Не в деньгах счастье

— Глухарь, значит?.. — спросил он глупо, прикурив от костра и внезапно закашлявшись, словно его ударили кулаком под дых. — Необычное… прозвище. За что дали? Птиц стреляешь или еще что? — Странный вопрос. Как тебя там звать? — Ежи. — Это имя, да? Я ведь не спрашиваю, почему тебя так родители назвали, верно? Фанаты мира животных были, да? — хмыкнул сталкер, после чего неожиданно рассмеялся, хлопнув поляка по плечу: — Да расслабься! Я и сам не знаю, с чего им стал. Сам так представился. «И правда». — Извини. Я еще не оправился от укола, — Ежи похлопал себя по ноге, все еще то и дело косясь на глаза Глухаря. Взгляд у того был ледяным. Даже каким-то изучающим. Такого парень еще ни у кого из местных не видел. Если Шустрый был серьезен, Волк суров, а Цыган — попросту дик, то этот человек смотрелся опасно. И от него хотелось держаться подальше. — Верю. Слыхал о тебе, что ты у нас что-то вроде наемника. — Ложь. — Да я знаю, — усмехнулся Глухарь. — У тебя лицо не то. Добренькое такое, как у котенка. Но я бы тебе доверять тоже не стал. Слишком уж хорошеньким кажешься. — Тебе ли говорить, — чиркнул себе ладонью наискось по лбу Ежи, намекнув на шрамы, рассекавшие лицо сталкера. Он заметил их лишь после того, как оторвал взгляд от глаз собеседника. — Ты будто из мясорубки вылез. — Я ад видел. Как Зона зарождалась. Конечно, я пережил ад, — улыбнулся тот в ответ. Курить в его компании было странно и неуютно. Сплюнув в траву вязкую слюну, поляк вспомнил о задании Сидоровича и мысленно перекрестился. Не хватало ему еще с такими личностями по лесам шастать. Но был ли у него выбор? — Тебе лет сколько? Сорок? Пятьдесят? — Почти сорок, парень. С чего вообще такие вопросы? — ощерился Глухарь, после чего обратил взгляд на небо. Оно было серым и мертвым. — Не с кем поговорить? Ну так и я не лучший собеседник. Вижу, как косишься. — Меня здесь за врага считают, что мне еще делать? — без особой надежды буркнул Ежи, стряхнув пепел на свои ботинки. — Еще и отравил самого себя. Случайно. И двоих убил. Меня за это по головке не гладят. Вот и… пытаюсь. Общаться. — Не особо получается. Ну да ладно. Неплохо тебя Агата попилила, да? Она мне по секрету нашептала, что это ее вина. Но обещала, что ты поправишься. — Откуда она вообще взялась? — Агата-то? Да на Болотах ее нашел… — А там откуда? Она такая… холеная. Совсем как я, когда был в Польше. Была у Болотного, жила у него. Но при этом так хороша. Явно же не просто так? Не думаю, что товарищи Сидоровича просты как три рубля, — покривил лицом поляк, и Глухарь усмехнулся. Что бы этот сталкер ни говорил, у него не менялось выражение глаз. Они были все теми же кусочками ледяного стекла. — Не знаю я, откуда она. Мы познакомились уже там, когда я ее вытащил из беды. Провалилась девка в трясину. Видать случилось что. Не помнит ни черта. — Но она странно говорит. То есть… будто знает, что происходит. — Это уже не моя вина. Разговор не клеился, и Ежи начинало это раздражать. Нога ныла, голодный желудок урчал, а обрезки белесых волос так и лежали в кармане… секунду помедлив, он бросил их в костер в бочке, тяжело выдохнув. — Понимаю. Прости за расспросы. Я просто пытаюсь разобраться во всем этом. — Сам таким был. Юным… живым. Давно ты в зоне, Ежи? Неделю, верно? Я в твоем возрасте сюда пришел. И так рад был, так рад… Пока не увидел обратную сторону всего этого. Смерть. За каждым чертовым углом. Твои патлы по сравнению с этим — фигня собачья. Прости за грубость, — тяжело выдохнул Глухарь. — Сигаретки не найдется? — Найдется. Они немного поговорили, покурив вместе. Парень узнал, что его новый товарищ родом из Польши. Правда, никогда там не жил, но бывал проездом. Свою фамилию собеседник называть наотрез отказался, зато узнал, что Ежи относится к Ковальским и с уверенностью опроверг возможное родство. И правда, этот