Киберстар

— Бля, ну разве так можно? — взорвался обычно сдержанный Знайка. — А ты как думал? Он просто будет постреливать за новую команду? — я закрыл страничку на фанатском сайте про танки, послужившую причиной раздора. — Нет, я не понимаю, — стал ныть Знайка. Тренировка сорвалась уже больше часа назад, сразу, как Зумби в перерыве скинул ссылку на новость об успехах команды «Неверленд» в Серебряной серии. Новая команда Кройфа все же умудрилась пройти отборочные и теперь уверенно играла первые этапы. Но возмущал не тот факт, что они прошли, а то, как они играли. На нескольких выложенных видео с фрагментами игр было очень сложно узнать ту команду, с которой мы когда-то встречались в клубе. Если раньше наблюдался минимум тактики, в лучшем случае подсмотренной на Youtube у блогеров, комментирующих командные бои, и максимум часто бездумного раша толпой, то сейчас команда преобразилась. Знайка по второму кругу смотрел видео, злился сильнее и только сквозь зубы повторял названия его собственных тактик: «Харьков-два», «Прохоровка», «Египет». Кройф слил все, что запомнил из придуманного Знайкой. Засады, перекрестный огонь в неожиданных местах, подсадки с провокацией — все схемы, которые Знайка заботливо выводил на флипчарте разноцветными фломастерами с разметкой по времени, когда и где надо оказаться и какими танками. — Знай, но в этом есть и хорошая сторона, — вмешался Зумби. — И что же тут хорошего? — Смотри, во-первых, про них пишут: «открытие сезона», «нестандартный подход» и так далее, во-вторых, они побеждают, — перечислил Зумби. — И? — Это значит, что тактики рабочие, тупица ты наш заумный, — не выдержала Язва. — Что толку? Это они побеждают, а не мы! — Толк в том, что у них есть только эти тактики, а у нас есть ты, который придумает кучу новых, — я приобнял Знайку и погладил по голове, словно успокаивая маленького ребенка. Язва прыснула от смеха, и Знайка тут же оттолкнул меня. — Эй, команда, срочно жду вас в зале, — неожиданно прохрипела рация, которая связывала берлогу с Виктором с тех пор, как ему надоело бегать на второй этаж или гонять Настю, когда мы были нужны внизу. Дружной толпой мы высыпали на балкон посмотреть, что происходит, а Зумби набрал по скайпу Пирса с телефона и включил камеру. В центре зала суетился Виктор, и даже отсюда было видно, что он волнуется. От входа к нему двигалась странная парочка. Язва опять засмеялась. Уж не знаю, кого они ей напомнили, но у меня возникла ассоциация сразу с несколькими американскими комедиями. То ли «Близнецы» с Де Вито и Шварцем, то ли «Плохие парни» со Смитом и Лоуренсом. Не то чтобы один был толстый или оба были чернокожие, но они были настолько разные, что смех Язвы был оправдан. Один — лет сорока, под два метра ростом, атлетически сложенный, но не перекаченный. Думаю, что, по женским меркам, довольно интересный. Короткая и местами седая борода находилась примерно на уровне макушки Виктора. Летняя одежда — кроссовки, шорты и майка — более чем выделяла и мускулистые ноги, и накаченные бицепсы на длинных загорелых руках. Второй же — полная противоположность. Во-первых, очень молодой, на вид в лучшем случае восемнадцать. Во-вторых, низкий и щуплый, а единственное, что было в нем большого, — это длинные тонкие пальцы рук, будто у пианиста, и песочного цвета ботинки «Тимберленд». По отдельности каждый из них никогда бы не вызвал смеха или других эмоций у окружающих, ну, может, мелкого захотела бы покормить какая-нибудь сердобольная бабуля. Обычные, не считая хорошей физической формы у высокого, представители своих поколений. Взрослый, следящий за собой мужчина, привыкший к регулярным занятиям спортом, и малолетний сопляк, познававший жизнь исключительно за компьютером и не державший в руке ничего тяжелее ноутбука, и то в моменты переноса его из одной комнаты в другую. Но удержаться от улыбки при взгляде на эту парочку заставлял вид Виктора с заломленными за спину руками. При этом в ребятах тоже чувствовалось напряжение. Походка и тот вид, с которым они старались пройти эти чертовски сложные для них двадцать метров, умиляли. Я опять представил себе кинокомедии, когда два напарника, очень «крутых», отправляются на битву с главным боссом, их выход еще показывают в замедленном темпе, чтобы зрители прониклись показной крутостью. Эти не шли к злому боссу, но явно старались показать важность собственного явления, щуплый споткнулся в последний момент и влетел в распахнутые объятья Виктора. Когда объятья чересчур затянулись, Кот предположил, что это сын Виктора. Присмотревшись внимательней, я действительно заметил сходные черты: глаза, нос, скулы. Виктор отлип от сына и с улыбкой на лице, как встречают старого знакомого, стал интенсивно трясти руку длинного. А потом обернулся к нам и замахал рукой, чтоб быстрее спускались. — «Киберстар», знакомьтесь с новыми тренерами. Алексей, — он указал на длинного, — профессиональный игрок в прошлом, а теперь тренер по волейболу, займется вашей физподготовкой. Матвей, в мире танков известный как Бруклин, подтянет вас по игре, и, я надеюсь, в итоге присоединится к нашей команде. — Пап, мы же договаривались — пока рано об этом говорить, — неожиданно сильным для его телосложения голосом сказал парень. — Помню, прости. Итак, Леша, Матвей, знакомьтесь — это команда «Киберстар», — Виктор по очереди перечислил имена и должности в команде, и каждый, кого называли, делал шаг вперед из шеренги, в которую мы, не сговариваясь, выстроились, и почтительно здоровался с тренерами. Длинный просто вызывал уважение ростом и здоровой энергией, а про Бруклина все были наслышаны: тот хоть и не победил, но почти дошел до прошлого Гранд Финала. — Я стесняюсь спросить, — выступил Знайка, явно бывший не в курсе идей Виктора, — с Бруклином все ясно, его опыт во многих вопросах окажется бесценным, а вот, и я не хочу никого обидеть, при чем здесь волейбол? — Ща объясню, — не растерялся Виктор, и стало понятно, что ответ он подготовил заранее, — волейбол — командная игра, это раз, там есть игроки с разным амплуа. Есть блокирующий — по сути, тяжелый танк. Есть связующий, он же пасер, а по сути, легкий танк, он же светляк. Еще доигровщик — и в атаку пойдет, и защиту поддержит: средний танк. Следишь за моей мыслью? — Слежу. Есть диагональный, который атака с большим уроном, по сути, он же ПТ, — Знайка передразнил тон Виктора, — а еще либеро, которого берут не всегда, и он работает из глубины площадки, то есть, если я правильно уследил за твоей мыслью, — это арта? — Молодчик, не зря ты у нас самый умный, — засмеялся Виктор. — В любом случае посмотрите на себя. С момента, как Вера пришла в команду, у вас уже сосуды на лице полопались от перенапряжения всё время животы втягивать. Физподготовка нужна, и командная игра тоже нужна, а с этим лучше Леши из моих знакомых никто не справится. Ладно, у меня дела, а вы знакомьтесь и составляйте график тренировок, или что Знайка там так любит составлять. Кстати, новый флипчарт тебе привезут завтра, и завтра же у вас первая тренировка с Алексеем в парке на спортивной площадке в семь утра, чтобы до работы успеть. А пока покажите Матвею тренировочную комнату. Мы еще раз прошлись рукопожатиями по Алексею, но уже прощаясь, попутно договорившись о точном месте и времени встречи, и поднялись в берлогу. У Знайки был какой-то странный вид, знакомый еще по школе. Он явно злился, только я не мог понять, на что именно: или это ревность к Бруклину как конкуренту в капитанстве, или зависть к опыту и навыкам, уже полученным в столь молодом возрасте. Но когда Знайка прошептал мне на ухо «докатились, теперь нами будет командовать какой-то сопляк», стало понятно, что это именно ревность, причем какая-то детская, так что я не стал пытаться его переубедить. — Ребят, чтобы не было недопонимания, — после краткого осмотра компьютеров заговорил Матвей, — вы взрослые люди, опытные игроки и, насколько я знаю, — он посмотрел на Знайку, нервно покусывающего губу, — великолепные тактики. Отец попросил поделиться с вами тем опытом, которого у вас пока нет. А именно — игра на профессиональном уровне и подготовка к Wild Cards. — А ты сейчас играешь где-нибудь? — спросил Зумби. — Ну, формально я в команде, но по факту у нас не все гладко. Из Золотой серии вылетели, в Серебряную не захотели, в последнее время тренируемся вместе редко. У капитана какие-то личные проблемы, а остальные брать инициативу не горят, — он опять посмотрел на Знайку, слегка расслабившегося после этих слов. — Давай тогда к нам, — Зумби улыбнулся, — ребят, нам ведь нужен седьмой игрок в основу? — Спасибо, но пока нет, может, у нас все наладится еще, в киберспорте всякое бывает. — Жаль, — вполне искренне сказал Знайка, получивший шанс усилить уже точно свою команду. — Отец рассказывал о ваших тренях, что и как делаете. В принципе, вы многое угадали и делаете правильно, но, — он обвел глазами команду, — маловато. Настоящие профи задрачивают по десять-двенадцать часов в день, живут игрой, спят игрой, заставляют себя играть, даже если надоело и тошнит уже. — Вот-вот! Меня на третий час подташнивает, а мне говорят — пить надо меньше, — закивал Кот. — Надо перебарывать, но без фанатизма, конечно. Лучшие «друзья» киберспортсмена — туннельный синдром и слезная железа, — Матвей показал сначала на кисть, потом протер глаза. — Нарушится работа слезной железы — всё, абзац, слёзы потоком будут течь, и это уже не лечится, хроника. У нас был один артавод, ловил трассеры, не моргал минутами. — Играет еще? — послышался встревоженный голос Пирса из компьютера. — Неа, но с девушками — успех полный, любая тупая мелодрама, а он в слезы, — Матвей достал какие-то капли и закапал в глаза, — просто витаминки, не смотрите так. А про синдром задрота, я так понимаю, вы все уже наслышаны, отец говорил, у вашего Орка он уже есть? — Да, мы еще пешком под стол ходили, как он мышкой с утра до ночи шуровал, — Зумби закатил глаза, заблестев белками, а потом стал вращать ими в разные стороны, решив сделать зарядку. — Вот я и говорю, без фанатизма. Поиграли, перерыв, поиграли, разминка. Еще говорят, с возрастом от сидячего образа жизни другие проблемы начинаются, но тут конкретного ничего не скажу, вам виднее. — Мы с Котом прекратили разминать кисти рук и переглянулись. От слов Матвея стало обидно. Не факт потенциального наличия возрастных проблем, а очередное подтверждение, что мы слегка так опоздали и не туда лезем. Парень держался вполне как взрослый, здраво рассуждал, говорил почти нормально, не как Зумби, хоть и был младше него лет на пять. — Кстати, как у вас со временем реакции? — не осознав причин нашего замешательства, Матвей продолжил бить по больному дальше. — У профи — примерно тринадцать-пятнадцать сотых секунды. Если хотя бы две десятых, то с этим можно работать. Это, конечно, в основном для контры и дотеров, в танках есть время на свестись и подумать, но иногда, когда фокус меняется или засветят кого вдалеке, то тоже быстро надо реагировать. — Мы не мерили, — сухо сказал Знайка. — Не беда, есть онлайн-сервисы и тренажеры, — Матвей подошел к свободному компьютеру и стал настраивать кресло, — потом покажу, когда будем реакцию тренировать, а пока давайте в бой. Посмотрим, что и как. Во время тренировки Матвей успел поцапаться со всеми, кроме Веры. В отличие от парней, она услышала всего пару комментариев, и то в форме советов, а не критики. У всех остальных явно произошел взрыв боекомплекта мозга. Подгорело даже у Знайки, но тот улыбался, когда критика доносилась в его адрес, а когда в чужой, еле слышно бормотал: «Я же говорил, что так надо» или «Меня не слушали, теперь получайте». Большинство наших недочетов мы знали и без Матвея, но часть реплик цепляла. Не было обвинений в оленизме и раковании, но после удивленного вопроса: «Вы что, не можете определить, за сколько метров до врага ваш танк светится?», мы стыдливо перестали огрызаться и вычеркнули из головы мысли, что этого мелкого гаденыша нужно оставить одного со сбитой гусеницей и без ремкомплекта в центре карты на «Прохоровке» или перед амбаром в «Малиновке». Под конец тренировки забежала Настя и попросила нас со Знайкой заскочить к Виктору перед уходом. Распрощавшись с ребятами и договорившись о времени следующей встречи, мы отправились к боссу. — Ну как вам Матвей? — сразу, как за нами закрылась дверь его кабинета, накинулся Виктор. — Хороший парень, — я прошел к стеллажу, на котором разместилась подборка дорогого алкоголя, и стал выбирать между кальвадосом и ромом. — Уважение к старшим ты ему явно не успел привить, — Знайка частично стер с лица Виктора улыбку. — Знаю, бойцом растет, — Виктор проигнорировал упрек от Знайки, — пацаны, дело к вам есть. — Вить, это моя команда и сместить меня не получится, Недует подтвердит. — Угу, — я выбрал ром и налил себе на пару пальцев, благо стаканы были в наличии. Спорить со Знайкой надоело, да и мы с Котом давно решили, что хорошо иметь человека, который увлечется сильнее всех и поведет нас вперед. Знайкина уверенность поддерживала нас и не давала скатываться в тяжкие муки размышлений о том, куда мы лезем. Многие решения (кроме удаления игроков из команды) мы доверили ему принимать самостоятельно. — Твоя команда, никто не спорит, — Виктор громко втянул носом воздух и прокатил по столу пустой стакан, — плесни и мне, обожаю запах тростникового сахара. Команда твоя, но я хочу. Нет, прошу, чтоб вы убедили Матвея в нее вступить. Хочу, чтобы он остался с вами, ну и со мной. — Не грусти ты так, — Знайка отмахнулся, показывая, что ему не наливать, — я тоже хочу, чтобы он вписался. — Вот и чудненько. Он хорохорится, я тренировать-то вас его еле упросил, но, главное, лед тронулся. Он больше года вообще со мной не разговаривал, а теперь хоть про танки. Не спугните его. Ему команда нужна, он дружбу в коллективе ценит. — Так точно! — Знайка озвучил танковое согласие. — Главное, чтоб не решил, что мы до его уровня не дотягиваем. — Ну так старайтесь больше! Э, харэ мой двадцатилетний ром глушить! — прикрикнул на меня Виктор, увидев, что я наливаю второй стакан. — Валите уже, у вас завтра тренировка рано. Алексей хороший мужик, надеюсь, вы не против, что я его позвал? — Пригодится, — Знайка похлопал себя по животу, — работать над собой нужно по всем направлениям.

* * *

С учетом утренней тренировки я лег спать пораньше, чуть за полночь, а не как обычно в два или три, поигрывая в тишине, когда жена уже спала. Но, видимо, недостаточно рано: встал еле-еле и то не от будильника, звук которого напоминал сирену во время захвата базы врагами, а от пары пробитий, прилетевших от жены. В ответ, явно еще не проснувшись, порекомендовал ей не писать в общий чат, а пользоваться личными сообщениями, а потом еще назвал «девяностиком». Она не оценила, а мне кажется, что подсознание сработало правильно, ведь на AMX 13 90 у меня милейший женский экипаж, полученный за выполнение личных боевых задач. Настолько рано ей вставать не требовалось, и совесть, что и сам не встал, и ее разбудил, все же заставила меня выбраться из-под одеяла. Последняя попытка бегать по утрам была у меня то ли на первых курсах, то ли еще в школе, и я плохо представлял себе, что делать. Завтракать не стал, ограничился кофе, а из одежды, благо лето еще не отступило, выбрал шорты и футболку. О чем пожалел сразу же, как открыл дверь подъезда. Было жутко холодно, а рассвет вне дома я встречал всего раз пять и как-то не ожидал такой погоды. Первый раз – яркое воспоминание из детства – произошел более двадцати пяти лет назад. Я гостил у бабушки, и каждое утро она уходила за молоком. На улицу подвозили небольшую цистерну-прицеп, и пенсионеры со всей округи выстраивались в очередь с бидончиками, причем чаще всего заранее. Может, им не спалось, а может, молоко действительно было свежее и дешевле, чем в магазинах. И как-то я проснулся, а бабушка уже ушла в очередной молочный рейд, чтобы порадовать нас с братом, когда мы проснемся. Не знаю, как меня тогда не спалили, и никто не остановил, но я — так же, как сейчас: в шортах, футболке и смешных кожаных сандаликах — отправился за ней. Идти было недалеко, буквально в соседний двор. Я сразу же замерз, но меня грела великая цель. Я нашел бабушку, весело болтавшую с такими же любительницами свежего молока, и сказал, что подумал — ей тут будет грустно одной. Наверное, она прослезилась, уже не помню, а другие старушки окружили меня, гладили по голове и говорили, какой я хороший мальчик. Было очень приятно, но все же очень холодно, так что горячее какао по приходу домой пришлось очень кстати. Еще пара рассветов — рыбалка на ближайшем от дома озере, куда мы ходили со Знайкой на охоту за бычками и редкими окуньками. Конечно, рассвет я встречал чаще, но не так, чтобы трезвый и по собственной воле проснулся пораньше. Бухой после вечеринок и клубов, когда и рад поехать домой, но на такси нет денег, и приходится гулять до открытия метро, но это не в счет. Я выдохнул едва различимое облачко пара и уже собрался идти переодеваться, как зазвонил телефон. Зумби поинтересовался, почему я опаздываю, так что пришлось согреваться по дороге. На месте встречи все уже были в сборе, причем в большем количестве, чем нужно. Язве, показавшей несколько фотографий себя в купальнике и странных позах во время занятия йогой, разрешили не посещать мужские силовые тренировки при условии, что она продолжит делать упражнения самостоятельно, но она была тут. Знайка с Котом выглядели сильно помятыми, Зумби чуть бледнее обычного, но все равно с уже порядком надоевшей улыбкой. Показалось, что и это грим, и так сильно захотелось его стереть, что аж руки зачесались. Тренер прикручивал замок на велосипеде, приставив его к дереву, и дал нам пять минут на подготовку. — Вера, а ты тут зачем? — поинтересовался я, втягивая живот. Прекрасно представляя результаты, которые большинство из нас выдаст на тренировке, мысленно я был готов к моральным унижениям в сравнении с натренированным волейболистом, к тому же Язва еще не стала настолько близка, чтобы не обращать внимания на ее пол. Самое странное, что она не была в моем вкусе и, насколько я знаю Кота со Знайкой, не в их тоже, но уровень стыда за собственную запущенность перед практически чужой нам женщиной опасно зашкаливал. Кот каким-то образом, совершенно не занимаясь спортом, был худой и мускулистый, видимо, физическая работа сказывалась, а мы со Знайкой, работники мышек и бумажек, уже явно дошли до критической отметки, когда смотришь в зеркало и не веришь, что это ты. Знайка нервничал, а Кот делал вид, что разминается, — наклонялся в разные стороны с таким усердием, будто пытался достать головой до асфальта. Я заметил у него на макушке первые признаки лысины, на которые не обращал внимания раньше. Стоя — он выше, а когда сидит, на это место как раз приходится широкая дужка наушников. Я непроизвольно потрогал голову, успокоился и внутренне приободрился. Теперь оставалось обогнать Знайку в беге, и можно было считать себя образцовым самцом-победителем, не беря в расчет Зумби и тренера, у которых явно была фора — возраст одного и опыт другого. — У меня из развлечений в последние дни — только пересмотр сериала «Компьютерщики», так что я просто не смогла отказать себе в удовольствии посмотреть, как вы, мальчики, тут корячитесь, — подмигнула мне Вера, а потом с улыбкой перевела взгляд на Знайку. Что-то щелкнуло. Улыбка, дерзкий взгляд, причем не повадки стервы, а какой-то легкий и веселый азарт. Буквально на мгновение мне показалось, что она начинает мне нравиться. Так бывает, когда девушка за границей твоих вкусовых предпочтений, на которую ты совсем не обращаешь внимания, вдруг что-то сделает, просто проходя мимо. Может быть, улыбнется, поправит волосы или невинно, как бы между делом, оближет пересохшие губы. Причем далеко не факт, что она это сделала специально и в расчете на тебя, но ты вдруг попадаешь. Попадаешь, и это начинает преследовать, по капельке барабаня в мозг. Сначала ненавязчиво, обрывками, потом нарастая, и уже, просто кинув взгляд в ее сторону, смотришь на нее совершенно другими глазами. И после этого становится плохо. Еще вчера ты — примерный семьянин в совершенно ровных гармоничных отношениях, а потом — это странное наваждение. Привычная жена вдруг кажется блеклой и невзрачной в борьбе с кончиком языка, мелькнувшего на полсекунды в уголке рта. Мгновенье, но такое живое и сочное, что кажется, будто упустил нечто важное, будто проснулся от сладкого романтического сна, и первые минуты вместо радости — чувство невыносимой потери от невозможности ухватить тающий образ. И когда это происходит, жизнь меняется. Ты изучаешь социальные сети в поисках общих интересов, разглядываешь украдкой фотографии в «Инстаграме», плюс онанизм с мысленным продолжением момента, активировавшего переключатель. Тебя затягивают фантазии развития событий, и все это ведет к осознанию, что в лучшем случае под боком сопит, а в худшем выносит мозг тем, что ты стал каким-то чужим и невнимательным, уже не та женщина, которая тебе нужна. Щелкнуло и отпустило. Или это Зумби спас мой брак, разбив наваждение, когда позвал всех передать привет Пирсу по скайпу со смартфона. Тренер дал нам время поздороваться, а потом мы побежали. Три километра мне показались вечностью, даже с учетом, что я обогнал Знайку. Хотя ценность этого к моменту финиша была лишь в том, что я пришел непоследним. — Мой психолог говорит, что надо делать только то, что нравится. И спортом заниматься — тоже только если нравится. Заставлять себя нельзя, — задыхаясь, проговорил Кот. — Хочешь поговорить об этом? — уточнил тренер, то ли успевший отдышаться, пока нас ждал на финише, то ли вообще не вспотевший. Кот не ответил, мы тоже благоразумно промолчали и расползлись по домам и работам. Днем жалкие попытки поработать, вечером совсем коротенький стрим во время танковой тренировки, и в итоге я в кои-то веки лег спать пораньше два дня подряд. Радости жены не было предела, попытка заснуть вместе (учитывая, что обычно я играю в танки и прихожу, когда она уже спит) воспринялась ей на ура. Но, как оказалось, только ей, и то недолго. И дело не в моменте, который недощелкнул на тему Язвы, дело в банальном храпе. Видимо, я храплю. И обычно, когда она уже давно спит, храпануть в момент засыпания мне никто не мешает. Но не сейчас. Стоило мне погрузиться в сон и буквально чуть-чуть сделать что-то типа хр-хр — как я тут же получал удар под ребра с комментарием, хоть и довольно нежным тоном, что не нужно тут похрапывать. В итоге уснул я с третьей попытки, и снились мне танковые бои.

