Их прокляли

— Слово главному герою. Гарри взял книгу. — Глава семнадцатая. Наследник слизерина. — Наконец-то мы узнаем, кто он, — предвкушающе потер руки Сириус. — А вы ещё не поняли? — Волдеморт был немало удивлен, — Я всегда говорил в ордене Феникса тупой народ. — У самого-то, — фыркнул Джеймс, — крайних дегенератов набрал, не способных выполнить приказов. — Вы совершенно правы, мой лорд. — Кончай подхалимничать, Люциус. — Что такое орден Феникса? — спросил Гарри. — А ты не знаешь? — усмехнулся Том. — Нет. — Кажется, мы определили из какого они времени, — шепнул Том Урану.       Он стоял на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. — Устрашающее описание, — сказала Лили-Луна. — Это ты удачно зашел, — пошутил Рон. Сердце его неистово стучало. Гарри вслушивался в холодную тишину. Не затаился ли василиск в темном углу за колонной? И где Джинни? — Чуть дальше, — отшутилась она. Он вытащил волшебную палочку и двинулся между колонн вперед. Каждый шаг отзывался эхом от перечеркнутых тенями стен. Гарри прищурился, готовый плотно сомкнуть веки при малейшем движении. Каменные змеи, казалось, следят за ним темными глазницами. Не раз впереди мерещилось какое-то слабое шевеление. — Какой же ты мнительный, — усмехнулся Джеймс, посмотрев на сына. За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Гарри запрокинул голову, гигантское лицо над ним с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу. — Слизерин. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол. — Н-да, памятник самолюбию, — хмыкнула Гермиона А между стоп лежала ничком маленькая, облаченная в черное фигурка с огненно-рыжими волосами. — Джинни, — резко выдохнул Фред, вмиг потеряв всю свою весёлость. — Джинни, — прошептал Гарри и, бросившись к ней, упал рядом на колени. — Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай! — Как я бы хотела это увидеть! — Ты её поцелуй, может она очнется, — посоветовал Джордж. Джинни дала брату подзатыльник Он отбросил в сторону волшебную палочку, схватил Джинни за плечи и перевернул. — Зря ты палочку бросил, — осуждающе посмотрел на него Сириус. — Да я уже понял, — невесело усмехнулся Гарри. Лицо ее было белое как мрамор и такое же холодное, глаза закрыты — значит, она не окаменела. Но тогда она… — Нет. Она жива, — твердо сказала Миссис Поттер, отказываясь принимать другой ответ. — Джинни, пожалуйста, очнись, — отчаянно шептал Гарри, тряся ее. Голова безжизненно моталась из стороны в сторону. — Она не очнется, — произнес тихий голос. — Начинается, — закатил глаза Рон. Гарри выпрямился и, как был на коленях, круто обернулся. Высокий темноволосый юноша стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним. — Юноша, — фыркнул Волдеморт. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно Гарри видел его сквозь мутноватое стекло, однако ошибиться было невозможно. — Ого! — Я был красив, в молодости. — А потом? — поинтересовалась Лили-Луна. — А потом я наделал крестражей, а потом меня накрыло откатом от моей Авады, а потом Хвост напутал с заклинанием… — Реддл в мгновение ока заткнулся. — Хвост? — уловил Джеймс, нахмурившись. — А это, друг мой, спойлер к следующей книге. Чтобы вы в меня сразу Авадой не кинули, — хмыкнул Сириус. — За что тебя?.. Вот ж урод! — до Поттера, похоже, дошло, почему Сириус сказал это и причём тут Хвост, служащий Волдеморту. — Я убью его. Самолично и мучительно. — Том? Том Реддл? Реддл кивнул, пристально глядя на Гарри. — Что это значит: она не очнется? — Гарри ощутил безысходную, безнадежную тоску. — Она не… Она не… — Она пока жива, — сказал Реддл. — Но только пока. — Кажется, я понял, что он такое, — сказал Римус. Гарри уставился на него. Том Реддл учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, но здесь он стоял в таинственном, неясно обволакивающем свете ни на день старше шестнадцати лет. — Значит, я тем более прав, — сам себе кинул Лунатик. — Ты что, призрак? — спросил Гарри нерешительно. — Воспоминание, — ответил Реддл спокойно. — Полвека был заключен в дневнике. — Быть того не может, — прошептал Джеймс-Сириус. — Может, может. Он указал на огромный палец стопы. Рядом с ним на полулежал открытый маленький черный дневник — тот самый, что они нашли в туалете Плаксы Миртл. — Точно! — воскликнул Альбус, — Это же его дневник. И тогда, когда он решил показать Гарри воспоминания, он же тоже был там в своём облике. То есть, дневник – живой альбом воспоминаний, сделанный наподобие Омута Памяти? — спросил он. — Воспоминания из Омута Памяти не могут выходить в мир живых, — возразил ему Скорпиус. — Но что это тогда? На миг Гарри изумился, увидев его, но сейчас его занимали более неотложные дела. — Помоги мне, Том. — Гарри снова поднял голову Джинни. — Давай унесем ее отсюда. — Глупо было надеяться на это, — усмехнулся своей доверчивости Гарри. Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги… — Наивный... — зевнул Драко. Реддл не шелохнулся. Гарри, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было. — Ты не видел мою палочку? Он поднял глаза — Реддл по-прежнему наблюдал за ним, волшебная палочка Гарри вращалась в его бледных пальцах. — Дурак ты, Поттер, — прошептал Волдеморт. — Спасибо, — сказал Гарри, протягивая за ней руку. Реддл не выдержал и рассмеялся. Его ледяной жуткий голос эхом раздавался по комнате. Улыбка скривила углы рта Томаса Реддла. Он продолжал смотреть на Гарри, лениво крутя палочку. — Послушай, — под тяжестью Джинни у Гарри сводило руки, — Эй! Я и обидеться могу! — воскликнула Джинни, практически сразу поняв, что бессмысленно было говорить это в данной ситуации. — надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда… — Он не появится, если не позвать, — равнодушно бросил Реддл. — Гарри, Гарри, — покачал головой Блэк, — до тебя