My Odyssey

      Спутник Шидо вращался вокруг умерший планеты Анктара. Многие живые существа, в числе которых были и люди, до катаклизма на планете успели эмигрировать, некоторые остались Шидо, возведя на спутнике бугры куполов, поддерживающих кислород. Спутник был куда старше жизни на планете, и новоявленные шидоницы шутили теперь, который из куполов напортачит на сей раз и бабахнет, закончив то, что не сделал взрыв на Анктара — добьет оставшихся.       Каменистая почва крошилась под ногами, шагать приходилось от валуна к валуну — идти было тяжело физически. Жжение во всем теле сводило с ума, навязчивая боль не прекращалась с того момента, как он пришел в себя на Атуне, не исчезла и тогда, когда капсула погрузила его в спасительный сон, и возобновилась, когда он пришел в себя на Шидо.       Придется учиться с ней жить…       Впереди замаячила деревянная ограда, которая была не более чем декорацией — под этим куполом жил только один человек. Когда в поле зрения возник небольшой домик, а до ограды оставалось не больше пяти метров, мимо уха путника промелькнул яркий заряд выстрела. Чертыхаясь, человек нырнул за валун.       — Предупреждаю, следующий выстрел спаяет тебя с этим камнем, засранец, будешь как мушка в янтаре! Человек выставил вверх обе руки и медленно поднялся из-за валуна.       — Кристофер! — стоящая на крыльце женщина опустила оружие. — Какого дьявола ты выглядишь как мертвый отпрыск сатаны?       — Привет, ба, — невесело хмыкнул Торн. — Впустишь в дом? Или расстреляешь на месте?       — Заходи, что уж тут, — Вивиан Хайнел посторонилась. — Драть тебя за уши лучше с близкого расстояния.       Кристофер подошёл к старой женщине, которая, кажется, способна была сканировать и без киберглаза, и неуверенно замер. Обнять? Он лет десять не видел её, из них шесть лет он был официально пропавшим.       Вивиан похлопала его по хромированному плечу и хмыкнула:       — Помотала тебя жизнь, внучок. Пойдём, заварю чай.       Кристофер зашёл в домик. Убранство было скромным: пара столов, стулья, древний шкаф с бутылками и посудой, в маячившей впереди комнатке светились многочисленные экраны. На столе у окна топорщилась окурками керамическая пепельница.       Вивиан обогнула внука, открыла небольшую дверцу около искусственного очага и махнула Кристоферу морщинистой ладонью. Ружье она бросила на старый стол. Подвалы дома были настоящим лабиринтом. Освещенные ярким белым светом ламп коридоры вели в жилые сектора, на хорошо и со вкусом обставленную кухню, мимо старенькой, но великолепно функционирующей гидропонной фермы и, наконец, в библиотеку.       Вивиан Хайнел была страстным коллекционером последнего крика человеческой цивилизации — бумажных книг. Древние фолианты, старинные книги в картонных обложках, любовно зашиваемые и заклеиваемые ловкими, пусть и постаревшими руками, целые сборники альманахов, многочисленные учебники бесценными рядами тянулись на длинных и высоких полках, высились башенками и выстраивались в баррикады. На самом торжественном месте возвышался верстак для ремонта книг, пахло жженой бумагой и горячим клеем. Кристофер глубоко вздохнул. Он помнил, как мать приводила его к бабушке и он неделями не отрывался от хрупких страниц, глотая их запах и истории, написанные задолго до того, как человечество потеряло родную планету.       — Ну, садись и рассказывай, — Вивиан вошла следом с двумя щербатыми кружками и чайничком в руках. — Куда пропал, чем жил, откуда новый имидж?       Кристофер сел в кресло, взял в руки кружку и начал рассказ. От того самого момента, как он проснулся на неизвестной планете, и до осады Атуна и лаборатории, в которой его превратили в полуживое чудовище с мертвой кровью, железным сердцем и кибермозгом.       Когда его голос затих, Вивиан раскурила сигарету, долго думала, после чего изрекла, даже не глядя на него.       — Ну ты, внук мой, и мудак.       Торн засмеялся.       — Это я знаю, ба.       — И это грустно, Кристоф. Разве мы тебя таким воспитывали? — Женщина обвела рукой библиотеку. — И разве ты таким рос? Я не знаю, что хуже, сынок. То, что ты согласился убивать, что за все шесть лет ты не попытался вернуться или что так идиотски попался. А теперь ты возвращаешься ко мне, даже не домой. Гвиневра с ума сходит, твой папаша за шесть лет дважды побывал у меня, искал тебя, а это больше, чем за всю совместную жизнь с моей дочерью, к твоему сведению. Почему сейчас-то не отправился на Танга?       — Да как же?! — воскликнул Кристофер и ткнул себя пальцем в посеревшую грудь. — Я уже не человек, как я посмею показаться на глаза родителям? Не только убийца — насмешка над жизнью!       — А мне, значит, посмел, — Вивиан усмехнулась. — Знаешь, верно, что я Гвинни сердце разбивать не стану и тебя не выдам.       Кристофер медленно кивнул.       — Я не знаю, куда мне теперь идти. Но домой я не смогу попасть, пока не найду способ исцелиться.       — Значит, решил скрасить жизнь старой бабки? Ну-ну. Почему не подашься куда ещё?       — С моей-то репутацией?       — На честную работу тебя, может, не возьмут, но с твоим послужным списком тебя бы с руками оторвали, уж извини за каламбур. Мало ли гильдий убийц в космосе?       Кристофер помотал головой.       — Нет. Я не стану больше. Я поплатился за свои дела и не хочу больше убивать.       — Впервые с момента твоего прибытия ты сказал умную вещь, — улыбнулась Вивиан и потушила сигарету.       — Ну что тебе сказать? Оставайся. Не выгоню я внука на мороз, с таким-то багажом за плечами.       — Расценивай это как каникулы, — ухмыльнулся наемник. — А там… Может, я найду что-то.

***

      Кристофер провёл на Шидо несколько месяцев. Не сказать, что это время подарило ему покой, но он хотя бы был хоть чем-то занят. Вивиан загрузила в него программу ремонта книг, и он занимался реставрацией, попутно стараясь забыться и потеряться в мире слов и букв. Он ремонтировал ферму, помогал Вивиан отгонять мародеров, которые норовили прорваться через систему безопасности. Но все это время он ощущал себя не на своем месте. Будто то, что случилось на Атуне, не прекратилось, а только взяло передышку и норовило снова на него наброситься.       По ночам ему снилась лаборатория. И Род, который с улыбкой говорил, что дельце на Атуне плевое, что он вернется к своим делам, не успеет и глазом моргнуть.       Покоя не было до того дня, как в верхнем домике он не услышал незнакомый голос:       — …ради Арчи и его памяти, Вив.       — Это семейные дела, не вмешивайся в них, хорошо?       — Было бы семейным, не начни Ден устраивать черт знает что. Я волнуюсь, что ситуация может выйти из-под контроля.       — Я только за то, чтобы тебе помочь, но это не мне решать.       — Дай мне с ним поговорить.       — Он отошел от дел.       — Вивиан, я настаиваю. Он все равно подслушивает под дверью.       Женщина вздохнула и позвала Кристофера войти. Тот, несколько смутившись, зашёл в комнату. За столом у окна напротив его бабки сидела жилистая поджарая женщина. Длинные волосы были заплетены в серебристую косу, в руке она сжимала старую курительную трубку. Женщина окинула внимательным взглядом Кристофера и кивнула ему.       — Кристоф, познакомься, — не особо радостно буркнула Вивиан. — Аврора Креспо. И у неё к тебе есть дело.