* * *

С приходом двух тренеров в довесок к Знайке наша киберспортивная жизнь закипела. Если раньше подгорало, что мы делаем что-то не так, только у Знайки, то сейчас порой было непонятно, от кого и куда прятаться. Тренировались каждый день, если кто-то не мог — шли в бой без него, приглашая запасных из многочисленных друзей Бруклина. Бруклин, безусловно, многое принес в команду. В числе прочего — какою-то удобную программу с картами для нанесения схем атаки, обороны и правильных позиций, что лишило Знайку необходимости рисовать на флипчарте. И этим незамедлительно воспользовалась Язва, принявшись рисовать карикатуры на Знайку разноцветными фломастерами, когда тот задерживался на работе. Получалось неплохо, хоть и бесило Знайку, но радовало всех остальных. Смесь тактических решений от Бруклина, с которыми он сталкивался раньше, и креативный подход Знайки дали нам такое количество стратегий для боя, что первые секунды приходилось выбирать, что и как делать. Плюс, если раньше другие команды отказывались тренироваться с нами, то за счет знакомств нового тренера мы получили доступ к спаррингам топ-уровня. Такие игры существенно повышали уровень мастерства. Одно дело — тактика в теории и игры с левыми составами, которые выигрывали в лучшем случае три из десяти матчей, и совсем другое — противник из Золотой и Серебряной серий. На таких тренировках старались присутствовать все, даже самый занятой Кот менялся на работе. Чаще всего стартовали с побед до момента, когда противник не начинал играть вдумчиво, а дальше шло по-разному. Кто-то понимал свою ошибку не воспринимать нас всерьез и собирался с силами, обыгрывая нас за счет скорости и меткости, а кто-то так и сливался, утверждая, что не старался в дружественном матче. Независимо от того, как заканчивались эти игры, на следующий день нас ждал разбор полетов. Мы пересматривали записи боев, анализировали как игру в общем, так и индивидуальные действия и ошибки. Как и во многих играх, в танках побеждает не тот, кто лучше играет, а тот, кто меньше ошибается. Бруклин каким-то непостижимым для Знайки образом смог убедить Кота, что вражеский танк за углом — не его проблема, а он сам — проблема танка за углом. За каждый косяк капитан с тренером наказывали соответствующими взысканиями. Не пробил тяжелый танк, упустил врага, не сбив ему гусеницу, — ищи партнера в тренировочную комнату и два дня изучай уязвимые места или траекторию полета снарядов с зачетной лекцией перед всей командой с картинками или видеопособием, которое потом выкладывали на командном Youtube-канале. Чтобы скрасить однотипные тренировки, Знайка с Виктором разработали систему целей и мотиваций. Во-первых, над дверью на выходе разместили табличку с надписью «Что ты сделал сегодня, чтобы выиграть Wild Cards завтра?» А на самой двери скотчем прикрепили файл, в который Настя вставляла листы либо с количеством недель до турнира, либо с напоминанием, что в выходные турнир в баре. Во-вторых, для команды разработали внутренний рейтинг полезности, который рассчитывали раз в неделю по большому количеству параметров: от выросшего процента побед и КПД до отдельных задач, похожих на личные боевые в игре, — количество медалей, максимальный урон, поджоги и взорванные боеукладки. Победитель получал небольшие подарки в виде вкусного стейка или нового десерта от шеф-повара, а проигравшего назначали дежурным по берлоге, в чьи обязанности входило наводить порядок и вести статистику на следующей неделе. Чаще всего проигрывал сам Знайка, причем было заметно, что порой он делает это чуть ли не специально, занижая свои заслуги в момент подсчета рейтинга. Плюс он стал играть довольно нервно: то суетился, как Кот, в моменты очередных шуток Язвы про наши руки-клешни, мужской стиль мышления или ее любимой присказки «эх, мальчики такие мальчики» на каждую танковую смерть, а то, наоборот, подставлялся под вражеские снаряды в попытках защитить ее от врагов, даже если в этом не было необходимости. В очередной раз, когда он остался навести порядок после упорной тренировки и собирал смятые бумажки с отработанными схемами разъезда и банки из-под энергетика, пролетевшие мимо мусорной корзины, я задержался на разговор. — Дим, все в порядке? — Устал немного, а так все ок, — Знайка развернул одну из бумажек, взял ручку и начеркал что-то поверх стрелочек. — А дома как? — Дома хорошо, — он отнес бумажку к столу и положил под клавиатуру, — дома два милых существа, которые все время на меня тявкают. — И прям оба милые? — я подошел посмотреть, какую тактику он решил не выкидывать. — Ну есть, конечно, отличия. Мелкая встречает меня радостно, а вторая в образе. Пушистая понюхает и успокоится, а длинноногая допрос устроит, потом скандал, потом истерику, иногда наоборот, но, в общем-то, порядок не важен. Где был, почему не звонил, мне тут скучно, а вот моей подруге раз в неделю цветы дарят, и так по кругу. — А ты что? — Ничего. Сказал, что у подруги парень на оптовой цветочной базе грузчиком работает. А она в ответ заявила, что наши танчики — будто клуб мужиков с маленькими членами, которые радостно соревнуются, у кого меньше. — Прикольно! Надо запомнить. Хотя это больше про тех, кто на телефонах в эмемошки задротит. А в общем как? — В общем, совсем ничего не понятно, — вздохнул Знайка, — ты бы мог жене изменить? — Теоретически? — Да хоть как-нибудь! — Ну, теоретически мог бы, но практически — не тянет пока. Да и тяжело всерьез представить себя с другой. Когда порно смотришь, все что угодно можешь представить, но так, в жизни, — видишь женщину, даже симпатичную, но странно представить, что ты ее трогаешь, обнимаешь. Как круг или пузырь комфорта: вот есть твой и чужие, а жена в твоем спокойно плавает. Алкоголь, конечно, многое меняет. Но ты меня знаешь, я стараюсь не провоцировать в последние годы. В стриптиз-клубе можно оторваться, ты пьяный, все вроде как можно, но штаны на месте. Главное, чтоб потом никто не предложил в баню поехать и девочек снять. — До сих пор помню, как Кот тогда со слезами заявил, что жену любит, и домой сорвался, — Знайка закончил с мусором и присел на диван. — А мы в итоге просто в бильярдную завалились! Но Кот и сейчас, как бы ни ругал жену, чуть что — сразу домой к семье. Он не то что изменить, развод себе представить не может, — я подсел к Знайке. — Так в чем проблема? — Скажу банальность, но проблема в отношениях. Устал я с Олей воевать, и дело не в танках, и до танков ей скучно было без скандалов, а я что-то подустал. — Хм, мне казалось, что дело как раз в танках, а точнее, в одной юной танкисточке, — я пихнул Знайку в бок локтем, а он покраснел. — Что, так заметно? — Зумби с Котом еще не доперли, а Виктор, похоже, уже сечет. — Блин, как же сложно все и глупо, — Знайка вскочил с дивана и стал ходить по комнате, поправляя и без того задвинутые кресла, — я с Олей, она мне не изменяет, Язва моложе и считает меня занудой, мы в одной команде, а это как роман на работе. — Да фигня это все, почему Виктору можно, а тебе нет? — Это ж Виктор. План нужен, стратегия, теорию практикой подкрепить, — задумчиво пробормотал Знайка. — Бармен наш, знаешь ли, только сейчас вразнос пошел, успев сначала фундамент себе отстроить. Надо обдумать. Знайка направился к выходу, а я так и не понял, что надо обдумать: фундамент и упорство Виктора в нашем возрасте или будущий роман.

* * *

Как-то неожиданно началась осень, а вместе с ней и еженедельные турниры. Зумби предложил не ломиться в первых рядах, дабы нам на пути не попались самые сильные команды. Подход был слегка обиден, но верен. Потренировались больше сейчас, осмотрелись, изучили, что да как, а потом уже в бой. Бруклин играть за нас отказался, надеясь пробудить из спячки свою команду. Так что вызвонили из резерва Орка, точнее, он сам напросился, утверждая, что с рукой все в порядке. На слово Знайка ему не поверил и заставил сдать серию кибертанковых нормативов собственного изобретения. Орк не справился. Честно говоря, не справился с ними и Бруклин. Я пытаться не стал, и мы в шутку создали профсоюз и устроили забастовку. Опасения насчет Орка были, но еженедельных турниров предстояло с запасом, так что решили рискнуть. В этот раз подали заявку без проблем. Таких же, как мы, собралось чуть больше ста команд, притом что в первую неделю их было двести, а на прошлой более трех сотен. Расчет, что самые дерзкие уже отыграли, оправдывал себя; главное, чтобы самые опытные не поступили так же, как и мы. В назначенное время все были за компами, тренерский штаб — на диване, дверь наглухо закрыта. За стеклом — любопытные официанты и посетители компьютерного клуба, знавшие, что мы собрались делать. Первый бой играли без наушников, думали, так удобней. И если Настя с Матвеем смогли сохранить спокойствие, то Виктор затыкался только в моменты, когда наливал себе виски. Он бегал от одного стола к другому, тяжело дышал над ухом, тряс за плечи уже убитых, ругался матом, в общем, всячески помогал противнику победить. И у него получилось, мы слились. Перед следующим боем Знайка сделал ему настолько строгое внушение, что Настя аж покраснела. Виктор заткнулся, но, зная, что надолго его не хватит, мы надели наушники. «Заходят через холм». «Принял. Встречаем. Прикройте из деревни». «Фокусим тяжей». «Арта отстрелялась, батчаты – минус три каждый, уходят на гору». «Берем первую базу, Орк, не спи». «Зумби, добирай его, я на кд». «Кот, ну как же так, бля?» «Давим, давим!» «Молодца, не расслабляемся». Периодически в тимспике прорывался взволнованный голос Бруклина с емкими и дельными советами. Видя, что мы раз за разом побеждаем, Виктор успокоился, а может, просто опьянел. Он выпивал за каждый подбитый танк противника. «Кот, не торопись, там светляк на аллее». «Идут по проспекту, от церкви». «Язва, держи банан». «К черту банан, они через вокзал к первой базе идут». «Гриля заберу». Я вспотел. Играли чуть меньше часа, а чувство — будто марафон бежим двухдневный. Но игра шла, плюс работали Знайкины схемы. Он только один раз не угадал, и то не потому, что у противника была супертактика, а потому, что ее не было вообще. Странный бой — чуть ли не по одному ребята выкатывались под сведенные на них стволы. А потом мы проиграли, протупив с захватом базы. Итого — пять побед из семи боев, что позволило нам выйти в плей-офф. Мы расслабились – не в плохом смысле, что дула опустились, а гусеницу заклинило. Нет — в хорошем: поверили, что можем побеждать. В перерыве смеялись, выпили по маленькой для настроя, допив то, что осталось у Виктора. Пока он ходил за добавкой, в тишине спокойно выиграли еще два боя и прошли в одну шестнадцатую. А потом и до полуфинала. Там везение кончилось, но попасть в четверку лучших было достаточно. Что случилось потом, я плохо помню. Виктор проставлялся, дядя Вова пел, жена ругалась.

* * *

После турнира, несмотря на то, что мы прошли дальше, вместо радости появился какой-то мерзкий осадок. Кот, правда, считал, что это похмелье, но было страшно. Команда явно выросла, и шанс словить звезду и все просрать, как на первых Wild Cards, подрос вместе с ней. Для того чтобы не задираться, решили долго не праздновать, а всего лишь откиснуть после попойки. Целый день я всячески старался погрузиться в офлайн-активности. И хоть я не задротил в играх до посинения, скорее, находился между энтузиастом развлечений и покупателем топ-чартов, если мерить критериями игровых маркетологов, но приходилось признать, что многие вещи в жизни стали происходить по одному сценарию с одними и теми же инструментами. Ноутбук, интернет, точнее — интернет на первом месте. После стольких тренировок и однообразных часов, проведенных в танках, Hearthstone и других онлайн-играх, с редкими перерывами на прикольные сюжетно-киношные консольные, захотелось хотя бы на пару дней вспомнить о других жизненных активностях. Из-за игр я мало читал, давно не фотографировал, хотя любил и то и другое. Вспомнить о походе в театр или на выставку, как ни старался, просто не получилось. Последний музей и то был танковым. Но хватило только на встречу жены с работы, поход на очень странную театральную постановку, где по сцене бегали голые люди и пел какой-то трансвестит, и ужин в ресторане. Кот был прав, что не нужно с Настей советоваться на тему, что сейчас модно. Хотя жене понравилось, а меня потянуло обратно в танки. Непонятное чувство: вроде все уже надоело в своем однообразии и бессмысленности, особенно в одиночных рандомных боях, и игровые цели по прокачке нового танка или прохождению ЛБЗ уже выполнены, причем несколько раз, но нет, все равно тянет еще раз-другой накидать кому-то урона да побольше. В общем, жена уснула, а я опять оказался в бою. И почему-то совершенно не удивился, увидев почти всю команду в онлайне. Отсутствовали только Бруклин со Знайкой. Кот все еще докачивал картонных французов, но уже собирался спать перед работой, а остальная троица рубилась взводом. Примкнуть к ним не получилось, и я отправился в рандом качать экипаж и фармить на корейском Паттоне, Кромвеле Б и Т-34-85 Rudy. Танки с историческим камуфляжем были моей маленькой (и огромной у Знайки) страстью, как часть любви к коллекционированию. Я еще более-менее выборочно подходил к покупке премиальных танков с ограниченной продажей, а Знайка скупал все, точнее, все скупать он начал, когда упустил ограниченную серию «Шермана» из фильма «Ярость». И сейчас очень страдал, периодически ища в интернете бонус-коды на детализированный «Мчазев», которых не было или, если были, то, скорее всего, у мошенников. На следующий день мой запал на нормальную жизнь выразился походом в магазин и замену лампочки в ванной. Жена тоже не горела энтузиазмом на активные действия, предпочитая отлежаться перед рабочей неделей, так что мы залипли на очередной сериал. На самом деле залипли мы на него давно, но девять уже вышедших сезонов по двадцать с хвостиком серий позволяли иметь небольшой запас в избранном. Уже ближе к вечеру, на третьей серии, мне позвонила Знайкина Оля. — Оля, привет, — я нажал на паузу, оглянулся на жену и пошел на кухню, — да, Дима со мной. В смысле был со мной, минут десять назад расстались. Он разве не говорил?.. Мы ездили стул компьютерный в ремонт сдавать, ты же знаешь, ко мне в багажник не поместится. Он меня довез... Да, а потом у меня дела еще, вот и разошлись. Может, уже домой едет... Окей, если что, наберу. Я выдохнул и дернулся от неожиданности. На пороге стояла жена. — Вот вы козлы, — незлобно, скорее с усмешкой сказала жена, — тоже мне, солидарность. — Проще так сказать, ты же знаешь ее, — я изобразил что-то неуклюжее руками и прижал щеку к плечу, прищуривая глаз, в попытке донести что-то типа «ну, сама понимаешь, всякое случается». — А вдруг с ним случилось что-то? — махнула рукой жена и ушла обратно в комнату. — Ща узнаем, — я стал звонить Знайке, но телефон был выключен. Пришлось отправить смс с просьбой срочно позвонить. Подобное случилось первый раз, но мы давно, еще в студенческие годы, в шутку проговорили инструкции в случае звонков от жен и подруг. Вспомнив подобную сцену в сериале «Прослушка», когда напарники прикрывали друг друга, выдумывая дальнюю поездку — доставку то ли преступника, то ли свидетеля, — я решил задвинуть жене, смотревшей этот сериал со мной, что заговора нет, а есть просто шутка, спертая оттуда. Жена не купилась, но придраться ко мне повода не было. За все время нашего брака (и до него) мой телефон для нее всегда был включен, а если садилась батарейка, то она легко находила меня рядом с телефоном Знайки или Кота, так что напряжение довольно быстро сошло на нет. Хотя уверен, что какую-то галочку она себе отметила. Минут через двадцать отзвонился Знайка. Выслушал, где и зачем он был, и пообещал позже все рассказать.

* * *

После выходных неожиданно тяжело собирались на тренировку. Успев вовремя, без опозданий, я успел погуглить, почитать и обсудить с Пирсом отзывы о нескольких школах ораторского искусства. И когда, наконец, пришли Зумби с Язвой, я уже определился с выбором и размышлял, под каким предлогом потратить деньги из семейного бюджета. — Говорливый ты наш, что надумал на этот раз? — вместо приветствия спросила Язва. — Думаю комментатором стать, да и просто вдруг что полезное узнаю. — Что, Youtube-канал никто не смотрит? Бери уроки у Зумбаря: сюжета нет, логики и смысла с просветленной оптикой не найти, зато своей кровавой мордахой всех вас по просмотрам обогнал, — Вера включила компьютер, прислушиваясь к гудению системного блока под столом, так что последние слова прозвучали едва слышно. — Смысл и логика? А нужны ли они? Я сделал недавно два шикарнейших видео по Hearthstone — тактика, стратегия с объяснениями, что и как я делаю, зачем я это делаю. Повторы показал, разобрал, в чем были ошибки... — И? — Вера высунулась из-под стола и взялась протирать монитор от пыли. — И — сто просмотров. А потом выложил тупейшее видео, как я открываю пачки бустеров. Удачно, кстати, открываю: за пять минут шесть легендарок, причем не фигня какая, а действительно нужные. — Дай угадаю, лучшее видео на канале? — А то! Несколько тысяч просмотров – и растет. — Мало кто хочет учиться, — вмешался Зумби, — всем лень слушать, как и что делать. Просто хотят смотреть хорошую игру и либо представляют себя в этот момент, либо уверены, что, как только доберутся до игры, совсем не хуже сыграют. Пришел Знайка, поздоровался, смутившись от моего вопросительного взгляда, и уже собрался звонить опаздывающим Коту и Бруклину, узнать, будут они или нет, как в дверном проеме показалась Настина голова. — Знай, Дуит, — не заходя в комнату, позвала Настя, — на минутку к Виктор Андреевичу. — Окей, — оглянулся Знайка, — Вера, позвони пока ребятам и начинайте разминаться. Пока шли в кабинет к Виктору, я в очередной раз поворчал на Настю, что она коверкает мой ник. А в ответ услышал почти стандартное, хоть и в новой вариации: «Твое “Не” как-то не мотивирует». Виктор сидел за столом, облокотившись на левую руку, а пальцами правой выбивал быструю дробь. Когда мы вошли, он, не меняя положения рук, поднял глаза и кивнул на диван. Дождался, пока мы сядем, все еще молча, одними глазами, проводил Настю до двери, а когда она вышла, резко вскочил и подошел к нам. — Мужики, я его почти уговорил. Он обсудит со своими, и если там все глухо, то попросится к нам. — Ты про Матвея? — уточнил Знайка. — Именно. Я его два дня уговаривал. Правда, уговаривать его бесполезно, в этом он в мать пошел, но зародить мысль о карьере в «Киберстар» все же удалось. — Но? — Знайка откинулся на спинку дивана, заломив руки за головой. — Пока без «но». Он пытается понять, что будет с его командой. И еще у него два предложения от знакомых: одно интересное, второе так себе — новую команду создают. — Насколько я помню, с его текущей командой совсем все плохо. Кто-то неожиданно стал папой и мужем, кто-то мужчиной по повестке, а у капитана академический отпуск закончился, — я стал вспоминать все, что Бруклин рассказывал про свою команду. — Знай, ты же умный, придумай, как его добить в хорошем смысле этого слова, — Виктор обошел диван и стал разминать плечи Знайки, будто боксеру перед поединком. — Попробую, а если не получится? — отмахнулся от массажа Знайка. — А если не получится, то абзац котенку, то есть команде. — Не понял, — мы почти синхронно поднялись и обернулись на Виктора, и Знайка меня опередил, — нефиговая предъява. Это шантаж, что ли? Ты хоть и босс тут, но не зарываешься ли? — Ты неправильно меня понял, прости, — Виктор, обходя диван, сделал больший круг, чем надо, и сел обратно за стол. — У меня сложности с партнерами. Было уже несколько серьезных разговоров, и тема такая, что если вы не попадете в Золотую или хотя бы Серебряную серию, то спонсировать мои увлечения никто не будет. И в лучшем случае тренировочную комнату поделят по сменам, добавив команду по дотке и контре, а в худшем танковую дисциплину прикроют и наберут малолетних дотеров. Я в вас очень верю, но вас шестеро, в клане уже пара десятков игроков, но уровня Бруклина так никто и не нашелся. И если найдется, то не успеет влиться в команду, выучить все тактики и что там еще нужно для победы. Поэтому не смотрите на меня так, но я правда считаю, что без Матвея в составе нам хороших результатов не достичь. — Что думаешь? — Знайка посмотрел на меня. — Думаю, что точно надо в комментаторы идти, — я усмехнулся, — а если серьезно, то тренироваться и дома можно, но Витя прав в том, что Матвей — наиболее подходящая кандидатура. Побеждать нужно в любом случае не для мегапафосной «Виктори Арена», а для себя. Как сказал бы Будист, сри или убирай жопу, ну, может, другими словами. Это для нас жизнь — игра, а у Виктора Андреича – бизнес. — Ребят, не обижайтесь, — Виктор замялся и явно хотел сказать что-то еще, но Знайка его перебил. — Дуит, пошли тренироваться, команда ждет. — И ты туда же? — я вздохнул. — Руководство право: тут уже либо do it, либо go нафиг.

