Не в деньгах счастье

— А ты оказался не так уж плох. Мне Болотный рассказал о том, как доставал у тебя из ноги колючку, — усмехнулся Сидорович, но поморщился, получив немного дыма в лицо. Ежи все еще с трудом ходил прямо, ощутимо прихрамывая. Доктор на пару с Агатой успели перебинтовать его ступню и даже приложить к ней неведомый артефакт, что практически тут же рассыпался в пыль. — Получилось так. Там эпидемия. Он сказал, что большая часть Болот вымерла. — Надеюсь, ренегаты тоже сдохли. Держи, — торговец выложил на стол автомат и пару магазинов к нему. — Заслужил. Готов еще поработать? И хватит дымить как паровоз. — Мне отдых нужен, — поляк затушил сигарету о свое запястье, убрав окурок в карман куртки. — Курево мне его и дает. Что еще? «Если я покажу ему свою слабость, он будет использовать меня как последнюю собаку и оставит без копейки в кармане». — Мужаешь, Игольчатый! — воскликнул торговец. — Тогда смотри. Не хочешь ли человека устранить? За десятку. — Ты мне потом на эту десятку один патрон продашь. «Я не хочу убивать… только не это». — Обижаешь, парень. Два патрона, — хохотнул Сидорович, поддержав дешевую шутку Ежи. — Убьешь сталкера по кличке «Стекло», я тебе все грехи прощу! Буду такую работу давать, что у других глаза выпадут. — По рукам, — наконец, сквозь стиснутые зубы прошипел парень. Они обменялись рукопожатиями, и поляк поспешил удалиться, получив всю необходимую информацию. По сведениям торговца этот человек ошивался в… деревне, что совершенно парня не обрадовало. Но выспрашивать подробности он не стал, вместо этого выскочив на свежий воздух. Ожог на руке болел и чесался. «Было эффектно, но больше я это повторять не намерен». Присев у костра, Ежи замер, сложив руки на колени. Рядом на гитаре играл тощий парнишка с длинными волосами. Он пел что-то про любовь и войну своим хриплым, прокуренным до самых бронх голосом. — Неплохо. Играешь. — А? — тряхнул головой сталкер, обратив внимание на поляка. — Спасибо, братишка. Каждый божий день тут торчу. — А чего не на огороде? — улыбнулся Ежи, после чего представился. Новый знакомый оказался простым парнем без клички. Звали его Тимуром. — А того… копать-полоть это не мое. Пусть этим лучше докторша занимается… — протянул тот, недовольно поморщившись. Видать, девушка смогла произвести впечатление самодовольной выскочки на всех обитателей деревни. — Зря болтаешь, — на траву рядом с ними опустилась и сама она собственной персоной, ткнув в пламя костра нанизанным на шампур кусочком картошки. — Теперь хоть на коленях ползай… А ладно, никуда не денешься. — Уродина. — Спасибо, лапка, — докторша улыбнулась. — А ты, Ежи, как поживаешь? — Да нормально… дело к тебе есть. Ты ведь всех в лагере знаешь? — спросил поляк, завидев, что Тимур куда-то засобирался. Вскоре и он, и его гитара скрылись из виду. — Всех. А что? — Не было никого подозрительного? У меня кто-то банку сгущенки стянул. — Дело серьезное! Таких воришек у нас точно не водится. Цыган был… и тот помер. Разве что его друзья остались. Но они сейчас на Свалку подались, — пожала плечами девушка, начав есть. — А что, хороша сгущенка была? — Да вообще. Ладненько, сам воришку найду. — Удачи, Иголка. «Значит, Стекло это кто-то из мирных… Сидор говорил, что у него шрам на лице. Но на кого ни глянь, все в шлемах да балаклавах!» Ежи прошелся по деревне, приветствуя старых знакомых, с кем не успел повидаться с утра. Даже Щен, все еще бледный, но уже похожий на живого. — Какие люди! Спасибо, выручил! — воскликнул он, издали завидев поляка, что тут же поспешил к нему, пару раз хлопнув несчастного по плечу. — Да обращайся. На огороде как всегда кто-то копался, перемешивая сухую пыль со вчерашней мокрой грязью. Приглядевшись к сталкеру, парень понял, что его лицо тоже закрыто. Значит, узнать кличку неизвестного не было возможности. Друзей у Ежи еще не завелось, а деревня представляла собой единый организм. Убийство любой его клетки могло вести за собой непоправимые последствия. А поляк именно это и собирался сделать. Даже знал, как сделает. Он прошелся и по домам, разглядывая спящих, даром что двери никто не