разве не дошло? Гарри опустил Джинни на пол, не в силах больше держать ее. — Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку. Она может скоро понадобиться. Улыбка на лице Реддла стала шире. — Она тебе больше не понадобится. — Шикарное заявление, — сказал Уран. — Почему не понадобится? — Потому, что перед тобой Волдеморт собственной персоной. У Реддла едва заметно раздулись ноздри. — Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой. — Том, — Гарри начал терять терпение, — нет у нас этой возможности. Мы в Тайной комнате. Давай поговорим в другом месте. — Мне и здесь хорошо, — с нескрываемым триумфом на лице произнёс Волдеморт. — Мы будем говорить именно здесь, — промолвил с той же улыбкой Реддл, пряча волшебную палочку в карман. Гарри растерянно смотрел на него. Творилось что-то неладное. — Не, ничего такого, — съязвил Поттер, — всего лишь умирающая сестра друга, почти воскресший Волдеморт и в перспективе мёртвый Гарри Поттер. Ничего неладного нет. А, ещё и Рон Уизли, застрявший с Златопустом Локонсом в обвалившейся пещере. Абсолютно ничего серьёзного. — Что случилось с Джинни? — произнес он медленно. — Интересный вопрос, — любезно ответил Реддл. — Но это длинная история. Причина ее нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты некоему невидимому незнакомцу. — Какой же я была дурой! — выдохнула Джинни, от стыда опустив голову. — Эй, — тихо сказала Гермиона, положив руку ей на спину, — Волдеморт обманывал и более опытных волшебников. — Ничего не понимаю! О чем ты? — Дневник, — пояснил Реддл. — Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем много месяцев, поверяя мне свои ничтожные горести и печали: ее дразнит брат, ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам. Джордж, нахмурившись, посмотрел на Джинни. — Тут глаза Реддла сверкнули. — Как слаба ее надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому Гарри Поттеру… — Да я тебя… За всю беседу Реддл ни разу не оторвал глаз от лица Гарри — они выражали какую-то странную алчность. — Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это все равно что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно…» — Умело, — коротко сказал Римус. — Какая же я дура! — ругала сама себя девочка. Реддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику шестнадцатилетнего подростка. — Какой я хороший крестраж создал! — про себя подумал Реддл. От его хохота у Гарри на голове зашевелились волосы. — Если уж я решил, Гарри, то непременно очарую того, кто мне нужен. — Как самоуверенно, — фыркнул Блэк. Волдеморт самодовольно посмотрел на него. Он всё равно сделал то, что ему было нужно. Пусть не одного, так другого. Хотя разница всё равно чувствовалась. Джинни изливала душу, а мне как раз ее душа и была нужна. Я впитывал ее глубинные страхи, самые потаенные секреты и наливался жизненными соками, становился крепче, сильнее. Моя мощь так выросла — куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами — секретами теперь уже моей души… — Паразитический вампир. Воспоминание — паразитический вампир, — ошарашенно произнес Альбус. — Какой-то бред! — У Гарри пересохло во рту. — Нет, не бред, — горько усмехнулся Люпин. — Так ты еще ничего не понял, Гарри Поттер? — вкрадчиво спросил Реддл. — Это ведь Джинни Уизли открыла Тайную комнату. Это она передушила школьных петухов и малевала на стенах угрожающие послания. Она натравила змею Слизерина на четырех грязнокровок и на кошку этого сквиба. — Это правда? — посмотрела на Уизли Лили. Джинни не хотела поднимать глаза. Она знала, что до этого дойдёт. Знала, что когда-то они все узнают, и какова будет вероятность, что они, как Дамблдор, поверят ей? Ничтожно мала! Она робко подняла голову. Лили всё еще продолжала смотреть на неё, но в ее глазах не было ни осуждения, ни презрения, ни, тем более, ненависти. Обычный интерес. Не более. Посмотрев на неё ещё с минуту, Джинни робко кивнула, сразу опустив голову. Может, прочитав дальше книгу, они все поверят, что она не хотела делать этого? — Неправда, — прошептал Гарри. — Правда, — невозмутимо сказал Реддл. — Естественно, поначалу она не понимала, что делает. Ах, как это было забавно! Вот послушай ее последнюю запись в дневнике. «Дорогой Том, — стал он читать вслух, поглядывая на искаженное ужасом лицо Гарри. — Мне кажется, что я теряю память. Вся моя мантия в петушиных перьях, а я понятия не имею, откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что делала в ночь на Хэллоуин. Тогда кто-то напал на кошку, а светящейся краской была перемазана я. Дорогой Том, Перси постоянно твердит, что я стала бледная и сама не своя. Думаю, он подозревает меня… Сегодня было еще одно нападение, и я опять не помню, где была. Том, что мне делать? Мне кажется, что я схожу с ума… Похоже, это я нападаю на всех, Том!» — Вот ж урод, — сквозь зубы прошипел Джеймс. — Извращенец! Гарри так сжал кулаки, что ногти глубоко впились в ладони. — Дурашка Джинни очень нескоро усомнилась в своем дружке-дневнике. Но постепенно она стала что-то подозревать и попыталась избавиться от него. Тут-то ты и явился на сцену, Гарри. Ты нашел мой дневник, и это был подарок судьбы. Из всех на свете людей нашел его именно ты, человек, с которым мне так не терпелось встретиться… — Откуда он мог его знать? — непонимающе воскликнул Альбус, — Да, я понимаю, что Том Реддл — это Волдеморт, но это его воспоминание, его прошлое я. Как она может помнить ту жизнь, которую его версия еще не прожила? — Чёрная магия, — яростно сплюнул Сириус, — она и не на такое способна. — По личному опыту знаешь, Блэк? — усмехнувшись, протянул Люциус Малфой. — А что, желаешь поделиться опытом? — не менее презрительно ответил Блэк. — Тебя не переплюну. — Почему же ты так желал встретиться со мной? — Гарри кипел от