My Odyssey

      — Мы нашли корабль в таком состоянии в девятом секторе.       «Мы нашли то, что от него осталось, близ самой линии фронта»       — Удивительно, что ребята его сюда доставили.       «Никто не хотел даже браться за то, чтобы тащить сюда эту консервную банку»       — Но мы полагали, что каким-то чудом там могли остаться выжившие.       «Но мы испугались, что вы дадите нам по шее, если узнаете, что мы бросили принадлежащий флоту корабль»       — Мы пытались его открыть, может, спасти кого.       «Мы хотели поживиться тем, что могло уцелеть, но без резака деформированные шлюзы ни за что не поддавались»       — И… Мы слышали об этом корабле, госпожа Креспо. Мы знали, как он вам важен…       «Вы первая связали бы нас в узел, если бы мы их бросили»       Аврора смотрела запись того, как группа спасателей при помощи плазменных резаков пытается вскрыть покореженную груду мертвого металла, которая некогда была космическим кораблем. Ногти впивались в кожу ладоней так, что оставляли глубокие следы.       Корабль ее мечты и юности, великолепный «Золотой Тэтч»…       Груда железа, костей и скорби.       На записи из дыры в обшивке вынесли первое тело.       — Благодарю, капрал. Полагаю, я видела достаточно.       — Госпожа Креспо…       — Спасибо за проявленную ответственность и инициативу. И спасибо, что поставили меня в известность.       В груди туго стянуло, точно жгутом. Аврора едва могла сделать вдох, чтобы не морщиться от боли. Чувствуя, как шея покрывается тонкой пленкой холодного пота, она развернулась и вышла из рубки.       Арчи… Самонадеянный старый идиот! Она говорила, что это будет опасно, она говорила, что последнее дело ему не по зубам!       «Золотой Тэтч». Корабль, знавший так много ее тайн, корабль, где случались лучшие моменты ее жизни…       Теперь просто металлолом, уничтоженный взрывом.       Аврора шагала по коридору, старательно печатая шаг, но ее голова шла кругом. Дышать по-прежнему было больно. Точно острый прут всадили в грудь и тащили его медленно насквозь. Сердце ошалевшей птицей заколотилось в груди, перед глазами поплыло, Аврора ощутила, что теряет опору, а после…       Тьма.

***

      Под ногами хрустели опавшие синтетические листья. Ветви парка Земо едва слышно покачивались, позволяя хрустальному свету искусственного солнца проникать сквозь деревья. Аврора опустила глаза. Две каштановые косы опускались на легкое голубое платье. Она не сдержала улыбки.       «Гаргантюа». Она дома.       — Привет.       Аврора с улыбкой посмотрела на человека напротив. Юпитер милосердный, каким же он был мальчишкой. Эти его дурацкие очки, из-за которых глаза казались больше многократно, этот его дурацкий полосатый свитер, его взлохмаченные светлые волосы. Как давно это было.       — Привет, Санни.       Мальчишка протянул ей руку, Аврора ухватилась за неё, и они вдвоём пошли куда-то через деревья, сквозь лес, который казался Авроре бесконечным.       Тянущая боль в груди не исчезла, но будто бы притупилась и ушла на второй план.       — Санни, куда мы идём?       — Куда-нибудь.       — Нет, ты всегда знаешь, куда.       — Ну. Сегодня не знаю. Наверное, это от тебя зависит.       Ребята подошли к поваленному дереву. Санни тут же взобрался на возвышавшиеся над землей корни и с улыбкой посмотрел на Аврору. Та села на покрытый мхом и корой ствол и грустно посмотрела на друга.       — Они умерли, Санни? — заговорила она чужим голосом. — Арчи и другие…       — Ты и сама знаешь. В такой-то консервной банке.       — «Тэтч» не был консервной банкой даже в худшие времена!       — А теперь стал, — раздался голос снизу.       Аврора вздрогнула. На земле, прислонившись к стволу спиной, сидел Мэрдрод и с привычным уже холодным равнодушием смотрел на сестру.       — Девять-девять. Если ты помрешь, я победил.       — Ты умер раньше меня, — окрысилась Аврора.       — Да, но теперь твоя очередь. Боль сдавила грудь.       — Ты и сама знаешь, тебе уже пора.       — Нет.       — Да брось ты. Сама говорила, что ты устала.       — По крайней мере, это будет хоть какой-то покой, — неожиданно поддержал Мэрдрода Санни.       — Нет, я не собираюсь умирать…       — А если честно? — Грустно скривил брови Санни.       — Конечно, ты не хочешь встречаться со многими, — лениво проговорил Мэрдрод. — Кого убила, кому умереть позволила.       — Замолчи.       — Но такова жизнь, не правда ли? Те студенты… Это просто была судьба. Как и с Арчи.       — Перестань!       — Хорошо, но ты знаешь, зачем тебе возвращаться? — Спросил Санни.       Аврора открыла рот. Аврора его закрыла. А зачем?..       Она прожила уже много, пережила и того больше. Она действительно устала от всего. Аврора знала, что помогла многим людям, особенно побывавшим на фронте, но, Юпитер свидетель, как она устала от этой грязи, в которую она окуналась сеанс за сеансом. Она устала нести голову прямо, она устала делать вид, что ее это все не касается.       Она устала от того, что близкие ей люди умирают под гнетом космоса, и никто не может ей самой помочь, потому что миссис Креспо должна быть сильной, потому что это она должна помогать.       Но кто бы вытащил из болота ее саму?..       Аврора в тот момент почувствовала себя невероятно старой. Она уже не была той девочкой, которая легко танцевала на палубе «Тэтча» в объятьях выздоравливающего Креспо. И даже не та женщина, что танцевала на столе на поминках брата.       Аврора посмотрела на Мэрдрода с его спокойной усмешкой. Девять-девять, говоришь?       — Да пошел ты.       Она сорвалась с места так быстро, как только могла. Она бежала, несмотря на боль в груди.       Артум.       Кира… Отнятая дочь.       Джерри… Утраченный сын.       Флот и люди на нём.       Аврора Пайнс, Аврора Креспо.       Вот ради кого и ради чего ей жить.

***

      Свет ламп в больничной палате болезненно резанул глаза. Аврора поморщилась, сделала вдох и охнула. На груди будто лежал тяжеленный валун.       Подождав, пока сердце перестанет отбивать болезненный и частый ритм, она скосила глаза на сидящего у постели человека.       — Артум…       Креспо шевельнулся. Сухая ладонь коснулась холодных пальцев.       — В следующий раз, когда будешь ворчать на меня, что я копаюсь в твоем комлоге, подумай хорошенько, — тихо сказал он. — Санни вызвал медиков, когда твоё сердце…       — Помолчи, старый дуралей, — поморщилась Аврора и вздохнула. — Артум… «Тэтч»…       — Теперь уже ты молчи.       — Но…       — Аврора. Я понимаю, что Арчи был тебе близким другом. Для меня самого этот корабль много значил. Но… Не жалей мертвых. Им уже не поможешь. А о себе тебе стоит позаботиться. Ты едва с того света выкарабкалась.       — Еще бы я не выкарабкалась, — прошептали губы. Рассудок же погрузился в вакуум. Так было проще.       Безопаснее.       Все, что она могла, это двигаться вперёд. Потому что позади улыбающиеся Санни и Мэрдрод. Позади Арчи и Сэм.       Позади бездна, которая крошит под подошвами землю.       Все, что остается, — бежать. И не останавливаться.