Марсиане (The Maretian)

Су Бин Бао отправился в Пекин, чтобы встретить двух руководителей американской космической программы, оставив своего заместителя в качестве переводчика для руководителя запуска от американской стороны. Ян Цзюшен, который уже почти две недели ходил тенью за своим боссом и янки, знал, что работа будет трудной. Но если бы он знал, насколько всё будет плохо, он бы попросил призвать его обратно в Народную Освободительную Армию и отправить в Синьцзянь. Преследовать контрабандистов наркотиков и сепаратистов в дальних западных горах и пустыне было куда как менее напряжённо, чем мешать своим коллегам убить громогласного и бестактного американца. – Скажи этому неграмотному щенку, чтобы он оставил моих людей в покое! – кричал на него начальник участка сборки, указывая на вышеупомянутого американца. – Нам не нужно, чтобы за нашими плечами торчал какой-то белый как хлеб придурок, пока мы пытаемся выполнить тонкую работу на тяжёлой технике! Тем временем Митч Хендерсон кричал на совершенно другом языке: – Скажи этому ленивому ублюдку, чтобы он включил своим работникам хотя бы первую передачу! Этот корабль должен стартовать через четыре дня, а мы ещё даже не начали окончательную проверку! Почему, чёрт возьми, "Слейпнир-5" ещё даже не установлен? – И если ты вообще можешь вбить хоть что-то в свиную голову этого американского хряка, – продолжил руководитель, – то попытайся до него донести, что, если мы не говорим по-английски, то это ещё не значит, что мы его вообще не понимаем! И мои люди очень хорошо понимают, когда их оскорбляют! – И скажи ему, что меня не интересуют его оправдания! – продолжил Хендерсон. – Там одиннадцать человек, которым его оправдания ничем не помогут! – Мы работаем так быстро, как можем! – продолжил руководитель. – Но мы не собираемся спешить и рисковать повторением того, что случилось со "Слейпнир-1"! – ЧТО он там сказал о "Слейпнире-1"? – прорычал Хендерсон. Цзюшена это уже достало. Он поднял обе руки с раскрытыми ладонями, призывая двух старших мужчин к тишине. – Мистер Хендерсон, я получу от руководителя полный отчёт о текущем положении дел, чтобы перевести его для вас. Пока я это делаю, я выскажу ему все ваши опасения. А пока – в комнате отдыха есть свежезаваренный кофе. Возможно, вы не откажетесь от чашечки, пока ждёте нас? Когда через несколько мгновений стало ясно, что Цзюшен не собирается говорить руководителю ни слова, пока Хендерсон не удалится за пределы слышимости, американец прорычал: – Четыре дня до запуска. Помните это! – и после этого ушёл. – Парень, я сомневаюсь, что долго смогу его терпеть, – тихо сказал начальник. – Он беспокоится, – сказал Цзюшен. – Для нас инопланетяне на Марсе – просто удивительная вещь, сокровище, которое нужно спасти от потопа. Но для него это шесть его коллег, возможно, друзей… – Знает ли вообще такой человек, как этот тип, что такое друг? – фыркнул руководитель. – Как бы он удержал рядом хотя бы одного достаточно долго, чтобы это узнать? – Достаточно того, что он считает их друзьями, – дипломатично сказал Цзюшен. – Он знает их лично. Их жизни поставлены на карту, и он хочет, чтобы они спаслись. – Всё шло бы намного быстрее, если бы он ограничился оказанием помощи, когда нам требуются его знания! – сказал руководитель. – Я уже думал объявить его американским шпионом, но он явно не пытается украсть наши наработки. Зато он постоянно пытаться их исправить. Если так посмотреть, то он должен быть двойным агентом! – Знает ли он, о чём говорит? – спросил Цзюшен. – В большинстве случаев да, – признал руководитель. – Проблема в том, что он не хочет признавать, что мы тоже знаем о чем говорим или делаем! И каждый раз, когда один из моих работников кладёт инструмент, чтобы вытереть пот со лба, он уже тут как тут, кричит на него, называя ленивым… – Дагэ, пожалуйста, подумайте, – сказал Цзюшен, пытаясь прервать эту напыщенную речь, прежде чем она наберёт обороты. – Представьте, что, скажем, трое наших тайконавтов оказались в капсуле на орбите и не могут вернуться обратно. Только чудо могло бы спасти их от медленной, мучительной смерти. Что бы вы сделали, чтобы спасти их? – Если бы это помогло? Я бы содрал с себя кожу и станцевал у ворот Запретного города, – ответил руководитель. – Я