POV Гермиона Грейнджер (после диалога с помощью легилименции)
— Как же это было непросто — контролировать свои мысли… я чуть не рассказала ему всё, что думаю. Хорошо, что не рассказала. Но почему он так странно себя вёл и периодически исправлял мысли? Зачем? И почему он назвал меня Мией? Так меня только мама в детстве называла… Мерлин, он же не?.. Что? Нет! Как я вообще это допускаю?! Мы просто друзья, так было, есть и будет. И не рассчитывай на большее… — мысленное выражение лица стало грустным, а глаза увлажнились. — Он смотрит на меня только как на подругу… И он считает и будет считать так. Не надо лелеять в себе пустые надежды на взаимность, этому никогда не бывать. А если всё же рассказать? Но тогда я могу потерять всё, он может даже возненавидеть меня… ничего хуже я и представить себе не могу… хотя могу… Нет, не смей даже думать об этом! Я сделала перерыв в размышлениях, продолжавшийся несколько секунд, после чего продолжила прокручивать мысли. — А если всё-таки?.. Мерлин Великий, я не знаю, что делать! Когда такое со мной было? — пытаюсь вспомнить подобное. — Только однажды… Когда я услышала слова Волан-де-Морта о… даже вспоминать себя тогда не хочу… Но как же я была рада, когда он оказался жив… И обнять его в углу за лестницей после Победы. Так, — серьёзно сказала я себе. — Как только я выйду из этого состояния, я всё ему расскажу. Я должна, другого шанса может уже не быть… Но как? И что, если он только друг? Мерлин, как же сложно выбрать и легко ошибиться… а если я ошибусь, то фактически останусь одна, — мной вновь овладели сомнения. — Мерлин, как же быть? Прошло несколько дней. Гарри часто меня навещал. Выглядел он в иные дни не очень. В один из его служебных перерывов моя мысленная комната, в которой я жила со своими мыслями и куда не позволяла пройти Гарри, потемнела. Не знаю, где я оказалась, но тут было очень темно. Только свеча в руках и освещала всё вокруг, хотя толку от этого было ровно никакого. Как будто меня в космос отправили, но тут, вроде, есть пол. Про стены не знаю. Однако одно я могла сказать точно — здесь было холодно. Но холод был не обычный, а будто исходил изнутри. Это было странно, меня пронизывал этот холод, но где-то было тепло, однако в эти немногие места тоже пытался проникнуть холод. Я так и не поняла его природу. Вскоре, хотя я не уверена, что это произошло так уж быстро, свеча погасла. Я начала искать новый источник света и нащупала палочку. — Люмос! — сказала я, продолжая медленно идти по некоему помещению. Шла я, как казалось, часов шесть или семь, потому что ноги готовы были разразиться болью. Вдруг показалась фигура, к которой поспешила приблизиться, но стоило только осветить лёгким светом одежду, как она исчезла. И появилась прямо за мной. Я повернула голову и вздрогнула от неожиданности, но разглядеть ничего так опять и не успела. Однако услышала вдали осторожные шаги — не спрашивайте, как, я сама не знаю — как будто кто-то чего-то боится. И я увидела Гарри. Он шёл ко мне. Медленно, но шёл. Я рванула ему навстречу, чтобы обнять и попытаться сообразить вместе с ним, как можно выбраться отсюда. Резко от меня к нему направился какой-то свет, и когда он исчез, Гарри уже не было передо мной. Я остановилась, пытаясь осознать, как. Несколько секунд размышлений ничего не дали, я пошла в направлении, куда недавно бежала, словно надеясь, что Гарри ещё там. Но его не было. — Гарри! Прошу, вытащи меня! Ты обещал, что не бросишь, и сейчас ты мне нужен! Нужен, как никогда!.. — обыскивая пространство взглядом, кричала я, после чего сделала паузу. — Гарри, отзовись… — на моём лице наворачивались отчаянные слёзы. — Гарри?.. Ладно, соберись. Надо думать самой или ждать. Ну, ждать чего бы то ни было я не могу и не буду. Надо найти выход отсюда…Конец POV
