Измененная реальность

…героиня занимается косплеем, является на маскарад инкогнито, танцует вальс с Призраком, приносит страшные клятвы и рассказывает страшные истории

Настал час Х. Поскольку я все равно собиралась выждать, пока соберется побольше народу, чтобы затеряться в толпе, переодеваться в костюм я не спешила: ограничилась тем, что позвала Мэг, чтобы она помогла мне с прической. Конечно, ей пришлось все рассказать. Ну почти – кем конкретно я оденусь, она не знала. - Крис, а ты уверена, что твоя прическа должна выглядеть именно так? – удивленно спросила Мэг, заплетая десятую по счету косу и туго обматывая ее коричневой лентой в цвет волос. - Уверена. Не забудь про бусины и монетки. Мэг пожала плечами с видом «хозяин – барин» и продолжила колдовать над моей головой. При виде кожаного шнура с висящей на нем длинной косточкой она только сморщила нос, но вопросов не задавала – спокойно собрала волосы с макушки в хвост, сдвинула его ближе к правой стороне и обмотала шнуром. Волосы на затылке, не вошедшие в многочисленные косы, свисающие с боком, она также завязала шнурком в хвост. Напоследок Мэг заплела две тонкие косички по бокам от моего лица и увешала их особенно густо. - Так? – Мэг скептически оглядела результат. - То, что надо, спасибо. Я чмокнула ее в нос и мягко выпроводила, попросив напоследок сказать виконту, что я задержусь. Итак… Замотать грудь, чтобы не выглядеть излишне экзотически. Видавшая виды белая рубаха с обтрепанными манжетами и глубоким треугольным вырезом – пришлось долго разыскивать ее в костюмерной; рукава не застегиваем. Чулки, серо-коричневые брюки до колена, светлые замшевые ботфорты – голенища подвернуть. На рубашку – короткий – до середины бедра - синий камзол без рукавов с железными пуговицами, опять же не застегиваем. Две полосы ткани – красная с золотым шитьем – на голову и длинная белая в узкую розовую полоску – кушак, его концы свисают едва ли не до колен. Поверх кушака – два широких кожаных пояса с красивыми бляхами, на них можно повесить разную чепуху. Теперь грим. Сделаем цвет кожи потемнее, щедро подведем глаза черным. Усы – не слишком густые, но и не узенькие, подобие эспаньолки под нижнюю губу и козлиную бородку на подбородок – ее мы тоже заплетем в две коски и украсим бусинами. Шикарно. Осталось совсем чуть-чуть. Я уже слышу отголоски веселья, творящегося в холле и окрестностях, а также того буйства, которое началось в рабочих коридорах еще раньше. Красивая кожаная перевязь, на ней - ножны для шпаги, которую подарил на Рождество ла Вирм. И не только шпагу, но и стилет с ножнами для левой руки, выпрыгивающий в ладонь, повинуясь особому жесту, два дуэльных пистолета, один оставим, второй – за пояс, удобный кастет, его положим в карман второго камзола – в цвет брюк, длинного, до колен, с широкими рукавами и позументом. Последние штрихи – многочисленные перстни на пальцы, на запястья – браслеты из кожи и кружева, один такой браслет – на правой руке – переходит на ладонь и крепится на большом и безымянном пальцах кожаными кольцами. На самом деле, это не что иное, как защита от мозолей и подобие митенки, не позволяющей эфесу шпаги скользить в руке. Чуть не забыла: кольцо Рауля, висящее на дешевенькой цепочке в окружении бусин и монеток, отправляется на головную повязку. Теперь она. Кожаная треуголка, заказанная в шляпной мастерской в нашей Опере, специально хорошенько помятая, потертая щеткой с проволочной щетиной и несколько раз намоченная и высушенная. Я вышла из комнаты и закоулками пробралась к холлу, за версту обходя полицейских – Рауль так и не сумел убедить Жиля отказаться от поисков Призрака. Хорошо хоть Раппно куда-то запропастился, а то бы мне не выбраться. Перед входом в холл стояло зеркало во весь рост – в нем отразилось диво дивное и чудо чудное. Кристина восторженно ахнула: - Нас никто не узнает! Это же невероятно! Как этого персонажа зовут? Джек Воробей? - Капитан Джек Воробей, - автоматически поправила я, пробуя перед зеркалом повторить знаменитую пластику легендарного капитана. Получилось не очень похоже, но сойдет. Справедливо рассудив, что в таком виде маска мне не понадобится, я ограничилась тем, что прихватила черную повязку на глаз, на тот случай, если кто-нибудь все же признает во мне восходящую звезду Опера Популер. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, я вошла в холл походкой покорителя океанов. Продефилировав через весь зал и выяснив, что узнавать меня не узнают, но внимание мой экстравагантный вид привлекает, причем, в основном, женское, я скрылась на одном из балкончиков галереи, опоясывавшей холл по второму этажу. Отсюда открывался прекрасный обзор. Вот Камилла в «розовом бутоне» вовсю флиртует с каким-то молодчиком в костюме испанского гранда. Вот директора в образах петуха и барана, как нельзя лучше отражающих их внутреннюю сущность. Карлотта и Убальдо – чета правителей Востока. Рауль – офицерский мундир ему очень идет – прислонился к стене и явно скучает. Ага. Увидел Камиллу, направился к ней. Не зря я выбрала ее – мы похожи фигурой и цветом волос. Жаль, отсюда ничего не будет слышно, а рисковать, и оказаться узнанной не хотелось. Рауль подошел к Камилле, по-хозяйски положил ей руку на плечо и развернул к себе. Последовала немая сцена. Я от души веселилась, наблюдая за отвисшей челюстью и обширной гаммой эмоций на лице виконта. Вот он что-то выдавил – наверное, спрашивает, откуда у Камиллы это платье. Та, умница, ответила, надеюсь, что именно то, что я просила. Рауль отполз в полнейшем шоке, поймал мадам Жири возле столика с напитками. Нет, она со мной не разговаривает, попробуйте спросить Мэг, читала я по губам. Мэг в своем чудном платье как раз закончила танцевать и шла к ним в сопровождении своего кавалера. Виконт подскочил к ней, но она тоже ничего не знала. И про мою прическу не сказала, спасибо ей. Настоящий друг. Рауль еще немного поболтался в зале и куда-то скрылся. Ну и черт с ним. Теперь-то ему не удастся объявить о помолвке, хе-хе… Как это сделаешь, если невеста – тю-тю? Остро хочется скандала, но, видимо, с ним придется подождать до завтра. Ладно, хорошего помаленьку, надо спускаться, а то пропущу явление Призрака народу. Заодно покажусь Мэг, пусть оценит мой видец, она это заслужила. - Мадемуазель, не откажите мне в удовольствии танцевать с вами, - промурлыкала я, подкравшись к подруге. Та порывисто обернулась. Ее глаза расширились в изумлении. - Я… я не… - Тут она обратила внимание на волосы, и я почти услышала щелчок у нее в голове. - Кри… Я поднесла палец к ее губам. - Чшш, не выдавай меня. Пойдем танцевать, и я постараюсь тебе объяснить все, что смогу. Зазвучала музыка, и мы начали танцевать. Кажется, это была полька – не самый подходящий для разговора танец, но я все равно обрисовала Мэг ситуацию с виконтом, с его колечком и с нашей как будто помолвкой, существующей лишь в его воспаленном воображении. Я не просила сохранить это в тайне – наоборот, мне была бы на руку новая волна противоречивых слухов. Внезапно музыка оборвалась. Я стояла спиной к лестнице, но не было нужды оборачиваться – и без того было понятно, что, вернее, кто мог заставить музыкантов замереть в суеверном ужасе. И все-таки я обернулась – не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться Эриком в красном. Он был великолепен. Там, на лестнице, один среди всех этих искаженных страхом физиономий, среди отпрянувших с его пути зевак, чьи лица стали похожи на маски. О, да. Эта толпа боялась его до колик. Целая толпа стремилась укрыться от одного-единственного человека. Нет. От Призрака. - Что притихли, господа? Думали, что избавились от меня? Вы всерьез полагали, что полиция способна испугать меня или поймать? Как же вы самонадеянны, милейшие мои директора! Вы заслуживаете наказания! Эрик спустился еще на несколько ступенек. - Я написал оперу, вот ее законченная партитура. «Дон Жуан Торжествующий»! – и он швырнул оземь кожаную папку. Эффектно. Дальше все шло по тексту. Я не особо вслушивалась - мне было жутко интересно, что тут начнется, когда Призрак поймет, что Кристины Даае в зале нет. И я дождалась. На свою беду Камилла стояла около лестницы. Она закрыла лицо маской, наверное, надеялась, что так она менее заметна. Напрасно. - Что же касается