* * *

В предпоследние выходные сентября неожиданно проглянуло бабье лето: на улице потеплело и выглянуло солнце. Пользуясь погодой, решили уделить время физической подготовке и, как только рабочий график трудящейся части команды позволял, рубились в волейбол. Успехи в живой активной игре, конечно, не сравнить с успехами в танках, но уже что-то начинало получаться. Самое главное, что мы начали получать удовольствие как от волейбола, так и от спорта в целом. Тренер прописал каждому индивидуальную программу в меру возможностей и особенностей. Один-два раза в неделю мы со Знайкой ходили в маленький, очень дешевый тренажерный зал недалеко от дома. Там вечно не хватало кислорода из-за очередей к штангам и работающим беговым дорожкам, а вентилятор в раздевалке с трудом разгонял влажность с запахом потного шампуня. В остальные дни я занимался дома на купленном несколько лет назад в порыве приступа здорового образа жизни эллиптическом тренажере. Плюс режим: мы стали реже подбухивать за игрой или перед телевизором и по возможности не играли по ночам. Просыпаться по утрам становилось все легче и приятней. Но самым классным, конечно, были игры в волейбол, когда на маленьком участке земли твоя команда встречается с грозным натренированным врагом. Хотя чаще играли с пенсионерами и пухляками, собирающимися показать себя с лучшей стороны в очередном отпуске на турецком пляже. Но главное было не в противнике, а в нас самих: в командной игре. Когда ты затылком чувствуешь, что тебя прикрывают. Когда знаешь, что передача, которую ты отдаешь в пустое пространство, будет поддержана атакой верного тиммейта. В танках тоже это есть — и страховка, и понимание с полуслова, и чувство единой командной силы, и можно обернуться и подмигнуть или похлопать по плечу товарища, если его компьютер стоит рядом. Но вживую, в теплую солнечную погоду веселая шутка, обнимашки, как любит говорить Язва, и поддержка кажутся вдвойне ценней, чем в виртуальном мире. Так что настроение в команде соответствовало погоде. Знайка изучил все матчи «Неверленд», которые смог найти, и критически пересмотрел все украденные игровые тактики, изучая их уже не в вакууме, будто противник тупит и заранее сдается, а в реальных условиях. Что-то было уже очевидно после турнира и игр с друзьями Бруклина, но какие-то вещи, ранее списанные на неудачи или, наоборот, успешно сыгранные при определенном стечении обстоятельств, ушли на доработку. Только три из списка капитан оставил без изменений, полдюжины отмел совсем как слишком зависимые от действий противника, а остальные мы отыгрывали на тренировках сейчас, улучшая на ходу. Не знаю, что именно на нас влияло больше: солнечная погода или чувство, что мы занимаемся чем-то важным. Работаем в команде, видим цель, настроены на результат. И хотя точной даты Wild Cards перед следующим сезоном еще не было, но плюс-минус прикинуть по аналогии с прошлым годом мы могли, и получалось, что у нас есть чуть больше двух месяцев, чтобы стать в разы лучше первой попытки, ну или хотя бы два месяца своей берлоги с халявным интернетом. Сегодняшняя суббота не была исключением — отличный волейбольный матч, который мы с трудом, но вытянули со счетом три-два, пара часов тренировки с клановыми бойцами, почти целый час коллективного придумывания новых кодовых названий для наших тактик, вкусная пицца на обед в отсутствии бизнес-ланча по выходным. Удалось сохранить несколько интересных рандомных боев для будущих роликов на Youtube, в одном из которых Знайка перевернулся на бок на артиллерии прямо у базы в «Химмельсдорфе», а Пирс на второй почти такой же, только на уровень ниже, упорно разворачивал его дуло в сторону врагов. И самое главное — это сработало: подъехал какой-то олень на захват, протупил, видимо, выбирая между целями, за что и поплатился ваншотом от Знайки. Все ржали как ненормальные и несколько раз пересматривали повтор. За этим занятием нас и застал Орк, вежливо постучавший в приоткрытую дверь. Длинные волосы были аккуратно собраны в хвостик, а вместо обычных армейских штанов и парки на нем был костюм темно-синего цвета, белая рубашка и нелепый бледно-розовый галстук. На правой руке проглядывалась повязка из эластичных бинтов черного цвета. — Пацаны, — начал Орк, но, заметив Настю, сбился, — и дамы! Черт, знал бы, кого вместо меня возьмете, не уходил бы! — Господин киберспортивный министр, — улыбнулся Знайка, — что-то я не узнаю вас в гриме! — Ну, полноте, — подыграл Орк, — как бы еще не министр. Но о делах потом, господа, а пока скорее представьте меня столь прекрасному созданию, что озаряет сей мрачный ангар. — Привет, я Вера, — выступила Язва, ничуть не смутившись, — к сожалению, ваши друзья смогли всего лишь на тяжах ЛБЗ выполнить и им только одна девочка из женского экипажа досталась. А вы дедушка этой команды? — Не обращай внимания, это ж Язва, про которую я рассказывал, а это Бруклин, и Пирс на удаленке, — Знайка потыкал во всех указательным пальцем и подошел пожать руку Орку, выждав, пока Зумби выпустит Орка из объятий, — как твои успехи на ниве политики мышек и джойстиков? — Неплохо, хотелось бы больше, конечно, но что есть, то есть, — Орк на миг погрустнел, но сразу опять заулыбался, — как же я рад вас видеть! — Одними глазелками пьян не будешь, — Кот тоже подошел и обнял гостя, — ща организуем! — Сбавь обороты. Хотелось бы, но не могу сейчас, встреча важная. У нас этап кубка России по доте в следующие выходные в Нижнем Новгороде. Хочу вас позвать. — Эм, мы как бы в доту-то не гамаем, — удивился Зумби. — Это понятно, гостями зову, там интересно должно быть. Турнир, потом афтепати. Местные принимают хорошо. Погуляем, пообщаемся, а? — А танков нет? — спросил Знайка. — Пока контра и дота, над остальным работаем еще, — развел руками Орк, а потом посмотрел на часы, — соглашайтесь, будет весело. Мне на встречу пора, но завтра жду список, кто едет.

* * *

Предоставить завтра список едущих не получилось, впрочем, как и послезавтра. С огромным трудом что-то сформировалось к четвергу, но и то не со стопроцентной гарантией. Зумби, единственный наш знаток доты, отвалился сразу. Страшно переживал и предлагал догнать нас после выступления на «Игромире», но мы настояли забить и спокойно оторваться, выделяясь на фоне суккубов и «россомах». Во-первых, мы знали, что последние два месяца по ночам он творил новый костюм, решив сделать перерыв в зомботеме. И в итоге при нашем участии в голосовании и подаренной на день рождения Зумби коллекционной, отлично проработанной фигурки, выбор пал на преображение в Джокера — главного злодея «Отряда самоубийц». Во-вторых, в рамках комиккона приезжали супергости: рыжий актер из сериала «Ходячие мертвецы» и, самое главное, симпатяжка Натан Филлион. Даже я подумывал ради встречи с ним пойти на «Игромир», с той лишь разницей, что для Зумби это был герой «Светлячка» и «Баффи — истребительницы вампиров», а для меня Ричард Касл из одноименного сериала. Так что я сразу всех предупредил: не приставать к Зумби с патриотическими призывами командного единства, а наоборот, помочь ему не сомневаться. Пирс, само собой, тоже отказался, ссылаясь на экономические сложности ехать издалека. Кот со Знайкой с ответом тянули до последнего, отпрашиваясь у своих половинок. Коту повезло больше: у жены были планы на эти выходные и уговаривать пришлось только маму, чтобы присмотрела за внучкой. Знайка же, судя по хмурому лицу и антиприветливой улыбке на встрече перед поездкой, в очередной раз разругался и, психанув, просто хлопнул дверью. Виктор тоже хотел присоединиться, но помешали какие-то дела по бару, так что он от своего имени отправил целую делегацию: Бруклина как потенциального члена команды и текущего тренера и Настю для обучения организации турниров и компании для Веры. Брать девчонок с собой не хотелось, и Кот, вспомнив избитую цитату про целесообразность ездить в чужие города со своим самоваром, предложил поехать на «буханке» в надежде этим отпугнуть слабый пол. Не получилось. И в итоге почти девять часов вместо расчетных пяти мы тряслись на дорогах, собрав все пятничные пробки на выезде из города, а потом физически не сумев разогнаться больше восьмидесяти. «Буханка» – как танк в игре. По паспорту – одна скорость, а на деле – совсем другая. Плюс дачники в поисках последних солнечных деньков, плюс аварии на дороге, плюс фуры, плюс колкости Язвы, — доехали с трудом. Спасали лишь остановки для разминки и ротация в кабине. Рулили Кот и Знайка. Я, как и остальные, привыкшие к автоматической трансмиссии, просто не мог справиться с суровой совковой коробкой передач. Знайке, мне кажется, тоже было некомфортно, но он попал под раздачу юмора Язвы и не смог отказаться. А вот Коту было все равно, на чем ездить; играли бы мы не в онлайне, а каким-то чудом в реальных танковых боях, — он бы стал лучшем мехводом во всей бронетанковой лиге. Надо отдать ему должное: УАЗ, несмотря на возраст и вид, в котором он нам достался, сейчас был в прекрасном состоянии. Кот уже ездил на нем на работу и подкатывал к Виктору с вопросами продажи, если нас все же попросят покинуть спортбар. После третьей остановки и борьбы за место в кабине мне наконец удалось оказаться со Знайкой наедине. Он аккуратно рулил, а я в роли штурмана негромко, чтоб не услышали за перегородкой, допросил его о звонке Оли и симпатичной журналистке. — Кстати, спасибо, — Знайка, осмелев, со скрипом переключился на четвертую передачу и поддал газу, — спасибо, что отмазал. — Всегда пожалуйста, предупреждай только заранее, — я примостился левым боком на теплый кожух двигателя. — И что это было? — Это был тестовый сервер, обновление пробовал, — Знайка чуть снизил скорость, а то машина загудела, и кто-то, скорее всего, Кот, гулко постучал в стену сзади. — Она еще на интервью клеилась, визитку оставила. А Оля совсем тогда психанула, докопалась без повода, из дома ушла. Она любит такое: уйдет и трется у подъезда, пока я не выйду. Раньше я сразу выбегал, боялся, переживал, что потеряется. Потом перестал, бесился дома, так она возвращалась и рассказывала байки, что ее чуть гопники не украли на проезжающей мимо машине. Я верил, блин, район-то у нас какой. — Знайку понесло, так что я кивал и поддакивал. — А сейчас что-то подустал от всего этого. Ты ж знаешь, сколько я не мог бывшую забыть. Первая любовь, все дела. Года три метался, все не так казалось в отношениях, сам отталкивал хороших девчонок. А потом Олю встретил, она спасла меня по сути, все ее выкидоны, провокации — это был вызов. Я не рассказывал, но мы же с бывшей долго еще мутили. Вам не говорил — думал, уважать не будете. — А мы знали, так что не парься. Все по ней в школе сохли, так что мы, наоборот, тебе завидовали чутка, я, например, подкатить хотел, — я похлопал его по плечу. — Вот урод! Она бы тебе не дала, — улыбнулся Знайка. — Хотя кто знает, она уж почти замуж вышла, но все равно иногда спали вместе. И только после Оли я твердо отказаться смог. А сейчас жалею, прикинь, снится мне часто. Но, блин, она и во сне мне изменяет. Недавно проснулся, настроение странное, вроде грусть, но легкая, будто тянешься за потоком теплого ветерка. Оглянулся, на Олю посмотрел, радостно стало — все же сказка, а не женщина, но, блин, пока молчит. Лежу любуюсь, и знаешь, какие ее первые слова были после пробуждения? — Какие? — Говорит, какого фига мы уснули в обнимку ложечками, а проснулся ты на другом конце кровати. Я вообще выпал. Типа я тайно ночью, крадучись, переползаю за границу нашей любви. Два часа ругались. Причем я сначала пытался что-то объяснить, типа во сне не контролирую себя, а потом сам уже сорвался. — В сериале «Друзья» вроде была сцена, как правильно откатываться, если в обнимку не получается уснуть. — У меня-то получается. Уже не помню из-за чего, но посрались, я психанул и сам ушел. Сидел в машине за домом, чтоб в окно не увидела, со скуки стал порядок наводить и нашел в бардачке визитку журналистки. Позвонил, слово за слово, оказались у нее. Договорить Знайка не успел: в перегородку застучали, требуя остановить машину и пустить кого-то на козырное место в кабине. Я перебрался в кузовной отсек. Настя уже спала, пристроившись у стеночки. Пока остальные были увлечены игрой в карты, я тихонько залюбовался. Несмотря на некоторую мальчишескость — короткая стрижка, чуть более острые, чем нужно, скулы — она выглядела очень привлекательно. Признаю, что и в этом пункте Виктору можно откровенно завидовать. Вздохнув, что я не Виктор, и мысленно кивнув самому себе, что я — это я и у меня, в принципе, тоже все неплохо, я перевел взгляд на остальных. Язва с Бруклином – явно в сговоре – раз за разом обыгрывали Кота в переводного дурака, я было подумал присоединиться и предложить буркозла пара на пару, но Кот свалил в кабину.

* * *

В Нижний Новгород мы приехали ночью, хотя рассчитывали выехать пораньше, приехать быстрее и успеть погулять по вечернему городу. Посмотреть Кремль, сходить на Волгу да и просто вкусно поужинать. Орк устроил нам совково-обновленную гостиницу в центре с хорошей скидкой, приличной кухней и уютным баром в лобби. Заняли три номера. Я со Знайкой, Кот и Бруклин, а девушки отдельно. Устроились довольно быстро, договорившись разобрать вещи и встретиться в баре через пятнадцать минут. Примерно через полчаса я вышел из душа, посмотрел на уснувшего в одежде Знайку и понял, что на сегодня экскурсии закончились. Орк заявился утром, когда на часах еще не было девяти. Причем ломился так агрессивно, что я уже второй раз пожалел о выборе соседства с капитаном. Первый был сразу после заселения, когда Оля стала трезвонить, а Знайка шипеть в трубку, а потом строчить смски, вибрирующие на тумбочке. Я как мог не реагировал, но от дребезжания сквозь сон стали мерещиться кошмары. Будто опять ко мне идет ругаться сосед, как это было на старой квартире. Телефон в роли будильника лежал на простом икеевском столике и передавал вибрации в пол. Может, мне приснилось, но Знайка сначала пытался что-то объяснять, потом ругался, хлопал дверкой мини-бара, потом звонил сам… А теперь приперся Орк отдать капитану наши гостевые бейджики с пропуском на парковку и рассказать, куда и когда ехать. — Знай, брось ее, — сказал я, выслушав его извинения за ночной шум. — Не могу, знал бы ты, какие у нас примирения, — он мечтательно посмотрел в окно, раздвинув шторы, — да и ссоры не каждый день. — Мини-бар тоже не каждый день наполняют, — я сдвинул ногой валявшиеся на пути в ванну пустые пятидесятиграммовые бутылочки. — Ой, ну не заливай мне про свой счастливый брак. — А что? Мы, безусловно, неидеальная пара, но у нас нет претензий друг к другу. И это неплохо так помогает. — Это пока нет, — Знайка тапком пытался достать из-под кровати закатившийся пузырек, но, наоборот, загнал его глубже и чертыхнулся. — Ладно, извини. Какие у нас планы на вечер? Орк говорит, тут много вариантов с девочками? — Пока никаких, — я задумался, — а там как пойдет. То есть смотря сколько выпьем. — Согласен, буди наших, пошли завтракать.

* * *

На турнир отправились после двенадцати, выслушав ворчания Кота, единственного, кто вчера спустился — как договаривались — в лобби. Настроение у парней было среднее, а вид помятый, сказывалась долгая дорога и чудесные соседи. Бруклину также не удалось выспаться, но уже от котовского храпа. Девушки же выглядели так, будто они на отдыхе, причем не первую неделю. Даже не захотелось лезть в кабину на козырное место, приятнее было остаться с ними в кузове. Улыбка Язвы мне всегда нравилась, а на Настю я будто впервые взглянул в отрыве от Виктора. И, судя по бегающим глазам Бруклина, не я один. Серьезность и деловитость остались там, в клубе, и сейчас перед нами была настоящая Настя. Но додумать эту мысль я не успел, Кот вдавил педаль газа, и, страшно рыча, «буханка» рванулась на киберспортивный праздник. Несмотря на субботний день, два раза уткнулись в небольшие пробки и еще несколько объехали по навигатору. Орк встретил нас у входа, помог припарковаться на видном месте. Для привлечения внимания к раскрашенной «буханке» нас пропустили прямо ко входу. Орк планировал использовать кибермобиль в фотоотчете как антураж мероприятия. И для пущего эффекта сразу же привел двух местных косплееров в странных костюмах (и, я уверен, с точки зрения Зумби выглядящих на школьном уровне). Один изображал очередного Росомаху, причем майка, бицепсы и лезвия из рук были неплохо выполнены, но подкачала борода, то есть ее жалкое подобие с редкими, в разные стороны волосинками на прыщавых щеках. Второй экземпляр явно имел больше отношения к доте и должен был изображать страшного пуджа, но то ли и это был не его костюм, то ли не хватило материала, но на грязном пузе доспехи явно не сходились, если, конечно, так не было задумано. По пути в большой студенческий спорткомплекс, в обычное время предназначенный сразу для нескольких видов спорта, мы встретили еще несколько ребят в костюмах и большое количество фанатов в форме Na'Vi и Virtus.Pro. Самих команд, конечно, не было, уровень мероприятия не тот, да и призовых, как я понял, не раздавали. Участники могли рассчитывать на медали, сертификаты и баллы в какой-то общий зачет. Орк пытался рассказать систему студенческой лиги, но, так как танки пока не ввели, мы особо и не слушали. Под соревнование выделили баскетбольный зал комплекса, игроков расположили в одном углу площадки и перекрыли трибуну у них за спиной. На этой трибуне растянули экран (на мой взгляд, раза в два меньше, чем в баре у Виктора). А на свободное место на площадке расставили стулья для ВИП-гостей, журналистов и спортсменов. Как раз туда мы и направились, только Настя, попросив занять ей место, убежала искать Орка для обмена опытом. Занимать острой необходимости не было, зал наполнился в лучшем случае на четверть. Во-первых, не все фанаты проснулись после пятничных просмотров матчей группового этапа, а во-вторых, пока играли полуфиналы, к которым меньше интереса. Я толком не играл в доту и никогда особо не разбирался, но сейчас, развалившись на двух креслах, попытался отвлечься и втянуться. Сеттинг игры мне нравился, герои тоже, отталкивали лишь долгая продолжительность матчей и потеря прогресса после каждой игры. В моем представлении, если сравнить доту и танки, то принцип был следующий — начинаем танками первого уровня, первые тридцать минут боя качаемся, в зависимости от уровня мастерства прокачиваем танки, и потом кто что успел себе накачать, с тем и идем в решающий бой. Безусловно, я очень сильно упрощаю и не учитываю огромное количество нюансов, но после как минимум двадцати лет дружбы с компьютерными играми нравились либо короткие кинематографические сюжеты, которые я поглощал при помощи плейстейшен (что-то типа Uncharted, Order 1986, Dishonord, Deus Ex, Watch Dogs и, конечно же, Ведьмак и Fallout), либо танки и карты, в которых игровой процесс пересекался с коллекционированием и добычей новой техники или крафтом карт. Не понимая и жалея, что Зумби все же не поехал с нами объяснять, что происходит на экране, я наслаждался красивыми картинками под веселые, но бессмысленные комментарии Кота, добавляющие колкости официальным комментаторам. Знайка задремал, а Вера с Бруклиным залипли в телефонах. В перерыве я встретил знакомого из редакции, который теперь отвечал за статьи о киберспорте. Пообщались довольно мило, но настроение испортилось. Плюс к финалу я уже совсем запутался во всех командах, тактиках и героях и чуть не расплакался от мысли, что нужно еще ждать награждение, которое проведет Орк. Когда победившей команде наконец вручили медали и выбрали лучшего игрока турнира, подарив ему несуразный кубок в виде навершия из лавровых венков (видимо, киберспортивные награды по каталогу еще не производят) с надписью «За волю к победе», Орк наконец-то сказал, что можно валить. Нам дали два часа на переодевание и ждали в ночном клубе неподалеку от гостиницы на закрытую афтепати. Потусить хотели все, и, в отличие от вчерашнего вечера, парни спустились в лобби вовремя. Опаздывали девушки, но, когда двери лифта распахнулись, мы забыли все заготовленные шутки и колкости и просто стояли, тупа пялясь на двух красоток в непривычной для нас одежде. Если Настя хоть как-то менялась за время нашего знакомства от джинс и толстовок до брючек и рубашки, то Язву мы всегда наблюдали исключительно в спортрежиме. А сейчас из лифта вышли две красавицы в коротких юбках и на высоких каблуках, чем-то напоминая московских клубных телочек в охотничий сезон. При этом наша парочка не охотилась и выглядела более естественной и желанной. — Ну, может, отец не так уж и не прав, — нарушил затянувшееся молчание Бруклин, подчеркивая киношный мираж идущих через весь холл девушек. — Летящей походкой ты вышла из лифта и скрылась из глаз в недрах УАЗика-а-а, — коряво пропел Кот, а мы засмеялись. Большего количества матерных слов от Язвы, чем когда она пыталась влезть на каблуках в «буханку», я не слышал никогда. В типовой, хорошего уровня ночной клуб мы прошли без проблем, но пришлось выстоять небольшую очередь вместе с молодыми дотерами. Большинство, похоже, в первый раз оторвалось от компьютеров и вышло в реальную жизнь. У кого жизненного опыта было побольше, сразу переключили свое внимание на Настю с Верой, но подойти не решались. Девушек в очереди было немного, яркими пятнами выделялись местные телочки, периодически они вылезали из такси и в обход очереди шли к знакомым охранникам на прорыв на халявное мероприятие. Похожих на нас, взрослых и с виду деловых и обеспеченных, только Бруклин портил картину, на входе встречали чуть ли не с радостью, явно переживая, что подумают о контингенте клуба постоянные посетители. Внутри уже было тесно, но уютно. На сцене распинался Орк, пытаясь перекричать музыку торжественной речью о киберспорте. Слушать его мы не стали и бочком протолкнулись мимо школоты, густо облепившей барную стойку в первом зале. Преодолели условную границу и нашли себе место в следующем. Залы разделили лишь условно, по бокам на проходе возвышалось две тумбы с танцовщицами. Правда, отсюда можно было наблюдать исключительно за задницами, но нас это не расстроило. Зато вдоль стены нашлись свободные столики, чуть тише играла музыка, а на танцполе бодро дергались не дотеры, а как раз местные девчонки. Орк сначала выступал, потом решал какие-то организационные вопросы и все время бегал на улицу встречать или провожать гостей, а мы заказали алкоголь по вкусу и кальян на грейпфруте и начали бухать. Причем жестко…

