Марсиане (The Maretian)

– Подождите минуту. Двое из членов инспекционной группы «SpaceX» застонали, с нескрываемым раздражением глядя на третьего. – Чёрт возьми, Микки, – сказал один, – сейчас-то чего? Майкл Хонг ненавидел своё прозвище. В детстве его уши торчали перпендикулярно к голове, и поэтому все его одноклассники стали называть его Микки. Когда он пошёл в колледж, то совершил большую ошибку, оставшись в родном штате – уже к концу первого семестра его одноклассники из школы успели раззвонить, что он Микки среди своих новых друзей. С тех пор эта кличка оказалось столь прилипчивой, что даже его лучшие рекомендатели, любимые профессора и боссы, все говорили: "Майкл Хонг? А, вы про Микки!" И прозвище и дальше оставалось неизменным. Это была далеко не главная причина, по которой он попал на должность, из-за которой на работе его сторонились и не испытывали особой любви, но за два года работы оператором контрольной камеры в «SpaceX» он понял, что называться "этот придирчивый засранец Хонг" ему нравится гораздо больше. И никто пока ещё не посмел назвать его в лицо новым прозвищем: "Педантичная крыса". И если он иногда был несколько склонен к перестраховке, то это значило лишь более безопасные полёты, и кому какое дело, если его внутренний шестилетний пацан буквально подскакивал на месте, поощряя мстить парням, что предлагали ему сыр или выпрашивали автограф Дональда Дака? – Взгляните на кислородный бак номер два, – сказал Хонг, орудуя с органами управления камерой, чтобы вывести на экран нужное место. Зонд камеры был опущен глубоко внутрь первой ступени «Red Falcon», намеченной для запуска на Марс миссии «Слейпнир 3». И теперь неяркий свет и крошечная камера были сфокусированы на соединительной муфте, которая стыковала центральный кислородный бак с ракетными двигателями внизу. – Ну, я посмотрел, – ответил его коллега. – Выглядит отлично. Никаких признаков проблем. – Но разве ты не видишь это изменение цвета чуть выше муфты? – продолжал настаивать на своём Хонг. Третий инспектор снова застонал. – Хонг, – сказал он, – Марк Уотни и его приятели-инопланетяне перерабатывают своё собственное говно и едят одну только картошку с сеном, чтобы выжить. Ты в курсе этого, я надеюсь? – Да, но… – Им нужна эта миссия снабжения, чтобы выжить, пока не прибудет "Арес 3В", чтобы их забрать, – продолжил третий инспектор. – В идеале, она должна была стартовать ещё вчера, а отправить мы должны были вдвое больше. – И каждый день, что мы задерживаем эту миссию, – добавил второй инспектор, – это день, который Уотни и его друзья проводят, ожидая поставок еды, ты меня понимаешь, Микки? – Но это лучше, чем если она вообще не долетит, – отрезал Хонг. – Хонг, у нас есть всего десять дней, считая сегодняшний, чтобы передать этот ускоритель и его вторую ступень НАСА для инспекции и окончательной сборки, – продолжил третий инспектор. – Мы и так уже нашли четыре проблемы, на устранение которых потребуется шесть дней. За последние несколько лет «SpaceX» одержала много удивительных побед, но их амбициозная цель вывозить восстановленную ступень на стартовую площадку через двадцать четыре часа после предыдущего пуска разбилась о несокрушимую бетонную стену реальности. Было множество хороших разработок и прекрасных материалов, которые можно было противопоставить экстремальным тепловым нагрузкам отработавших газов, атмосферному давлению, трению, силам ускорения, вибрации и так далее и тому подобному. Но «Red Falcon», наследник BFR, самое сложное создание SpaceX, кроме, разве что, жилого отсека "Гермеса", содержал в себе очень много того, что «могло пойти не так». – Но… слушайте, оно не должно таким быть, – настаивал Хонг. – Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное при инспекциях? – Нет, – сказал второй инспектор. – Даже на тренировках. Это не утечка, это не истончившийся участок в трубопроводах или резервуарах, так что это не проблема. – Это находится на кислородном баке, – настаивал Хонг. – В любом случае, это главная линия питания. Это не похоже на топливный бак. Если протекает топливо, возможно, у вас будет пожар, а может и нет. Но если протекает сжиженный кислород, то он найдёт способ разрушить всё вокруг пятью способами как минимум. Мы не балуемся с кислородными баками, ребята! – Сколько времени, – спросил третий инспектор, – потребуется, чтобы разобрать ракету, заменить шток клапана подачи и муфту коллектора… – Вероятно, коллектор тоже будет тщательно разобран, – добавил второй инспектор. – …и снова всё это собрать? Хонг пожал плечами. – Девять дней, – сказал он. – Но другие ремонтные работы могут быть выполнены одновременно с этим, так что это сэкономит дня три. Второй инспектор поморщился и проворчал: – И это всё ещё два дня опоздания. И это если только мы не найдём больше ничего плохого. Действительно плохого, – решительно добавил он. – А все в НАСА, начиная с Тедди Сандерса и далее, дышат нам в затылок, – добавил третий инспектор. – Они все считают, что ферма Уотни вот-вот взорвётся или что-то в этом роде, и что у него кончится еда, если мы не обеспечим его продовольствием прямо сейчас. Может быть, они и правы, Хонг. – Слушай, Микки, – сказал второй инспектор, пытаясь изобразить голос разума, – если ты можешь сказать нам, что это за изменение цвета, и как оно может привести к неполадкам в полёте, мы пометим его как требующее исправления. В противном случае, это не проблема, и мы идём дальше. Согласен? Два других инспектора замолчали и стали ждать, пока Хонг не обдумает это. У них был довод – НАСА очень хотело, чтобы этот ускоритель был готов вовремя, после задержек с ускорителем для «Слейпнира 2». "И, – напомнил себе Хонг, – не было никаких явных признаков утечек или неизбежного отказа". Это могло быть потемнение от какого-то контакта перед сборкой, к примеру со смазкой для резьбы, используемой при затягивании соединений. Они отдали ускоритель для «Арес IV» МВМ, и он стартовал без каких либо проблем, хоть там и было три сомнительных пятна, даже более сомнительных, чем это. Но опять же… это был центральный кислородный бак. Хонг не хотел создавать проблем, но он также не чувствовал себя в праве пропустить тот момент. Но… но двое других инспекторов были правы – он не мог точно отнести это изменение цвета к какой-то известной проблеме. Он мог лишь просто сказать: "этот металл не того цвета". И это был не тот цвет, который соответствовал бы любым известным предупреждающим признакам окисления или другим проблемам. Хонг пожал плечами. – У меня просто плохое предчувствие, – сказал он. – Плохого предчувствия недостаточно, – заметил третий инспектор. – На наш взгляд, всё выглядит нормально. Хонг вздохнул. – Ладно, если вы так считаете, – сказал он. – Давайте двигаться дальше. И два других члена инспекционной бригады вздохнули с облегчением, мысленно поздравили себя с тем, что проскочили мимо Педантичной Крысы, и двинулись дальше. Серьёзно, подумал каждый из них, он такая большая заноза в заднице, словно в НАСА работает.