бы забрался на вершину монтажного портала и спрыгнул вниз, если бы это помогло. Я сделал бы что угодно. И я понимаю, что он такой же, парень, – он указал пальцем на дверь комнаты отдыха и зарычал: – Но я был бы намного более вежлив, чем эта карманная черепаха! – Он из другой культуры, – сказал Цзюшен. – Культуры, в которой вежливость, которую мы с вами принимаем как должное, считается признаком слабости. – Нет, он просто хер моржовый, – упрямо сказал начальник. – Возможно, – Цзюшен не был похож на Су Бин Бао – у него был предел его дипломатичности. – Но мы-то нет, уважаемый. – Мм, – задумчиво промычал начальник, кивая. – Пожалуйста, принеси ему мои извинения за… ну, найди, за что извиниться, за исключением того, что я назвал его хером. – Да, уважаемый, – сказал Цзюшен. – Как проходит сборка? – Лучше не бывает, если не считать его, – сказал руководитель. – Фланец-адаптер от JPL идеально подошел к точкам крепления для "Тай Янг Шен". Мы должны быть в состоянии завтра отправиться на площадку после всех инспекций, – он слегка улыбнулся и добавил: – Мы даже могли бы опередить график, если бы ты смог куда-нибудь его отсюда увести. – К сожалению, мне приказано идти туда, куда идёт он, – вздохнул Цзюшен. – Надеюсь, завтра его отвлекут коллеги. Руководитель покачал головой. – На его месте я бы не дал себя отвлечь, – сказал он. – Тем более, если бы был таким хамом. – Скоро всё закончится, уважаемый, – успокаивающе сказал Цзюшен. – Держитесь за эту мысль. Руководитель нахмурился. – Нам нужно будет отблагодарить его обедом, – сказал он. – Законы гостеприимства требуют. Конечно, парень, я и моя команда, а также команда носителя, мы бы все предпочли дать ему полетать вниз с Великой стены, не подстелив соломки. – Пожалуйста, постарайтесь не особо издеваться над ним, – сказал Цзюшен. – Это должен быть момент международного сотрудничества между космическими державами. – О, не беспокойся, мы его не отравим, – сказал начальник, скаля зубы. – Но если он не привык к традиционным блюдам, что едят работяги в нашей стране, то я ему не завидую. Цзюшен вздохнул. – Ограничьтесь хотя бы одним глазом? – Ничего не обещаю, парень. Но последнее, что я слышал, эмбрионы свиньи в любом случае идут с двумя глазами, – руководитель посмеиваясь добавил: – Интересно, сможем ли мы уговорить его съесть и плаценту?

* * *

У Майкла Хонга всё ещё была его работа, хотя теперь он и не был уверен, что хочет заниматься ей и дальше. Ему урезали зарплату, понизили в должности (хотя было бы, куда понижать) и поместили до времени под надзор НАСА, но работу свою он сохранил. Два других инспектора, которые подписались под тем, что как потом выяснилось было проблемой с герметичностью стыка, свою потеряли, но только после того, как оправдали Хонга. Когда специальный следственный комитет проводил собеседование с инспекционными бригадами, Хонг не сказал ни слова о своих опасениях. В конце концов, он вместе с двумя другими инспекторами подписал тот акт. Однако каждый из его бывших сослуживцев, когда с ними проводили личное собеседование, признал, что Хонг заметил что-то неладное, но они заставили его закрыть на это глаза. Они оба сделали это добровольно, то ли из чувства вины, то ли долга или чего-то ещё, чего Хонг не понимал. Но по какой-то причине они буквально бросились на меч ради него, хотя оба пытались возложить основную вину на сжатый график НАСА, как он слышал. Их показания привели ко второму, более детальному интервью для Хонга, и это интервью спасло его от увольнения. Он не заслужил этого. Он прогнулся, и причины не имели значения. Всё равно, это его имя стояло в акте об инспекции, который сознательно игнорировал изменение цвета, свидетельствовавшее о начале коррозии из-за утечки кислорода через неисправное уплотнение. Она ещё не успела достаточно развиться, чтобы очевидно соответствовать тому, что Хонга натаскивали различать. Но он потерпел неудачу в своей работе. Но… если бы он ушел из SpaceX после этого, его карьера, как инженера, была бы окончена. Бесповоротно. Ни одна другая аэрокосмическая фирма не наняла бы его. Он даже не смог бы устроиться на ремонт тридцатилетних авиалайнеров в Африке. Возможно, он смог бы найти работу преподавателем естествознания в старшей школе, но это был бы