гнева, и ему стоило больших усилий говорить спокойно. — Ну, видишь ли, Джинни мне многое о тебе поведала — твою захватывающую историю. — Взгляд Реддла скользнул по шраму в виде молнии на лбу Гарри, и алчность в его лице усилилась. — Я захотел разузнать о тебе побольше, познакомиться с тобой. Чтобы приобрести твое доверие, решил воочию показать тебе мой «легендарный» подвиг — разоблачение этого идиота Хагрида… — У меня вопрос, — прервал Гарри Джеймс-Сириус, — а зачем он это всё ему рассказывает? — Джинни еще не до конца ушла из жизни, ему нужно потянуть время, — ответил Гарри. — Да, но ведь тебя можно было и сразу убить, к чему вся это прелюдия? — Похвастаться, какой он молодец, — фыркнула Лили. — Хагрид — мой друг, — теперь голос Гарри задрожал. — Так, значит, ты возвел на него напраслину, да? Я думал, что ты просто ошибся… Реддл вновь засмеялся своим рокочущим смехом. — Ведь только и было что мое слово против слова Хагрида. Но ты представь, как это выглядело для старины Армандо Диппета. С одной стороны, Том Реддл — бедный, но талантливый сирота, храбрый школьный староста, идеальный студент. С другой — здоровенный, все путающий Хагрид (каждую неделю скандал!), который выращивает детенышей вурдалака под кроватью, убегает в Запретный лес бороться с троллями… Но признаюсь, даже я был удивлен, как прекрасно сработал план. — Да, это было не сложно. — Вот же урод, — прошептала под нос Лили-Луна. Я думал, ведь должен же кто-то сообразить, что Хагрид просто не может быть наследником Слизерина. У меня самого ушло пять долгих лет, чтобы раскопать все о Тайной комнате, найти потайной вход… Как будто у Хагрида были мозги или особая волшебная сила! Кажется, только преподаватель трансфигурации Дамблдор не верил, что Хагрид виновен. — Только Дамблдор опять понял истинное положение вещей, — фыркнул Сириус. Он уговорил Диппета оставить Хагрида в школе, выучить его на лесничего. Да, пожалуй, Дамблдор мог догадаться… Ему я никогда не нравился, как другим учителям… — Как чувствовал, — усмехнулся Джеймс-Сириус. — Не сомневаюсь, Дамблдор видел тебя насквозь. — Гарри даже скрипнул зубами от злости. — Да, — кивнул Реддл. — После исключения Хагрида он устроил за мной настоящую слежку, — насмешливо заметил Риддл. — Я понимал: пока я в школе, небезопасно еще раз открывать Комнату. Но и отступать так просто не собирался. Не хотел пустить на ветер годы, потраченные на ее поиски. И я решил оставить дневник, хранящий на своих страницах меня самого — такого, каким я был в шестнадцать лет. Тогда при счастливом стечений обстоятельств я смог бы направить кого-нибудь по моим стопам и закончить великое дело Салазара Слизерина. — Умно, — сказала Лили с таким отвращением, словно сама мысль о похвале Волдеморта была поистине сумасшедшей. — Но тебе не удалось его закончить, — сказал Гарри с торжеством. — Пока еще никто не умер, даже кошка. Еще два-три часа, и зелье из мандрагоры будет готово. И тогда все твои жертвы вернутся к жизни. Однако Реддл ничуть не смутился. — Как, разве я не сказал, что убийство грязнокровок потеряло для меня смысл? Уже много месяцев моя новая цель — ты. — Ожидаемо, — вздохнул Римус, добавив, — к сожалению. Гарри посмотрел на него с изумлением. — Представь себе мою злость, когда в дневнике снова стала писать Джинни. Она увидела дневник у тебя — понимаешь? — и затряслась от страха. Что, если ты догадаешься, как он действует, и я выдам тебе все ее секреты? Или еще хуже — открою тебе, кто передушил петухов? Эта дурочка дождалась, пока у вас в спальне никого не будет, и выкрала дневник. Но я уже знал, что делать. Было ясно, что ты в двух шагах от разгадки тайны наследника Слизерина. Из всего, что Джинни поведала о тебе, я понял: ты не остановишься ни перед чем, но тайну раскроешь, тем более что нападению подвергся твой друг. — Вот тут да, — признал Гарри. Джинни мне описала в красках, как вся школа гудела, обнаружив, что ты знаешь змеиный язык. Короче, я внушил Джинни написать на стене собственное прощание, а самой отправиться сюда вниз и стал тебя ждать. Она тут билась, брыкалась, кричала — словом страшно мне надоела. Но в ней уже маловато оставалось жизни — слишком много сил она вложила в дневник, то есть в меня, зато я благодаря этому смог покинуть его страницы… Джинни заскрипела зубами. Как же он бесил! И хотелось броситься на него хоть с голыми руками, чтобы только отомстить. Я жду твоего появления с первой минуты, как мы с ней вошли сюда. Я знал, что ты придешь. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер… — Ну и каких же? — фыркнул Альбус. — Каких же? — Гарри по-прежнему с яростью сжимал кулаки. — Первый вопрос. — Реддл располагающе улыбнулся. — Как это вышло, что ребенок, не обладавший особенными чарами, смог одолеть величайшего в мире волшебника? — Как пафосно-то, товарищ Реддл, — сказал Том. МакГонагалл покачала головой: никто не сравнится с Гриндевальдом, а с Дамблдором уж тем более. Как ты спасся, отделавшись только шрамом, а лорд Волан-де-Морт утратил всю свою мощь? В его алчущих глазах загорелись странные красные огоньки. — Недобрый знак, — пробормотала Лили-Луна. — А почему это тебя так волнует? — тихо спросил Гарри. — Волан-де-Морт был несколько позже тебя… Присутствующие видели Темного Лорда во многих ипостасях, но умирающего со смеху… Пришлось подождать, пока он успокоится. — Волан-де-Морт — это мое прошлое, настоящее и будущее, — произнес с расстановкой Реддл. — Признаюсь, на этом моменте я был немного ошарашен, — вставил Гарри. Он достал из кармана волшебную палочку Гарри и стал чертить ею в воздухе, написав три мерцающих слова: Том Марволо Реддл. Затем взмахнул палочкой, и буквы его имени сами собой перестроились в другом порядке: лорд Волан-де-Морт. — Анаграмма, — прошептал Римус. — Теперь