О, боги.
Локи в несколько шагов минует расстояние между собой и ребёнком, подхватывая её на руки. Глаза застилает пеленой страха, и трикстер, не думая ни секунды, ринулся в сторону купален. Всего несколько шагов, а кажется, что он все бежит и бежит, без счета времени, пока по ладоням безостановочно стекает вязкая чёрная жидкость, заполняющая собой каждый мельчайший стык, трещину, скол, оставляя на его рукавах и платье девочки ужасаюшие, стремительно разползающиеся чёрные пятна. Счёт идёт на секунды, и эти секунды тянутся также медленно, как и мутный темно-серый след на каменном полу. Трикстер крепко, до дрожи в пальцах сжал плечи девочки, оставляя под тканью белые следы, и опустил её по пояс в прохладную воду, тут же вынимая обратно, давая возможность вздохнуть хотя бы частично, прежде чем она начала судорожно откашливаться, беспомощно цепляясь за предплечья бога. На беспокойной водной глади начали возникать мрачные чёрные разводы, напоминающие странные, пугающие фигуры, разинувшие свои громадные беззубые пасти, в надежде утащить ребёнка за собой. Они тут же исчезли, растворяясь, стоило трикстеру снова погрузить девочку под толщу мутной воды. Костяшки побелели, а руки мелко дрожали, не то от холода, не то от нахлынувшей на бога волны ужаса, когда он заметил, в иступлении глядя на то место, где она минуту назад беспокойно вещала ему о чём-то, как по безвольно опущеным плечам и шее Нелы стекает тягучая, словно смола жидкость. Ещё несколько секунд и нежную кожу навсегда заменили бы безобразные, рубиново-красные ожоги. Одна единственная мысль металась в голове, подобно загнанному зверю в клетке. Локи возвращает девочке сидячее положение, сглатывает подступивший к горлу ком, и одним движением убирает все мокрые пряди с лица принцессы, пытаясь всмотреться в её бегающие глаза, с едва заметными выступившими слезами. Трикстер несколько раз встряхивает её, убеждая взглянуть на него. Ему просто чертовски необходимо убедится, что он успел вовремя. Нела крепко, почти до боли вцепилась в его руки, глубоко и неровно дыша, продолжая отплевыватся от воды, насквозь пропитавшей верх уже не такого красивого платья, заполнив лёгкие до предела и не позволяя до конца разлепить слипшиеся ресницы. Только когда она, мелко дрожа, подняла на него свои большие, тёмные, как самый глубокий омут, округленные от страха глаза, в которых, подобно необузданным волнам плескалось непонимание и страх, подобный страху маленького, кротхотного зверька, не по своей воле угодившего в капкан, он понял, насколько дорогую цену они оба только что заплатили. Светлые, платиновые, словно кукольные волосы девочки стали абсолютно чёрными. Локи в неподдельном изумлении провел кончиками пальцев по линии роста волос, мокрые пряди плавно ложились в ладонь, почти не путаясь между собой, источая здоровый блеск. Всё такие же мягкие и живые, лишь... Нела все это время сидела неподвижно, затаив дыхание следя за всеми действиями мага, ошеломленным взглядом провожая каждую капельку, которая, проделав путь по всей длинне её локонов, звонко ударялась о частично залитый водой пол. В конце концов она, чуть помедлив, осторожно придвинулась к мужчине, боясь ненароком задеть, и обняла его, крепко обвивая руками, с которых продолжала капать, прозрачная, словно слизинки, вода. С губ последнего сорвался протяжный стон облегчения. – Они останутся такими навсегда, - голос бога звучал особенно сипло, ничуть не выдавая настроение говорившего, Локи лишь продолжал отрешенно гладить по голове Нелу, едва касаясь влажных прядей, усиленно всматриваясь в пестрящую всеми оттенками чёрного воду позади неё. Казалось, опусти в неё руку, и она вся станет такой же, словно обугленной, запятнанной в золе от десятков, сотен костров. Каждый из которых едва не сжог самое ценное, что у него есть. – На всю жизнь? – Да. Мне жаль. – А мне нет. Всегда хотела волосы как у тебя. Это звучит, в некотором роде, как комплимент, искаженный, не привычный, неожиданный, но от того ещё более желанный, стремительно разливающийся по телу приятным теплом, затрагивающим что-то невообразимо хрупкое в душе. Бог обмана распахнул глаза и с видом глубочайшего удивления покосился на девочку, которая, в