Обратный отсчет

Все его чувства обострены до предела… Он пришел в сознание, как только была выключена система охлаждения криокапсулы. Он слышал каждое слово, сказанное врачами, кожей ощущал страх, исходящий от всех, находившихся в помещении, напряжение военных и всеобщее облегчение, когда он так ожидаемо не проснулся. Если бы они знали, как сложно было оставаться спокойно лежать, когда к нему прикасались их руки, устанавливающие медицинские датчики! Он не выносил чужих прикосновений, и ярость темной волной затапливала все его существо, а в мозгу стучал только один призыв: «Убей! УБЕЙ!» Но сейчас он не мог позволить себе потерять контроль, и на смену ярости пришла холодная злоба. Он почувствовал, как носилки накрыли прозрачным куполом, и про себя усмехнулся – они действительно верили, что это может его сдержать. К стучавшей все еще где-то глубоко в голове жажде крови присоединилось обычное, но приятное ощущение собственного превосходства. Было приятно осознавать, что ему ничего не стоит перебить всех присутствующих в комнате, а они даже не поймут, что это было. Посмаковав эту идею, Хан все же пришел к выводу, что данное решение крайне неосмотрительно. Преимуществом хорошего воина является решительность, совершенного – рассудительность. В этот момент носилки мягко тронулись с места, а его мозг быстро просчитывал варианты – врачи сказали, что будут ждать завершения разморозки четыре дня. Судя по всему, его переведут в медицинский госпиталь Военного флота, обязательно приставят охрану, но вряд ли она будет опасной, ведь он чувствовал облегчение, которое витало в воздухе. Они расслабились. И это их первая ошибка. Второй ошибкой было выделять только двух охранников, он понял это по разговорам у двери в течение дня. Эти два парня его боялись, но наивно чувствовали себя в полной безопасности, хотя подходить к нему не решались, топтались у входа в палату. Мысленно он уже продумал план побега: пробить стеклянный купол – на это уйдет две секунды; метнуться к двери – он не сомневался, что она бронированная, и захлопнуть ее – это задержит охрану. Затем к окну, и, по балконам и решеткам, спуститься вниз – весь фасад здания госпиталя был усыпан небольшими выступами и балкончиками. Это он помнил еще со времени прошлого пробуждения, когда перед взрывом Архива прогуливался по улицам Лондона, высматривая пути для отступления. Оставалось выбрать время для осуществления побега. Он рассчитывал сделать это ночью, в четыре часа начинается рассвет, ему же для успеха требовалась полная темнота – значит, в два или три часа. Удовлетворенно он мысленно улыбнулся в предвкушении – оставалось только подождать. Но примерно в час ночи он услышал в коридоре голоса, а затем в палату вошли, судя по шороху шагов, два человека. Так, первый проверяет его жизненные показатели, щелкает кнопками на панели – значит, врач. Второй стоит чуть поодаль. Опять это обсуждение пробуждения. Другие планы насчет него? Ну-ну, у него свои планы на них всех. Наконец они ушли, в коридоре стихли голоса и шаги, а его охрана очень вовремя отвлеклась. Пора! Он медленно начал сжимать кулак для удара по стеклу купола, как вдруг один из охранников заговорил: - Слушай, Найдж, а что там капитан Монро говорил про Архив тебе сегодня с утра? Я так понял, что ты завтра днем оставишь меня здесь с этим психом одного? - Стив, ты напоминаешь мне пугливую курицу, – хмыкнул его собеседник, убирая в карман телефон, на котором они только что посмотрели соблазнительную голограмму Бетти, – меня не будет буквально пятнадцать минут, просто надо кое-что забрать. - Что? - Это секретная информация, тебе знать не положено! - Ой, да ладно! Сам просто ничего не знаешь, на побегушках у капитана Монро, вот и радуешься! – подначил друга Стив. - Я? На побегушках? Да если б ты знал, какие у командования планы на этого! - он взглядом указал на купол, под которым лежал Хан. Потом помолчал и добавил: - Я тебе не должен ничего говорить, но… в общем… только никому, я и сам это в Штабе два дня назад случайно услышал. В общем, надо забрать документы из Архива, они похоже имеют какое-то отношение к нашему овощу. То ли он их просматривал еще до взрыва, то ли еще что. Но говорят, это очень важно. Только никому, учти! От неожиданности он едва не вскрикнул, в последнее мгновение просто сжав кулак так, что побелели костяшки. Откуда они узнали? Там ведь не могло ничего сохраниться после взрыва? Или был сделан дубликат? Что ж, он подождет еще немного. Пальцы медленно разжались. Хан вновь лежал полностью неподвижно.