тебе все понятно? — У Реддла даже сел слегка голос. — Я так называл себя еще в Хогвартсе, естественно, лишь среди самых близких друзей. Я не собирался вечно носить имя этого ничтожества, моего магловского папочки. — Магловского? — в шоке переспросил Люциус, не в силах поверить своим ушам, и даже заглянул в текст. — Мой лорд, вы полукровка? — Да, Люциус, у меня даже магловские документы на имя Тома Реддла есть. — Но.. я думал наша организация только для чистокровных. Блэк рассмеялся. Мерлин, до чего же Малфой сейчас походил на ребенка, которому сказали, что обычно подаваемого десерта сегодня не будет. У Люциуса Малфоя был вид человека, на глазах у которого рушился весь его мир. — Наша организация открыта для всех, кто может быть нам полезен, например, я с радостью приму в наши ряды мисс Грейнджер… — Никогда! — презрительно и яростно воскликнула Гермиона. — …если она выскажет такое желание. Жаль. — Только через мой труп, — отрезала она. — Хорошо. Понял. Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! Называться именем вульгарного маггла, который отказался от меня еще до моего рождения, обнаружив, что его жена, видите ли, колдунья? — Не колдунья, а сквиб. — поправила МакГонагалл. — И разница большая. Ну уж нет! И я, Гарри, создал себе новое имя. Я знал: наступит день, и это имя будут бояться произносить все волшебники, потому что я стану самым великим магом мира! — Ну или потому, что на нём будет табу, — хмуро откликнулся Сириус. Гарри ошалело смотрел на Реддла, на мальчика, осиротевшего сразу после рождения, который вырос, затем чтобы убить родителей Гарри. И наверное, еще многих… — Мерзавец! — выплюнул Сириус. В конце концов преодолев отвращение, он сумел выдавить из себя два слова: — Не стал. — Как по-гриффиндорски, — с ледяной усмешкой прошипел Снейп. — А надо было, как все слизеринцы, попроситься в его ряды? — не менее презрительно выплюнул Блэк. — Не стал? — рыкнул Реддл. — Не стал величайшим магом. — У Гарри перехватило дыхание. — Жаль тебя разочаровывать, но величайший маг мира Альбус Дамблдор. — Если бы, — фыркнул средний Малфой. Все это знают. Да, ты развил в себе мощные магические силы, но их не хватило, чтобы справиться с Хогвартсом. Еще тогда в школе Дамблдор видел тебя насквозь. И ты до сих пор боишься его. Потому и не смеешь выступить против него лицом к лицу. — Смело, — кивнула Лили, слегка улыбнувшись и посмотрев на Гарри, — весьма смело. — На правду не обижаются, — скорее сам себе сказал маг. Улыбка сползла с лица Реддла, ее сменил взгляд, полный ненависти. — Дамблдора выдворило из замка всего-навсего мое Воспоминание! — прохрипел он. — Не так далеко он ушел, как ты думаешь, — возразил Гарри. Он сказал это наобум, чтобы только задеть Реддла, скорее желая, чем веря, что это правда. Реддл открыл было рот, но замер. Откуда-то донеслась музыка. — Что? — удивленно воскликнула Джинни. — Откуда там музыка? Реддл оглядел пустынную комнату. Музыка становилась громче. Она была жуткой, потусторонней, от ее звуков волосы на голове Гарри встали дыбом, а сердце словно выросло раза в два и ему стало тесно в грудной клетке. — Это ещё что? Когда звук достиг такой силы, что Гарри всем телом ощутил его колебания, с вершины ближайшей колонны рассыпались во все стороны огненные брызги. И неведомо откуда тяжело впорхнула под своды малиновая птица величиной с лебедя, поющая фантастическую песнь. — Исходя из всего вышеперечисленного, можно сказать, что это феникс, — уверенно произнёс Люпин. У нее был сверкающий золотой хвост, длинный, как у павлина, и блестящие золотые лапы, которые сжимали какую-то ветошь. Секундой позже птица подлетела к Гарри, уронила ношу к его ногам, а сама опустилась на его плечо, сложив огромные крылья. Взглянув вверх, Гарри увидел острый золотой клюв и черные глаза-бусины. Птица умолкла. Она сидела неподвижно, Гарри щекой чувствовал ее тепло. И с неприязнью смотрела на Реддла. — Даже птице он противен, — усмехнулся Джеймс-Сириус. — Феникс! — удивился Реддл. Люпин удовлетворённо кивнул. — Фоукс? — прошептал Гарри и почувствовал, как золотые когти нежно сжали ему плечо. — А это что? — Реддл присмотрелся к бесформенному куску фетра на полу. — Да ведь это старая Волшебная шляпа! — А она там зачем? — удивилась Гермиона. Да, это была она. Грязная, латаная-перелатаная Шляпа лежала у ног Гарри. Реддл опять залился своим диким смехом, отчего зазвучала и зазвенела вся огромная сводчатая комната, как будто смеялись одновременно десяток Реддлов. — Так вот что Дамблдор прислал в помощь своему соратнику! Певчую птичку и древнюю Шляпу! — Не стоит их недооценивать, — возразил Том. Ну как, Гарри Поттер, ощущаешь прилив храбрости? Чувствуешь себя в безопасности? — Вообще-то, со шляпой можно проделать кое-какой фокус, — заговорщически прошептал Сириус. — Это же легенда! — самодовольно воскликнул Джеймс. — Как знать, может, Гарри повезёт, — предположил Римус. Гарри не отвечал. В самом деле, чем тут могли помочь Фоукс и Волшебная шляпа? Но хорошо хоть он больше не одинок, это прибавляет мужества. Теперь только остается ждать, когда Реддл прекратит веселиться. — Судя по всему — никогда, — фыркнул Альбус. — Вернемся к делу, Гарри, — переведя дух, заговорил Реддл — улыбка все еще бродила по его лицу. — Дважды — в твоем прошлом и моем будущем — мы встречались, и дважды мне не удавалось убить тебя. Как ты сумел уцелеть? — Хороший вопрос. — Повезло! — Родился под знаком фортуны, — издала смешок Лили. — Только какой-то очень однобокой. Расскажи мне. Чем подробнее будешь рассказывать, тем дольше останешься жив, — добавил он мягко. — Спасибо. Я рад это слышать, — с притворной улыбкой и мягким голосом ответил Гарри. Гарри быстро взвесил в уме опасность. У Реддла — его волшебная палочка. У него, Гарри, — Фоукс