* * *

Первое, что я увидел, когда открыл глаза, мне не понравилось. Обычно, просыпаясь после доброй пьянки, несколько мгновений тебе хорошо, ничего не болит, нигде не ломит, голова совершенно пустая, потом что-то происходит, возможно, неловкое движение, попытка встать с кровати, первая затяжка, которую нельзя, но очень хочется. И сразу же становится плохо. Очень плохо, прям погано. Голова раскалывается, мутит и тошнит, а попытка вспомнить, что было, добавляет физической боли отчаянья. Мозг тужится, силясь пробить стену, причем не бетонную, а сложенную из ватных блоков-утеплителей. Прислушиваешься – и в глубине сознания начинает дребезжать тревожный звоночек. Сначала невнятный, потом усиливается с противным: «Ой-ой-ёй, а вчера ты выдал так выдал». Становится тревожно, но бессильно непонятно, от чего именно. Сигналом, что что-то пошло не так, стал силуэт девушки в дверном проеме ванной. Махровый отельный халат и полотенце на голове не помогли распознать личность со спины. В надежде, что я еще сплю, я закрыл глаза, а для верности натянул одеяло на голову. Попытался вспомнить вчерашний банкет, параллельно проверяя, есть ли на мне трусы. Окей, трусы на месте, уже хорошо. Так, мы в клубе, начинал я с водки и «Ред Булла», чтобы не уснуть, потом виски с колой, было невкусно, и я стал мешать с колой уже ром. Помню танцовщиц, они двигались странно, с гипнотическим эффектом, и Бруклин объяснил, что это новая модная штука под названием шаффл-дэнс. Мы выпили с ним за это дело вроде Б-52 или самбуку. Надеюсь, не самбуку, меня несколько раз после нее пытались в милицию забрать из-за расширенных зрачков. Хотя если ее, то понятно, почему провалы в памяти. В ванной зашумел фен, и голова заболела сильнее. Причем как-то странно: сразу во всех местах от макушки до челюсти. Я попытался размять челюсть и застонал от пронизывающей, давно забытой боли хорошего удара по лицу. Языком пересчитал зубы и немного успокоился. Фен затих, а я мысленно повторял: «Только бы не Настя, только бы не Настя». Факт, что я мог изменить жене, уже был серьезным поводом для беспокойства (пусть она не узнает — сам буду нервничать и съедать себя угрызениями совести). Если Вера, то это всего лишь сложности в команде, если местные, то, считай, пронесло, а вот если Настя, то это еще и косяк перед Виктором, а если Бруклин что-то видел, то и перед ним. Я медленно поднял одеяло по глаза, когда услышал шаги в комнате. Босиком, в неприятно белом, на пробивающемся сквозь шторы солнце халате у зеркала стояла и расчесывала волосы Настя. Первая мысль коротко сформировалась словом из трех букв, вторая на мгновение после оценки стройных загорелых ног и силуэта груди в разрезе халата: «Ну ниче так, я молодчик». Но очень быстро вернулось троекратное трехбуквенное матерное. Я попал. Захотелось спрятаться, что-то похожее на мысль закрутилось в голове, но я выдал банальщину: — Какой сейчас час? — Почти два, — улыбнулась Настя и развернулась ко мне. — Как ощущение? — Эм, — протянул я, стараясь не пялиться и внутренне холодея, — я не совсем помню, что вчера было. — Было, знаешь ли, неплохо, — Настя нагнулась к мини-бару и бросила на мою кровать маленькую банку холодного пива. — Бедненький, совсем ничего не помнишь? — Местами, — приврал я. — Драку помнишь? — Драку? — я потянул время и, высунув из-под одеяла руку, потянулся за банкой. Драка — уже неплохо? Или плохо? Если я с Настей, то с кем могла быть драка? Судя по челюсти, она точно была. Соседа в номере нет; либо скрылся из вежливости, а значит, он тоже знает, либо драка была с ним. Или с Бруклином; может, он защищал честь любовницы отца? — Тяжко тебе? — Настя сочувственно покачала головой. — Драку с «Неверлендами», с Кройфом и его компанией. Я чуть расслабился, и что-то стало проясняться. Мы с Бруклином пили у бара, судя по огню, который я вспомнил, все же была самбука, хотя Б-52 тоже поджигают. Настя с Язвой подошли к нам, а потом появился Кройф с какими-то парнями. Помню Засоса, то есть Плейбоя, но Язва, глядя на татуировку в виде следа от губной помады на шее, назвала его соответствующе. Засос начал гнать на команду, потом на Бруклина, что тот с лохами связался. А потом слово за слово наехали на Виктора, прошлись по организации команды и конкретно по Насте. Что-то Засос сказал такое, вроде: «Киберлохари мало того что за девчонок прячутся, беря их в команду, так еще мамка от босса их на вечеринки вывозит». Да, было что-то такое, и Бруклин кинулся в драку. — Вспомнил? — Настя прошла по комнате и открыла окно, впустив свежий прохладный воздух. — Кройф тебе здорово врезал, когда ты за Бруклина вступился. Хорошо Кот подлетел. Хотя я драки, конечно, не одобряю. Сквозь похмелье какими-то урывками мелькнули черно-белые картинки в свете стробоскопа. Вот Засос ловко увернулся от Бруклина и повалил его на пол, вот меня откинуло от них четким ударом справа, когда я мимо Кройфа бросился на Засоса. Бруклин, прижатый к полу, через мгновение лишился обидчика, буквально снесенного мощным ударом с ноги от прибежавшего с криками «За ВДВ, бля!» Кота. Дальше какая-то каша, я пытаюсь сблизиться с Кройфом, понимая, что мне ничего не светит в бою на дальней дистанции. Одновременно со Знайкой подскакивают, будто саранча, какие-то молодые парни за «Неверлендов», с криками «Наших бьют!» подрывается компания коротко стриженных парней, но вроде за нас, точнее, за Кота, потом Орк, охрана. — Вспомнил, — я еще раз проверил, все ли зубы на месте, — а что за пацаны вписались за Кройфа и что он вообще там делал? — Так у «Неверов» свой состав по доте, они на кубке пятое место взяли, поэтому мы их и не видели вчера. — А чем закончилось? — память молчала, но к боли в голове подключились ребра и спина. — Наши как? Все целы? — Вас прилично прессовать начали, по тебе потоптались, но ты крепкий оказался. Котовское братство вовремя подскочило, взяв огонь на себя. А потом Орк с администрацией разрулил, и охрана по местным меркам нас вежливо выкинула. Кот рвался назад в духе «мстя моя страшна», а может, новых друзей угостить хотел, но его стрип-клубом подкупили. Стриптиз-то помнишь? — Не очень, медсестер помню, — в памяти путалось: то ли приват с голыми сестричками, то ли травмпункт, — хотя что-то есть. Это Орк нас повез? — Сначала тебя подлатали, а потом Орк предлагал выпить в лобби и разойтись, но Кот настоял на продолжении банкета. — Там без экс… эксцес… блин, без проблем прошло? — пиво начинало помогать, но голова еще сопротивлялась. — Если не считать, что Язва влезла на приват к Знайке, выгнав стриптизершу, то можно сказать, что без эксцессов. — Ага, — тут я радостно начал что-то понимать, — то есть Знайка тебя выселил из комнаты? — Ну да, а ты что подумал? — Лучше тебе не знать, что я подумал, — улыбаться было больно, так что я скривился, но мысленно выдохнул. С другой стороны, со скоростью легкого танка с горочки навалилась грусть, будто упустил что-то мимолетное, но очень важное. — Дуит, я тебя очень люблю, но не обижай меня, — показалось, что девушка расстроилась. — Извини, просто совсем беда с памятью. — Неудивительно, — Настя фыркнула, — ты в стрипе уже готовый был, с такими страшилами приваты брал, хоть и близняшками, видел бы ты их при свете дня, пожалел бы. Потом в караоке рвался, но мы уже в лобби поехали догоняться, а Знайка с Верой заперлись, вот я к тебе и пришла. Настя взяла вещи в ванную, переоделась и ушла на поиски еды. Вставать не хотелось, лежал, пил пиво маленькими глотками и думал о случившемся. Минут через тридцать дверь тихонько открылась, и в комнату прокрался Знайка. — Ты где был? — строго спросил я. — Не спишь уже? Ты помнишь, что вчера было? — Местами, — я решил, что надо опередить Знайку в захвате ванной, и вылез из-под одеяла. — Я тоже… Звонки Оли помню, драку помню, стрип-клуб помню, а потом провал. А проснулся я с Верой, прикинь! — Прикинул, — зло ответил я и, морщась от боли, пробрался мимо Знайки в душ и услышал мечтательное: «Вера…» Откачать Кота до нормального для вождения состояния смогли только к вечеру. Злой, неопехмеленный водитель каким-то чудом довез нас до дома всего за шесть часов, большую часть которых мы проспали. Возбужденный Бруклин все норовил обсудить драку, но, учитывая, что все-таки избили нас, повода для хвастливого разговора не было. Выходными я был доволен: и выпили, и подрались, и близняшки на ура зашли (по крайней мере, те части, что помню), и жене не изменил.

* * *

Если могло быть хуже после таких гуляний, то это хуже наступило дома. Тело ломило, голова гудела, плюс пришла вторая волна похмелья, хотя, может, просто первая не заканчивалась. Добавила жена, перед уходом на работу разбудив меня в жесткой форме и довольно кратко, но емко высказав, что думает о моей поездке и моем виде. И без того скверное настроение опустилось еще на пару пунктов. Будто неожиданно закончился премиум-аккаунт и все вокруг стало хуже. Ангар потемнел и зарос паутиной, командиров всех танков контузило, радисты оглохли, а у заряжающих разом затряслись руки. Захотелось проверить: вдруг кошмар стал реальностью, — и я загрузил клиент игры. На первый взгляд все было хорошо, но плохо стало внутри, и меня затошнило. Я понадеялся, что не от танков, но решил не рисковать и завалился спать. Похмелье подотпустило на следующий день, но пришлось решать семейные дела в счет хорошо отгулянных выходных. Отвез жену на работу, с трудом отбился от предложений съездить к врачу и сделать рентген. Сгонял на ее машине в сервис на плановое техобслуживание, продремав там несколько часов. Потом по мелочи сам что-то докрутил, поменял дворники и лампочку — мой автотехнический максимум, чтобы не платить в сервисе. Можно было, конечно, напрячь Кота, но захотелось хоть чуть-чуть поработать руками. В бар я пришел в момент, когда Виктор (вероятно, обрызгав всех слюной, иначе непонятно, почему у всех были такие кислые лица) заканчивал гневную проповедь. Вчерашние гуляки сидели притихшие, будто их прилично отругали, а у Зумби был вид хорошего мальчика, который наябедничал и теперь ругают не его, а старшего брата. Из слов Виктора я услышал только: «Заявление писать не будут, я договорился». Потом он заметил меня, хотел накричать, но, разглядев избитую физиономию, самую красочную в команде, прокашлялся, не открывая рта, и вышел. — Что я пропустил? — я поздоровался с ребятами. — То, что какой-то балбес снял нашу драку на видео. Мы еще не звезды, но просмотры ползут шустренько, — сказал капитан. — Скоро еще больше будет, — Зумби подошел вплотную, осматривая мой фингал. — Видео с названием «Дотеры бьют танкистов в реале. Шок. Осторожно – мат. Смотреть до конца» много кто перепощивает. — Покажите! — я оглянулся по сторонам, выбирая, к кому подойти. — Зря, тебе не понравится, — почти шепотом пробубнил Бруклин, запуская повтор видео. Запись было темная и довольно плохого качества. Но себя я разглядел хорошо — Зумби оказался прав — не понравилось. Оказалось, что Кройф приложил меня пустой пивной кружкой, что, на удивление, не свалило меня сразу, но потом мне добавили и как-то совсем позорно попинали. От наглядного избиения все пострадавшие части тела заболели с удвоенной силой. В ролике особо злобным показался удар Кота по капитану вражеской команды, который так больше и не поднялся. Вообще, если бы не Кот и его неожиданные друзья, все могло кончиться намного печальней. Наши девочки тоже не стояли в стороне, Настя плеснула какому-то бугаю в лицо свой коктейль, а Язва поставила подножку Кройфу, правда, в момент, когда я уже упал. — Предлагаю найти их и наказать, — сказал Кот, когда видео закончилось. — Во-первых, Виктор сказал «нет». У Засоса, между прочим, челюсть сломана, хорошо хоть это только пи* * *ть мешает, а не играть, а то бы Виктор не договорился бы. Во-вторых, это не наш метод. Силу в игре надо показывать. Вот и давайте играть, — выступил Знайка, включая игру. — Что за фигня? Пароль не подходит. — Может, спьяну поменял? — я «пожаловался» на видео с дракой и поставил «не нравится». — Восстанови. Пока Знайка возился с паролем, Бруклин раздал тактические листочки с планом на тренировку. — Все, вошел, — облегченно сказал Знайка, но тут же заверещал с переходом на визг: — Что-то игра глючит, это не мой аккаунт! Почему я голубого цвета? Я забанен, что ли? И где все мои танки? Несколько минут мы изучали аккаунт и строили предположения. Пропало как минимум десять танков. Как топовых десяток, то, на чем мы играли и тренировались, так и несколько премиальных восьмого уровня, на которых Знайка чаще всего зарабатывал игровое серебро. — Похоже, кто-то тебя взломал и продал все, — выдвинул предположение Бруклин, — пиши в техподдержку. — А где деньги тогда? — нервно спросил Знайка. — Куча серебра должна остаться, не успели бы потратить. — Неужели Оля? Она же грозилась танки удалить в субботу, — я вспомнил, о чем Знайка говорил с Олей, мешая мне спать. — Ну, нет, не могла она. Она не знает, как и что делать, — Знайка задумался. — А что тут знать? На Youtube полно роликов на тему, как устроить полезный скандал, вот, например, — Зумби включил видео стремного вида толстой блогерши, в профайле которой в мотивационном стиле значилась ересь про крепкий брак и управление мужчинами. В ролике она пошагово объясняла, что если стоит галочка автоматического входа в игру, то не нужно знать пароль. А дальше шли советы, начиная от «выберите период, когда мужчина не заходит в танки несколько дней, потому что продавать можно не более пяти в день». Потом показали, как определить самые часто используемые и любимые танки. А потом пошло уж совсем запредельное коварство: как потратить накопленное с продажи серебро. Предлагались варианты от покупки бесполезного дополнительного оборудования на левые танки до издевательства над экипажем, с многократным переобучением с одного на другой танк за серебро. И напоследок блогерша предложила несколько раз войти в бой и либо ничего не делать, либо стрелять по игрокам своей команды. Еще предлагалось поменять никнейм игрока за игровое золото, но Оля, если это действительно была она, до этого не дошла. Знайка позвонил домой, несколько минут молча что-то слушал. Прячась от взглядов команды, шепнул мне на ухо, что она призналась, что плачет и что иначе она не знала, как привлечь его внимание. Он посмотрел на Язву, весело что-то обсуждавшую с Зумби, вздохнул и, оставив Бруклина за главного, ушел домой.