его потолок. Его навсегда запомнили бы как одного из тех людей, которые чуть не убили Марка Уотни. Так что он всё ещё был здесь, делал свою работу и всё время ненавидел себя. Конкретно сегодня он был единственным сотрудников SpaceX в бригаде окончательной проверки из трёх человек. Двое других были инспекторами НАСА, чьи имена Хонг хоть и слышал, но не запомнил. Имена не были важны, а вот осмотр – важен. Большинство плановых инспекций перенесли, так как дата и время запуска уже были определены, и их изменение даже не подлежало обсуждению, так что это был был первый и единственный инспекционный контроль носителя. К счастью, на этот раз ракета-носитель была совершенно новой, прямо со сборочной линии SpaceX, без единой восстановленной детали. Зонд прошёл сквозь инспекционные отверстия, маленькая камера вращалась вокруг резервуаров, двигателей и систем управления. Руки Хонга оставались на пульте, медленно и деликатно двигая камеру, не пропуская ни пяди внутри гигантского зверя, готовящегося забросить сравнительно крошечную полезную нагрузку в глубокий космос. Чем дольше проходил осмотр, тем больше его руки хотели начать дрожать. Он продолжал моргать. Несколько раз он останавливался, чтобы потереть глаза. Снова и снова он смотрел, пытаясь обнаружить недостатки, скрытые недостатки… чёрт, очевидные недостатки. Ни одного не было. Хонг проверил множество ракет SpaceX, некоторые из которых были прямо с конвейера, некоторые до восстановления, некоторые после. Однажды он забраковал вторую ступень, только что доставленную с линии сборки, найдя там семнадцать проблем, требующих устранения. Проблемы были всегда. ВСЕГДА. И, поскольку осталось менее трёх дней, у них почти не было времени, чтобы что-то исправить, поэтому он должен был обнаружить их прямо сейчас. Но он не мог их найти, и это было невозможно. Всегда были проблемы, которые нужно было исправить. Всегда. Так что, если он не мог найти проблему, это означало, что что-то не так с ним. – Хорошо, – сказал один из сотрудников НАСА, вынимая зонд из последнего инспекционного фланца и готовясь снова его опечатать. – Я бы сам себе не поверил, но похоже, что… – Я хочу проверить ещё раз, – сказал Хонг тихим голосом. Двое мужчин из НАСА посмотрели друг на друга, затем на инспектора SpaceX, стоящего между ними. Второй человек из НАСА тихо сказал: – Ты что-то заметил? – Нет, – признался Хонг. – И именно поэтому я хочу проверить ещё раз. Двое мужчин из НАСА обменялись взглядами. Тогда первый мужчина сказал: – Хорошо, Майкл, я думаю, мы можем потратить на это немного времени. Хонг почувствовал слёзы на глазах, и ему понадобилось время, чтобы понять, что это не из-за сбоя в "Слейпнир-3" или из-за его страха пропустить что-то на "Слейпнир-4". – Это первый раз когда кто-то на работе назвал меня Майклом, – сказал он. – Спасибо. – Э-э… ​​не за что, – немного смущённо ответил человек из НАСА. – И как они тебя называют? – спросил второй человек из НАСА. – Микки, – пискнул Хонг. – О… – Оба инспектора посмотрели друг на друга, а потом на него, но на этот раз с сочувствием. – Майкл, нас обоих зовут Ричард. Поверь мне, когда я скажу, мы понимаем, – сказал второй. – Начнём инспекцию снизу? – спросил первый мужчина. – Спасибо, – снова сказал Хонг. Тем временем "Гермес" приближался. Примечания: Я не пытаюсь оскорбить Китай этой главой. Я пытался найти настоящие китайские оскорбления, но и не переборщить с ними. А шутка про плаценту взята из книги-дополнения Дугласа Адамса "Последний шанс увидеть" к документальному фильму Би-би-си 1980-х годов о нескольких видах, находящихся на грани вымирания. В то время в реке Янцзы, по оценкам, жило около двух сотен речных дельфинов, и усилия китайского правительства по их сохранению были вялыми и лишёнными энтузиазма. В итоге благодаря рыбакам, грузовым судам и загрязнению окружающей среды вид был объявлен вымершим десять лет назад. Я говорю об этом потому, что после выхода фильма, но до выхода книги, Адамс получил письмо от кого-то, кто посетил Китай и был приглашен на особый пир в качестве почетного гостя... где в качестве основного блюда подавали жареного речного дельфина, включая его нерождённый плод и, да, плаценту (или, как назвал ее автор письма, послед). Так что да. Это не мои фантазии.