Принц Египта

После пролога мы видим Моисея и Рамзеса уже повзрослевшими, им примерно лет по 18–20. И они заняты обычным занятием золотой молодежи: то есть гоняют по городу на элитных колесницах, пугая прохожих и причиняя разрушения. (Кстати, говоря, приятно удивляет внимание к деталям: так, на пару секунд в кадре мелькает аутентичная египетская настольная игра «псы и шакалы»). Вместе с тем становится понятно, что Моисей и Рамзес воспитывались одинаково и у них прекрасные братские отношения. Азартная перебранка во время погони («А хочешь видеть лик свой на стене?» и «Рожденному вторым второе место») не несет абсолютно никакой агрессии или вражды. Соперничество между ними носит здоровый, спортивный характер, без каких бы то ни было признаков ревности или борьбы за власть. Рамзес — старший сын и наследник, это данность, и Моисея это полностью устраивает. Моисей в начале кажется более безответственным и беззаботным, он постоянно подначивает Рамзеса делать что-то безрассудное или опасное, он более рискованно ведет себя во время гонки, отмахивается от мыслей о наказании, которые беспокоят брата. Развлекаясь, принцы обрушили строительные леса, откололи нос строящейся статуе, чудом никого не убили и не покалечили, и обрушили заслон от песка, напугав и оскорбив жрецов. За что, естественно, уже в следующей сцене получили выволочку от отца. Отцом здесь (как и в «Десяти заповедях») назван фараон Сети I. В Библии имя фараона, воспитавшего Моисея, настойчиво не называется, но Сети I — один из основных претендентов, выдвигаемых различными библеистами. Сети ругает Рамзеса, обвиняя того в безответственности, а когда Рамзесу хватает наглости огрызаться в ответ, произносит фразу, которая намертво отпечатывается в голове у Рамзеса: «Одного звена гнилого достаточно, чтоб порвалась династий цепь». Все дальнейшие устремления Рамзеса направлены на то, чтобы доказать отцу и всем окружающим, что он не станет этим гнилым звеном. Примечательно поведение жены фараона. Кстати, она явно намного моложе мужа, и к тому же вообще не постарела за почти двадцать лет, прошедших с обнаружения Моисея. Почти наверняка она не первая по счету жена, фараоны обычно не затягивали с женитьбой (средняя продолжительность жизни и так невысокая, а еще надо наследников воспитать). Значит, должны были быть и другие дети, кроме Моисея и Рамзеса, но о них нет упоминаний. Конечно, могли быть старшие дети, которые умерли в детстве или подростковом возрасте. Может смутить сцена на празднике, когда Рамзеса официально провозглашают «наследником», чему он необычайно радуется. Можно подумать, что его предпочли из других претендентов. Однако в оригинале звучит «принц-регент». Что тоже нефига не добавляет ясности, ибо с чего бы вполне дееспособному Сети понадобился регент. Но речь, видимо, идет о назначении соправителем. Так как исторически было именно так:       

Я был торжественно возведён, как старший сын, в сан наследника престола… Тогда показался отец мой публично народу, и я был как мальчик, на коленях его, и он так говорил: «Я буду венчать его царём, ибо я хочу видеть его славу, пока я ещё жив».

Ладно, отвлеклись. Итак, жена фараона. Она явно моложе его, ей самой должно быть около сорока. Она явно имеет влияние на фараона; когда она мягко прикасается к нему, чтобы успокоить, он мгновенно смягчается. Она вообще говорит немного, но мастерски работает жестами и взглядом. Она одним движением руки останавливает Рамзеса от лишних в этот момент оправданий. Она не просто достойная жена и чуткая, любящая мать, она еще и в целом теплая и с правильными моральными установками. Решение взять Моисея не выглядит случайной блажью, когда мы видим ее реакцию на недостойное, грубое и циничное обращение ее сына с мадианитянской пленницей на празднике. Ей это неприятно, она его осуждает и демонстрирует это, с сожалением отворачиваясь от него. Это разом охлаждает его пыл и веселье, потому что мнение матери важно для Моисея на уровне таких полутонов. Позже она пытается помочь ему и успокоить, после того, как Моисей выясняет правду о своем происхождении. Когда он уже эмоционально оторвался от отца, он все еще близок с матерью. И поэтому довольно странно и недосказанно смотрится полное отсутствие ее персонажа в дальнейшей истории. Убегая в пустыню, Моисей даже не вспоминает о ней. Когда он возвращается спустя несколько лет, матери уже нет. Почти наверняка это означает, что она, как и фараон, умерла, но Моисей даже не вспоминает о ней и не интересуется у брата ее судьбой.