* * *

До снятия блокировки с аккаунта Знайки оставалось еще несколько дней, Оля как-то сильно умудрилась испортить игровую репутацию. Мы предположили, что, помимо стрельбы в своих, она еще пошумела в чате и бан пришелся сразу по нескольким статьям. Бруклин порекомендовал создать твинка и просто качать новый аккаунт, но терять медали, полученные за старые игровые события, капитан не захотел. Плюс Оля не успела дойти до мести среднеуровневым танкам, наибольшей любови Знайки, которых сейчас можно было уже и не купить. В принципе, повезло. Китайцы не успели дойти до раздачи, так что уцелел Type-59 и у британцев пропал тяжелый FV215b, но остались двести пятнадцатая и четыре тысячи пятая «бабахи». Плюс «девяностик» и «рушка», будучи на восьмом уровне, не пострадали, а объект 260 спасся ввиду малого количества боев и был признан Олей неценным. Общий урон составил чуть более пятидесяти миллионов игрового серебра, что при очень удачном фарме с примочками в виде дополнительного заработка можно накатать за пятьсот-шестьсот боев — при нашем темпе это заняло бы примерно две недели. Пока думали, чем заняться без капитана, Кот, предположительно под давлением Котихи, напомнил про обещанный ремонт, для которого как нельзя кстати из магазина везли трехметровую столешницу от кухонного гарнитура. Всю черновую работу Кот уже закончил сам, оставались мелочи типа плинтусов, карнизов, встраивания бытовой техники и сборки мебели. Но все равно, когда Кот позвал помогать, оказалось, что у Бруклина и Зумби учеба и прочие мероприятия, Виктор просто удивленно посмотрел и отвернулся, будто не к нему обращались. Пирс очень рвался помочь, как и переживал, что не участвовал с нами в драке, но я что-то уже перестал вестись на эти грустные воздыхания, зная стопудовую отмазку про географическую удаленность. Так что пришлось, как в детстве, играть в трех верных гардемаринов, не найдя себе в компанию дополнительных мушкетеров. Насчет верных я поторопился. Утром, когда мы встретились с Котом у подъезда, нас ждало сразу два потрясения. Во-первых, Знайка слился, сославшись на дела с Олей, но пообещал присоединиться попозже. Во-вторых, столешница не влезла в лифт, а курьер отмазался, что он не грузчик, и по-быстрому свалил. Пилить и ломать ее сейчас было категорически нельзя. К потрясениям добавился факт, что Кот живет на девятнадцатом этаже. Возникла мысль бросить ее тут и пойти играть в танки до приезда Знайки — но в нашем районе хорошие вещи на улице не задерживались, так что пришлось нести. Пролет, перехватили. Еще пролет, поменяли руки. Ушибленные ребра опомнились к третьему этажу, и я чуть было не стукнул о перила новенькую бледно-розово-зеленого цвета «лосось» доску, враз ставшую неподъемной. Кот в панике перехватил ее поближе ко мне и плавно опустил на бетонные ступеньки. — Перерыв, — прохрипел я, аккуратно растирая бок в районе подмышки. — Хорошо, — Кот снял куртку и прислонился к перилам. — Сильно болит? — Терпимо, — я потянул плечи; вроде нетяжелая, зараза, а нести неудобно. — Знайку бы сюда, — хрустнув костяшками, сказал Кот. — Я вот одного не пойму: почему он ее не бросит? — Повода не видит. — В смысле? — Ты с женой ссоришься? — Ссорюсь, конечно. Но ты же знаешь: жен, как и родителей, не выбирают. Можно выбрать невесту, а вот что вырастет, то вырастет, и предугадать это невозможно. — Смешно… Но я не об этом, — я постепенно отдышался. — Мозг она тебе выносит? Фух-х. Можешь, в принципе, не отвечать. В сексе все устраивает? — Ну не то чтобы. Маловато как-то. — Маловато секса или с женой? — Хороший вопрос, — Кот задумался. — Но не пойму, к чему ты это? — Ссоришься, мозг выносит, секс не устраивает — но ты же от нее не уходишь? — Кот кивнул на мой вопрос. — А почему бы ушел? — Из-за измены… Еще предательство, — Кот загнул два пальца в кулак, потом распрямил, — хотя это одно и то же. — Ну вот и Знайка так считает. У него до Оли помнишь, что было? Подстава на подставе. А Оля — верная. Другой вопрос, что истеричка. Но и Знайка не ангел. Не видит он повода, там же не совсем мрак, сейчас, небось, тоже пыхтит, но не от отсутствия лифта. Хотя я ему не завидую. — Почему? — Кот уже приподнял свою часть ноши, кивая мне на мою половину. — С Олей поругался, с Язвой переспал, теперь то ли мириться, то ли… — Столешница с треском грохнулась о ступеньку. — С Язвой переспал? — не обращая внимания на отколовшийся с краю маленький кусочек, Кот вытаращился на меня. — Когда? — Я так понимаю, когда мы с тобой в лобби догонялись, — я поднялся на несколько ступенек и, подобрав отпавший кусочек, протянул его Коту. — Мля, жена прибьет, — сказал Кот, рассматривая повреждения. — А Знайка красавчик. И что он делать будет? — Не знаю, думаю, он и сам не знает. Они оба бухие были, вроде не обсуждали произошедшее. Посмотрим. Давай взялись. Толком взяться не удалось. Меня хватало буквально на полпролета, а потом либо отнимались руки и дрожали колени, либо болели ребра. Примерно через час, по сути в одиночку, красный и взлохмаченный Кот подтащил уже несколько раз покоцанную столешницу к своей двери. Немного передохнув, решили, что на сегодня хватит ремонта, и я отправился домой поработать, благо недавно свалилась интересная халтурка. К ремонту Знайка так и не подключился. На следующий день и почти до конца недели у него на работе возник потенциальный заказ века, с которого, получив бонусы, можно было несколько лет не работать всей компании. Руководство от переизбытка чувств слегка тронулось и устроило бурную подготовку, так что Знайку запрягли сверхурочно. Пока он корпел над конкретикой, всем вдруг перестали нравиться служившие уже несколько лет верой и бонусами типовые слайды презентации. Капитан в шутку стал бояться, что доберутся до логотипа и названия агентства, и на всякий случай составил для нас двухнедельный план тренировок. Первый обязательный касался клана и финального состава команды. Мы уже не были каким-то никому не известным дворовым отрядом — после неплохих результатов в подпольном, как я его называл, киберспорте, но после видео с дракой мы явно поднялись на ступеньку поближе к звездам. Что сделало нам ощутимый прирост в подписчиках на канале команды, а соответственно, и на индивидуальных. Причем в комментариях к моей последней трансляции меня стали называть либо «Рикошет», либо «Стальная башня», а из кусочка, где я не обращаю (ну, почти) внимания на удар кружкой, сделали гифку на «Варгаге». Помимо сомнительной популярности в сети, видео подтолкнуло многих вступать в наш клан. Рекрутов нужно было оценить, рассортировать, занять делом и в идеале высмотреть среди них седьмого члена команды. Дальше из обязательных, со словами «повторенье — мать ученья», нужно было вызубрить все переулки с ямами, чуть ли не пересчитать всю брусчатку на «Руинберге» и научиться рисовать ее по памяти со всеми возможными прострелами и укромными местами. Этим Знайка открывал усиленную подготовку к следующему Wild Cards, где первый бой случится именно в руинах старого города. Если быстро с этим справимся, то потом на очереди «Степи» и «Утес». Из необязательных, после долгого колебания, попросил, с пометкой «личное», между делом пофармить ему серебра. Быстро, правда, уточнил, что Пирса и Кота просьба не касается. Первого – ввиду удаленности от компьютера Знайки, а про Кота отмолчался, просто призвав остальных не испортить ему статистику. Неделя прошла спокойно, с утра я занимался делами, писал тексты по «Хартстоун», плюс получил заказ на поддержку двух сообществ в социальных сетях. Кафе и магазин с дизайнерскими украшениями ручного производства — разбирался я в этом слабо, но платили по моим текущим меркам неплохо, и вроде всем нравилось. Если Кот был выходной, то потом шел помогать ему с кухней. Все, что касалось работы руками (двигать мышку – не в счет), у Кота всегда получалось на уровне. Он долго раскачивался, но, когда втягивался, остановить его было невозможно. Так что моя помощь во многом свелась к первому импульсу начать работу и дальше либо не мешать, либо подержать или передать какой-нибудь инструмент. В момент сборки мебели меня так увлек процесс создания физического предмета, который будет приносить пользу, что захотелось взять шуроповерт и тоже покрутить винтики. Но Кот от помощи отказался и вспомнил обо мне, только когда у инструмента сел аккумулятор, протянув обычную отвертку. Но мне что-то уже расхотелось, и, отмахнувшись, я стал просто наблюдать со стороны. А придя вечером домой, откопал подаренный пару лет назад свой собственный девственный шуроповерт и поставил на зарядку. Захотелось сделать что-то полезное для дома, чем я очень удивил жену. Трижды обошел все комнаты, но, кроме чуть разболтавшегося стула на кухне и одной из лампочек в люстре, прицепиться было не к чему. Переборку ноута (которую давно пора было устроить) с чисткой кулера и обновлением термопасты жена бы не оценила, так что пришлось развесить на стене рамочки со свадебными фотографиями. Полюбовавшись на чуть криво сделанную работу, меня отпустило. Знайка не появился и к выходным, отзвонившись, что на работе начался второй жопный этап после получения комментариев от клиента и, по сути, ему нужно делать все заново. Мы не расстроились и решили по очереди играть за его компом на спор, кто больше заработает за бой. Играли либо до смерти, либо до идеальной картинки на экране с результатами боя, потом менялись. Каждый раз, когда было чем похвастать, мы делали селфи автора на фоне экрана и отправляли Знайке с разного рода глупостями. Больше всех преуспела Язва, причем сначала Знайка отвечал что-то хорошее, потом перешел на одинокие смайлики, а потом перестал отвечать. Мы решили, что он выключил телефон, и послали фотографию Кота на фоне горящего танка. В ответ опять пришел осмысленный текст, но по большей части нецензурный. Мы вдохновились и продолжили. «А говорят, направо в дефе на Эрленберге не ходят», – и скриншот со знаком «Мастер», и медальки «Воин», «Основной калибр». «Легкий танк — мертвый танк», – и медаль Найдина, и через десять минут уже наоборот: «В умелых руках и легкий танк — танк» – и фото с медалью Оськина, и вдогонку: «Обратил внимание на почетный знак «Эксперт: Япония»? Уверена, что ты хотел сделать это сам, но уж извини». Не знаю, чем это объяснить, может, тем, что развлекались без напряжения, но в течение трех часов каждый заработал Знайке по редкой медали. Зумби получил медаль Фадина за последнего противника, убитого последним снарядом, а мне досталась медаль Думитру за четыре артиллерии и удачный проход по флангу на AMX CDC, повторно купленного Знайкой для фарма. Кот, невзирая на запреты, сыграл пару боев на ИС-6 и заработал «Стальную стену» и «Захватчика». А суммарно за день заработали чуть больше пяти миллионов серебра, частенько вывозя более ста тысяч за бой. После тренировки решили смотреть покатушки профессионалов. Долго голосовали, какие именно матчи выбрать, а потом еще дольше решали, чем подкрепиться. Еда из бара даже Кота стала повергать в уныние, плюс после ультиматума Виктора не хотелось быть ему обязанными больше, чем необходимо. В итоге заказали пиццу и вышли на балкон посмотреть на лица официантов и барменов, когда приехала доставка. Виктор уехал на встречу с поставщиками, и мы с Настиной помощью вынесли из его кабинета здоровую плазму, подключили к ноутбуку и расселись кто на диване, кто на стульях по краям. Пошло интересное кино, особенно в моменты, когда включали тимспики игроков. Во-первых, можно было понять, о чем говорят и как мыслят настоящие профи, а во-вторых, это было просто весело. В начале боя кто-то из команды аккуратно предупреждал остальных, что их слушают и надо следить за выражениями. А потом ситуация в бою накалялась и шел поток забавных или матерных ругательств. Комментаторы, стараясь не рассмеяться, очень серьезным тоном извинялись перед зрителями. Перематывая повторы, презентации карт и слишком длинные рассуждения аналитиков, к которым раньше мы относились очень внимательно в надежде услышать секреты или советы по тактике, за час посмотрели два матча. Сейчас за аналитику и тактику у нас отвечал Знайка, комментируя порой лучше, чем ребята с экрана. Мне кажется, что его размышления были ценней самих боев, к тому же капитан старался не просто умничать, типа тут не успели, сюда зря поехали, а делать очень конкретные замечания. Он настолько погрузился в игру, что мог с первого разъезда танков предугадать, что будет дальше. Прикинуть, в каком месте и в какой момент будет обнаружен первый вражеский танк, сразу просчитывая тип техники, дальность обзора, коэффициенты незаметности и вероятное значение «Великого Белорусского Рандома» в это время суток именно на этой карте. Как только мы перестали удивляться, а Кот прекратил обвинять нашего эксперта в шарлатанстве и предварительных просмотрах этих видео, Знайка заставил нас анализировать и комментировать бои по очереди. Получалось хуже, но веселее, особенно если комментировал Зумби. После двух матчей сделали небольшой перерыв. Мы с Котом размялись, выкинули пустые коробки из-под пиццы и прогулялись до «буханки». Когда мы вернулись, неожиданно увидели Знайку, а в берлоге будто стало холоднее сразу на десяток градусов. Вера с Зумби и Бруклином вжались в диван, боясь пошевелиться, но при этом стараясь как можно дальше отодвинуться от Знайки, который стоял перед телевизором. Каменный капитан побелевшими костяшками сжимал в руке телефон и часто моргал правым глазом. «Оля довела», — успел подумать я, но тут услышал голос комментатора: «Нет, это действительно открытие сезона. Только посмотрите, что творят эти ребята. Просто чума! Такой тактики я еще не видел. Причем каждый раз выдумывают что-то новенькое. Что-то подобное «Рожденные побеждать» пытались реализовать в финале, но схема явно улучшена. Заготовки «Неверленд» просто поражают...» — Знай, расслабься, — я попытался оттеснить его от телевизора и разжать руку, чтобы достать телефон, жестом смахнул ребят с дивана и усадил на него капитана, — уже прошли ведь через это. — Одно дело – слышать про это, а другое – видеть, блин. Это же мои тактики, — глаз Знайки перестал дергаться, — это все, вообще все наши тактики. «Прохоровка», «Балатон», «Ардены» — он все украл. — Надо было ему все-таки въе… — Кот оглянулся на Веру, — врезать. — Знай, я не знаю, что именно у вас произошло, но точно знаю, простите за тавтологию, — улыбнулась Вера, глядя прямо в глаза капитана, — знаю, что твои тактики можно украсть, подсмотреть, что и случится потом на матчах, но мозг — один такой, и он не у каких-то лохарей. — Согласен, — поддакнул Бруклин, — понятно, что у тебя сейчас подгорает. Но, во-первых, у нас уже много новых, а во-вторых, они могут играть только от своих, ну, наших, тактик, а подстроиться под действия противника или сориентироваться по ситуации — для этого нужно чуть больше, чем заученные схемы. — Что вы меня успокаиваете? — Знайка подошел к флипчарту, задвинутому в угол комнаты. — «Балатон» плохо продуман, сейчас со стороны стало заметно, светляк должен быть здесь, а тяжи не должны доезжать до домов, раньше перехват нужно делать, — криво, но знакомо накидал очертания карты, а фломастером другого цвета, противно скрипнув, поставил ромбик у края карты, а ближе к центру несколько более крупных с полосками. И так — пока не переработал всё, так что домой мы попали сильно за полночь.

В эфире. Контра-стрим от Бруклина и Язвы

— Всем, кто присоединился, здрасте. Сегодня у нас молодежный стрим, но с заметками про о-о-очень старую игру. Кто еще не до конца знаком с командой «Киберстар», напомню, что меня зовут Вера, а вот этот тощий недохипстер с криво выбритым левым виском отзывается на Матвей или на Бруклин. — Отзывается? Ты серьезно? — А разве не отзываешься? Вот и не выступай! Во-первых, спасибо всем, кто оформил платную подписку, а во-вторых, придвинтесь к экранам поближе, сейчас буду сексуально шептать на ушко. Ма-альчики, подписывайтесь все и про донатики не забываем, и, если привалит солидно, — я покажу вам сиськи! Ставьте лайки, если вам нравится эта идея! — Знайка же запретил про сиськи?! У нас же образовательный канал. — Знайка в бинокль сиськи разглядеть не может, у него перед носом одни схемы боя и топография карт, он по Химмельдорфу уже экскурсии может водить с завязанными глазами. Ну, конечно, я не покажу сиськи! Ребят, так между делом, я подмигиваю, так что ставьте лайки! — Аа-а-а, завязывай! Мы про контру собирались рассказать. Короче, это шутер, то есть стрелялка, пять бойцов за террористов, пять за контртеррористов. Надо либо убить всех врагов, либо обезвредить… — Или взорвать! — Не перебивай, или спасти заложников. — Или не дать спасти, а еще можно ВИПа завалить. Сам не перебивай! Игра древняя, просто жуть. Чуть ли не из прошлого тысячелетия, когда малыш Бру-Бру под столом ползал, а дедушка Зазнайка со своими гардемаринами уже подошли к третьей стадии полового созревания. — Это как? — Тебе это не грозит, ты хоть и дрыщ, но мальчик мимимишный. А вот для них — это когда наконец осознаешь, что прыщи уже позади, а секса все равно нет. Хотя стой, это вторая. Третья — это когда диплом есть, работа есть, а как был додиком, так им и остался. — Вера, ты ошибаешься, не такие уж они и старые! — Хм, да, ошибаюсь. Тебе все же это тоже грозит! — Да ну тебя. Возвращаемся к контре. Игра из серии не придуманных самостоятельно, а отвалившихся от первоисточника. И изначально это был мод к Half-Life, а вот тут я передаю слово тебе. — То есть я была права, что в эти годы для тебя вершиной геймерства были кубики с буквами? Не расстраивайся, не много потерял с учетом того, какие игры есть сегодня. Там простая история. Мужик в очках и пидорской бородкой, в оранжевом комбезе, с гвоздодером, очень умный физик, типа ботан, что-то напортачил и открыл дверь в параллельный мир. Оттуда прибежали всякие гады, которых он, собственно, гвоздодером и мочит. — Гордон Фриман? — Он самый, все-таки вспомнил? — Не-а, в комментах написали. Возвращаясь к контре, игра культовая и мегапопулярная, возможно, в силу своей понятности для непосвященных. Чуть ли не основа основ киберспорта, но сложна. Чтобы метко и шустро стрелять, нужна хорошая реакция и скорость, что во многом делает игру недоступной для слоупоков. — Ага, все эти ваши пацанские «один выстрел, один труп», думаю, оттуда пошли. Раз хэдшот, два хэдшот, и победа близко. Нубы только из-за угла с криками «Ура» один шажочек делают — и усе, пипец котенку! А насчет молодых Недует бы поспорил — есть там сейчас поляки из Virtus.pro, моложе, конечно, наших, но тоже тридцатничек за спиной. — Вера, а сколько тебе лет? — Малыш, ну кто такие вопросы дамам задает? — Я задаю. А если серьезно? — Если серьезно, то сильно старше тебя по современным меркам, с учетом, если б ты не отставал в развитии, но и сильно моложе Знайки и ко, даже если б мои лучшие годы не ушли на тонны часов, проведенных в Норрате. Блин, ты же не знаешь, что это! Ну, погуглишь, узнаешь. Давай покажем еще выбор оружия в контре, а потом в танчики на арте?!

* * *

Напряжение с Виктором, а потом и факт использования наших тактик одновременно и расстроили, и подстегнули. После поражения на Wild Cards и развала команды на отборочных в Серебряную серию мы уже не расслаблялись, но после выигранного спецтурнира тренировки превращались в рутину, не помогали промежуточные цели, которые мы себе ставили. А сейчас встряхнулись и смогли заразить других. По уровню игры мы очень подтянулись за последний месяц, даже Кот все чаще и чаще отыгрывал с Бруклиным на равных. С Виктором старались контактировать как можно меньше. И теперь, если заходила Настя, ситуация выглядела примерно так. — Знай, тебя Виктор вызывает. — У нас – тренировка, закончится — подойду, — не отрываясь от монитора, в моменты игры бросал через плечо Знайка или, вежливо улыбаясь и разводя руками, типа не видишь, как мы тут все заняты, в моменты небольших перерывов. Настя ворчала, а Бруклин, наоборот, радовался. Несмотря на первые шаги к перемирию с отцом, чувствовалось, что любой, хоть маломальский бунт доставляет ему удовольствие. Сегодня Настя появилась во второй раз и не успела ничего сказать, как Знайка ее опередил: — Насть, ну что неясно, сказал же — после тренировки зайду, — прозвучало довольно резко, Знайка отвлекся, не успев починить сбитую гусеницу во время переезда между укрытиями, и в его танк прилетело сразу с нескольких сторон. — Дима, тебя там девушка спрашивает. Журналистка с районного кабельного. Я не в курсе, что у тебя интервью. Вы теперь настолько дикие стали? — сдержанно произнесла Настя, а я подумал, что мы переборщили. Если у Виктора бизнес, то Настя-то тут при чем? — Ой, извини, пожалуйста, — Знайка заерзал на стуле, придя к тому же выводу, что и я, — нет, не интервью. Это другое. Парни, я сейчас, Брук — за главного. Знайка протиснулся мимо Насти, промямлив что-то про сбитую гусеницу и извиняясь за грубый ответ, скрылся на лестнице. Мы, не сговариваясь, наперегонки ломанулись к окну, а Язва с высоко поднятой головой, будто не имеет ничего общего с нашей компанией, проплыла на балкон к Насте. Внизу у барной стойки стояла девушка. Насколько я смог разглядеть издалека, это она брала у нас интервью на открытии компьютерного клуба. Сейчас на ней был не деловой костюм с юбкой, а светлые джинсы с порванными коленками, кроссовки на высокой подошве, похожей на каблук, белая майка и короткая кожаная курточка, в руках телефон и брелок от машины. Знайка, пока шел через зал, несколько раз обернулся, оглядываясь по сторонам, будто проверяя, нет ли за ним слежки. Даже на нас взглянул, так что пришлось резко отлипнуть от окна, а увидев Настю с Верой на балконе, притормозил и ссутулился. Блондинка махнула ему рукой, и он, судя по распрямившимся плечам, выдохнул, подходя к ней. Неловко обнялся, вроде поцеловал в щеку и отступил на шаг. О чем они разговаривали, мы, конечно, не поняли, хоть Кот с Зумби и пытались по ролям разыграть возможный диалог, тупо хихикая и передразнивая Знайку, но разговор внизу явно не клеился. Девушка грустнела, а Знайка суетился, продолжая оглядываться. Похоже, он оправдывался или извинялся. Минут через пять они закончили, девушка отдала ему какой-то предмет, как подсказал глазастый Зумби, часы, развернулась и быстро ушла. А Знайка перегнулся через стойку, что-то заказав у официанта. Когда капитан вернулся, мы демонстративно его проигнорировали, старательно тренируя точность и реакцию на сайте с тренажерами, подсказанными Бруклином. Простейшие вроде вещи: кликать по кружочкам, моргающим в разных концах экрана, удерживать прицел на мишени, меняющей свое положение, или жмакать по кругу в момент, когда он становится другого цвета, но выбить результат, устроивший бы Бруклина, ни у кого не получалось. Больше всего бесили упражнения на скорость: красная метка появлялась в любом месте экрана и, если ты не успел по ней кликнуть, издевательски исчезала. А как только что-то начинало получаться с одной точкой, то тут же выскакивала вторая и третья мишень, что бесило еще больше. Стоило промазать всего лишь раз, и результат обнулялся. — Ниче так телочка, — ни к кому конкретно не обращаясь, не удержалась Язва, а Знайка сморщился и уперся взглядом ей в спину, но промолчал. Почувствовав безнаказанность, Вера продолжила, кивнув на тренажер. — А ты шустрый, покажи пример команде, босс. — Не знаю, что у вас там опять произошло, но вы, ребята, мне все больше и больше нравитесь, — прогудело из компьютера Пирса, и все засмеялись.

* * *

В выходные намечался маленький праздник — финал первого сезона Золотой серии. Дело происходило в Казани, и Зумби прожужжал нам все уши, что ехать недалеко и надо скорей разогревать «буханку» и давать по газам. Он заручился поддержкой Пирса, который соглашался на все инициативы, хоть и понимал, что смысла в этом нет. Остальным же хватило предыдущей поездки. У меня только-только стал сходить фингал под глазом, Кота на ближайшие два дня впрягли в какой-то детский праздник, а Знайка все еще потел над проектом века и планировал провести на работе все выходные. Пару дней Зумби грозился ехать в одиночестве, веселя нас рассказами про одинокого зомби, бродящего по берегам Волги. То за ним охотились местные казаки-правоверы, то он оставался там жить до бала вампиров в Хеллоуин в конце месяца, а то и просто пропадал в казематах Казанского кремля. Достоверность его не особо интересовала, но рассказывал он все очень живо и весело. Язва засняла момент, когда Зумби готовился к стриму и гримировал себя прямо в берлоге, рассуждая как раз про казанских казаков, и мы выложили его на канале «Киберстар» с призывом смотреть финал. Успокоился он, когда Бруклин с Язвой пообещали вместе посмотреть трансляцию в баре с большим выбором горячительного и последующими гуляниями в поисках приключений. Я их не поддержал, собираясь провести выходные на даче у тещи, чем вызвал залп пусть и дружелюбных, но насмешек. Так сложилось, что в «Киберстар» собрались фанаты разных команд. Я с капитаном болел за «Рожденных побеждать». Они были постарше, не меняли состав и успешно сочетали раздолбайство и везение с высочайшим уровнем мастерства. А молодое поколение «Киберстар» предпочитало «Восставших из ада», видя в них что-то более дерзкое и напористое. Во время обучающих просмотров боев профессионалов мы часто подкалывали друг друга и делали ставки. Кот в этом противостоянии соблюдал нейтралитет, а чаще высказывался с точки зрения плевков с высокой колокольни вообще на все команды. Как бы там ни было, смотреть матчи между NaVi и HellRaisers всегда интересно. Тот факт, что на Гранд Финале черно-желтые, пусть и с помощью случайности, одержали верх, давал надежду увидеть разом кислые рожи тиммейтов и в этот раз. Но почему-то жене этот факт показался малозначительным, меня не только прогнали от большого телевизора, но и заставили заняться дачными делами. Тесть отнесся с пониманием, мы захватили местного самогона и спрятались в беседке за баней вокруг планшета. Все бои от начала до конца смотреть не стали — нужно было периодически демонстрировать бурную деятельность перед женами, да и все равно Знайка, как вернется, заставит пересматривать и анализировать. Первый бой в финале команды встретили на «Рудниках», причем «Восставшие из ада» заявились в нестандартном составе. На защиту они взяли сразу два гриля, и это неплохо сработало. Сами не лезли, но и «Нави» развернуться не дали. Ответный бой также прошел без баталий на горке, но уже принес очко команде NaVi. В «Затерянном городе» рубились на равных, и победитель из Нави определился в дуэли между шотными игроками. В следующем бою Hellraisers повторили схему полуфинала и вывели в бой пять «соток» против стандартного набора Нави из тяжей и барабанщиков. Тактика не зашла, несмотря на перевес запаса прочности танков, скоростные соперники переиграли тяжелый сетап Hellraisers. Счет после двух карт стал три-один. «Восставшие из ада» восстали в следующем же раунде на карте «Руинберг» и после двух уверенных побед сравняли счет и пошли дальше. А потом начались столь частые у этих команд качели, в этот раз по два очка. В итоге — шесть-шесть и решающий бой на карте «Рудники». В этот раз команды не стали вязнуть в позиционной борьбе и толпой рванулись на горку в центре карты. Красиво понеслись: кто в лоб, кто с подсадки, почти зеркальные составы. С той лишь разницей, что на «батчаты» «Нави» поставили стоковые пушки. Меньше урона, но перезарядка быстрее — это и решило исход матча. Через минуту от Hellraisers осталось два полуживых танка. Уверен, молодняк сейчас плачет горькими слезами, а Знайка важно кивает головой, приговаривая: «Стратегия».