***
Гарри Поттер продолжал думать над тем, какой вариант выбрать. В конце концов, он решил спасти их обоих. Но нужно было найти кого-то, кто добровольно бы согласился сделать это, и кто не запятнал себя за жизнь. Времени у Гарри оставалось совсем немного — сутки, а после ритуал заберёт столько сил, что он умрёт. Поэтому нужно было провести его как можно скорее. Гарри трансгрессировал к госпиталю Св. Мунго, чтобы ещё раз навестить Гермиону. Он знал, что состояние девушки явно стало хуже, что кожа, наверное, ледяная, но до спасения осталось немного, а это стоило того, чтобы поделиться с ней, пусть она и не ответит ничем. — Гермиона, привет… — произнёс Гарри, заходя в палату и присаживаясь на стул. — Не знаю, слышишь ты меня или нет, но я хотел сказать, что я нашёл выход для нас обоих. И ты поправишься. И мы, наконец, заживём спокойно, сможем сделать всё, как у всех. Он взял её руку в свои и поцеловал. На лице появилась сдавленная улыбка, а руки чуть замёрзли — тело девушки было холодным. Красно-фиолетовый свет уже давал понять, что скоро может случиться непоправимое. Но это уже не пугало его так, как день назад. Осталось лишь одно: найти добровольца и провести обряд. — Надеюсь, ты меня простишь за этот поступок… мне не хотелось прибегать к опасным вариантам или умирать, оставляя тебя одну. А терять тебя или наших возможных детей — подобно смерти. Я очень надеюсь, что ты не перестанешь со мной общаться после этого, что мы сможем по-прежнему болтать обо всём на свете… Прости, мне нужно спешить. Время поджимает. Увидимся, когда ты вернёшься. Гарри снова поцеловал ей руку и вышел из палаты. Некоторые думы о последних событиях разрывали его. Магия никогда не совершает ничего без платы, которой в основном служат силы волшебников, что тратятся при её использовании. Но в подобных обрядах силой не отделаться, а информация о последствиях планируемого ритуала была самой разной: кто-то писал, что это временные продолжительные мигрени, кто-то — что это слабость, кто-то стал сквибом, кто-то лишился чего-то. Ничего определённого не было, если учесть, что ритуалы проводили в абсолютно разных условиях.***
Прошло некоторое время. Гарри провёл ритуал всего за час до предполагаемой смерти, но он сделал это. Как только он восстановил силы, необходимые для трансгрессии (на что ушло около часа), он незамедлительно переместился в Мунго. Ощутив резкий упадок сил, он покачнулся, но удержал равновесие. Всё тело до сих пор трясло от слабости, но с горем пополам он дошёл до палаты, где лежала Гермиона. Она спала. На лице не было привычной такой обстановке улыбки, но она хотя бы закрыла глаза, а значит, что к ней возвращаются силы. Гарри сел рядом с ней на стул и заснул.***
Проснулся Поттер от того, что что-то с усилием дёрнулось под ним и будто убегало. Гарри лениво повернул голову и открыл глаза. — Кто вы такой?! Что вы здесь делаете? Г… Где я вообще? — вопросы привычно сыпались из неё с огромной скоростью, что Гарри едва успевал разбирать слова и анализировать их. — Что здесь происходит? — девушка в суматохе оглядывалась, присев и прижав ноги к груди. — Гермиона, что?.. — удивлённо смотрел на неё Гарри. — Кто такая Гермиона? — резко перебила она. — К кому вы обращаетесь? И вообще, отвечайте же на мои вопросы! — Так, погоди, я ничего не понимаю. Ты что, ничего не помнишь? — рассеянно спросил Гарри. Гермиона уже хотела вновь навалиться на него с гневными вопросами, но, призадумавшись, помотала головой. — Гермиона, ты точно ничего не помнишь? — А… разве меня зовут Гермиона? — вполголоса спросила она. — Да, ты — Гермиона Джин Грейнджер, моя подруга, мы однокурсники. Меня зовут Гарри, помнишь? Гарри Поттер. — Ты… — неуверенно начала она, но затем более твёрдо поправилась. — вы. Вы — Гарри Поттер. А я, значит, ваша подруга?.. Вы, случаем, не лжёте, а то я как-то сомневаюсь. — Нет, я бы никогда тебе не соврал. Но, если хочешь, я могу ответить на все твои