небритый мужчина с угольными глазами и едкой усмешкой вряд ли мог быть чьим-то родственником, кроме самого дьявола. «Стоит договориться с ним о совместном путешествии». Но ничего сказать Ежи не успел. Сталкер сам предложил ему прогуляться до Свалки и по дороге пострелять воробьев да поучиться жизни. Поляк с радостью на это согласился. Уснул он прямо у костра, сморенный ночным небом и тихим, спокойным голосом собеседника, что рассказывал ему дешевые анекдоты про Зону и курил, пожевывая тушенку. Сам парень от угощения отказался. Во сне ему улыбалась мертвая Эля, сидевшая на стуле в углу. А рядом с ней было что-то еще. Темное, черное, но при этом незаметное, словно туман. Словно дурное сновидение, отголосок кошмара. — Рядом с тобой… — Рядом со мной никого нет, — едва слышно ответила докторша, посмотрев на него своими мертвыми глазами. И правда, они были вдвоем в ее заколоченном подвале. –А рядом с тобой? Поляк обернулся, и увидел Глухаря, державшего в левой руке странную ампулу с бесцветной жидкостью внутри. — Что это значит? — Он не знает, что делать. — С чем? Что это вообще… Какого черта мне все это снится? — Ежи подошел к Эле и увидел, что за ее спиной витает что-то черное, мутное, непонятное. — Что ты такое? Не докторша ведь… Она всего лишь человек. Ты — Зона? — Нет. Хуже. Внезапно он увидел рядом с собой худощавую девочку с большими зелеными глазами, что неловко улыбалась. Она была странной. И не двигалась как и все, что окружало поляка в этом странном сне. — Помоги ей. — Кто это? — Помоги ей. — Но… — Помоги ей, — только теперь Ежи понял, что все это время говорил совершенно не с Элей, а с чем-то, что примерило на себя ее образ. Это «что-то» не имело силуэта. У него не было даже лица. Только тьма. Угольная, едкая тьма, съевшая это нечто изнутри и проросшая наружу. Как диковинная колючка, что питалась не нервами, а душой. Он проснулся, схватившись за свое горло. Тонкая струя крови, лившаяся из пореза длиной с палец, уже заляпала его одежду. — Кто… — Проснулся?.. Когда успел?! — всполошился Глухарь, все это время сидевший рядом. Судя по всему, он так и не сомкнул глаз. Тихо охнув, поляк сел, вытирая бурую жидкость. Ее было мало, да еще и сворачивалась она достаточно быстро. Судя по всему, это постаралось неведомое существо из сна. Оно то ли пыталось припугнуть, то ли… давало знак. — Снится дрянь всякая. И… вцепляется. — Черный сталкер, видать. — Кто? — Не слышал о нем? — насмешливо поинтересовался Глухарь, после чего сунул Ежи под нос железную кружку с каким-то горячим напитком. — Выпей. Не боись, это довольно вкусная штука. Травки-муравки, коньяк и листья чая. — Спасибо… — поляк выпил предложенное безо всяких раздумий, и в нос ему ударил густой запах земляники. — Неплохо! — А то. А теперь слушай. Поговаривают, что есть в Зоне Черный сталкер. Не человек, естественно. Мол, увидишь его — умрешь. Ну или поможет тебе он. Зависит от того, кто ты есть. Хороший человек — отпустит. А плохому не поздоровится. «Тогда почему он показывает мне тебя? Либо ты — сама святость, либо… И почему во сне я видел ту девочку? Кто она вообще? У нее было лицо такое… Пустое. Но не мертвое. Странно. И ведь сказать никому нельзя. Не тебе, сталкер, точно». — А откуда он взялся? — Никто не знает. Поговаривают, что на ЧАЭС погиб рабочий. И дух его витает по Зоне. Лично я в это не верю. Не знаю, на что Зона способна, но явно на куда большее, чем нам всем кажется, — усмехнулся Глухарь, выпив и сам. — Что же. Пошли тогда, Ежи? Заодно познакомим тебя с местной… флорой и фауной. — Пошли. Они выдвинулись ни свет ни заря, уверенно обойдя охранявшего деревню Щура. Тот что-то сказал поляку вслед, но тот не обратил на это никакого внимания. Пришлось идти по асфальтированной дороге, усеянной дырами от пуль и небольшими камнями. Поперек красноречиво раскинулся наполовину обглоданный скелет