закрывал. Шрамированных лиц найдено не было. — Что бродишь? Заняться нечем? — даже окликнул его Волк, вышедший из своего дома. — Так я дело быстро найду… Да расслабься, чего так смотришь? — Да так… — Наладил хоть с Сидором контакт? Зачастил к нему ты. — Наладил… Еще как. Вот, задание выполняю. Ищу «каменный цветок». У меня был, я его отдал. Но все старому еврею мало! — поляк нервно хихикнул, покачнувшись. Нога все еще болела. И почему-то хотелось курить. — Ты смотри, сильно с ним не дружи. А то… Слышал, он своих партнеров кинуть может. Да еще как! Сразу в могилу. — Как это? Он же не выходит из своего гроба. — Был у нас тут один… Егерем его звали. Смекалистый мужик! Да вот как-то с охоты не вернулся. А потом оказалось, что его убили. Наш, деревенский. За десятку душу скряге-дьяволу продал. Не одобряю. — А за двадцатку бы одобрил? — Никогда, — отрицательно мотнул головой Волк, и Ежи невольно рассмеялся, склонив голову. — Ты чего? — Да так… Хитро здесь все. Прямо как на Большой земле. А кто Егеря-то убил? Он не здесь же сейчас? — Удивишься, но он живет тут. С докторшей. Стеклом его кличут. — Так он же… того. Да и у нее я комнат не заметил в подвале. — Доказать не смогли. Да и он больше ничего такого не делал. Мы наблюдаем, но не трогаем. Авось и сам на аномалию наткнется… А может Зона его и пощадит. Болеет парень и без того. Все лицо в шрамах как в трещинах. А насчет Эли, так он у нее редко появляется. Тебе зачем вообще? — нахмурился Волк. — Буду знать. Чтобы не наткнуться лишний раз. А то… Цыгана мне хватило, в общем. — Ну хорошо. Ежи не пошел в подвал, вместо этого проведя остатки дня у костра. Он болтал по мелочи с уже знакомыми сталкерами, даже смог поиграть на отобранной у Тимура гитаре. У кого-то из местных оказалась губная гармошка, и вдвоем они смогли составить неплохой дуэт. Зона была непредсказуема. Это парень понял уже следующим вечером, когда в лагерь неожиданно пришла беда. Докторша пропала. — Ты ее видел? — спросил у Ежи разбудивший его Шустрый, обходивший всех обитателей деревни с одним и тем же вопросом. Всех, кто казался ему самую малость неубедительными, собирали у костра. И Волк лично следил за ними. — Нет. Я спал. Но… Она вчера поругалась с одним типом. Как же его… — Кем? — Тимуром. Да, точно. Я с ним вечером еще на гитаре играл. Забавный парниша, — протянул поляк. — Но с кукухой. — Тебя понял. Давай-ка тоже к костерку. Всех допрашиваем. По грибы Эля один фиг бы одна в ночь уперлась. — Хорошо. Ежи отправился к Волку, и занял свое место у бочки, в центре которой полыхало пламя. Погода как всегда была пасмурной. Но без капли дождя, словно бы в Зоне он всегда был отключен. И огород снова пустовал. — Нашли ее, — подал голос кто-то от ворот, и все они разом повернули свои головы туда. И правда, докторшу тяжело было не узнать. Вернее, ее тело, которое в деревню приволокла пара местных. Как оказалось, они обнаружили ее с простреленной грудиной у аномалии неподалеку. Судя по всему, сбросить Элю туда убийца не успел. Или не захотел. — Если это кто сделал — сразу отправится следом. Но только в случае, если не назовет себя. Правда все равно всплывет, — голос Волка звучал словно гром посреди ясного неба. — Не ты ли? Мы тебя не знаем, — ткнул в грудь Ежи кулаком неизвестный ему сталкер в противогазе. Его слова подхватил еще один: — Как мы можем доверять новичку? Он Цыгана уложил! — Я похож на идиота? — А мы? — повернул к нему свое шрамированное лицо Стекло. Глаза его были необычайно холодны, и тонкая белая линия проходила через один из них. — Мы похожи по твоему мнению? Ты не держи нас… — Не бросайтесь обвинениями, — перебил их Тимур, перебиравший струны гитары. По очереди. Одна за одной. — Один черт не ясно, что случилось. — Ты с ней поругался, верно? — спросил у парня Ежи, блеснув глазами. «Кто-то хочет подставить либо меня, либо его. Не верю, что этот музыкантишка мог убить девушку. Просто не верю. Хотя сам же на него и указал. Но это… возможность подобраться к Стеклу». Труп Эли приволокли к костру, и Волк бегло осмотрел его. Остальным тоже позволил взглянуть. Поляк сразу же заприметил, что