My Odyssey

      «Золотой Тэтч» мерно продолжал движение через холодный и пустой космос. Аврора лежала в своей каюте без сна. Пусть последняя стычка её и вымотала, но глаза упорно отказывались закрываться.       «Мы — гуманные контрабандисты, когда этот хер хвостатый отоспится, высадим его на станции», — говорил Эддсон.       Крамер его поддержал, но все равно Авроре не давало покоя то, что кошианец сидит в трюме. Они же не такси, в конце концов…       Была смена Вивиан и Крамера. Одно это должно было успокаивать, но Аврора все равно откинула тонкое одеяло и вышла из каюты.       «Мимо Вивьенатора и мышь не прошмыгнет, Пайнс, расслабься», — смеялся капитан, получая тычки от подруги. — «А уж я за ней присмотрю, будь спокойна»       Аврора по полутемному коридору кралась к мостику, когда открылась дверь соседней каюты и она влетела в Эддсона.       — Осторожнее, — весело шикнул он, едва не теряя равновесие. — Так и сбить с ног можешь. Куда путь держишь аки крейсер?       — Не спится мне, — буркнула Аврора.       — Да уж, мне тоже. Завидую Заку. Этот квайгонец может дрыхнуть, даже если устроить над его ушами канонаду.       — Проверь кошианца, — перебила его Пайнс. — Мне все еще неспокойно.       — Да ладно, что может случиться.       — Это кошианец. Все что угодно. Сходи, прошу тебя, Арчи.       — Только ради твоего спокойного сна, — зевнул тот и пошлепал по коридору в обратную сторону к трюмам.       Аврора какое-то время смотрела ему вслед, но после пожала плечами и побрела снова к мостику.       Она знала, что там Крамер. Этот человек своим непрошибаемым оптимизмом ей способен хотя бы внушить, что все будет нормально и зря она вообще переживает.       Но, подходя к мостику, она услышала звуки, которые для самого мостика были нехарактерны. Чувствуя, как округляются в удивлении глаза, она распахнула дверь.       И тут же поспешила ее захлопнуть, чувствуя, как лицо наливается краской.       Ну, Вивиан…       Ну и ну…       Аврора видела все эти тычки, взгляды и подколки между ней и Крамером, но…       Ой.       Задыхаясь от смущения, она послала зов Эддсону:       «Ты не поверишь, что я видела на мостике…»       «Что бы то ни было, это наименьшая из наших проблем», — отозвался Арчи. — «Бластер Вив валяется на полу, кошианца в трюме нет. Требуй с Крамера, чтобы начал просмотр камер»       «Поверь, нашему капитану не до того»       Ответом ей было молчание. Она снова позвала Арчибальда, но тот не отзывался.       По шее Авроры скользнул страх. Кошианец выбрался, Вивиан и Альберт устроили ночь любви так не вовремя и так не к месту.       Хотя смотря для кого не вовремя. Аврора помчалась со всех ног в сторону трюма. Мысль о том, что пленник может быть где угодно на судне, бросала ее в дрожь. Крамер и Вивиан выбыли из игры, что с Эддсоном — неизвестно, она оставалась одна.       — Зак! — Аврора забарабанила в дверь каюты. — Зак, у нас катастрофа! Зак!       Чужие руки, сомкнувшиеся на ее талии, заставили Аврору захлебнуться воплем.       — Арчи… Арчи, отпусти.       — Не отпущу, — бормотал тот в её шею. — Не отпущу, не отпущу, ни за что.       Слова перемежались поцелуями, горячими, влажными, дыхание жгло, исступленный шепот звучал не только вслух, он заплетался в голове Авроры гипнотическим узором.       — Эддсон… — Слабо пробормотала Аврора, чувствуя, как колотятся остатки здравого смысла сквозь нарастающий туман незнакомого желания, настолько неизвестного прежде, что впору бы испугаться.       Она развернулась в руках Арчибальда, хотела из последних остатков самообладания отпихнуть его, но заглянула в глаза, будто затянутые поволокой.       И её попросту не стало.       Поток чужих мыслей и чувств захлестывал ее подобно бурной волне, Аврора тонула в нем, позволяя этим мыслям резонировать с ее разумом. Она никогда не была ни с кем так близка. Она никогда не была ни с кем так открыта. Два разума точно сливались в один и не было разделения больше, где Аврора, а где Арчибальд. Чувство было выше слов, она не могла бы описать его, но она была уверена, что могла бы…       Могла бы…       Убить его.       Эддсон вздрогнул, как от пощечины. А после вздрогнул от пощечины настоящей.       — Никогда не смей так делать снова! — Закричала Аврора, замахиваясь для новой пощечины. На пальцах после первой оставался прозрачный след слизи. — Никогда больше не смей вламываться в меня!       — Больно же, Пайнс…       Новая оплеуха припечатала его к стене. Стянув рукав рубашки на ладонь, Аврора стерла с шеи то, что размазал Эддсон, а после принялась энергично натирать липкую щеку Арчибальда.       — Кошианец не дурак, нашел отраву для каждого, — прорычала она. — Где он?! Ты его видел перед тем, как он тебя отравил?       — Пайнс…       — Где он?!       Арчибальд показал за ее спину. Аврора обернулась. По коридору в их сторону шагал Зак. В могучей руке квайгонец тащил за шкирку вырубленного кошианца.       — У вас питомец сбежал, — бодро сказал он, тряхнув в воздухе тушкой. — А что на мостике творится, о, слышали бы вы! А у вас как дела?       — Тащи его в криокапсулу, — буркнула вместо ответа Аврора. — В мою можешь положить, если он уже прекратил мироточить. И неси два ведра воды, надо приводить Вив и Альберта в чувство.       — Да без проблем, — Зак перевел взгляд на озадаченного и затравленно смотревшего на них Эддсона. — А с тобой что, старпом? Под крейсер угодил?       — Да, в каком-то смысле, — пробормотал Арчибальд.       Зак ушел, оставив Эддсона и Аврору наедине.       — Пайнс.       — Молчи, — дрожа от злобы и досады, прорычала та. — Просто не издавай ни звука.       — Я всего лишь хотел извиниться. Я уважаю тебя, Пайнс. Наверное, слишком сильно, чтобы хотеть затащить в койку. Но то, что было…       — Заткнисьзаткнисьзаткнись! — Закричала Аврора. — И держись от моего разума подальше, ясно тебе?!       Она нырнула в свою каюту, заперла дверь и сползла по ней на пол. Аврору все еще била дрожь. Она не злилась больше и даже не плакала. Разве что хотелось наорать на себя.       Идиотка…       Она вздохнула.       Спустя время они все об этом забудут. По крайней мере, сделают вид. Крамер и Вивиан оценят ту ночь как эдакое приключение, даже отобьют друг другу «пять» и обзаведутся новыми поводами друг друга поддеть. Эддсон и Пайнс снова будут общаться друг с другом как прежде, но обоих не будет отпускать чувство, что после того, что они оба ощутили, это шаг назад. Но они найдут в себе силы закрыть на это глаза.