вопросы с помощью веритасерума. — С помощью чего? — не скрывая недоверия и недопонимания, переспросила Гермиона. — Проще говоря, сыворотки правды. Вернусь через пару часов, надо купить колбу. Гарри встал и, улыбнувшись, отошёл, раздался хлопок, и Гарри как и не было. Гермиона села поудобнее. Теперь она могла быть спокойна за себя, но волнение и ранее имевшие место эмоции не покидали её лица. Она не доверяла Гарри, но он пока не дал поводов усомниться в его словах, ведь выглядел он довольно откровенным. Голову что-то пробило, перед глазами проплыли картины из школьной жизни. Она с Гарри и каким-то рыжим, судя по словам, Роном сидела в купе поезда, она достала и использовала палочку, после чего было удивление от того, кто сидел перед ней. Гарри был не менее удивлён, но причина была другой. На моменте, когда она оставила мальчишек в купе, картинки прервались. Возникли другие: она с взрослыми сидит и читает листок бумаги. Видимо, эти взрослые — её родители, ведь она на них похожа. На листе было приглашение в школу Волшебства. И вновь воспоминание прервалось (да, она осознала, что это воспоминания) и сменилось другими. Просторный зал с огромным количеством народа, на ней какая-то шляпа, кричащая «Гриффиндор!». Это было последнее, что она вспомнила. Гермиона задумалась. — Может, он не врал? Мы действительно знаем друг друга, но правда ли мы друзья? Насчёт имени, ни моего, ни своего, он не врал, что мы однокурсники — тоже… Вот только что всё это значит? И почему это я видела парящие свечи и говорящую шляпу? Это же невозможно… И каким это образом я починила его очки с помощью каких-то слов и палочки? Она не могла поверить в подлинность своих воспоминаний, а потому решила всё-таки узнать у Гарри побольше. Когда Гарри вновь зашел, он попросил кого-то не тревожить их некоторое время. Гермиона приподняла бровь, смотря на него, а он спокойно сел перед ней и достал колбу. — Снова привет. Вот я и вернулся. Так, давай я объясню тебе кое-что, позволишь? Гермиона кивнула с нетерпением и стала слушать. — Это веритасерум, он не позволит мне солгать, поэтому можешь не волноваться, я понимаю, что ты мне не доверяешь. Хотя, должен признать, когда я понял, что ты ничего не помнишь, я думал, что ты мне шею свернёшь, — он нервно улыбнулся. — Итак, держи, — протянул ей колбу. — Дашь мне четыре капли. Только четыре, иначе это может не очень хорошо закончиться. И, должен предупредить, постарайся не пугаться того, что можешь услышать. — Хорошо, четыре капли и не беспокоиться, — повторила она и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Гарри открыл рот, и Гермиона дала ему четыре капли веритасерума, после чего он замер и уставился на неё, чего-то ожидая. — Э-эм… Ладно… Кто ты такой? — неуверенно спросила Гермиона. — Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса Поттера и Лили Эванс, в магическом обществе известен также как Мальчик-Который-Выжил, победитель Волан-де-Морта и Герой Второй Магической войны. Гермиона шокировано смотрела на него, но, собравшись с мыслями, задала второй вопрос, решив узнать всё по порядку: — В магическом сообществе? — В мире много магов, но они живут или в сосуществующем с обычным магическом мире, или среди маглов, последние скрывают свои силы, согласно статьям Статута Секретности. — Статута Секретности? А что это? — Статут был принят в семнадцатом веке и предписывает держать существование магии в тайне от маглов, за исключением семей, в которых рождается и живёт волшебник. — А кто такие маглы? — Люди, не являющиеся волшебниками, лишённые магической крови. — Так, ладно, а почему тебя называют «Мальчик-Который-Выжил»? — Я был рождён в Годриковой Впадине, жил там год, после чего к нам, в ночь на Хэллоуин 1981 года, пришёл Волан-де-Морт. Он применил на мне смертельное заклинание, но я выжил. До меня это не удавалось никому. — А почему