и Волшебная шляпа. Ни то, ни другое для схватки не подходит. — Это только на первый взгляд, — не согласился Рон. Дело плохо. Ладно. Но чем дольше Реддл находится здесь, тем быстрее убывают жизненные силы Джинни. — И то верно, — кивнула МакГонагалл. А тело Реддла становится более зримым, вещественным. Да, уж если быть сражению между ним и Реддлом, то чем скорее, тем лучше. — Как бы печально это не было, но он прав, — тяжело выдохнула миссис Поттер. — Никто не знает, почему ты, сражаясь со мной, слабеешь, — сказал Гарри. — Я ведь и сам себя не знаю. Мне ясно одно, почему ты не можешь меня убить. Моя мама отдала жизнь, чтобы спасти меня. Моя вульгарная мать-маггла, — он дрожал от едва сдерживаемой ярости, — отвела от меня мою смерть. В прошлом году я видел тебя, твое истинное лицо. Ты развалина. Ты еле жив. Твоя сила обернулась против тебя. Ты в бегах. Ты отвратительный уродец. — Вау, Гарри, — удивился Джеймс, — да ты молодец. Лицо Реддла потемнело, — Больно правду до последней копейки слышать, — усмехнулся Сириус. пересилив себя, он скривил его в улыбку. — Значит, ты спасся, потому что мать пожертвовала своей жизнью… Это мощное средство против чар. Но я вижу теперь, в тебе самом нет ничего особенного. Это странно, ведь между нами существует сходство — даже ты должен заметить. — Есть. Не буду отрицать, — хладнокровно фыркнул Гарри. — Но есть и различия. И они важнее. Оба мы полукровки, оба сироты, обоих вырастили маглы. И возможно, только мы с тобой со времен великого Слизерина говорим на змеином языке. Видимо, тебя от меня спасал просто счастливый случай… Вот все, что я хотел знать. — Сам задал вопрос сам и ответил, — прицокнув языком, покачала головой Лили-Луна, — напоминает чем-то поведение шизофреника. Гарри стоял, напряженно ожидая, что Реддл сию минуту достанет волшебную палочку. Но тот вновь расплылся в отталкивающей усмешке. — А сейчас, Гарри, я хотел бы устроить маленькое представление. Темный Лорд Волан-де-Морт, наследник Слизерина, против знаменитого Гарри Поттера и лучшего оружия, каким мог снабдить его Дамблдор! — И как он собирается драться? — спросил Сириус, напряженно постукивая концом палочки по своему бедру. — Шляпа-то непроста, Сириус, — довольно ухмыльнулся Гарри. Он весело окинул взглядом Фоукса и Волшебную шляпу, повернулся и пошел к каменному изваянию. Панический страх обуял Гарри, он увидел, как Реддл остановился между колонн, поднял голову и посмотрел в каменное лицо Слизерина, высившееся в полумраке под сводами. Затем широко открыл рот и зашипел — Гарри понимал смысл сказанного: — Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки! — Брехня! — Это не брехня, это заклинание, точнее, пароль. — Брехня то, что он величайший из хогвартской четверки. Вряд ли там есть кто-то лучший, а даже если и есть, то точно не Слизерин. Гарри отступил назад, чтобы получше разглядеть верх статуи; Фоукс качнулся на его плече. Гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчетливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева. — Ужасное действо, — вздрогнула Лили-Луна. Гарри попятился назад и стукнулся о стену; глаза его были плотно сомкнуты. Фоукс слетел с плеча, и Гарри ощутил, как перья скользнули по его щеке. Гарри хотелось крикнуть: «Не покидай меня!» — Вряд ли он улетел. Ведь если он прилетел, — что бывает крайне редко, — то он там останется, — возразил Римус. — но что феникс мог поделать с королем змей. — Как оказалось, кое-что может, — ухмыльнулся Гарри. — Он не восприимчив к взгляду василиска, — добавил Гарри, ловя на себе вопросительные взгляды. — Разве? — в шоке воскликнул Люпин, более-менее догадавшись, что Гарри имеет в виду. Что-то непомерное сотрясло пол — Гарри почувствовал, как дрогнули плиты. Он знал, что происходит, почти видел чудовищную змею, выползающую изо рта Слизерина. Голос Реддла прошипел: «Убей его». — Господи! — Лили прикрыла рот рукой. Её пробивал страх. Она ещё никогда так не волновалась. Ужас, испытанный ею при предыдущей встрече Гарри с Волдемортом, казался ей ничем по сравнению с настоящим. Там был только Волдеморт, а здесь и Волдеморт, и василиск, и глубокие дебри, из которых ещё поди выберись. А она ничем ему помочь не может. Только сиди и слушай, надеясь на лучшее. Ведь тот факт, что Гарри сейчас сидит перед ней живой и здоровый, не говорит о том, что он не пострадал. С тех пор много времени прошло. Любая, даже самая серьезная травма могла быть исцелена. Василиск двигался в сторону Гарри — было слышно, как тяжелое тулово, шурша, извивается по каменному полу. По-прежнему не открывая глаз, Гарри побежал, шарахаясь из стороны в сторону и нащупывая дорогу вытянутыми руками. Реддл закатывался от хохота. Сириус от злости ещё крепче сжал палочку. От такой сильной хватки она могла с легкостью сломаться в любой момент. Ему стоило больших усилий, чтобы не накинуться прямо сейчас на сидящего перед ним Волдеморта и отомстить за все. За смерть Джеймса и Лили, за смерть других орденцев, за ужасную жизнь Гарри, за попытку убить Гарри, за подставу Хагрида, за поведение морального урода, и даже за смерть его глупого идиота-братца. Долго так продолжаться не могло. Споткнувшись, Гарри упал, ударившись о камень; — Боже, нет! — вскрикнула Лили, мёртвой хваткой вцепившись в мужа. Тот второй рукой приобнял ее, успокаивающе поглаживая по спине, не смотря на то, что сам был на грани. солоноватый вкус крови наполнил рот. Змея была едва ли не в метре от него, обжигала хриплым дыханием. — Я не могу это слушать! — Читай быстрее, Гарри! прикрикнул на сына Джеймс. Прямо над ним протяжно оглушительно просвистело, что-то увесистое с силой толкнуло Гарри, он отлетел к другой стене. Лили отрицательно мотала головой, прижимаясь к груди Поттера. Для неё каждая фраза, сказанная