Четырнадцать дней, которые нас изменили

      Мой выбор пал на престижный университет в центре Токио с факультетом юриспруденции. За эти каникулы нужно было хорошо сдать экзамен и подтянуть некоторые предметы, так что дела в клубе пришлось несколько затормозить, а мне – серьезней взяться за учебу.       Был хороший светлый день. Ватару отдыхал на задней парте, Рёске-кун пишал смс-ки своим девушкам, Кияма-сан сосредоточенно учился, Мизусава увлеченно рисовал, изредка поглядывая на Кияму, Канеко тоже учился. Я наблюдал за остальными и смотрел из-под учебника на учителя.       Мне, несомненно, было трудно смириться с тем, что придется покинуть школу. И всем друзьям было трудно. Надеялся встретить их в будущем, но понимал, что взрослая жизнь намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.       «Такенака-кун… Такенака-кун!» — учитель уже некоторое время старался меня дозваться, но я услышал его обращения только сейчас.       Вскочил: «Да, сенсей».       «Ответь, пожалуйста, на вопрос, Такенака-кун».       Я… Не знаю, что спросили.       Черт. Выгляжу глупо перед ними.       — Ответ пятьдесят три, — прошептал Рёске. — Пятьдесят три-и!       — Извините, учитель… — я наклонился, чувствуя вину. Нужно усерднее учиться, а я о чем думаю?       — Садись, Такенака-кун. Цукимори-кун, не подсказывайте тем, кто на протяжении всего урока не включался в работу.       — Извините… — снова проговорил я, и сел на свое место. Рёске кивнул головой, дав понять, что все в порядке.       Конечно, хулиганам не впервой получать замечания от учителей, но я…       Последние дни только и думаю, что о дальнейшем обучении. Наверняка ребята волнуются.       Я проговаривал считалочку на «раз-два-три», наблюдая за ритмом и усердностью тренировок. Друзья старательно выполняли упражнения, хотя в них уже не было необходимости. Мы просто не хотели уходить из клуба. Хотели продержаться до конца.       — О-ои, капитан! — встрял Ватару. — Ты сам-то за ритмом следи, не отлынивай.       — Простите… — тихо извинился я, третий раз за день. — Так, приступим к растяжке. Ниппори, запоминай, как это делается.       — Да, капитан!       Мы перегруппировались. Я снова встал так, чтобы было видно всех, и начал считалочку.       Вспомнилось, как в детстве проделывал это много раз самому себе перед зеркалом, надеясь, что та девочка меня заметит. Мне хотелось, чтобы она повторила хотя бы одно движение за мной, но она… всегда отворачивалась.       Я пару раз махал ей рукой, но она не видела этого. После я перестал так делать.       — Юта-кун, — обратился Мизусава. — Ты в порядке?       Я поднял взгляд на друзей. Они все смотрели на меня. Я… давно перестал за ними следить и опять ушел в свои мысли.       — Да. — Только и смог ответить я.       Но Ватару был со мной не согласен.       — Если тебе есть, что сказать – говори. Мы все поймем.       — Аники прав, — поддержал Ниппори.       Сатоши кивнул.       Если бы у нее было много друзей, уехала бы она?       — Я… переживаю, что не поступлю.       Соврал. Почему-то сейчас это не так важно.       Ватару не поверил, но ничего не сказал. Мы продолжили заниматься.

***

      Приятный бриз ворошил волосы. Идти вместе со всеми – так здорово, что радость наполняла меня. Я готов горы сворачивать, но сожаление затаилось в груди. Сожаление, что все это скоро закончится.       Мы попрощались с остальными; Ватару снова решил меня проводить.       — Юта.       — Я... Должен тебе кое-о-чем рассказать, — начал я, прежде чем друг задал очевидный вопрос. Скрывать что-то от друзей я больше не хотел, это никогда хорошим не заканчивалось. — Я не боюсь предстоящих экзаменов. Не боюсь не поступить в выбранный университет. Я...       Заброшенный дом появился на горизонте, море мы давно прошли. Ватару внимательно слушал, не перебивая, но почему-то говорить о таком оказалось непосильно тяжело.       Хотя мы все знали, что Азума-кун был влюблен в Мари-чан, я не лез в их дела. Однако Ватару не скрывал эмоций, не врал и был искренним. Я хотел быть таким же честным с ним.       — У тебя дома что-то случилось? — обеспокоенно спросил друг.       Я отрицательно мотнул головой.       — Не у меня.       К этому времени мы уже остановились возле моих дверей. Я посмотрел на соседнюю калитку, немного нервно, будто ожидал, что она отворится и оттуда выйдет...       — А у кого? — Ватару непонятливо переспросил. Затем проследил за направлением моего взгляда и кивнул: — У них? У соседей?       «Да... Здесь жила де... Здесь жила неблагополучная семья. Не в том смысле, что кто-то из родителей пил или что у них не хватало денег, нет. Просто... У них была дочь, которая...»       Наверное, пока я объяснялся, звучал ужасно. Неловкость сковывала, но Азума меня понял.       Стыдно признавать, что был когда-то сталкером. То есть, в детстве я об этом, конечно же, не задумывался, но теперь, рассказывая Ватару о том, что каждый день следил за вечерними побоями той бедной девочки, я...       — И в детском саду, и в школе – у нее никогда не было друзей. Она всегда была одна. Я пару раз слышал, как ее называли уродиной, но мы с ней всегда учились в разных группах, классах. — Завершил я, стараясь себя оправдать. — У меня не было возможности ее защитить или чем-то помочь...       Ватару долго молчал, осматривая дом так, будто эта девочка до сих пор живет там и ее нужно срочно спасать из ужасных условий. Он потупил голову, и затем все же нашел, что спросить:       — И ты что же, даже не знаешь ее имени? Вы с ней никогда не разговаривали? Ты ее не пробовал провожать до дома?       — Я бы очень этого хотел, но постоянно был занят в кружках и дополнительными занятиями, а она всегда шла домой сразу после школы. Мы не пересекались, — Ватару подошел ближе к калитке и заглянул через нее, высоко подпрыгнув. Я удивился. — Ои, Ватару! Ты чего делаешь?       — Пытаюсь разглядеть фамилию на стене дома! — обыденно ответил друг. Я бросил сумку и подскочил к нему. Все это выглядело очень неправильно, я даже попытался отговорить Азуму прекратить прыгать, но не смог. — Ари... Сава... Кажется, ее фамилия Арисава, если дом принадлежит им.       — Ну ты... — только и смог сказать я, хотя и был благодарен. Он смог за минуту узнать то, что я не мог на протяжении долгих лет.       Азума довольно положил руку на мое плечо: «Потом отблагодаришь. А сейчас – айда есть омлет с рисом!»       Я кивнул: «Угу!»