свою очередь, без тени беспокойства или печали смотрела ему за спину, удобно умостив голову прямо на его плече. Кажется, она улыбалась, если не брать в расчёт промокшее до нитки платье и подрагивающие время от времени губы, которые было так сложно не заметить в окружении дворцовых каменных стен. – А что ты— – Ты могла очень серьёзно покалечится, если бы я не смыл это. Локи быстро сморгнул, на мгновение представляя последствия такой страшной оплошности, и тут же отстранился, наблюдая за тем, как Нела, боязливо и едва заметно пошатываясь встала на ноги, мелкими шажочками бредя в сторону его покоев, озираясь по сторонам, и стараясь не путаться в мокрой ткани собственной одежды. Прежде чем он спохватывается, выходя из своеобразного транса, несущего с собой лишь слабое чувство холода и лёгкой дрожи из-за частично промокшего камзола, она уже стоит, перед ним, слегка покачиваясь, и держит в руках ножницы. Искусно сделанные, большие, с острыми лезвиями, размером схожими с её ладошкой, в руках девочки выглядещие совсем неуместно и на странность глупо. Она протягивает их трикстеру и с глазами, полными предвкушения, поворачивается к нему спиной, шепча что-то, так тихо, словно боясь потревожить нечто, обитающее только здесь, только сейчас решившее обратить внимание на эту маленькую сценку, непременно заслуживающую тишины. – Обрежь их, пожалуйста. Локи думает, что ослышался, что гул собственных мыслей нещадно заглушает чужие слова, а неестественная прохлада купален в это время мешает сосредоточиться на голосе извне. – Обрезать? Твой народ, насколько я знаю, несовсем положительно относится к такого рода манипуляциям над внешностью. – Я давно хотела попросить, да и какая уж теперь разница, не так ли? Это кажется безумным, но в то же время до одури логичным, ведь если так подумать, ей и правда ничего не мешает укоротить их на пару-тройку сантиметров. Нела никогда не ценила свои волосы так, как требуют того традиции эльфов, и не стригла их скорее потому, что никто не просил и не настаивал, сверх меры погружая туда, где для неё не было ничего знакомого и близкого. – Я думаю, если ты хорошо попросишь Фрею, она без вопросов подстрижет тебя так, как ты пожелаешь, – трикстер даже не успевает отложить заманчивый предмет в сторону, прежде чем ловит на себе её слегка смущенный и по-детски раздосадованный взгляд. – А ты сам разве не можешь? Слово "могу" повисает в воздухе, вместе с прочими подобными ему, не сказанными богом обмана в ответ на такую простую, наивную и одновременно отягощающую просьбу, словно он берет на себя слишком много, слишком много чего-то чужого и недозволенного никому. Но позолоченные лезвия не становятся от этого тяжелее, и рука привычно тянется к увесистой ручке ножниц, змеи на которой начинают водить бешеный, неподвластный ни единой живой душе хоровод. – Твоя взяла. Локи проводит рукой по все таким же мокрым, гладким волосам, чуть секущимся на концах, и на глаз отмеряя длинну, ощутимо оттягивает их назад, примеряясь. Мгновенье, и всё, что ниже лопаток остаётся в его руках. Такие же гладкие, блестящие, но уже не живые, Локи некоторое время с упоением рассматривает их, что-то для себя решая, а затем отбрасывает в сторону, и те в момент охватывает искрящееся зеленоватое пламя, в котором они неминуемо сгорают за считанные секунды. Нела даже не сразу оборачивается, а когда осознает, Локи лишь лукаво щурится, прикладывая палец к губам. " Всего несколько простых, отточенных действий, преисполненных своеобразной таинственностью и интимностью, поделенной на двоих. Раз. Два. Три. По плечам рассыпались уже значительно укороченные пряди. И каждый выдохнул. По своему.Часть 3(Мстители, Хоббит)
8 ноября 2019 г. в 21:56
AU: У владыки Лихолесья двое детей. Чудесных, светлых, непорочных созданий Эру, коим самими Валарами предначертано пройти бесконечно прекрасный, чарующий своей необычайной красотой и разнообразием путь. Всё было так, пока маленькую принцессу, с глазами, словно осколки тёмного янтаря не выкрали из собственной колыбели, отправив в мир, ещё более опасный, жестокий и непредсказуемый, где её отыскало одно хитрое, расчетливое, но не лишенное своих уникальных слабостей божество.