о неудаче Гарри, была словно удар ножом в сердце. Где-то рядом слышались хлещущие удары по колоннам. Вот-вот его тело пронзят страшные клыки. Без волшебной палочки, без оружия. — Волшебная палочка тут не особо поможет, — сказал Том. Гарри не мог сопротивляться. Лили-Луна схватила брата за запястье. Она так же, как и ее бабушка, переживала за отца. Он чуть-чуть приоткрыл глаза. Исполинская змея — блестящая, ядовито-зеленая, толщиной с колонну — высоко поднялась на хвосте, беспорядочно вертя тупой треугольной головой. — С чего бы?.. — нахмурился Лунатик. И как Гарри ни дрожал, готовый зажмуриться, он увидел, что отвлекло чудовище: над василиском кружил Фоукс — змея в ярости пыталась схватить его узкими, как сабли, клыками. — Интересно, что будет, если феникс посмотрит в глаза василиску? — спросил Фред. — Я же уже ответил, Джордж, ой, Фред, неважно, — оторвал голову от книги Гарри. Фоукс спикировал, его длинный золотой клюв сделал несколько едва уловимых движений, и на пол хлынули струи темной крови. Удар змеиного хвоста чуть не задел Гарри, и не успел он зажмуриться, как василиск обернулся. Гарри взглянул прямо в его морду: Лили в ужасе вздрогнула. змеиные глаза — оба громадных круглых желтых глаза — были выклеваны фениксом; — А птичка-то пригодной оказалась, — усмехнулся Джеймс-Сириус. кровь хлестала на пол, чудовище свирепо шипело и плевалось от боли. — Да оставь ты птицу! — бешено орал Реддл. — Сейчас же оставь! Мальчишка сзади! Ты ведь его чуешь! Убей его! — Я тебя сейчас сама убью, — дико посмотрев на Реддла, со смесью яда и ненависти проскрежетала сквозь зубы Лили Поттер. Ослепшая змея качнула головой — обескураженная, но все еще смертоносная. Фоукс носился над ней, вновь затянув душераздирающую песнь, долбя клювом чешуйчатый нос врага; кровь из расклеванных глазниц продолжала хлестать. — Феникс помогает, как может. — На помощь! На помощь! — страстно шептал Гарри. — Кто-нибудь, что-нибудь! — Бесполезно, — горько усмехнулся Гарри, — никто не придёт. Змеиный хвост снова метнулся по полу. Гарри успел отпрыгнуть, и что-то мягкое прошуршало по его лицу. — Что именно? — слегка наклонила голову Джинни. Василиск хвостом подцепил Волшебную шляпу и кинул ее прямо в руки Гарри. — Вот это меткость, — фыркнул Альбус. Гарри судорожно вцепился в нее, точно ожидая от нее спасения. Нахлобучив Шляпу на голову, Гарри бросился на пол — хвост василиска опять взметнулся. «Помоги… Помоги мне… — думал Гарри, глаза его под шляпой были крепко зажмурены. — Пожалуйста, помоги!» — И ведь помогла, — сказал Гарри. Шляпа вместо ответа сжалась, как будто ее стиснула невидимая рука. Какая-то тяжесть ударила Гарри в макушку, да так, что из глаз посыпались искры. Гарри схватился за Шляпу, хотел снять ее, но пальцы ощутили что-то холодное и длинное. Под Шляпой оказался отливающий серебром меч, его рукоять сверкала рубинами величиной с голубиное яйцо. — Быть того не может! — ахнул Джеймс. — Убей мальчишку! Забудь про птицу! Мальчишка сзади тебя! Поверни голову и учуешь! — Как ни пытайся, Реддл, нет, — чересчур самонадеянно сказал Фред. Гарри был уже на ногах, готовый к бою. Василиск опустил голову, тело свилось в кольца, и, задевая колонны, он развернулся к Гарри. Тело Лили было напряжено до предела. Каждая клеточка её тела была взвинчена и напугана надвигающейся перспективой смерти сына. Джеймс снова успокаивающе погладил её по спине. Мальчик видел его огромные пустые глазницы, широко разверстую пасть, из которой торчали клыки длиной с его меч, узкие, блистающие, ядовитые… Василиск сделал слепой бросок. Гарри уклонился, и голова змеи врезалась в стену. — Господи… — слабо выдохнула Лили. Еще бросок, и раздвоенный язык стегнул Гарри по боку. Тут уже вздрогнул Сириус. Обеими руками Гарри поднял меч. Василиск атаковал снова и на сей раз не промахнулся. — О, Господи! Но и Гарри по рукоять всадил клинок в нёбо змеиной пасти и всей тяжестью навалился на эфес. — Так его! — твёрдо сказал Поттер, крепко сжав кулак. — Мочи его! Джеймс и Сириус дружно болели за Гарри. Горячая кровь залила руки Гарри, он ощутил жгучую боль выше локтя. — С чего бы это? — подозрительно покосилась на Гарри Гермиона. — Это ведь не от стены, иначе болело бы всё и по-другому. Я ведь права? — Да. Один из длинных ядовитых клыков вонзился ему в плечо, Лили относительное спокойствие в этот момент стоило больших усилий. Еще чуть-чуть, и ей пора будет резервировать койку в больнице Святого Мунго в отделении для психбольных. и в тот же миг василиск в конвульсиях рухнул на пол, сломав свой клык. Гарри сполз вниз по стене. Схватил клык, вливавший яд в его тело, и выдернул из руки. Но было поздно: вокруг раны медленно расползалась боль, точно к руке прикоснулись раскаленным железом. — Гарри! — Лили закрыла лицо руками. Это было последней каплей. У неё началась полная истерика. — Спокойно, мам, я здесь, всё нормально, — пытался успокоить мать Гарри. — Гарри, — севшим голосом окликнул его Сириус, — яд василиска ядовит и смертоносен. Как ты выжил? — Чуть-чуть, терпения, Бродяга. Вы всё скоро узнаете. Он выронил клык, увидел свою кровь, пропитавшую мантию, и зрение у него затуманилось. Сумрачная комната расплылась, стала вращаться. В глазах вспыхнуло что-то красное, и Гарри услышал рядом тихое постукивание когтей. — А вот и помощь подоспела, — тихо усмехнулся Рон. — Фоукс, — язык ворочался с трудом. — Ты молодчина, Фоукс. Птица приблизила красивую голову к кровавой ране на руке Гарри. Прозвучало эхо шагов, и перед ним возникла смутная тень. — Реддл. — С ненавистью сквозь зубы процедила Лили-Луна. — Умираешь, Гарри Поттер, — раздался голос Реддла. — Можно сказать, умер. — Злорадствуешь, — все лицо Люпина перекосилось. Такого отвращения и испуга в его глазах никто ещё раньше никогда не