нашей звезды, мисс Кристины Даае... – Эрик развернулся к Камилле. Та оцепенела. - Без сомнения, она великолепна, ее голос очень хорош… Рука Камиллы безвольно разжалась, и маска спланировала на пол. - Хотя, если… В этот момент Эрик, наконец, разглядел, к кому обращается. Я наивно думала, что удивиться сильнее, чем Рауль, уже невозможно. Как я ошибалась. Эрик весь был – воплощенное изумление. Мне на ум пришел знаменитый диалог: «А где бабуля? – Я за нее!» - но это было еще выразительнее. - Откуда у вас это платье? – прошипел Призрак. - К-кристина отдала, - пролепетала Камилла. – сказала, забирай, и все. Тут раздался топот множества ног, и в зал влетела куча полицейских во главе с Раппно. Следом вбежал Рауль. - Хватайте его! – истошно завопил Фермен. Эрик не растерялся: в тот же момент, когда появились копы, он отскочил на то место, где был скрытый люк, и не успел директор умолкнуть, как Призрак в громе и фейерверке провалился сквозь землю. - Прыгай! Давай! – крикнула Кристина. Я прыгнула. А что еще мне оставалось? Лепестки люка сошлись над моей головой, и я огляделась. Зеркальная комната, надо же, кто бы мог подумать? В зеркалах отражались Джек Воробей и Красная Смерть. Очаровательная компашка. - Кто вы? – требовательно прогремело со всех сторон. Удавку, что отрадно, он не достал. - Йо-хо-хо, и бутылка рома! – пропела я. - Кристина? Ты? – неверяще проговорил Эрик, и его рука опустилась мне на плечо. Секунда – и я уже упиралась взглядом в алый мундир. - А кого еще ты ожидал увидеть? – я искоса поглядела ему в лицо. – Кто еще такой смелый? - Скорее безрассудный… Итак, мадемуазель Даае, чем обязан столь повышенным вниманием с вашей стороны? - Мы уже на «вы»? – удивилась я, - почему так? - Вы не догадываетесь? – Эрик почти шипел, словно состоял в родстве со всеми пресмыкающимися земного шара, по преимуществу ядовитыми. – Ваша ложь… эта помолвка с виконтом… если бы я не… Как ты могла, Кристина?! За что?! – сорвался он на крик. – За что ты так со мной! - Как – так? – практически взмолилась я, - ну как? Я сказала тебе правду! Чем хочешь поклянусь! - Какую правду? – Призрак ссутулился и отвернулся. - Правду о том, что я не помолвлена с виконтом. Эрик, посмотри на меня, пожалуйста. Он посмотрел – по краю сознания мазнуло отраженной болью, и я едва не рухнула на пол – так она была сильна, - но удержалась, запретив себе чувствовать и выказывать жалость: мне нужно быть убедительной. - Эрик, я клянусь тебе памятью своего отца, что не помолвлена с виконтом. Но он, очевидно, счел, что ему довольно сделать девушке предложение – и дело в шляпе. Он подарил мне кольцо, опозорил меня перед портнихой с этим дурацким платьем, решил объявить о помолвке на балу – и ни разу не поинтересовался, согласна ли я. - А ты…? – едва слышно спросил Эрик. - А я… Видишь ли, Рауль, как и ты обознался, приняв за меня другую девушку. Это его огорчило, я полагаю. Так что завтра нам предстоит объясниться, наконец. Я надеюсь, в этот раз он меня услышит, иначе я уж и не знаю, что должна сделать… - И я ему откажу… - прошелестела Кристина. - Откажешь? Точно? - Да. Мне это надоело. - А Эрик? Что с ним? - Для начала надо решить, откроемся мы ему или нет… - Мне надоело лгать. Он должен знать, что нас двое. - Твое право. Не боишься? - Боюсь. - А потом… я ему откажу, - уверенно закончила я. Эрик спрятал лицо в ладонях; до меня доносилось его прерывистое дыхание. В конце концов, он справился с собой и выпрямился. - Я хочу тебе верить, Кристина. Видит бог, я безумно этого хочу! Не обмани меня теперь, не обмани, прошу тебя… - Я поклялась памятью отца. Хочешь, жизнью поклянусь? Он покачал головой. - Не нужно. Довольно клятв. Я улыбнулась. - Тогда – мир? Слабая улыбка прокралась на лицо Призрака Оперы. А мое сердце сжималось в страхе от того, что я собиралась ему поведать. Накануне я нашла множество аргументов, доказывающих мою правоту, но теперь они все испарились, и я не знала, с чего начать. До моего слуха донеслась музыка – наверху возобновился прерванный появлением Красной Смерти бал. - Не согласишься ли потанцевать со мной? – Эрик тоже прислушался к звукам вальса. - С