* * *

Командир объявился во вторник. Весь какой-то помятый и дерганый, но довольный. Он поставил на стол коробку с изображением пирожных на большой этикетке, поздоровался и предложил угощаться. — А почему их так мало? — Кот подъехал на стуле и вынул пончик с ярко-розовой глазурью, придирчиво его оглядел. — И что-то они какие-то уставшие. — Это со встречи, ездили к клиенту с презентацией проекта, — зевнул Знайка и отобрал у Кота пончик, — а я съем, за весь день поесть не удалось. Хорошо хоть у клиента все менеджеры на диетах и на пафосе. Так что мне больше досталось. — А ты спал вообще? — я отвлекся от редактирования видеоролика, почти готового для загрузки на канал. — Немного, но есть такая классная штука — кофе называется, — Знайка резко покрутил головой, то ли сбрасывая сонливость, то ли ища чашку. — Езжай домой спать. — Соскучился по вам и играть хочу, — показно бодрым голосом громко сказал Знайка и, подойдя, облокотился на мои плечи, оглянулся на Веру и шепотом продолжил: — Не хочу домой, там Оля. Вчера до четырех утра мне мозги полоскала на тему, что я отдалился. У меня встреча важная, я спать пытаюсь, а она не унимается. Без одеяла и подушки и со светом под вой сирены не получилось уснуть, знаешь ли. А если она не остыла, то реплей будет. Знайка выпрямился, протер глаза, что-то ища по сторонам. Взял фломастер со своего стола и направился к флипчарту, но по пути его перехватил Зумби и развернул в сторону уголка для передышки, как мы называли наш уютный, но уже до неприличия протертый диван. — Слышь, кэп, притопи пока на диванчике, типа ты в засаде, — сказал Зумби, собирая в охапку разбросанные вещи. Капитан поворчал что-то про клан, седьмого игрока команды и подготовку к турниру, но мы, сделав вид, будто не слышим, продолжили заниматься своими делами. Минут через пять Знайка засопел, заворочался, устраиваясь удобней, и захрапел. Молодежь сразу же на цыпочках подошла корчить рожи и фотографироваться на фоне спящего капитана. Зумби аккуратно вынул из расслабленных пальцев спящего фломастер и собирался что-то нарисовать на лице, но капитана спас Кот: подкрался сзади к Язве и Бруклину и неожиданно тяфкнул так, что они аж подпрыгнули и Зумби сразу же отдал фломастер. А капитан не пошевелился, лишь пробормотал что-то про артобстрел. Кот выждал, пока все отойдут, пожал плечами, произнес что-то типа: «Ну, значит, судьба» и, едва касаясь, нарисовал Знайке полоску усов и тихонько отошел на пару шагов, оценивая работу. В онлайне появился Пирс, и, взяв еще одного паренька из клана, первого, кто отозвался, мы отправились в командные бои. Знайка так и не проснулся, а мы в наушниках, не обращая внимания на храп, спокойно сыграли несколько удачных боев. Он не проявил признаков осмысленной жизни, даже когда Бруклин перед уходом по домам громко привлек к себе внимание и захотел сказать что-то важное. Долго мялся, переступал с ноги на ногу и чесал затылок, но собрался с мыслями и выдал трогательную речь. Начал на правах тренера с общей похвалы команде. Продолжил извинениями, что не сказал этого раньше, и благодарностью за то, что поддержали его в Нижнем. Оказалось, что это чуть ли не первый раз, когда за него кто-то заступился, и чувство реальной, а не виртуальной взаимопомощи было для него открытием. Добавил, что видит в нас настоящих друзей и очень надеется, что это взаимно. Все слушали внимательно, а мне показалось, что речь слишком пафосная и чересчур наполнена юношеским максимализмом. Потом, когда Бруклин еще раз повторил, какие мы хорошие, вспомнилось, что подобные речи раньше я уже слышал. Только от девочек и с обязательной грустной концовкой. Кот тоже почувствовал что-то неладное. Его улыбка из серии «ну, что ты, братишка, всего лишь маленькая драка, — это мелочи, своих мы не бросаем» медленно трансформировалась в «ну вот, и этот туда же». — Ты что, бросаешь нас? — взяв пончик, спросила Язва. — Не-не-не, — Бруклин помотал головой и опять почесал затылок, — наоборот. Хочу попросить, чтоб вы меня в состав взяли. — Ура, — хором закричали Зумби с Язвой, а Кот опять заулыбался. — А как же твоя команда? — уточнил я. — Я понял, что вы — моя команда, — он положил руку на грудь в области сердца, — я с вами уже больше времени провожу, чем с ними. Там заглохло все, да и если б нормально все было, все равно в «Киберстар» хочу. — Знай, возьмем? — я посмотрел на проснувшегося капитана. — Возьмем, только сначала выгоним того пушистого гада, который на мне фломастером рисовал, — Знайка подошел к стеклу посмотреть на отражение. Смахнул челку набок, задрал подбородок вверх и оглядел притихшую команду. — Конечно, возьмем, доедайте пончики, типа отпразднуем. На пончик соблазнился Кот, но Знайка захлопнул коробку перед его носом, предложив сначала нарисовать ему что-нибудь в ответ. Мы несколько раз по кругу поздравили друг друга с новым членом команды и разошлись по домам. Перед уходом я заскочил в кабинет Виктора, чтобы сообщить радостную новость, но ни его, ни Насти найти не смог.

* * *

Чем больше я стримил Hearthstone и танки, тем лучше получалось, по крайней мере, мне так казалось. Я реже запинался, меньше выдерживал паузу в сложные моменты, научившись шутить на ходу. Два раза в неделю, когда жена ложилась спать, я запирался в самой дальней комнате, закрывал все двери и запускал трансляцию. Для смелости наливал в чайную кружку (вдруг меня смотрят дети) самогончика или ароматной сливовицы с загородной резиденции тестя и маленькими глотками, ловя тонкий запах, подбадривал себя в паузах. Зумби с капитаном стримили сразу из берлоги, ничего и никого не стесняясь, с той лишь разницей, что Знайка заранее продумывал план и чуть ли не писал сценарий каждой фразы и готовил шутки, а Зумби лепетал без остановки, импровизировал на ходу, а тему видео придумывал в последний момент. А чаще всего не выдумывая, просто включал прямую трансляцию с рандомных игр. Мне же публика мешала, причем сначала даже зрители. Когда подключились первые два, я запаниковал и чуть не прервал трансляцию. Хотя потом оказалось, что это Зумби с Котом пришли меня проведать. Раза с пятого стало проще, с десятого я подключил камеру, которая показывала меня. Совсем легко стало, когда пошли позитивные комментарии и, конечно же, платные подписки и первые деньги от пожертвований. Сейчас я уже подумывал выходить в эфир чаще, к танкам и картам добавить прохождение игр на «соньке», но никак не мог найти время, чтобы разобраться, как стримить с консоли напрямую. По итогам стримов я делал короткие нарезки с лучшими моментами и смешными ситуациями, а иногда снимал видео специально под задумку, пришедшую во время игр. От полностью обучающих роликов уже все, кроме Знайки, отказались, признав их бесперспективными. Наш фанат истории добавлял большое количество интересных фактов. В каждый ролик, посвященный отдельному танку, он сперва включал краткий пересказ о создании и боевом пути. Порой было затянуто, но в целом мы с интересом слушали про путь из Берлина до Москвы и обратно или про гениальные мысли конструкторов прошлого. Часам к пяти я закончил улучшать два видео, одно загрузил на Youtube, второе отложил на завтра. Отправил ссылку Насте, чтобы видео попало во все наши сообщества в социальных сетях и к дружественным комьюнити, и поехал на встречу с Виктором. В кабинете шеф, судя по звуку, как раз смотрел мое новое видео на ноутбуке, а Бруклин в фирменной толстовке «Киберстар» одной рукой что-то печатал в смартфоне, а второй дымил, вернее, парил увесистой электронной сигаретой. Несмотря на то, что Бруклин извергал огромные клубы пара, то втягивая их обратно, то пытаясь пускать колечки, духоты и накуренности не ощущалось. Пар сразу растворялся, оставляя тонкий сладкий аромат, чем-то напоминающий жвачку «Турбо». От тонких сигарет Кота с куда меньшим количеством дыма запах был несравнимо хуже. — Привет, просмотры нагоняешь? — я слегка пожал протянутую над столом руку Виктора и долго здоровался с Бруклином нашим особенным рукопожатием, закончив его легким толчком в плечо. — Задонатить не забудь. — Фанатки задонатят, — усмехнулся Виктор, — я и так уже пятый раз кручу. — Кстати, неплохой видос, — Бруклин рукой распугал нависшее над ним облако пара, — Настя обещала моим каналом заняться, чтоб в едином киберстаровском стиле сделать. — Будет здорово, — я искренне похлопал Бруклина по плечу, — Вить, зачем звал? — Дело есть, практически на миллион. Сейчас Знайку дождемся, чтоб не повторяться. Я примостился рядом с младшим, достал планшет и начал отвечать на комментарии к свежему видео. Минут через двадцать в комнату постучали, и после крика Виктора: «Открыто!» дверь распахнулась и вошел раскрасневшийся Знайка. Пальто нараспашку, тонкий шарфик он держал в руке, и стало понятно, что стучал в дверь он не из деликатности, а чтобы привести себя хоть в какое-то подобие порядка. — Извините, не получилось пораньше с работы уйти, — он кивнул Виктору и, не одобряя выдуманное Зумби особое рукопожатие «Киберстар», сухо пожал руки нам с Бруклиным. — Садись, — Виктор поднялся из-за стола, обошел его, облокотился на край и посмотрел на капитана. — Во-первых, поздравляю с новым членом команды. Орка жалко, но сразу было понятно, что он временный игрок. — Начинает казаться, что мне не понравится то, что будет во-вторых, — сказал Знайка. — Мы взрослые люди, «нравится — не нравится» давно в прошлом должно было остаться. — Продолжай, — холодно ответил Знайка, глядя Виктору в глаза, а мы с Бруклином почувствовали себя лишними. — Так вот, ближайший турнир месяца, а потом и квалификация, очень важны для команды. На ошибку права нет. Летом порезвились, а сейчас нужен результат. Знайка промолчал, а я почувствовал, как напрягся сидящий рядом Бруклин. — Мы говорили с сыном, в его старой команде есть пара очень крутых игроков, которые сейчас в подвешенном состоянии. По нашим меркам — очень крутых, с опытом и навыками игр на высочайшем уровне. А у нас есть пара слабых игроков, которые тянут команду вниз. — Отец, что за фигня? — Бруклин подскочил и обернулся на нас со Знайкой. — Ребят, я ничего такого не говорил. Он просто спросил, что с бывшей командой стало и как у нас тренировки идут. Честно. — Только не делайте из меня монстра, — Виктор замахал руками, — я хочу как лучше для всех. — Бру, расслабься, — я потянул погрустневшего парня за руку, — никто так не думает. — Витя, мы тебя услышали, — Знайка сначала успокаивающе кивнул Бруклину, а потом повернулся к боссу, — я не буду уточнять, кого ты считаешь слабым звеном. Я не буду напоминать, что ты обещал не лезть в состав. Я вежливо скажу спасибо за предоставленную комнату, и уже вот тут, — Знайка показал, где именно, — сидящие бизнес-ланчи, которые хотя бы раз в квартал можно обновлять. — Лучшая защита — это нападение, да? — спросил Виктор. — Мы о нашем будущем сейчас говорим, а не о плюсах и минусах повара. — Хорошо, не будем о минусах. А будущее предельно ясно: хочешь победить так — играй сам, — Знайка повязал обратно снятый шарф и потянулся за пальто. — Папа, ну зачем ты всегда все портишь, когда только-только становится хорошо? — Бруклин не был особо крупным, но сейчас он стал похож на совсем маленького пацана. — Дима, Матвей, — Виктор посмотрел на меня, но, так как я сдвинулся с места пока лишь в сторону бара, не собираясь упускать, возможно, последний доступ, быстро продолжил: — Стойте. Это я как вариант для обсуждения. Конечно, все договоренности в силе и состав команды определяете вы. Я просто предложил, потому что там есть хорошие парни, которые могут стать запасными. А то ведь разберут их. — Вить, хороших игроков много, а хорошую команду надо создавать. Долго и упорно. Я бы сказал, что таких команд единицы. Мы да NaVi. — Я улыбнулся, услышав, как Бруклин сквозь зубы проскрипел: «И HellRaisers». — Диван тут хороший, не то что в тренировочной пещере у людей, от которых зависит твое будущее. В следующие полчаса Виктор всячески пытался замять разговор, особенно перед сыном, и в итоге подкупил нас, переведя разговор на тему, как помочь команде победить на следующей неделе. Что улучшить и где добавить. Помирились, хоть и добавился неприятный осадочек, который не смогли сгладить ни обещания завтра заняться переоснащением тренировочной комнаты, ни вызванная охрана, которая, получив указания, согнала меня с дивана и отнесла его в берлогу, выкинув оттуда старый. Новый диван чуть не сорвал тренировку, вызвав бурю эмоций у Кота и попытку Зумби снять видео на эту тему. Но едва остывшему Знайке не пришлось кричать на команду. Хватило одного взгляда, чтобы народ перестал дурачиться на мягком друге и обратил внимание на флипчарт с планом тренировки. Несмотря на очень важный турнир через несколько дней, мы не дергались. Единственное, за что переживали, — так это за здоровье Орка. Играть ему было не нужно, но боли в руке усилились, и мы себя чувствовали виноватыми, когда он приходил поддержать нас. В основном дельные советы звучали с нашего нового дивана и чередовались с коктейлями. Виктор сдержал обещание, и, помимо улучшенного места для отдыха, в тренировочную комнату поставили кофемашину, принтер и несколько пачек новых фломастеров, а «буханка» обзавелась «кенгурятником». Те, кто не был в курсе конфликта, обрадовались неожиданно свалившемуся игровому счастью, мы же со Знайкой просто мысленно поставили Виктору галочку в плюс стараниям загладить вину, а Бруклин ухмыльнулся и предложил еще что-нибудь выбить из прижимистого босса. Вопреки ожиданиям команды, капитан решил не упарываться в бесконечный жесткий тренинг. Кот не смог подмениться на работе, да и у Знайки не все шло благополучно, так что играть часами напролет все равно бы не вышло. План тренировок, предложенный капитаном, включал больше исследовательской работы и теоретических раскладов и совсем немного игрового процесса, да и то больше для удовольствия. За исследования отвечали мы с Зумби как менее занятые. Шерстили форумы и соцсети — всё, что могли, чтобы собрать информацию о противниках. В открытом доступе удалось нарыть названия команд и проанализировать их путь на турнир. Плюс составы команд — тут мы уже развернулись вовсю, изучив статистику игроков, любимые танки и основные достижения. Зумби пошел дальше и раскопал десятка три реплеев отдельных игроков, но, к сожалению, не дающих понимания об игре команды в целом. Статистика игроков, с одной стороны, напрягала, с другой — показывала, что ребята практически ничем не отличаются от нас. Крепкие статисты с более чем тремя десятками тысяч боев и процентом побед в диапазоне от пятидесяти восьми до шестидесяти пяти. Сказать, что мы пройдем их легко, было бы опрометчиво, но и бояться-бояться тоже было некого. Бруклин хотел предложить им совместные тренировки, но не получилось. Знайка написал двум капитанам, ответ получил от одного и тот — отрицательный, в выражениях в меру вежливых, но в духе — «обсудим, как алгебра закончится». Так что тренировались сами, а за день до игры Орк решил подбодрить нас и включил на максимальную громкость планшета песню группы Survivor — Eye of the Tiger. Было неожиданно, но в тему. Азарт схватки, ответ на вызов противника, препятствия, пыл сражений… и, главное, — не сдаваться на пути к цели. — Ниче так музончик, это откуда? — поинтересовался Зумби совершенно невинным тоном. — Ты серьезно? — спросил Кот и корявенько напел: — It's the eye of the tiger, It's the thrill of the fight, Rising up to the challenge of our rival... Получилось не очень, хоть и узнаваемо. Оказалось, что Зумби — серьезно. Что великий Рокки Бальбоа для него, как Гарри Поттер для нас — что-то слышали, но в детали не вдавались. Орк настолько возмутился, что забыл про забинтованную руку в попытке отвесить молодому подзатыльник. Мы заспорили: по идее, нужно было обучать молодежь с первой части, но песня, из-за которой разразился весь сыр-бор, появилась в третьей. Пока мы спорили, Орк устроил Зумби и Бруклину, который «Рокки» смотрел когда-то с отцом, маленький допрос по правильному, как он выразился, мужскому кинематографу. Он называл фильм, ребята думали, а я пытался сам вспомнить какие-то детали. «Кобра» — Сталлоне в очках-«авиаторах» и спичкой в зубах. Слай с Брюсом Ли в какой-то момент первые появились в виде наклеек, которые мамы утюгами переводили нам на майки. «Танго и Кэш» — хуже помню, два парня и сестра в тюрьму попали. «Смертельное оружие» — Гибсон в любой части просто обворожителен, «К9» — помню овчарку с характером и просто добрые ассоциации. «Плохие парни» — суетливый женатик с богатым гулякой. Шикарные фильмы в шикарном детстве, а для ребят — все мимо. Чак Норрис им вспомнился по мемам и сериалу, но не по оригинальному фильму, в котором машина Чака вырывается из-под слоя земли. Уже всерьез закипевший Орк чуть расслабился, когда молодежь утвердительно кивнула при упоминании «Крепкого орешка», и затанцевал подобие джиги, когда Бруклин процитировал «Последнего бойскаута». Вода мокрая, небо голубое. Из всех выше озвученных фильмов киберстаровское партнерство больше всего напоминало именно «Бойскаута» — дерзкая, в чем-то потерянная молодежь и потасканная, с кризисами и проблемами, но еще вполне живая кучка из клуба четвертого десятка. Мы все-таки очень разные, но зато команда получилась не хуже, чем Джо и Джимми. Волна накатывается, парни! Из размышлений меня вывел громкий возглас Знайки, решившего прямо сейчас посмотреть первого «Рокки». Он развернул ближайший к дивану монитор и принялся искать фильм в интернете, предложив всем пока сбегать в бар и что-нибудь взять под киношку. Зумби с Бруклином сразу же смылись, а Орк кричал им вслед, перейдя ко второй части любимого кинематографа — фильмам про Вьетнам. — Ну хотя бы Кубрик, а? «Цельнометаллическая оболочка», пусть в переводе Гоблина, — он обернулся на Веру, до ухода Бру и Зумби успешно делавшую вид, что ее тут нет, — что насчет тебя? — А она просто крутая, — вмешался Кот, направившийся вслед за молодежью в бар, — без всяких там I will be back. Тебе взять что-нибудь? Во время просмотра фильма зашел Виктор, удивился, но сразу же вызвал по рации официанта и под одобрительные возгласы заказал поесть-выпить и остался с нами. Когда фильм закончился, Знайка по-быстрому, пока не включили следующую часть, прошелся по основным тактикам, подготовленным на завтра, и отправил всех выспаться перед вторым препятствием на пути к Wild Cards.

* * *

Турнир, как и все выходные, отложился в памяти плохо, будто светили прожектором сквозь вязкий туман и высвечивали только отдельные фрагменты. А в понедельник, когда я с утра пораньше пришел в берлогу, то застал местных рабочих за выносом мебели. У моего компьютера уже убрали стул, так что пришлось практически отвоевывать под ворчание рабочих сидушку Кота. Быстро настроив его под себя, я загрузил клиент игры, перебирая в памяти то, что произошло. Самым сложным оказалось уговорить Виктора не устраивать шоу, а тихонько поиграть в тренировочной комнате без зрителей. Первые два матча мы провели под явным девизом пересмотренного фильма о боксе — наши барабанные «батчаты» порхали, как бабочки, и жалили, как пчелы. А уходя на КД, заманивали оставшихся в живых врагов под перекрестный огонь поддержки. Знайке очень понравилась схема, подсмотренная в каком-то бою Золотой серии, когда два танка выскакивают на противника, разряжаются и сваливают. Противник отправляет кого-то в погоню, рассчитывая на долгую перезарядку, а там за углом притаился наш третий с полным боекомплектом. Знайка перепробовал много различных тактик, предпочитая затяжные бои. Отбить врага от стада, заставить растянуться, постоянно создавать большинство, ударить там, где не ждут, быстро перегруппироваться и бить уже с другой стороны — все это бой за боем вело нас к победе. Чуть больше часа ушло на пять скоротечных раундов. «Рудники», «Утес», «Химмельсдорф», «Степи», «Руинберг» — один бой на карту, все, кроме одной, — победа. И со второго места в группе и двенадцатью очками мы отправились в плей-офф. Итоги первого дня Знайка признал вполне удовлетворительными, но не отпустил никого до самого вечера. Сначала устроил совсем короткий разбор полетов, во время которого в основном хвалил Кота. К удивлению всей команды, он чуть ли не впервые играл настолько хладнокровно, будто его подменили. Пару раз высунулся буквально на четверть корпуса больше, чем нужно, и потерял лишние пункты прочности. А в остальном каждый третий бой становился лучшим игроком. Смазанные моменты были у всех, но Знайка не стал называть это ошибками, – так, помарки и мелкие недочеты, которые можно будет доработать с помощью более опытного Бруклина. После четырех часов тренировки капитан еще немного помурыжил нас уже привычной речью, что расслабляться рано, и отправил по домам. Не знаю, как остальные, но я толком не уснул. Пытался провести время с женой, но не мог ни на чем сосредоточиться. Трижды запускал игру, но сразу же выключал, понимая, что в случае побед — затянет, а если пойдут сливы, начну нервничать. В итоге решил допилить сценарий своей игры, но, как ни старался, в голову лезли только гусеницы танков. Чем ближе к победе мы находились, тем больше мыслей в духе «а что если проиграем» крутилось в голове. Cон не шел, ерзал под одеялом, менял подушку сторонами, будто это могло помочь охладить кипевшую голову. Не помогало, и я метался еще больше и в итоге получил выговор от жены. Чаще всего она спала довольно смирно и с пониманием относилась к моим играм, но бывали моменты, когда резкий звук или мои эмоции от боя приходились на стадию засыпания. Если эти два факта совпадали, то из нежного сонного ангела она превращалась в разъяренного монстра. Хорошо, что хоть ненадолго. Этой ночью я будил ее трижды. И на третий раз не помогло даже прикинуться спящим. Выслушав вполне заслуженную тираду, что хватит уже мучить себя и окружающих, я наконец-то погрузился в некое подобие сна. Снилась какая-то ерунда. Обрывками появлялись тиммейты, суетились в берлоге, Мясник ругался, что ему мешают петь. Я кругами бегал по бару, передвигаясь от укрытия к укрытию, причем из-за углов я сначала отходил назад по диагонали, будто танкуя ромбом. Дальше короткими перебежками несколько метров вперед и резко на пару шагов возвращался назад. В местах, где я останавливался, с потолка все время падали какие-то темные коробки. При ближайшем рассмотрении они оказывались чемоданами, дипломатами и гигантских размеров барсетками, которые на меня сбрасывал злобно ухмыляющийся Кройф. Из-за всех этих телодвижений я никак не мог добежать до выхода. А когда наконец спрятался под спасительную барную стойку, зазвенел будильник.