твои родители позволили ему применить на тебе это заклинание? — Они не позволяли. Они заступились за меня, но были убиты. Волан-де-Морт был слишком силён. — Хорошо… — с виной в голосе произнесла Гермиона. Она не хотела бы теребить его рану. — Ты что-то говорил про Вторую Магическую войну. Разве была ещё одна? — Да, была и Первая Магическая война, начавшаяся с восстания Волан-де-Морта и попытке переворота в Министерстве Магии. Война длилась до Хэллоуина 1981 года, после чего считается оконченной. — Это день, когда ты… а почему она считается оконченной именно с того дня? — После нападения на семью Поттеров Волан-де-Морт потерял своё тело и считался погибшим. Пожиратели Смерти перестали атаковать и многие были арестованы, некоторых отправили в Азкабан. — Почему же тогда началась Вторая Магическая война? — с ещё большим интересом спросила Гермиона. — После окончания Первой Магической войны Волан-де-Морт не умер, но лишился тела. Однако на моём четвёртом курсе он вернул тело и вновь собрал Пожирателей Смерти, чтобы найти и убить меня. Поскольку ему не удалось этого сделать на кладбище, он стал искать меня. И он находил несколько раз, однако до Битвы в Отделе Тайн он не мог ничего серьёзного сделать. — А что было дальше? Что ты делал? — Разгар войны пришёлся на шестой и седьмой курсы, когда развернулись самые жестокие бои и начались тёмные времена. Ты, я и Рон не вернулись в Хогвартс, собираясь уничтожить крестражи Волан-де-Морта. Но это оказалось не так просто, ведь он захватил Министерство и установил тотальный контроль над магическим миром. Мы были вынуждены искать крестражи в одиночку. Когда мы поняли, как их уничтожить, и нашли все, шла Битва за Хогвартс. Я столкнулся с Волан-де-Мортом и убил его, как только сам вернулся к жизни. — Вернулся к жизни?! — раскрыв рот от удивления, спросила Гермиона. — Я должен был погибнуть, поскольку сам был одним из крестражей. Когда крестраж был уничтожен, я вернулся. — Как?! — Не знаю. Возможно, в этом сыграл роль Дамблдор, или что-то заставило меня вернуться. — Можешь рассказать, что это за крестражи? — Это очень тёмная магия, когда душа раскалывается на несколько частей и поселяется в какой-либо предмет, что позволяет создателю и владельцу крестража жить вечно, пока крестраж не будет уничтожен. — Ясно, наверное… Гарри, а Азкабан — это?.. — Магическая тюрьма для преступников из волшебного мира, охраняемая дементорами. — Кем? — Дементорами. — А кто это? — Это самые отвратительные существа на свете. Они живут там, где тьма и гниль, приносят уныние и гибель. Они отовсюду высасывают счастье, надежду, мир. Они питаются нашими счастливыми воспоминаниями, оставляя лишь самые мрачные. Существует даже вид казни, называемый «Поцелуй дементора», при которой дементор буквально целует жертву, высасывая этим из неё душу и оставляя живое тело просто существовать. — Жуть какая… — дрогнула Гермиона, раскладывая информацию по полочкам. — А где мы познакомились? — В «Хогвартс-Экспрессе» по пути в школу. — Хорошо, а… прости заранее, но… как ты жил без семьи все эти годы? — Я жил без семьи лишь до одиннадцати лет. Потом вы с Роном стали мне семьёй, братом и сестрой, а потом я полюбил тебя. — Гарри, а ты сейчас… — хотела спросить Гермиона, но с шокированным лицом прервалась. — Что?! Гермиона была возмущена, смущена, зла. В общем, готова была сейчас если не разнести всё вокруг, то врезать Гарри хорошенько — так точно. Однако, удержалась, хотя и с огромным трудом. Через две минуты Гарри вышел из-под действия зелья и увидел яростно шагающую по палате Гермиону. Он помнил всё, что говорил и слышал под зельем, поэтому понял, что раскрылся в не самый удобный момент. — Гермиона? — Уходи! Иди отсюда, пошёл вон! — крикнула она, угрожающе резко подходя к нему в упор. — Это из-за?.. — Да, это из-за этого! Ты не слышишь? Я же сказала, уходи! Сейчас!