удовольствием. Мы были странной парой – мужчина в красном мундире и маске в виде черепа и женщина в костюме пирата. Подумав, что это выглядит нелепо, я сорвала накладные усы и бородку. Выяснилось, что Эрик прекрасно танцует – я успела мимоходом удивиться этому факту – казалось бы, подземелье – не самое подходящее место, чтобы научиться танцевать. Не прерывая вальс, он вывел меня за зеркала, и мы оказались в небольшой комнате, переходящей затем в коридорчик, оканчивающийся лестницей. Она освещалась тремя факелами. Мы кружились в этом неверном свете, и за нами следовали причудливые тени. Надо признаваться. Ну? Ну? Перед смертью не надышишься… Я зажмурилась на секунду, собираясь с духом. - Эрик, мне нужно тебе кое-что рассказать. Его рука сжала мои пальцы чуть сильнее, чем следует. - Я слушаю, - ровно ответил Эрик. - Ты все удивляешься, как я изменилась, говоришь, что не узнаешь меня. Это все неспроста. Я… Скажи, ты веришь в сверхъестественное? - Ты спрашиваешь у Призрака Оперы, верит ли он в сверхъестественное? – Эрик усмехнулся. - Я серьезно. Эрик закусил губу. - Да, наверное… - То есть ты веришь, что иногда могут происходить необъяснимые вещи? – уточнила я. - К чему эти вопросы? - Скажи, - я умею быть очень настойчивой. - Хорошо. Я – верю. Довольна? Так, ладно. Собраться с мыслями, собраться… - Понимаешь, в начале сентября произошло кое-что необычное… Я не могла продолжать, кружась в легкомысленном танце, поэтому вывернулась из объятий Призрака и отошла к стене. Глядя на факел, говорить было легче. Куда легче говорить глупости, когда не видишь собеседника. - Дело в том, что я – не совсем я. - Не понимаю тебя, Кристина, - Эрик приблизился: я ощущала это всей кожей. - Нас двое в этом теле. Так случилось, что я попала сюда из другого мира, который обгоняет этот более чем на сто лет. Нас двое. Я долго думала, как доказать тебе… Есть вещи, о которых Кристина знать не может. К примеру, я могу рассказать тебе закон Бойля-Мариотта, описать строение сердца и кровеносной системы, допустим, собаки. Могу рассказать про Лавуазье – замечательнейшая личность, даром что химик, был еще поэтом и ловеласом, и революционером, и кончил жизнь на плахе… С другой стороны, я не знаю многих реалий этого века – их мне подсказывает Кристина. Погоди, Эрик, - предупредила я, чувствуя, что он собирается что-то возразить. – Я и сама собьюсь, трудно держать в мыслях столько всего… Я не демон, - для убедительности я покачала головой, - я обычный человек, просто из другого места и времени. Я не знаю, как попала сюда, была ли это шутка бога или Сатаны, но я здесь. Вот тебе еще одно доказательство – те песни, помнишь? Кристина их не знает, их напишут через сто лет. Еще… я левша, и могу написать тебе что-нибудь на языке, который Кристина знать никак не может… Ты ведь не веришь мне? – я повернулась к Эрику. Он весь был воплощенный скептицизм. Я его понимала. Если бы мой муж выступил с подобным заявлением, я бы посоветовала ему принять успокоительное и выспаться хорошенько, чтобы всякая мура не лезла в голову. Что ж, в таком случае остается последний аргумент… - Эрик, думаю, ты догадываешься, что мадам Жири не обсуждала тебя со мной? Он кивнул, по-видимому, не вполне понимая, что я имею в виду. - И ты знаешь, что мы не разговариваем с ней вот уже три месяца. Опять кивок. - Что ж… тогда я расскажу тебе кое-что… Тебе и Кристине. Я расскажу тебе историю об одном ребенке. О маленьком мальчике, который неведомыми мне путями очутился в цирке, которого держали в клетке и называли Дитя Дьявола. Которого выставляли напоказ, как диковинное животное, и избивали за непокорность. Пока однажды он не взбунтовался и не поднял руку на своего мучителя. О мальчике, в котором увидела человека юная балерина, пришедшая в тот вечер в балаган. О мальчике, которого она укрыла в часовне оперного театра, и который остался в Опере на долгие годы, став ее негласным хозяином. Откуда, по-твоему, я могу знать эту историю? Все то время, что я говорила, Эрик не сводил с меня расширившихся глаз. Он был мертвенно бледен. А где-то в глубине моего сознания горько плакала Кристина Даае.