видел. Даже птичка Дамблдора поняла. Видишь, Поттер, она плачет. — Плачет? — Встрепенулась Нарцисса. — Сириус, вот тебе и ответ. Гарри сощурился. На мгновение проявилась голова Фоукса и тут же исчезла, но мальчик успел увидеть — крупные жемчужины слез сбегали вниз по ее глянцевым перьям. — Я побуду с тобой, посмотрю, как ты умираешь. Можешь не спешить. Ни мне, ни тебе торопиться некуда. — Он не понял, — в шоке рассмеялся Скорпиус. — Вот те на! Голова у Гарри кружилась, он впал в дрему. — Вот так кончил свой земной путь знаменитый Гарри Поттер. — Слова Реддла долетали откуда-то издалека. — Сволочь! — Мистер Уизли, — сделал замечание Том. Джордж мгновенно приобрел невинный вид. — Один в Тайной комнате, покинутый друзьями, сраженный наконец Темным Лордом, которому он столь неосмотрительно бросил вызов. Ты скоро снова будешь вместе со своей ненаглядной матушкой-грязнокровкой. — Да я тебя! — Что ты мне сделаешь, мертвяк? Ты уже пытался меня остановить, забыл? Без палочки попер. — Без палочки? — удивился Гарри. — Съеденная пешка не может вернуться в игру, Поттер. — Гарри, продолжай. Она думала, что купила тебе двенадцать лет времени, но на самом деле взяла его взаймы. Лорд Волан-де-Морт востребовал долг и получил его. — Бла-бла-бла. Так ведь и реально помереть от скуки можно, — закатил глаза Джеймс-Сириус. Ты и сам понимаешь, Гарри, это справедливо. — В каком месте, мать вашу? — В его точке восприятия мира. Если это и правда смерть, подумал Гарри, то не так уж она и страшна. Боль постепенно утихала. Но может, это не смерть? Комната приобретала четкие очертания. — Явно нет, — по-доброму усмехнулся Люпин. Гарри легонько потряс головой: вот он, Фоукс, все еще припавший к руке, жемчужная лужица слез затопила рану. Но где же она? Никакой раны на руке не было. — Что? — недоумённо спросила Лили. — Самое страшное кончилось, — тепло улыбнулся ей Гарри. — Убирайся прочь, феникс! — неожиданно загремел Реддл. — Убирайся сию же минуту! Гарри поднял голову. Реддл направил на Фоукса его волшебную палочку, что-то грохнуло, как пистолетный выстрел, и феникс взлетел, закружившись в красно-золотом вихре. — Вот же урод! — Слезы Феникса, — протянул Реддл в задумчивости, глядя на руку Гарри. — Ну, разумеется, как я про них забыл. Но это мало что меняет. На самом-то деле я предпочитаю единоборство — только ты и я, Гарри, ты и я… — Серьезно? — с сомнением поднял бровь Фред. Реддл поднял волшебную палочку. Мощно взмахнув крыльями, Фоукс стремительно пронесся над головами противников, и что-то упало к Гарри на колени — дневник! Какую-то долю секунды оба, и Реддл, и Гарри, смотрели на него. Затем, не раздумывая, как бы по наитию, Гарри схватил лежавший на полу клык василиска и воткнул его прямо в сердцевину дневника. — Зачем? — не понял Джеймс. — Это уничтожит Реддла. — Разве? — Да, — утвердительно кивнул Гарри. Грянул долгий, продирающий до мозга костей вопль. Чернила потоком хлынули из дневника, по рукам Гарри потекли ручьи, заливая пол. Реддла корчило и выворачивало, он бился и визжал, а потом… Потом он сгинул. — Ну вот, о чем я и говорил, — довольно проговорил Гарри Поттер. — Господи, мне аж не верится, — тяжело дышала Лили. Лицо её было залито слезами, а голос был надорван. Волшебная палочка Гарри со стуком упала на холодные плиты, и наступила тишина. — Люциус! Я тебя предупреждал, что если с моим дневником что-нибудь случится, я тебя убью? — взревел Волдеморт. — Да, мой Лорд, — отчаянно пытаясь скрыть страх, склонил голову в поклоне Люциус Малфой. — Так вот, здесь я вам, конечно, ничего не сделаю, эти двое этого не допустят, — он кивнул головой на котов. — Но как только мы вернёмся, род Малфой прекратит свое существование, совсем, я найду способ попасть в будущее и убить вашего внука. Скорпиус вздрогнул. Он будет всеми силами противостоять этому. Альбус положил руку на плечо друга. Он поможет ему с этим. Полная тишина, нарушаемая лишь упорным «кап, кап, кап» — это чернила все еще сочились со страниц дневника: яд василиска прожег в нем шипящую сквозную дыру. Гарри с трудом унял сотрясавшую его дрожь. Голова кружилась, будто он только что отмахал невесть сколько миль, подхваченный «летучим порохом». — Странно... — протянул Люпин. — Да ничего странного, Лунатик, просто отходит от всего произошедшего, — перебил его Сириус. Гарри неспешным движением подобрал Шляпу, волшебную палочку, спрятал ее и с неимоверным усилием извлек блестящий меч из пасти василиска. В противоположном конце комнаты послышался слабый стон. Джинни пошевелилась, Гарри бросился к ней, но она уже села. — Я была в шоке. Ошеломленный взгляд обежал колоссальных размеров мертвого василиска, Гарри в намокшей от крови мантии, черный дневник. Она глубоко, судорожно вздохнула, и по лицу ее заструились слезы. — Гарри… Гарри, я пыталась все рассказать тебе за завтраком, но я не могла говорить в присутствии Перси. Это была я, Гарри, но, правда, правда, я не хотела… Реддл заколдовал меня, командовал… А как ты убил эту… эту зверюгу? Где Реддл? Последнее, что я помню, как он вышел из дневника… — Мы же всесильные, — усмехнулся Рон. — Все хорошо, Джинни. — Гарри показал ей дыру в дневнике от клыка василиска. — Видишь? С Реддлом покончено — и с ним, и с василиском. Пойдем отсюда. — Гарри помог ей подняться на ноги. — Меня исключат, — плакала Джинни. — За что, мисс Уизли? — спросила МакГонагалл. — Я так мечтала поступить в Хогвартс — с тех самых пор, как в школу пошел Билл. А теперь мне придется уйти. Что скажут папа с мамой? — Я действительно боялась, — развела руками та. Фоукс ждал их, паря у выхода из Комнаты. Гарри подтолкнул Джинни вперед, они перелезли через мертвые кольца василиска, прошли сквозь гулкий, отвечающий эхом сумрак и снова оказались в тоннеле. — О, это я помню