My Odyssey

      Каюта капитана «Саламандры» была роскошна по сравнению с любыми другими помещениями на судне.       Насколько она вообще способна быть роскошна на космическом корабле. Элинор понятия не имела, чем жил этот корабль до того, как они с Джо его одолжили, но обстановка навевала на мысли о челноке Фана, в котором ей когда-то сулили ночевать.       Помнится, тогда Элинор выбросила весь хлам к елеваевой бабушке. Сейчас она хотела бы поступить так же, но у Джо попросту глаза горели при виде драпированных занавесок вокруг широкой постели, безделушек на полках (которые, впрочем, все равно уплывут в руки перекупщикам) и безвкусных, на вкус Элли, голограммных картин.       Элинор осматривалась. «Саламандра» сулила стать ей домом. Как «Темное Пламя», как «Гаргантюа», как дом дяди Аластора… Эддсон никогда не чувствовала себя дома хоть где-то после смерти отца. Даже родная RX-404 домом называлась просто потому что Элинор не знала другого.       «Приказ капитана: обживайся и устраивай по своему вкусу, хотя бы строй планы, вдруг где полки присобачить», — бросил ей Джо перед вахтой.       И уже который час Элинор ломала голову: а какой у неё, блин, вкус? Комната в доме отца принадлежала другой Элли, пятнадцатилетней девчонке, за два или три года она уже забыла, как та комната выглядела. Дома у дяди она жила в комнате кузена, который ей строго-настрого запретил менять хоть что-то, но она и не стремилась — больше времени она провела у Джо или на «Тёмном Пламени», пока тот стоял на верфях. Про само «Пламя» и вспоминать нет смысла, все свое сознательное время она провела в каюте с Джо или шатаясь по кораблю, пока не вернулись делегаты с Канарии. Комната в доме матери стала самым ужасным для нее воспоминанием. Эддсон хотела порадовать дочь и выделила ей огромную комнату, в которой вполне можно было бы играть в зейж. Но Элли было в ней ужасно неуютно, она понятия не имела, что делать со всем этим пространством, она хотела стянуть стены ближе. В конце концов вместе с Джо они отгородили дальний конец комнаты перегородками, жить стало немного уютнее, да и Блэк мог прятаться в ее спальне.       А теперь Джо сам же предложил сделать ей что-то с каютой капитана. Стены есть. Пол есть. Кровать есть. Шахта вентиляции — тоже. Больше, кажется, ей ничего особо и не требовалось.       Элинор села на ковер, скрестив ноги. В этой позе Джо её и застал, зайдя в каюту.       — Чем занята?       — Обживаюсь, — просто ответила девушка и улыбнулась.       Со дня ее пробуждения на «Тёмном Пламени» они так и не разговаривали о том, что было. Элинор и не хотела. По большей части, ей было все равно, в каком там они статусе отношений, какие именно между ними чувства.       Элинор знала одно.       Джо был рядом всю жизнь. Он рос с ней на RX-404, он был рядом, когда умер отец, он остался последним выжившим со станции, кого она знала и кого встретила, проснувшись от криосна на «Пламени». Он нашел ее на «Гаргантюа» и не давал снова остаться одной. И теперь он привел ее на «Саламандру».       Джо всегда был там, где был её дом.       А теперь Элинор чувствовала, что дом — там, где Блэк. Удивительно.       — Что ты так смотришь? У меня что-то на жилете?       — На жилете, может и нет, капитан, а вот под жилетом определенно есть вы, — озорно ответила Элли.       Джо сел рядом на ковер и ухмыльнулся.       — Так это не проблема, Эддсон. Одно слово — жилета на мне не будет.       — Дай мне еще немного обжиться в этой каюте, — хмыкнула Элли, перехватывая потянувшуюся к ней ладонь Джо.       — Что, придумала, куда прибивать полки?       — Что-то вроде того…