слепой собаки. Хмыкнув, Глухарь переступил через него. Ежи же пришлось обойти неожиданное препятствие, помянув колючку недобрым словом. Проходя мимо автобусной остановки, поляк заметил странный свет под одной из ее стенок и, заглянув туда, вытянул странный камень в форме печени с яркими гранями. — Что это? — Был тайник. А теперь нет. А так, артефакт «Золотая рыбка». Радиоактивная штука. Но позволяет таскать на себе много всяких приблуд. — Как? — Ты вес чувствовать перестаешь, — объяснил мужчина. — Сунь в контейнер и на пояс повесь. — Тебя понял. И правда, после надевания причудливого камня идти стало куда легче. Да и само тело словно бы стало ватным. Улыбнувшись то ли себе, то ли Глухарю, Ежи хотел было прикурить, но мужчина выхватил сигарету из его пальцев. — Сдурел? Вояки выпалят и снесут тебе голову. Оно нам надо? — Вояки? — Совсем зеленый… забыл. В общем, нам нужно пройти через блокпост. Его охраняют местные уроды в камуфляже. Я за тебя заплачу сегодня. Но. Ты обещаешь впредь на заданиях не дымить, — заключил мужчина. — Хорошо. Дорога все не кончалась, и даже Ежи устал идти. Со всех сторон то и дело слышался лай, перемешанный с хрюканьем. Где-то даже нежно мяукала кошка. Но у парня не было времени удивляться. Вдали он увидел железную дорогу и протянутые тут и там провода. — Прямо под ней блокпост. И правда, вскоре они услышали чужие разговоры и увидели пламя костра. Запнувшись обо что-то, поляк нервно выдохнул. Прямо под его ногами лежал сталкер с простреленной головой. Кровь давно уже свернулась, но труп определенно был свежим. — Обыщи, авось чего полезного найдешь. «Рыться в его карманах… Гадко». Опустившись на колени, Ежи вывернул карманы мертвеца. На асфальт упали патроны вперемешку с черствым хлебом. В рюкзаке же оказался еще один непонятный артефакт. Оружия не было. — Странно… — Эй! Идите отсюда! — послышался чей-то голос со стороны блокпоста, и поляк кое-как поднялся на ноги. — Сколько сегодня?! — крикнул в ответ Глухарь. — Подойдите поближе, не слышно! «Хитрые гады». Они прошли еще несколько десятков метров, выйдя на свет. У очередного костра в бочке на матрасах сидело несколько человек. Как совсем молодых парней, так и мужчин, казавшихся старше напарника Ежи. — Сегодня десятка. Скидка постоянному покупателю. А вот товарищ твой за пятнадцать пройдет… Может быть, — широко улыбнулся им высокий военный с гордым званием сержанта. –Ну так что? Хорошее предложение. — Конечно, — легко согласился Глухарь. — А если тридцать? — еще шире улыбнулся собеседник. Все выражение его лица теперь напоминало волчий оскал. — А вот это уже дерзко. — Тогда проваливайте, — заключил военный, тут же потеряв всякую улыбку. В грудь Ежи ткнулся ствол автомата, оттолкнувший его назад. А вот сталкер устоял, вперив свой взгляд в глаза военного. — Уверен? — спросил он со своей коронной усмешкой, после чего вскину левую руку, в которой была зажата граната. — Чеку выдерну — один черт все на воздух взлетите. — Не шути. Мы быстрее выстрелим. — Или я, — фыркнул Глухарь, после чего привел свою угрозу в исполнение. Военные мгновенно кинулись врассыпную, а сам сталкер с силой бросил свое оружие за одну из импровизированных стен блокпоста и вовремя повалился на землю. Ежи последовал его примеру. Землю слабо тряхнуло, и во все стороны разлетелась… колючка, вонзившаяся и в людей, и в землю. «Ничего себе…» — Пошли. Им теперь явно не до нас. Бегом! — скомандовал сталкер, и поляку пришлось его послушаться. Спустя от силы пару минут они вышли из зоны досягаемости военных и смогли остановиться на отдых, облюбовав для этого заброшенное здание с провалившейся крышей. Глухарь разжег костер, и Ежи повалился на пол, тяжело дыша. Он и правда устал за этот час. — Неплохо поработали. — Неплохо поработал. Ты. — А ты не мешал, — пошутил сталкер, и они оба посмеялись в звенящей тишине.