Сборник драбблов по Аластор/Чарли

      Она просто устала. В один момент собрав наспех вещи, сметя в громоздкий чемодан всё с полок шкафа, неосторожно прихватив пару аласторовских предметов гардероба, случайно оказавшихся на её территории, принцесса ушла. Девушка бежала с лестницы старинного особняка радио-демона, гремя колёсами багажа и старалась раз и навсегда осушить льющиеся рекой слёзы при помощи рукава своего красного жакета. Шарлотта устала притворяться, что не замечает, делать вид, что её всё устраивает, изображать из себя заботливую домохозяйку, каждый день наблюдая одну и ту же картину.

***

      Всё началось с нелепых, даже немного детских приставаний к профессиональному убийце и по совместительству её партнёру по бизнесу. Аластор отвечал на них пусть и неопределённо, но с большим энтузиазмом. Они танцевали, пили вино, сидя на полу в её кабинете, слушали музыку, иногда ходили в любимые заведения Аластора — бары-кабаре, пропитанные атмосферой двадцатых. Демон травил плохие бородатые шутки, с которых принцесса смеялась до слёз, словно слышала впервые. Когда неосторожная Чарли, замечтавшись, падала с табурета, радио-демон всегда был рядом, чтобы подхватить. Порой он трогал её волосы, перебирал между пальцев тонкие, точно кружева платья невесты, пряди, вдыхая их соломенный аромат. Странно, волосы жительницы Ада пахли как солнце, которого там отродясь не было. Юная принцесса ходила за коллегой по пятам, советуясь по любому поводу, надеясь продлить время пребывания рядом. Она хотела его трещащего, безумного, хаотичного — любого. Аластор за короткий срок стал для влюбчивой Шарлотты кем-то очень ценным и необходимым. — Мне кажется, я испытываю к тебе чувства... романтического характера, — заикаясь и потея, произносит Чарли, стоя напротив Аластора, под пристальным взглядом кроваво-красных зениц. — Ч-что скажешь? Демон коротко смеётся, перехватывая горячую ладошку спутницы в свою, сжимает крепко и выдыхает прямо в лицо. — Не хочу тебя расстраивать, милая, но отношения не входят в мои планы. — Я могу быть просто рядом? И, может быть, иногда обнимать тебя с твоего позволения? — плохо скрывая огорчение, неровным голосом продолжает Чарли. — Будь по-твоему, не стану ничего обещать, не жди, что будешь счастлива со мной. Последнюю, чертовски важную реплику Аластора, глупая влюблённая демонесса уже не слышала, прижимаясь к его широкой груди, растягивая губы в победоносной улыбке. Она заполучила свой кусочек радости, заплатив высокую цену собственного благополучия.       Новоиспеченная «пара» не планировала съезжаться, переезд Чарли произошёл совершенно случайно, после частичного затопления отеля. Пока шёл ремонт, девушка жила у Аластора, готовила тому ужин, вытирала пыль с полок, меняла постельное бельё и занавески, мыла полы и чистила верхнюю одежду, получая в благодарность лишь короткий кивок улыбающейся головы. А после удачной ликвидации последствий разрушения, решила задержаться, перевезя доброю половину своих вещей в «Обитель кошмара». Радио-демон будто не жил в этом особняке, всё казалось заброшенным, пыльным, полки с продуктами пустыми и кишащими паразитами, но с появлением хозяйки, поместье заиграло новыми красками. Пускай демон не хотел себе в этом признаваться, но никогда до этого он не чувствовал себя таким живым, как сейчас. С другой стороны, опека Чарли напоминала о матери и в определённые моменты хотелось пренебречь здравым смыслом, проломив той череп. Жизнь под одной крышей с Аластором не была пределом королевских мечтаний. Он всё время где-то отсутствовал, приходил под вечер в ужасном настроении, покрытый брызгами крови, вперемешку с ошмётками чьих-то внутренних органов, его стараниями ставших наружными, сразу поднимался к себе и не выходил до следующего утра. Чарли беспокойно спала в гостиной у камина, в единственном более-менее обогреваемом помещении, регулярно просыпаясь посреди ночи от шума, доносящегося сверху. Немало времени понадобилось Шарлотте, чтобы понять, что любовью или даже слабой привязанностью к ней здесь и не пахло. Вроде Аластор ничего такого и не обещал. Но несмотря на это, любящее девичье сердце верило в исправление ужасного тирана, что тот ощутит её интерес, примет заботу и... растает, полюбит в ответ всецело и навсегда. Вот только принцесса не учла, что живёт не в сказке, а её принц — подонок с манией величия. — Я такая дура, Вэг, — рыдала лицом на коленях у подруги Шарлотта. — И слепая. «Да, ты дура, Чарли. И слепая. Только такая слепая дура как ты может так долго не замечать очевидные к тебе чувства с моей стороны.» — думала про себя Вэгги, поглаживая девушку по макушке.       После внепланового переезда Чарли обратно в отель, она перестала видеться с Аластором. Тот, в свою очередь, стал реже посещать гостиничные стены, попадая под презрительный взгляд Вэгги и почти никогда не пересекался с владелицей. Демон никогда ни к кому не питал нежных чувств, тем более он ничего не испытывал к глупышке Шарлотте. Ему было плевать на её тихие всхлипы в подушку, которые она старалась скрыть от него ночами, на её невыносимую, безвкусную стряпню, на неопределённые жесты руками в воздухе, когда она утончённо смахивала пыль с книжных полок, а больше всего ему было плевать на этот жалобный пронзительный взгляд, жалкая попытка манипуляции. Никому прежде не удавалось манипулировать им, одним из могущественных существ Ада! Радио-демон не скучал по ней, просиживая сутками в студии, не чувствовал всепоглощающей пустоты в груди, проходя мимо широких телевизионных экранов, откуда мелькала счастливая мордашка наследницы адского престола. Ему чуждо чувство вины и раскаяния, он ни разу не думал приходить в отель, целенаправленно искать Чарли и падать перед той на колени, вымаливая прощение. И вовсе не тосковал по её нелепым возгласам в его сторону, неосторожным попыткам обнять сзади, тут же осекаясь, виновато спрашивая: «Можно?» и получив утвердительный кивок головой, набрасываясь на шею. Нет... Аластор никогда её не любил. В его вновь покинутом поместье до сих пор лежала на раковине её зубная нить, аккуратно сложенное втрое махровое полотенце и пара забытых в спешке парадных, начищенных до блеска, туфель. Он по сей день не выбросил их. Каждый вечер приходя домой, демон садился возле камина в кресло, пахнущее солнцем, и смотрел на огонь, так напоминающий о взбалмошном темпераменте принцессы. Аластор никогда её не любил?