У Нелы угольно-черные волосы, похожие по цвету на оперенье одного из диких воронов Одина. Иногда Локи кажется, что они даже темнее, чем его собственные, данные от рождения.
Он смотрит на лоснящиеся, чуть вьющиеся на самых концах локоны и думает о том, что они вполне могли бы оставить ту длинну, которая есть сейчас. Но Нела взяла за традицию обрезать волосы каждый раз, когда возникает потребность заплетать их в косу.
Девы Асгарда обажают объёмные, замысловатые причёски, сплетенные из нескольких тугих жгутов и косичек разных размеров и форм, потому Фрея уже не первый год отчаянно борится, что бы сохранить в целости и сохранности данную девушке шевелюру, но та лишь упорно воротит нос, заставляя ту из раза в раз покрыватся красными пятнами от негодования.
Локи мог бы без особых усилий переубедить принцессу, если бы хотел.
Но он не хочет.
Эльфы верят, что в волосах заключена особенная сила, неподвласная ни одному другому народу из ныне существующих. Даже магия, если можно так выразиться. Синдары вообще через чур многое приписывают исключительно себе.
Бог обмана думает об этом, брезгливо морщась, и чуть оттягивает копну волос назад, сверяя длинну. Поэтому, ещё с самого сотворения Арды, они никогда, по собственной воле, не обрезают волосы, даже если от этого будет зависеть их жизнь. А уж тем более не разрешают делать это кому-то чужому.
Тёмные, идеально расчесанеые пряди легко проскальзывают сквозь пальцы и невесомо ложатся на хрупкие плечи миниатюрный девушки, сидящей напротив него на небольшом резном стуле, с высеченными на ножках силуэтами ползуших вверх змей. Если расфокусировать взгляд может показаться, что изворотливые создания, с сверкающими глазками, будто бы оплетают ноги девушки, а затем и руки, образовывая своеобразные оковы, лишая возможности двигатся, не давая покинуть наполненное светом помещение. Не оставляя выбора.
Локи мысленно перебирает в голове все, что когда-либо читал об эльфах, их укладе жизни, способностях, мировоззрении и силе, которую некоторые, ошибочно, считают безграничной, выуживая из память один наизабавнейший факт. Простой, и до безобразия нелепый.
"Если сородичь синдар предстаёт перед правителем с остриженными волосами, для них это означает, что он отдал кому-то в услужение свою душу"
Локи думает, что если кто-то здесь кому-то и служит, то дело явно не в волосах.
Он тянется к прекроватному столику, намереваясь достать из небольшого ящика, сделанного из прочного тёмного дерева, испищренного едва заметным охранными рунами, под правильным углом отливающими золотом, ножницы.