* * *

Во второй день турнира мы собрались заранее. Еще раз изучили команды, прошедшие дальше, с удивлением обнаружили несколько неочевидных побед. Ребята, которых мы считали фаворитами по статистике, удивительным образом не смогли выиграть даже первые матчи, лишний раз доказав, что индивидуальная статистика не всегда является главным показателем результата командной игры. Наметили тактики на предстоящих картах и стали ждать начала. Выигрывать стало сложнее, и уже не каждый бой оставался за нами. Плей-офф играли до трех очков, как в волейболе, и на вылет, что в разы поднимало ценность каждой победы. На первых «Рудниках» в одной шестнадцатой Знайка дважды ошибся с тактикой, не сумев правильно просчитать противника, но мы с трудом затащили 3:2. А в четвертьфинале на «Утесе» всю нашу тактику просто смели, перестреливая нас по фокусу. В какой-то момент концентрация мата в берлоге поднялась до такого уровня, что Настя не выдержала и ушла из комнаты. А потом случилось совсем страшное, и Кот, который уже давным-давно перестал это делать, просто швырнул мышку в стену, предварительно трижды жахнув ею по столу. Но молодежь не подкачала — всех спас Бруклин и счастливый рикошет, позволивший полудохлому Бру добить последнего противника. Все уже начали забывать, почему мы зовем Кота именно так, и оказалось, что замены для мышки нет. У Виктора в кабинете нашлась маковская: странного вида, без привычных кнопок, играть на которой Кот категорически отказался. Немного побегав в перерыве перед полуфиналом и попугав сотрудников бара, Виктор отобрал у администратора самую обычную мышь, потертую, со спрессованной пылью на днище и тугим скрипучим колесиком. Что, впрочем, не помешало Коту провести следующий бой, показав отличные результаты в танковании на улицах «Химмельсдорфа». С неожиданным 3:0 в нашу пользу мы оказались в финале. К моменту последнего, решающего боя все вроде устаканилось. Настя вспомнила, что запасная мышка должна быть в кибермобиле, и торжественно принесла ее Коту. Знайка пытался убедить нас, что все бои до этого были не менее важны и не нужно себя накручивать. Получилось у всех, кроме меня. Не то чтобы тряслись руки и пот застилал глаза, но если и могла проявиться какая-нибудь моя особенность, то именно в этот момент. С самого начала игры в танки (хотя и раньше по жизни), если от меня ждали что-то конкретное и связывали со мной какие-то надежды, я сразу же все портил. В танках это начиналось довольно безобидно и в основном во взводе. Когда играешь один — все идет хорошо, набиваешь урон, забираешь фраги, играешь аккуратно, размеренно. Стоит пойти во взвод с другом или согласиться на динамический с незнакомыми, чтобы помочь с личными боевыми задачами, — сразу же начинается какая-то кутерьма вперемешку с тупняком. Суетишься, переживаешь, что о тебе подумают, стараешься сыграть лучше и в закономерном итоге сливаешься чуть ли не первым с жуткими показателями. С этой проблемой я вроде разобрался, когда мы начали играть в командных боях. Но есть еще вторая — тот самый момент, когда ты в своей команде остался один. Таких случаев бывает два типа. Первый — ты тащишь, у тебя уже почти «Воин», мало прочности, хрипит двигатель, контужен радист, и где-то остается точно такой же одинокий потрепанный враг. Все решит один выстрел. Время идет, ничью никто не хочет, мертвые камрады что-то советуют в чате, куда-то торопят, кто-то ругает. Адреналин бурлит в крови, ты покрываешься холодным потом, мысли мечутся от спрятаться и ждать или ехать и искать, или, может, ломануться на захват базы… Скорее всего, ты проигрываешь уже в тот момент, когда решаешь ехать и искать. По крайней мере, со мной всегда случалось именно так. Второй тип — ты не тащишь, просто играешь, но что-то вдруг пошло не так, и ты один, а врагов еще небольшая кучка. Если два или три, то вроде как есть шанс на победу, если пять, то на горизонте вообще маячит суперважная медаль Колобанова, от чего руки начинают трястись еще сильнее. За все свои бои Колобанова я не взял ни разу, хотя других, более редких медалей, полно, но этой нет. Случаев проявить себя было немного, но и те, что были, я позорно проваливал. Один раз в самом начале танкового пути я умудрился на маленькой французской артиллерии пятого уровня затащить против трех танков в холмах Редшира. Еще раз на «блохе» в Карелии пяти секунд не хватило до окончания защиты базы, когда я суетился за камнем, пытаясь спрятаться от окруживших меня врагов. И получилось бы, не рискни зачем-то я на прорыв мимо фугасной пушки. И так каждый раз, когда союзники оставляли мне шанс затащить, во мне будто Кот просыпался со своей суетой: надо что-то делать, надо куда-то ехать, надо стрелять скорее, ну и что, что недосвелся, авось повезет. Не везло. А в игре на уровне профессиональных команд — не то что пять противников, уже против двоих шансы минимальны. В общем, в финальном матче за место в квалификацию первый бой я стандартно запорол, оставшись один на один с таким же шотным противником. Выскочил из-за угла за долю секунды до окончания перезарядки орудия, опрометчиво надеясь, что успею зайти ему в бок до того, как он перезарядится. Противник повел в счете, но мы отыгрались: потом они, потом мы. А в итоговом бою, который должен был определить победителя, опять все сложилось таким образом, что мы остались в меньшинстве. У Бруклина еще было больше половины прочности, я — на один выстрел, а противников четверо, пусть и изрядно потрепанных. Ребята потом сказали, что только мои, пусть и весьма странные действия дали возможность Бруклину успеть перезарядить барабан. А потом, обойдя врага с фланга, хладнокровно и выверенно отправить каждого по очереди в ангар, а нас — на квалификацию. Но для меня это был провал, так что я не стал ни праздновать, ни вообще задерживаться и свалил домой. Знайка устроил всем небольшие каникулы в честь победы, но мне дома не сиделось. Поэтому-то, быстро разделавшись с рабочими делами, я и приперся на индивидуальную тренировку пораньше в понедельник. Колобанова я так и не взял, но на правах единственного присутствующего смог выбрать себе новое геймерское кресло по вкусу. Ругая себя за косяк с мышкой, Виктор заказал не только партию новых «райзеров» с запасом, но и клавиатуры, а самое главное, в честь столь важной победы нам привезли новые спортивные кресла в разной расцветке. Пока их собирали, хоть они и были одинаковыми по функционалу, но я посидел на каждом и выбрал самое удобное – черное с оранжевыми вставками.

* * *

До квалификации, победив в которой можно было попасть сразу в Золотую серию, оставалось чуть больше полутора месяцев. Так что Знайка выделил для каникул целых две недели. Лучше сейчас отдохнуть от игры и поднажать на работе, чтобы потом, ближе к квалификации, появилась возможность сделать наоборот. Но, судя по активности тиммейтов в игре, выходными воспользовались только сам Знайка и Кот, который проспал все дни, учитывая его сложный график. Капитану же пришлось опять погрузиться в работу. Я попытался перезагрузиться от стыдливого ощущения за собственные сливы в особенно важные моменты. А мысль о том, что было бы, не затащи Бруклин, скрипучей гусеницей бежала по спине, что аж затылок начинал потеть. Из-за упорного, но бесполезного анализа собственного поведения переключиться не получилось, но отвлечься от этих мыслей пришлось. Во-первых, Орк подкинул разовую халтуру большого объема, а во-вторых, хотелось побольше внимания уделить каналу и в частности Hearthstone, на которые я подзабил из-за подготовки к турниру.

* * *

Когда тренировки возобновились, то первое, с чего мы начали, и то, чего я так сильно боялся, был разбор ошибок. Факт, что победителей не судят, не остановил капитана, и первые пару дней мы пересматривали бои и действия каждого игрока. Досталось всем, в том числе и мне, но как-то снисходительно — Знайка явно пытался подбодрить меня, отчего стало еще тоскливее. Потом капитан презентовал план тренировок, который, помимо уже доставших действий по изучению врагов, отработке тактик и повышению личного мастерства, включал в себя недельный или больше выезд в тренировочный лагерь. Виктор обещал на время устроить из своей дачи полноценный буткемп, а нам нужно было всего лишь отпроситься у семей и взять отпуска на работе. Во время тренировок Бруклин в буквальном смысле подкатывал на кресле к игрокам и чуть ли не двигал за них мышкой, подсказывая, что и как лучше делать. После того как Кота наконец-то научили не высовываться, стали учить высовываться, но правильно. Бруклин либо показывал сам, отнимая клавиатуру, либо отдавал короткие команды: на метр вперед, левее, теперь отъедь, а теперь газку; я примерно так же помогал жене парковаться. Таким образом они прошлись по всем ключевым выступам и кочкам на турнирных картах, крадучись, выходя на огневую позицию. И собирались повторить, если бы Кот не прогулял пару тренировок под предлогом выступления дочки в танцевальной секции. С Язвой и Зумби провели разъяснительные беседы на тему лучших моментов для перезарядки барабанов. Учитывая, что игрок выбывает из игры больше чем на иногда столь важные полминуты, решение порой не было очевидным. Дострелить пару патронов сейчас, в чем-то улучшив ситуацию, или отойти и вернуться с полным барабаном и, возможно, кардинально изменить картину боя позже? Бруклин, скорее всего, под влиянием Знайки перенял манеру обучения в преподавательском, до трясучки раздражающем тоне. Очень хотелось послать его, но советы были дельные, а мне все еще было стыдно, что не помог ему в самый важный момент на турнире. И маленький двойник капитана не унимался. Мучения прекратились в момент, когда разошедшийся Бруклин, уже не зная, к кому придраться, обратил свой взор на Знайку, невзирая на авторитет и поддержку. Но долгожданной передышки нам не дали. Стоило попам прилипнуть к новомодным стульям, в дело вступал двухметровый тренер и выгонял нас играть в волейбол. Если в танках в семидесяти пяти процентах случаев мы обыгрывали всех, с кем встречались на тренировках, то на паркете нас плющили так, что даже обсуждать итоги боев не хотелось. Понятно, что Алексей каждый раз подбирал нам более сильных противников. А если мы показывали хоть какой-то результат, то в следующий раз на поляну выходили его очередные друзья на уровень выше, чем предыдущие. Если каким-то чудом мы брали верх, то перед следующей игрой шла изматывающая силовая тренировка. За глаза мы стали звать тренера «Такое слово» за его любимый ответ на наше вечное «не могу». Он широко улыбался, с грохотом печатал огромной лапой по плечу и, глядя сверху вниз, говорил: «Не могу? Нет такого слова», и мы становились чуточку сильнее.

* * *

После убойного волейбольно-танкового воскресенья я проснулся к обеду, обзвонил команду предупредить, чтоб не ждали на тренировку. Куда, как оказалось, никто и не собирался. Знайка сбросил и прислал стандартную смску, что не может говорить и наберет позже. Облегченно вздохнув, что буду не единственным прогульщиком, под пивко стал смотреть записи финальных игр по Hearthstone. Вовремя посмотреть не удалось, а было интересно. Особенно успехи русского паренька, неожиданно, чуть ли не в последний момент попавшего на чемпионат мира. Практически голливудская история — пришел не пойми кто, не пойми откуда и выиграл чемпионат мира, несколько раз отыгрываясь с критического счета. Понятно, что не совсем уж из ниоткуда: сейчас восемнадцать, а играет с бета-теста. Наверняка в рейтингах на первых местах был, на финал уже членом какой-то организации приехал, причем европейской. Когда с работы пришла жена, на экране как раз началось награждение. — Это что за додик? — спросила она, глядя на экран, потянулась поцеловать меня, но уловила запах пива и скривилась. — Почему сразу додик? Он сейчас домой в Екатеринбург двести тысяч долларов повезет. — Сереж, когда это все закончится? — она взяла джойстик и поставила видео на паузу. — Мне очень хочется быть хорошей женой и не мешать тебе двигаться к мечте. Пусть я не понимаю все это. Но на прилипшего к дивану пьяного, избитого, с красными глазами или в блестках, как из Нижнего, мужа я не соглашалась. Вы действительно хотите чего-то добиться, может, доказать кому-то что-то, или это просто повод бухать и таскаться черт знает где? — Милая, — получилось как-то пискляво, но она меня перебила. — Дай договорю. Речь не о деньгах, которые ты стал приносить в дом на порядок меньше. Сейчас у нас нет острой необходимости, и я все еще хочу верить, что, если припрет, ты соберешься в кучку и пойдешь хоть вагоны разгружать, но семью обеспечишь. А если дети будут? Но как их заводить, когда муж сам еще ребенок? Ты как рубился в танчики, так и продолжаешь, только отмазка хорошая появилась, типа вы не играете, а работаете. Ты уж определись: либо вы тусите, либо вы профессионалы со всеми вытекающими. Явно пришла моя очередь говорить, но я растерялся. Хотел оправдаться, подсчитать доход от канала и стримов и редкие призовые на турнирах Виктора. Уже было начал говорить о том, что нам действительно это важно, что мы очень далеко зашли, что всего пара шагов отделяет нас от больших денег. Но понял, что всё прозвучит фальшиво, а объяснять, что на самом деле — не хочется мириться с вялотекущей жизнью, что хочется приключений, хочется сойти с колеи: дом — нелюбимая работа — зарплата — дом — работа и так по кругу. Что страшно чувствовать себя нереализованным, что уже четвертый десяток, а в сравнении с молодыми киберспортсменами ты проиграл еще двадцать лет назад просто потому, что у тебя не было компьютера. Или это обычная лень, которая заставляет верить, что, играясь и ничего не делая, мы сможем заработать. Я подвис, анализируя себя. А жене просто сказал спасибо за поддержку и пообещал до конца года разобраться в себе и нашем будущем.

* * *

Глубоким рабочим утром для Знайки и весьма ранним для фрилансера, который полночи стримил Hearthstone, меня разбудил телефон. Спросонья я перепугался, что опоздал на работу. Такое гадкое чувство потери с бессильным осознанием, что изменить ничего нельзя, а было важно. — Не спишь? Вчера не мог говорить, а потом отвлекся, сорри. — Уже не сплю, — проворчал я. — Помощь нужна. Ты же у нас умеешь красивые слова придумывать? — Ближе к теме, — попросил я, включая кофемашину. — На работе жопа. — Насколько я понимаю, это не новость, — я засыпал кофейных зерен, машина заурчала, и по кухне пополз аромат молотого кофе. — Нет, теперь полная. Проект, над которым бились последний месяц, сорвался. — А ты тут при чем? Точнее, переформулирую — я тут при чем? — Технически, фу, блин, привязалось. Короче, после срыва контракта начали виноватых искать. Стали выяснять, кто чем на работе занимается, интернет-историю посмотрели. — Да ладно! Никогда не поверю, чтоб ты на работе что-то левое смотрел, — я улыбнулся, представив себе Знайку на порносайтах. — Смотря что считать левым. У меня максимальный в компании трафик оказался, гигабайты танкового видео с Youtube, — вздохнул Знака. — В общем, надо писать объяснительную. А кроме того, что видео с танковыми боями лиги и обзорами техники от вододелов у меня фоном играли и я только звук слушал, ничего в голову не приходит. — М-м-м… — я сделал большой глоток кофе, чувствуя, что начинаю просыпаться. — Изучал конкурентов. Искал подход к клиенту, вдруг он танкист. Пытался понять, что в голове у современного потребителя. — Версия с конкурентами — точно нет, а остальным в лучшем случае можно оправдать типовое офисное прозябание в интернете, к сожалению. — А если правду? — Какую? Что на одном месте вертел все эти дурацкие кампании по впариванию всякой фигня всяким лохам?.. — не выдержал Знайка. — А танки — способ снять стресс и напряжение? У нас тут такое не понимают. Иногда вообще думаю, что мы на разных планетах выросли с этими менеджерами. Серег, что я тут делаю? — Деньги зарабатываешь. Нравится зарплату получать? — во мне вдруг заворочался сонный офисный начальник. Проснуться шансов у него не было, но вспомнилось, какими словами жена жалуется на ленивых подчиненных. — Нравится, конечно. Штрафанут, скорее всего, но меня больше беспокоит, что в отпуск не пустят. Начнут втирать про конец года и ожидаемый вал работы. — Увольняйся. — Легко сказать. Хорошо хоть ипотеки нет, а так — налог на машину, страховка скоро, техобслуживание опять же… Ты знаешь, какой у меня налог на коней под капотом? — Эх, жеребец, не слушал бы Олю, купил бы что попроще и, самое главное, что тебе самому нравится, — проблем бы не было, — я мысленно позлорадствовал, вспомнив, сколько мы пытались его отговорить от машины ради понта. — Уже не слушаю. Она в образе сейчас — не разговаривает со мной. Уехала к родителям на «подумать», — грустно сказал Знайка. — Может, это и к лучшему? — Не-е-е, проходили, скорее всего, посидит еще пару дней молча, а потом объявится с какой-нибудь проблемой и обвинениями, что мне плевать. В прошлый раз у нее было подозрение на пневмонию. Хотя, может, правда что-то случилось? Но тогда ее мама мне бы позвонила, да? — Знай, стопэ. Ты вроде умный, но иногда такой тупой. Все команды в лиге просчитать можешь, все обманки наизусть знаешь, — а как дело до Оли доходит, то круг твоего обзора становится как у контуженного командира СУ-100. Эту тему мы тоже поднимали довольно часто, и Знайка ее не любил. Сразу же у него появились неотложные дела, так что разговор пришлось заканчивать. Я пообещал подумать над объяснительной, а он вообще подумать, и мы распрощались до тренировки. Прикинув варианты, несколько часов провозился с объяснительной. Советовался с женой, гуглил похожие случаи, искал компромат на Знайкино агентство и в итоге родил суровый текст, больше похожий не на оправдания запуганного менеджера, а на руководство к антикризисному реагированию в условиях военных действий, основной посыл которого сводился к настойчивой просьбе не мешать работать и достигать результата для компании. На мой взгляд, получилось убедительно, и я отправил Знайке письмо, а сам поехал в «Виктори Арену». В берлоге собралась уже вся команда, включая капитана, который, водрузив большую коробку на стол, вынимал оттуда разные предметы и демонстрировал их остальным. Какие-то грамоты, странные сувениры, вырезки из журналов с кратким пояснением, что это был за проект и каким именно способом Знайка с программистами и дизайнерами решили «наисложнейшую» проблему. Я поздоровался и вопросительно взглянул на капитана. — Недуит, видел твое письмо, спасибо, — Знайка достал очередную грамоту с надписью «Проект года в номинации лучшее интерактивное решение». — Но не пригодилось. Я решил уйти. — Быстро ты, — я мысленно разорвал в клочья бумагу, на которую потратил несколько часов. — Чего вдруг? — Слово за слово — прибором по столу — и партбилет сдал. Помимо утреннего разбора, еще и менеджер из моей новой команды с проектом накосячил, перепутал дату публикации секретной новости. Клиент в ярости требовал крови, и директор приказал парня уволить. — И ты решил уволить себя? — Сначала нет, но потом позвонил Бруклин и сообщил чудесную новость, — улыбнулся Знайка, которого аж распирало, а я посмотрел на Бруклина и остальных членов команды, в которой не чувствовалось единой радости. Некоторые улыбались, а другие, наоборот, погрустнели. — Ну, не томите уже, — попросил я. — У нас появился замечательный шанс отомстить сукиным «Неверлендам» на Wild Cards! — торжественно изрек Зумби. — Насуем им бронебойных под самые подкалиберы! — Может, и не насуем, — вмешался Бруклин, — то есть насуем, конечно, если жеребьевка нас в одну группу кинет. — Ню-ню, насуватели, — я непроизвольно потер небольшой шрам — напоминание о Кройфе. — Только я не понял, при чем тут твое увольнение? — Я как это услышал — понял — это шанс, который упускать не хочу. А на работе сейчас мне сосредоточиться на игре не дадут. Неприятно, конечно, думать, что я сбегаю, едва начались проблемы. Но лучше так, чем сейчас подлизывать всем с прижатыми ушами накосячившего и раскаявшегося щенка без права голоса. — Праздновать бум? — Бум! Но после Wild Cards, а пока – по машинам!

