Аврориана. Эпизод IX. Блеф
5 ноября 2019 г. в 23:55
— Доктор Креспо! — Корнил влетел в кабинет и припал к двери спиной. Аврора, делающая пометки в журнале болезни капитана Э., посмотрела на ассистента поверх очков взглядом, от которого кандарийские кристаллы могли раскрошиться.
— Корнил, у тебя должна быть очень веская причина, чтобы вот так врываться.
— Код «Нахрен»! — выпалил тангиец.
— Тащи Бетти! — Скомандовала Аврора. — Я на симпозиуме на G-089! Нет! На лайнере! И никто не знает маршрута!
— Доктор Креспо! — Раздался голос за дверью. Аврора застонала и сползла на кресле. — Я знаю, вы там, доктор Креспо!
— Уведи его, ради космоса, — прогудела Аврора, закрывая глаза и нажимая на веки пальцами. — Иначе одной смертью человека будет больше.
— Он с утра тут, — прошептал Корнил. — Я его уже выпроваживал, но он вернулся. Трижды.
— Профессор! Я просто хочу поговорить!
— Корнил, держи меня, если что, — устало проговорила Аврора. Этот разговор должен был состояться.
Корнил встал за кресло Авроры. Креспо телекинезом открыла дверь.
— Профессор Креспо!.. — Молодой энергичный мужчина буквально штормом ворвался в ее кабинет, сверкая голубыми глазами и энтузиазмом десятилетнего ребенка.
— Бертрам, нет! — Аврора ткнула в его сторону пальцем, вынуждая остановиться. — Я не продам свою историю! Хороший вечер, Алонзо.
Камердинер за спиной молодого режиссера поклонился Авроре.
Немного сбитый с толку Бертрам пару мгновений моргал, после чего тряхнул головой и снова воссиял улыбкой.
— Профессор, бросьте, сколько мы уже знакомы?
— Слишком долго, мистер Альтор, слишком долго! С самой экспедиции на Синай я вам твержу одно и то же: нет! Какая буква в слове «нет» вам непонятна?
— Профессор, послушайте, при всей вашей широте взглядов Вы преступно узко мыслите!
«Доктор, держите себя в руках» — голос Корнила вспыхнул спасительным маячком спокойствия в голове Авроры. Креспо медленно выдохнула и посмотрела на бывшего студента.
— Альтор, послушайте, — она заставила свой голос звучать ровно. — Из уважения ко мне и моей мигрени при виде вашего энтузиазма, я заклинаю вас космосом, оставьте эту идею в покое. Артум — уважаемый человек, делать из нашей жизни шоу недопустимо по многим пунктам.
— Совет культуры одобрил и спонсировал! Я даже нашел актера на роль молодого Креспо! — Альтор готов был на месте прыгать. Он носился по кабинету сгустком энергии, заставив Аврору просто снять очки, чтобы он был не более чем размытым пятном. Корнил продолжал мысленно держать ладонь на затылке Креспо, не давая той сорваться.
— И кто же?
— Вы его знаете! О, вам понравится! Харизма, манеры, красноречив, как сам Артум! Фандербергер!
Аврора спиной чувствовала, что тангиец за ее креслом едва сдерживается, чтобы не сложиться пополам от хохота. Бедный Корнил дрожал всем своим существом.
Аврора в бешенстве втянула воздух сквозь зубы и бросила взгляд на невозмутимого Алонзо. Камердинер отвечал ей полным понимания взглядом.
— Бертрам. Никакой. Экранизации. Моей. Жизни, — чеканя слова, сказала она. — Если я пожелаю, я напишу книгу, и только после моей смерти и по прошествии ста лет можете ее брать и издеваться над моей биографией. Но пока жива я, пока жив Артум, я запрещаю тебе под страхом смертной экзикуции путем декапитации приближаться к этой затее. И если я увижу, услышу или узнаю хоть что-то, я тебя уничтожу. Договорились?
— М. Нет, — мужчина легкомысленно тряхнул волосами. — Я дам вам время подумать, док. И даже стимулирую.
Бертрам Альтор сделал жест камердинеру. Алонзо приподнял бровь.
— Ну же, скажи, Алонзо.
— Джерри Блэк.
Аврора ощутила, что кислорода в кабинете стало маловато.
Джерри… Как?! Как этот болван мог?.. Не мог, никак, уж точно не он.
Креспо достала из ящика табак и трубку, принялась набивать, следя за довольным и почти искрящимся лицом Бертрама и невозмутимой маской Алонзо.
Она успокоилась. Нет. Он не знал. Но знал камердинер. Скорее всего, он просто назвал хозяину имя. Не вдаваясь ни в какие подробности. Откуда выяснил Алонзо… Что же. Некоторые хвосты все же стоило обрубить.
— Всего доброго, мистер Альтор. Я непременно с вами свяжусь, если Джерри на то смотивирует.
Бертрам бросил разочарованный взгляд на камердинера, потом на саму Аврору. Та, усмехаясь, закурила.
Блеф хорош, когда есть карты, а не их иллюзия.
И на сей раз она победила.
Вот только голова немилосердно болела еще очень и очень долгое время.