My Odyssey

      Не сводя глаз с чернеющих деревьев, Кристофер подбросил в костер дрова.       Род, ну и сволочь же ты…       Второе дело Кристофера казалось простым — убрать сбежавшего из-под стражи анхельца. Вот только наставник не упоминал, что для этого Криатоферу придется бродить до темноты по лесной чаще.       Юноша не мог вернуться с пустыми руками, но он проблуждал в лесу весь день и вечер, пока густая смолистая ночь не погрузила древесный массив в кромешную темноту. Ночь на Анхеле была теплой, но Торн развел костёр, чтобы попросту не сойти с ума. К тому же был шанс, что беглый анхелец выйдет на свет и попытается убить наемника, чтобы до поры сбросить хвост. В переносном смысле, конечно.       Но пока что лес был тих и пуст. На Анхеле не было птиц, поэтому все, что разбавляло молчание ночи, было потрескивание огня на дровах и шорох деревьев. Кристофер вздрагивал каждый раз, когда из леса доносился посторонний шум.       Продержаться бы до утра, но Торн не был уверен, что к тому моменту он будет в нужной форме. И спать нельзя. Чуткий сон не успел войти в его привычку, даже Род, посмеиваясь, говорил, что Кристофер спит слишком крепко для убийцы.       Лес. На Танга лесов не было. Кристофер, выросший в городе, прекрасно ориентировался на узких улицах и среди домов, но деревья и тропы сбивали его с толку. Ему казалось, что он заплутал, стоило просеке остаться за его спиной.       Ситуация складывалась дерьмовая, иначе никто не сказал бы. В темноте чуткое ухо услышало легкие шаги. Слишком легкие для анхельца, скорее даже… Мягкая и осторожная поступь.       Кристофер насторожился и скосил глаза на бок. В тени дерева притаилась тень другая, и блики огня плясали в четырех черных обсидиановых глазах, внимательно смотревших даже не на Кристофа — на огонь.       Торн запоздало понял, что костёр может приманить не только беглеца. Наемник осторожно протянул руку, стараясь не терять из виду четыре горящих огонька, и выхватил из костра палку. Робкий свет импровизированного факела озарил существо, сидевшее в кустах. Оно прижало к голове тонкие уши и зарычало. Массивная морда с четырьмя глазами принадлежала собаке, причем, судя по лопоухости, щенку. Тем не менее, даже юная особь демонстрировала острые длинные клыки.       Тело существа было гибким и слишком тонким для собаки, хлесткий хвост ящерицы бился о темные лоснящиеся бока.       Анхельская химера.       Кристофер взмахнул тлеющей палкой, чудовище неожиданно заскулило, прижало уши к голове и на пузе отползло назад. Но убегать прочь оно не стремилось.       Щенок. В сущности, еще совсем щенок. И взгляд у него знакомый, Торн видел такой много раз.       Кристоф бросил палку в костёр и запустил руку в карман плаща. Химера бесшумно придвинулась ближе.       Наемник нашарил один из протеиновых батончиков, сорвал упаковку и осторожно протянул зверю.       — Ты голодный, верно, парень? — как можно мягче сказал он. — На. Бери.       Химера приподнялась, осторожно приблизилась, точно готовая дернуть в лес при любом резком движении человека. Черный нос с опаской понюхал батончик, огромная пасть открылась и химера едва-едва коснулась кончиком клыка батончика.       — Ешь, он невкусный, но это хоть что-то.       Со звучным «Ам!» челюсть сомкнулась на батончике, Торн только и успел отдернуть руку. Тварь проглотила его, будто бы и не жуя, облизнулась раздвоенным языком и посмотрела на Кристофера. Тот вновь осторожно протянул руку. Химера ее обнюхала и, убедившись, что она мало того, что пуста, так еще и не из мяса сделана, разочарованно посмотрела на наемника. Тот хотел провести ладонью по холке, но химера вскочила, обежала костер и улеглась рядом с потрескивающим огнем. Кристофер засмеялся.       У него в детстве была собака. Тангийская гончая, конечно, не анхельская химера, но псы одинаковы везде, во всех уголках космоса. По большей части все, что им надо — тепло, еда и человек рядом. Даже таким чудовищам. Кажется, особенно таким.       Сон все же одолел наемника. Он проснулся, когда темнота уступила прохладному сумраку утра. Костер догорел. Химеры рядом не было. Кристофер потянулся и провел по лицу металлической ладонью, стряхивая сон. Холодное прикосновение немного бодрило.       Юноша поднялся и двинулся дальше, сам не зная, куда.       На беглого анхельца Кристофер наткнулся почти случайно. Он шел к реке, решив для себя, что зеленые волны будут для него хоть каким-то ориентиром.       Преступник сидел на том самом берегу, дрожа от холода и, похоже, усталости.       Кристофер приблизился бесшумно, но что-то заставило анхельца обернуться. Похоже, он решил продать свою жизнь подороже и не сдаваться без боя. Он набросился на наемника практически с голыми руками, размахивая только булыжником, но жажда жизни придавала тощему анхельцу дополнительные силы. Ящерный хвост норовил подсечь наемнику ноги, безуминка в глазах и воздетый булыжник заставили Торна в какой-то миг действительно испугаться за свою жизнь, и никакие клинки не могли достать эту вертлявую сволочь.       Дерущиеся повалились на землю, Кристофер лягался, пытаясь спихнуть с себя преступника, но тот совсем уж по-звериному рычал и норовил вцепиться в Торна зубами.       Бесшумный топот лап раздался короткой дробью, анхелец одним махом исчез с Кристофера и закричал. Торн поднялся. Химера прижимала когтистыми лапами анхельца к земле и клацала зубами, пока тот пытался закрывать лицо руками. Кристофер подскочил к ним, одно движение клинка, и преступник, мертвый, распластался неподвижно.       Химера посмотрела на Торна и дружелюбно тявкнула.       — Что, добрый внутри и злой снаружи? — улыбнулся тот, потянувшись за вторым батончиком. Он бросил его зверю, тот налету поймал угощение, проглотил и довольно заворчал.       — Пойдешь со мной? Род, наверное, меня закопает, но почему бы не попытаться?       Кристоф направился вдоль течения реки. Химера, что удивительно, потрусила за ним.       В этом мире всем кто-то нужен.       Даже таким вот чудовищам, как наемные убийцы.