как в тумане, — усмехнулся Гарри, поделившись своим плохим воспоминанием. Каменные двери сомкнулись за ними с тихим шипением. А через несколько минут они уже слышали звуки передвигаемых камней. — Рон! — крикнул Гарри, ускоряя шаги. — Джинни жива! Она здесь, со мной рядом! — Для меня это была лучшая новость, которую я тогда хотел услышать, — признал Рон. Рон что-то воскликнул в ответ, и за следующим поворотом они увидели его горящее нетерпением лицо в изрядных размеров проеме, который он ухитрился проделать в завале. — Я тоже не сидел, сложа руки. — Джинни! — Рон просунул руку через пролом, чтобы втащить сестру первой. — Ты жива! Не верю своим глазам! Что с тобой случилось? — Он попытался обнять ее, но Джинни, всхлипывая, отстранилась. — Ты в порядке, Джинни, это главное! — Рон радостно улыбался. — Все страшное позади… — Если бы. — Тяжело воскликнул Гарри, — Но пока на плюс-минус два месяца точно, — подумав, добавил он. Вслед за Джинни в пролом влетел Фоукс. — Это еще что за птица? Откуда она взялась? — Это птица Дамблдора, — ответил Гарри, протискиваясь в брешь. — А откуда у тебя такой потрясающий меч? — Рон изумленно вытаращился на сверкающее оружие в руке друга. — Все расскажу, давай только скорее отсюда выберемся! — Гарри мельком взглянул на Джинни. — Ну, хоть немного… — Не сейчас, — отрезал Гарри. — Правильно. Лучше сначала выбираться, а потом уж и обмениваться всей последней информацией, — довольно кинул Римус. Он не хотел наспех рассказывать Рону, кто открыл Тайную комнату, и уж тем более не в присутствии Джинни. — Да ладно тебе. — А Локонс где? — Где-то там далеко-далеко валяется, — не обращая ни малейшего внимания, махнул рукой вдаль Уизли. — Он там, — ухмыльнулся Рон, махнув рукой в сторону выхода. — Дела у него неважные. Пойдем, увидишь. Вслед за Фоуксом, чьи широкие крылья испускали в темноте мягкое золотое сияние, они скоро добрались до устья трубы, где сидел с самым добродушным видом Златопуст Локонс и что-то безмятежно мурлыкал себе под нос. — Ему отшибло память, — И слава Мерлину, — сказала МакГонагалл, — а то мало ли какого еще бреда бы понаписал и понаговорил. — объяснил Рон. — Его заклятие Забвения ударило, как бумеранг, по нему самому. — Не делай никому зла, самому аукнется, — процитировал поговорку Уран. Нам ничего, а он понятия не имеет, ни кто он, ни где находится, ни кто мы такие. Сам для себя опасен. Я велел ему идти и ждать нас у выхода. Локонс окинул всех радостным взглядом: — Привет! Странное местечко, не правда ли? Вы что, здесь живете? — Почти, — хмыкнул Драко. — Нет. — Рон, взглянув на Гарри, красноречиво поднял брови. Гарри наклонился и заглянул в черную, уходящую вверх трубу. — Ты уже придумал, как нам отсюда выбраться? — спросил он Рона. Рон отрицательно покачал головой. Фоукс подлетел к Гарри и шумно забил крыльями, его блестящие глаза-бусины искрились в темноте, длинные золотые перья хвоста колыхались. Гарри посмотрел на него, стараясь что-то припомнить. — Опять феникс всех спас, — покачал головой, усмехнулся Гарри. Рон недоуменно почесал за ухом: — Кажется, он хочет, чтобы ты ухватился за него. Но ты для него явно тяжеловат… — Фоукс — птица особенная, — сказал Гарри. — Нам придется крепко держаться друг за друга. Джинни, возьми Рона за руку. Профессор Локонс… — Профессор — это вы, — растолковал тому Рон. — Видимо, основательно потерял память, — призадумавшись, поджал губы Лунатик. — Возьмите за руку Джинни. Гарри сунул меч с Волшебной шляпой за пояс, Рон вцепился в его мантию, и Гарри, подняв вверх руки, крепко схватил удивительно горячие хвостовые перья Фоукса. Он ощутил в себе необычайную легкость, и в следующее мгновение вереница со свистом летела вверх по сточной трубе. — Это было самое незабываемое путешествие в моей жизни, — поделилась впечатлением Джинни. — И не говори, — весело усмехнулся Рон. — Гарри слышал, как висящий где-то под ним Локонс восклицал: «Поразительно! Восхитительно! Прямо-таки настоящее волшебство!» — Мерлин, словно ребёнок, — закатил глаза средний Малфой. Поток холодного воздуха трепал волосы Гарри, глаза радовались золотому сиянию. Не успели они в полной мере насладиться полетом, как подъем завершился и все четверо попадали на влажный пол туалета Плаксы Миртл. — О, вернулись к истокам, — усмехнулся Джеймс-Сириус. Пока Локонс кокетливо поправлял шляпу, раковина, скрывавшая вход в трубу, скользнула на место, и все вернулось в свое обычное состояние. Миртл не верила своим глазам. — Ты жив… — буркнула она разочарованно. — Не переживай. Не на вечно. — Не огорчайся, — посочувствовал ей Гарри и стал протирать очки от крови и грязи. — Конечно, не буду… Я просто подумала, вдруг ты умер и мы бы разделили с тобой мой туалет… — Гарри, да к тебе даже Миртл подкатывает! — заговорщески ухмыльнулся Джеймс. — Разбиваешь сердца, — рассмеялся Сириус. — Кто бы говорил, — пробурчал Гарри. Я была бы очень этому рада! — сказала Миртл и смущенно засеребрилась. — Нет уж, Гарри мой, — вскинула голову Джинни. — Ух ты! — восхитился Рон, когда они вышли из туалета в темный, пустынный коридор. — По-моему, Миртл влюбилась в тебя! — Бред! — закатив глаза к потолку, фыркнул Гарри. — Не-не, не бред, — поддевал его Сохатый. Но чаша весов склонилась в твою пользу, Джинни! По лицу Джинни по-прежнему катились слезы. Рон встревоженно посмотрел на нее, потом обернулся к Гарри: — Куда теперь? — К директору, — устало выдохнула Гермиона. Гарри кивнул на Фоукса — тот полетел вперед, заливая все вокруг золотистым светом. Они пошли за ним и через минуту оказались перед кабинетом профессора МакГонагалл. — А, ну или туда, — согласилась девушка. Гарри постучал и толкнул дверь. — Глава окончена. Осталась одна и всё, книга закончена. — Даже не верится, — покачав головой, сказала Лили-Луна.