очков у нее на лице не было, и дернул стоявшего рядом Шустрого за рукав, спросив: — А где ее окуляры-то? — В подвале на полу нашли. — Кровь была? — Подстрелили ее за деревней. Я слышал ночью шум, но значения ему не придал. Спать хотелось, — подал голос кто-то из местных. — На блокпосте стоял Шаман, но мимо него никто не проходил. Он не видел. — С обратной стороны Шурин дежурил. У него тоже чисто было, — отозвался сталкер, на чьей тощей шее болтался звериный клык на нитке. — Через забор перебрались или как? Мы это так просто не выясним. — Не выясним… — протянул Волк. Взгляд Ежи бегал от лица к лицу, ни на ком не задерживаясь. Вот Тимур играет на гитаре песню без слов, вот парочка наехавших на него сталкеров треплются о чем-то своем. Вот Стекло курит, держа сигарету двумя пальцами. А под ногтями его запеклась кровь. «Да быть не может…» Поляк невольно усмехнулся, после чего подсел к цели своего задания и прошептал: — Твоя работа, да? — Ты чего удумал? Не моя. — Сидор заказал, да? Сварливая душонка… Я-то думал, что второй раз руки марать никто не захочет. — Ты о чем бормочешь, выродок? — Стекло оттолкнул Ежи от себя, и тот повалился на землю, после чего изо всех сил лягнул парня подошвой берца в колено. — Ах ты ж собака… «Понадеюсь на удачу». — Тихо вы! Еще драк тут не хватало… Опять ты, блин! — Шустрый помог поляку подняться. — Зачем нарываешься? Сметут и не заметят. — Он убийца. Я уверен. — Да я на огороде работаю, идиот. Препираться им более не дали, разведя по разные стороны костра. Волк пытался что-то решить, но это совершенно не помогло разобраться в тайне смерти Эли. Скорее наоборот, они совершенно запутались. Сталкеры постоянно наговаривали друг на друга, пытаясь обелить себя перед командиром. Слушать их однообразный треп становилось все сложнее. Шустрый с Ежи под конец и вовсе ушли на перекур. Поляка все же никто не подозревал в совершении преступления. У него было железное алиби — большую часть ночи он сидел со сталкерами, а после ушел в свой подвал, где его видел Щур. А вот Щен куда-то пропал тоже, вот только его тело никто не нашел. — Авось сбросил парня в аномалию кто… а девку не успел, — пожал плечами Шустрый, наблюдая за тем, как его товарищ дымил сигареткой. — В любом случае гадкая ситуация. Давно у нас такого не было… До того, как ты пришел. — Меня подставить хотят? — Да кому оно надо? Просто… время такое. Грядет что-то. Я здесь не задержусь, — сказал парень едва слышно. — А куда подашься? — выгнул бровь Ежи. — На корабль. Он не здесь находится. Дальше. Я тебе координаты свои оставлю. Да и то не сейчас пойду… совсем не сейчас, — торговец усмехнулся. — Дай КПК. На карте Шустрый отметил одному ему известную точку, после чего вернул аппарат выкинувшему на землю окурок Ежи. — Здесь есть, где сигарет купить? Мои скоро совсем закончатся. — Да у Сидора и купи. — Он три шкуры сдерет. Мне бы у кого подешевле взять. — С этим здесь совсем глухо. У меня таких поставок нет. Только самокрутки из местного табака. Но ими ты скорее отравишься, — пожал плечами торговец. — Поэтому тебе прямая дорога к старому еврею. «Обменять убийство на пачку курева. Я так совсем обнищаю». — Хорошо. Позади них послышался шум, и Ежи обернулся, увидев, как Стекло медленно сползает вниз, вцепившись пальцами в свое колено. Догадавшиеся закатать ему брюки сталкеры увидели россыпь мелких колючек, вонзившихся в кость мужчины. — Это ты его, — едва слышно пробормотал Шустрый. — Есть за что? Отвечай, живо! — он ткнул ствол пистолета поляку под кадык, и тот закашлялся. — Я не хотел… кха… Не знал… — Врешь? — Нет. — Ты на обуви эту дрянь приволок… Черт! — выругался торговец, метнувшись к Волку и быстро объяснив ему ситуацию. Пока деревенские оттаскивали Стекло в подвал дома докторши, новые берцы Ежи тлели в костре. Даром, что взамен ему выдали пару армейских сапог. А на следующий день сталкер, чье лицо было украшено шрамами, словно трещинами, умер. И дверь в бывший медпункт заколотили. Сам поляк в этом принял успешное участие в целях снятия с себя вины за проступок. И только один вопрос теперь мучил его. Кто все-таки прикончил докторшу?