Металл холодит кожу, давая ощутить приятное чувство тяжести в руке. Длинные, позолоченные ножницы с ветиеватыми узорами в виде двух маленьких змей, оплетающих кольца на рукоядке и небольшой детали, внешне напоминающей шпильку для волос с миниатюрным часовым механизмом на вершине, удивительно органично смотрятся на фоне всего прочего в его покоях. Такое же драгоценное, изысканное, и весьма, весьма, не простое.
Трикстер некоторое время безэмоционально вертит их в руках, рассматривая на свету, с разных сторон и под всевозможными углами, пока одна из змей не начинает как будто бы ползти по рукояди, выставляя на показ чешуйчатую кожу бирюзового оттенка, и высовывая свой маленький, острый язычок на потеху богу. Секундная иллюзия, не больше, но Локи не может прогнать с лица самодовольную ухмылку, видя в отражении зеркала, какой эффект она производит на девушку, до этого однообразно постукивающую ногтями по столу с мелкими зазубринами по краям.
Почуяв за спиной неладное, она, спохватившись, со спокойным лицом начинает изучать своего двойника в зеркале, изредка поворачивая голову на несколько градусов, чтобы взглянуть, что позади неё делает мужчина.
Бог замечает это и ловко, практически незаметно перехватывает ножницы другой рукой, и с характерным звуком проводит прямо над её ухом.
Девушка вздрагивает, силясь обернуться в сторону трикстера, но последний с лёгкой ухмылкой придерживает её голову, возвращая в изначальное положение, и жестом просит Нелу не вертеться без лишней надобности.
Он ведь, в конце концов, не великий парикмахер, может и что лишнее отрезать.
Только в тот момент бог обмана подметил на внутренней стороне одного из лезвий несколько едва разлечимых с первого взгляда густых чёрных капель, словно вьевшихся в металл.
"Лёгкое отласное платье с узорами из золотых нитей, искусно вышитых по краям подола и объёмных полупрозрачных рукавов-фанариков, легко струилось по ещё угловатой детской фигуре, пока невысокая девочка лет десяти, с белыми, как самый первый, ещё не смешанный с грязью и пылью дорог снег волосами, сидела на коленях посреди просторной, светлой комнаты в преимущественно зелёных тонах, пристально рассматривая небольшой серебряный медальен на длинной, тонкой цепочке с несколькими насечками с задней стороны.
Локи наблюдает за ней исподтишка время от времи, просто, чтобы убедиться, что в их крохотном мирке нет места непоправимым случайностям и трагедиям.
Тор, вложив в свою прозьбу все красноречие, которое у него только имелось, рассыпавшись в тысяче извенений, попросил брата проследить за парочкой несущественных, по его мнению, дел, пока он пробудет в отъезде. Временном, если верить его словам.
Трикстер лениво потянулся, меняя положение в кресле, и одолеваемый смутным интересом подался вперёд, с любопытством рассматривая открывшуюся перед ним картину спокойствия и уюта.
Нела оборачивается, как только перестаёт слышать монотонное шуршание страниц и тишайшие голоса за пределами покоев. Она улыбается принцу, через чур открыто, так по детски беззаботно, полностью доверяя ему.
У неё удивительно миловидное личико, аккуратное, чистое, но с мало своейственными эльфам чертами лица. Более крупными, что ли.
Сейчас Локи видит, как вся эта красота постепенно искажается, когда, она, активно жестикулируя и хмурясь, пытается донести до него что-то чрезвычайно важное, но абсолютно ему не ясное. Бог обмана вскидывает бровь, и неопределённо отворачивается в сторону, вставая с места, вытягивая руки, и поправляяна себе чуть смятую, от долгого пребывания в одной позе одежду.
Он поворачивается к девочке спиной, и едва улавливает тот момент, когда позади него что-то подазрительно громко падает, звенит стекло, и осколки оказывается у его ног, а не громкий вскрик смешивается с сдавленным вздохом, заставляя что-то внутри болезненно сжатся.