* * *

Всю следующую неделю мы усиленно готовились к поездке на сборы. По сути — просто сосредоточенные тренировки вдалеке от отвлекающих факторов, но с легкой подачи Зумби, окрестившего старую дачу модным словом — буткемп, нас охватило какое-то странное нетерпение и возбуждение, будто на Эльбрус собираемся подняться. Больше всех загорелся сам автор идеи, пересмотревший кучу роликов на тему буткемпов профессиональных команд «Лиги легенд» и «Доты». Виктор хотел договориться с матерью Бруклина о поездке в их новый дом, который после развода остался жене, а не в старую развалюху, уже несколько лет выставленную на продажу. Но в новом доме могло не хватить на всех места, плюс мы ждали приезда Пирса и сопровождающую делегацию из Насти, тренера по физподготовке и самого хозяина дома. Запрягли всех. Виктор с сыном мотался на дачу, готовил спальные места и обустраивал быт, запасаясь продуктами, дровами и вениками для бани. А самое главное, пытался провести местный интернет. Но из-за отдаленности буткемпа от цивилизации организовать что-либо хорошее не получилось, так что купили по несколько 4G-модемов всех возможных операторов, кто показывал устойчивую связь в районе дачи. Знайка по утрам ездил на работу — передавал дела и заканчивал проекты. Сначала он в хлам поругался с руководством и уволился одним днем. Но чуть позже все успокоились и договорились, что он доведет до конца горящие проекты и введет в курс дел нового человека в обмен на часть бонуса. Поэтому суетиться по танковым вопросам капитан начинал примерно с обеда. Официальной новости и регламента квалификации еще не было, но какими-то загадочными путями Бруклин разузнал почти весь состав участников. Самыми опасными считались шесть команд из Золотой серии (занявшие с седьмого по двенадцатое место в прошлом сезоне). Чуть слабее, но более важные для нас из-за «Неверленд» — три команды из Серебряной (кто занял второе, третье и четвертое место). Темной лошадкой была десятая команда — чемпион Лиги Центральной Азии, который должен был определиться в конце месяца. Плюс такие же, как мы, победители второй части регулярных турниров, которые также пока оставались загадкой. Разумеется, Знайка поручил провести тщательную разведку по стандартной схеме — найти любые сведения: начиная с видео боев за весь сезон и заканчивая личными данными игроков. Важным для изучения Знайка посчитал всё: долги по сессиям, симптомы и риски болезней, замены по ходу сезона, конфликты в командах и разбитые юношеские сердца. Всё надо было изучить, систематизировать, проанализировать, а видео скачать заранее, чтобы не перегружать дачный интернет. Настю с Язвой тоже припахали. Первая занималась приездом Пирса — покупала билеты и искала жилье. Вторая же организовывала досуг в буткемпе и каждый вечер притаскивала в берлогу настольные игры. От нестареющих нард, шахмат и монополии до популярных последнее время настольных игр типа «Имаджинариума», «Экивоки» и Master of Orion. А на вершине кучи, предназначенной для вывоза, в последний момент оказались несколько пазлов танковой тематики вроде «Ис» и «Паттон». Кот работал в две смены, чтобы спокойно уйти в отпуск, а свободное время проводил с семьей или занимался буханкой, на которую Виктор выделил дополнительные средства. Хотели на ней с понтом встретить Пирса, а потом всей командой выехать в тренировочный лагерь. Мне конкретного дела не нашлось, так что я был на подхвате и шустрил по мелким, но очень важным поручениям. Докупить запасных мышек; проследить, чтобы сисадмин обновил термопасту и почистил компьютеры; прикупить сигар; накачать интересных фильмов — так как Язве это не доверили. По мере наполнения коробок Виктор отвозил всё на дачу, а берлога пустела. В какой-то момент компьютеры остались чуть ли не единственным ценным в тренировочной комнате. Геймерские кресла уже увезли, а нам для последних покатушек выдали какое-то временное старье из серии стульев для посетителей с шатающимися спинками. Все было готово к отъезду, оставалось только дождаться Пирса. Знайка, до сих пор не решивший, что делать с Олей, благоразумно счёл, что мириться пока не стоит, дабы не сорвать поездку. А мы с Котом на удивление легко отпросились у жен. Даже подозрительно: будто не сговариваясь, они обе отступили для перегруппировки сил, чтобы пойти в атаку по итогам квалификации. А пока лишь снабдили теплыми вещами и стребовали обещания не пропадать совсем. Мы расценили акт невмешательства почти как поддержку и воспряли духом. За день до отъезда наконец-то приехал Пирс. Встречать на вокзал отправилась целая делегация во главе с Виктором. Кот в кабине вместе с Зумби — в полном мертвячем гриме для создания правильного впечатления от команды. И даже несмотря на то, что Зумби хотели забрать в полицию, а «буханка» пару раз заглохла в пробках, встреча произвела на Пирса нужное впечатление. Мы привезли его в опустевшую берлогу и устроили праздничный ужин. Вживую он оказался еще худее и выше, чем мы предполагали. Улыбчивый парень лет двадцати с небольшим, рыжие короткие волосы, прямые скулы и родинка над губой, как у Алешки из «Гардемаринов», только поменьше. Первые несколько часов он стеснялся, но после искреннего приема и фирменного спортменю освоился и расслабился. Хоть и не мог привыкнуть к шуткам Язвы и краснел каждый раз, когда она подкалывала его или других членов команды. Единственный, с кем она перестала шутить, был Знайка. Предполагаю, что после поездки, детали которой не обсуждались (ведь мы типа и не знали ничего). После ужина Пирс, несмотря на забронированный номер в гостинице, согласился пожить у Знайки, и мы, не продолжая банкета, рано разошлись по домам паковать личные вещи.

* * *

Буткемп находился в ста пятидесяти километрах от города, но из-за пробок на выезде мы добирались почти пять часов. Настроение это не испортило — всю дорогу мы шутили или допытывали Пирса, пытаясь узнать его побольше. У Виктора было два загородных дома. Тот, который он построил сам, точнее — под чутким руководством жены, ей же и остался после развода. А второй – наш приют на ближайшие две недели – Виктор отхватил в результате какой-то мутной истории из девяностых, о которой босс не распространялся, а от вопросов отшучивался. Жена в нем жить не захотела, а продать до сих пор не получилось. Когда мы приехали в это чудо лихой архитектурной мысли 90-х, я мысленно поддержал маму Бруклина. Дом походил на что-то среднее между толстеньким невысоким замком с двумя миниатюрными башенками на крыше и усадьбой помещика с большим количеством пристроек. Будто архитектор так и не смог решить, как лучше выпятить богатство владельца дома. Или же архитекторов было два: сначала сложили замок, а потом «дорабатывали», как письмо из Простоквашино. Единственное, что внушало уважение, — это массивные ворота и крепкий трехметровый забор. Ну и, конечно, большой участок с садом, на котором, помимо замка, с размахом разместилась деревянная баня с гостевым домиком, замерзший прудик и пара засыпанных снегом беседок, между которыми вполне можно было играть в волейбол. Внутри тоже хватало лишних, на мой взгляд, вещей: чучело кабана на стене, шкура медведя перед большим камином и прочие предметы роскоши прошлых лет. Было пыльно, но чисто — чувствовалось, что за домом приглядывают. Виктор быстро развел огонь в камине и повел показывать дом, распределяя игроков по комнатам. В замке разместили только членов команды, благо места хватало. Но странности творца, создавшего дом, коснулись и внутренней планировки: часть комнат были сквозными. Плюс большая мансарда, из которой мы сначала вынесли в гараж стол для пинг-понга, а потом с неменьшим трудом затащили туда коробки с мебелью для оборудования тренировочной комнаты. Буткемп обещал быть вполне приемлемым — не как у топовых иностранных дотовцев, но все же мог похвастать и большой плазмой с четвертой «Сонькой», и бильярдным столом на веранде. Возможность расслабляться по вечерам вызвала немалый восторг у всех, кроме Кота, привезшего нас сюда и молчавшего всю дорогу. Я подумал сперва, что он устал от дороги, но, когда он вызвался поскорее собрать столы вместо предложенного отдыха, стало ясно, что проблема в чем-то ином. Очень хотелось посмотреть, какие игры лежали в гостиной, но, вооружившись шуроповертом, я потопал помогать Коту с мебелью в мансарде. Знайка с Виктором пошли готовить, а остальные разбирали вещи и распаковывали компьютеры. К моменту, когда мы собрали уже три стола, Кот вдруг остановился и посмотрел на меня, явно желая, но не решаясь что-то сказать. — Что? — Ничего, — отмахнулся Кот. — Ножку криво прикрутил. — Это же «Икея», тут по-другому не получается, — я переключил на обратный ход и попытался выкрутить криво вошедший шуруп. — Что с тобой? — Думаю. Меня жена отпустила только с одним условием. — Без обид, но это неудивительно. Что на этот раз? — Знайке не говори пока, хорошо? — Кот прислушался к шагам снизу и замолчал. Тяжело пыхтя, Зумби с Пирсом поднялись по лестнице и остановились перед дверным проемом, прикидывая, каким боком лучше протиснуть геймерское кресло. Через пару минут им это удалось, и, когда ребята скрылись на лестнице, Кот продолжил: — Условие простое: либо танки, либо семья… — грустно усмехнулся Кот. — Сурово. Даже для Котихи сурово, — я мысленно сказал «спасибо» своей ненаглядной, которая в обмен на мою поездку умотала с подружками кататься на сёрфе. — Судя по тому, что ты здесь, — ты выбрал танки? — Нет, я выбрал разобраться в себе. А она порекомендовала не затягивать и сделать правильный выбор. Понять нужно, что хочу и — главное — что могу. Я люблю возиться с машинами, но мысль крутить гайки до пенсии меня пугает. Ну, не до пенсии, а до момента, когда физически сил не будет. Тут сменщик предлагает на пару купить небольшой грузовик и доставкой заняться: переезды, товар, туда-сюда в магазины — спрос на доставку большой. Но это опять кто-то предлагает, а не то, что я сам хочу. — А танки? — уже примерно зная ответ, осторожно спросил я, но тут в комнату принесли второе кресло. Ребята чуть задержались перевести дух, а я вручил им пустые коробки от столов, чтобы побыстрее их спровадить. — Танки мне нравятся. Весело, азартно, адреналин порой проскакивает, и главное — получается и перспектива есть. Но, опять же, это твоя игра. И Знайкина, но на уровне создания команды. Если б вы меня не втянули, я б, может, и не играл бы никогда. — А сам чего хочешь? — Если б я знал, — засмеялся Кот. — Мотоциклы хочу делать, путешествовать хочу, не знаю… Чтоб ветер в лицо и горизонт впереди. — А дочка с женой — в коляске рядом? — мне хотелось сказать что-то жизнеутверждающее и помочь разобраться, но правильных слов я не знал, если они вообще существовали. — Ветер в лицо — утопия из одной области с киберспортом в нашем случае. Мышку в пол и погнал за многомиллионными призовыми. — Согласен, это я и хочу понять. Если тут мы сможем — несмотря на все с большой буквы Нет — то я везде смогу. Знаешь, меня всегда бесил Знайка, вечно цитируя про своих менеджеров фразу из «Москва слезам не верит». — Меня не интересует, почему «нет», меня интересует, что вы сделали, чтобы было «да», — я тоже вспомнил, что капитан постоянно ее повторяет к месту и нет. — Во-во, еще всегда с таким видом, будто это решит все проблемы и отметет любые преграды. Но сейчас понимаю: ведь действительно так. У меня сотня отговорок, почему я не могу заняться мотоциклами, реставрировать старые, возвращать к жизни битые. Причем отговорки так себе: нужен гараж, гараж вроде есть, но там машина отца; ее можно перегнать под навес, но навес нужно починить, а чинить некогда — и так по кругу. — А еще нужно знать, что если ты начнешь, то будет отдача, — всё что сейчас говорил Кот, пусть с другими примерами, постоянно крутилось в моей голове последние несколько лет. А то и дольше, но, будучи моложе, можно было ошибаться, и не было сдерживающих факторов ответственности за жен и тем более детей. — Ну да, но сейчас на работе все равно грустно: то ли кризис, то ли еще что, но машин к официалам мало привозят, и те в основном по гарантии. А за гарантийные заработок ниже, и сидим полсмены без дела. Оплата по нормо-часам, нет дела — нет денег, и перспектив нет. Просил бригадира перевести меня в мастера-приемщики или на марку попроще, а он понимает, что его бригада тогда ослабнет, и обещает поговорить, но точно, сука, ничего не делает. Мы опять прервались, приняв кресло с этой стороны дверного проема. Пообещали через тридцать минут спуститься к обеду и собрали два последних стола. Я не торопил Кота, учитывая, что он редко на трезвую голову бывал таким откровенным. Искренне хотелось помочь, но и не время было терять члена сплоченной команды. Казалось, что вера в кибервозможности держалась именно на столь обидном для танкистов стадном чувстве. Мы бы не допустили мысли, что дело может выгореть, не поддерживай мы друг друга. Я — так точно, иначе уже давно бы с утра до вечера играл в Hearthstone на пути к чемпионату мира или, что реальнее, работал с десяти до девятнадцати в офисе с кондиционером. Будист не в счет, мы и в школе-то мало общались, а вот если Кот или Знайка перестанут верить или решат соскочить, то и остальные посыпятся, как хлипкий карточный домик. — Так что ты решил? — я помог выровнять столы по центру мансарды: по три напротив друг друга и один поперек во главе. — Решил, что если проиграем, то танки бросаю и иду доставкой заниматься или в обход бригадира полезу. А если выиграем — то это знак, что мечту все же можно ловить за хвост и иметь по полной. — То есть по-любому уходишь? — грустно спросил я. — Если деньги пойдут, как обещает Виктор, то останусь, скорее всего. Обеспечивать семью, играя, а в свободное время еще что-то для души делать, — совсем не плохой вариант. В очередной раз скрипнула деревянная лестница, но мягче — это оказалась Настя, позвавшая нас на обед. Неожиданно очень вкусный, несмотря на то, что Знайка готовил на чужой кухне без всяких своих кулинарных гаджетов. Дежурство по уборке и грязной посуде распределили по всем «бойцам» команды, но готовку взяли на себя «командиры». Виктор, желанный гость и главный участник на шашлычных гулянках, готовил простые мужские блюда — этакий мангально-походный вариант. Жареное мясо крупными жирными кусками, много свежих, практически не резанных овощей, наваристая уха с большими кусками рыбы — небольшой список коронных блюд делался на глаз и по памяти, но вкусно и сытно. Каждый раз, когда приходилось есть шедевры Виктора, я все никак не мог понять, каким чувством он определяет, что мясо готово, отвергая любые попытки надрезать и проверить. Знайка же, наоборот, залипал в смартфоне в поисках интересных рецептов, выбирая между полезным и оригинальным, а потом подолгу все выверял, ставил таймер, взвешивал ингредиенты, в точности следуя инструкциям. Он привез в буткемп часть своей кухни, в том числе специальные термометры: один для мяса, другой для духовки. Грамотно используя свои штучки, каждый раз радовал нас чем-то новым, на что хватало продуктов. В противовес фирменной осетровой ухе от Виктора, Знайка потчевал нас супом-пюре из брокколи, а с бургерами домашнего приготовления конкурировала куриная грудка в соусе песто под сыром «Чеддер». Все так же, на высшем уровне облизывания пальцев, только бланшированную спаржу мы принять никак не могли. Знайкина еда оставляла утонченное послевкусие легкой гастрономической прогулки, в отличие от объеданий до отвала в случае дежурства Виктора. Утрамбовав еду и закончив с мебелью и вещами, чтобы завтра уже не отвлекаться, провели небольшое собрание для знакомства с графиком тренировок как танковых, так и спортивных, и доставшими уже индивидуальными задачами, предписанными капитаном и тренером, а после позволили себе немного алкоголя (у камина и за бильярдным столом) перед началом двухнедельного жесткого тренинга и полного соблюдения спортивного режима.

* * *

Погода явно не могла определиться: побыть еще осенью или уже стать полноценной зимой. Сначала все замело, потом ледяные дожди и слякоть, а сейчас температура застряла в районе нуля, периодически дачные участки посыпало крупными хлопьями снега, которые таяли, не достигая земли. Зато отсутствие снега спасло нас от лыжных прогулок, которые изначально планировал Виктор. Но, к сожалению, не уберегло от утренних пробежек. Типовое утро в буткемпе начиналось с душераздирающего вопля пионерского горна, непонятно каким образом завалявшегося в гараже. Горн, несмотря на пару вмятин и облезлую по краям эмаль, мог издавать приличные звуки, но не в исполнении Виктора, который метался с ним из комнаты в комнату. А в дни, когда Виктор, охранявший весь алкоголь в гостевом домике, страдал слишком сильным похмельем, побудка была добрее — Настя включала на полную громкость музыкальный центр. Все бы ничего, но музыку она не выбирала, проигрывая первый попавшийся диск. А попадались в основном отголоски темного прошлого этого дома. Так что на физподготовку мы выходили, напевая любимую песню молодого Виктора:

Жиган-лимон — мальчишка симпатичный! Жиган-лимон, с тобой хочу гулять! Жиган-лимон с ума сводил отличниц, Тебя, жиган, хочу поцеловать!

Знайка распечатал распорядок дня и прикрепил его над камином: подъем, легкий завтрак, тренировка на свежем воздухе, второй завтрак, четыре часа танков, обед. Потом немного свободного времени для стримов и личных дел или вторая физтренировка, но более щадящая — мы либо играли в пинг-понг, либо таскали и рубили дрова для бани. Ближе к вечеру еще четыре часа танков, а то и больше, если удавалось договориться о тренировке с хорошей командой или забиться на мини-турнир. В таких случаях игры затягивались глубоко за полночь. Раз в три дня топили баню с разделением на женские и мужские часы. По выходным разрешалось выпить за ужином, но в остальном существовал жесткий режим, за которым, как самая ответственная, следила Настя, а мы всячески пытались его нарушать или выпрашивать поблажки. Когда от компьютеров, а чаще друг от друга начинало бомбить и подташнивать, мы делали разгрузочные дни. Выезжали в местный кинотеатр, катали шары, играли в настольные игры или разбредались кто куда, лишь бы не видеть верных боевых товарищей. Знайка сначала замкнулся в себе; часто звонила Оля, и, возвращаясь в дом после разговоров, он становился угрюмым и мрачным. Но потом, где-то на третий день заключения в буткемпе, он повеселел, наша еда стала более простой, но не менее вкусной, капитан взбодрился и перестал заряжать севший телефон. По утрам, когда мы с трудом вываливались на пробежку, мы видели его уже на улице, противно свежего и бодрого, и причем не одного, а с Язвой. Чем они занимались, пока все спали, Знайка не кололся, но вид всегда имел довольный и хитрый. А спрашивать что-либо у Язвы было бесполезно, иначе в ответ слышалось такое, что первоначальная идея что-то спросить сразу же казалась абсурдной. Так что мы не лезли. Танки снились каждую ночь, причем всем. В какой-то момент по одному тупому выражению лиц ребят я уже мог понять, что именно и как это было. Кот шумно ерзал по постели – во сне явно был механиком-водителем и стучал коленками в стену, как собака, которой снится погоня. Потом затихал ненадолго, но начинал похрапывать, с чувством и толком, имитируя дизельный двигатель, варьируя на разных передачах и перегазовывая под утро. Пирс натягивал одеяло на голову — голые ноги свисали с кровати, и закапывался под подушку, но спал спокойно, практически не шевелясь, явно переживая кустовую засаду противотанковой самоходки. Он лежал в смежной комнате, и однажды, когда мой лунатизм гнал меня к холодильнику, я случайно задел его ногу. Пирс дернулся, чуть приподнялся на кровати с одеялом на голове и промычал: «Не подпирай, олень», перевернулся и опять замер — только сопение послышалось. Бруклин просыпался взъерошенный и дерганный, будто всю ночь гонял по центру «Прохоровки», занимаясь активным подсветом. Про Зумби ничего не могу сказать, но по утрам он несильно отличался от героев своих косплеев, будто не до конца смывал грим после стримов. С того момента, как он ушел от зомбаков и вжился в роль Джокера, с ним стало тяжело общаться. Мне же всё чаще и чаще снились кошмары. Какое-то военное черно-белое кино с ярко-красными всполохами. По бокам горели танки, взрывались снаряды, а враги медленно стягивали кольцо вокруг моего французского AMX 50 B, особенно беззащитного с его тонкой броней. Несколько вражеских сто тринадцатых с бешеной скоростью обходили меня по флангам, а внутри танка время будто замирало, невидимая секундная стрелка громко, с натужным звуком разгонялась и медленно, со скрипом переваливала через деления циферблата, а барабан все не заряжался. Наводчик что-то мычал контуженному командиру, требуя выбора цели, но тот лишь мотал головой и смахивал кровь, текущую по щеке. А потом все проваливалось в темноту…

* * *

В последний день в буткемпе Знайка отменил тренировку, предложив просто отдохнуть, а вечером покутить в бане. Я пребывал в блаженном состоянии предвкушения великого момента. Когда что-то важное должно произойти, но результат еще не известен. С одной стороны — уже поднадоевшие мечты о победе в стиле торжественной речи получения «Оскара», а с другой — мысль о поражении, капающая на зонтик оптимизма, внушенного командным духом. В студенческие годы ожидание и зубрежка перед экзаменом так сильно напрягали, что в какой-то момент хотелось прекратить пытку как можно быстрее. Должно быть, у ботанов и отличников все иначе — они стараются весь семестр, а экзамена ждут как праздника. Мы же сейчас как раз оказались где-то посередине между страхом двоечника и счастьем отличника. Мы готовы! Мы «зубрили» весь семестр и не пропускали занятия. Но вот экзамена не хотелось — хотелось остаться здесь и сейчас до того, как твоя жизнь изменится — ведь пока всё хорошо. Или было бы хорошо, если бы не едва заметная нервозность. То тут, то там проскальзывали намеки на страх, легкий мандраж и неуверенность. Вот Зумби смеялся громче обычного над совершенно тупой шуткой Язвы, для которой сам факт несмешных шуток — уже звоночек. Вот Кот в десятый раз ушел в гараж проверять «буханку», а Бруклин с Пирсом разломали не собранный до конца пазл. Знайка спрятался ото всех с книжкой, читая какой-то роман про порностартапы и виртуальный шантаж. Я сам переключился на поиграть в Hearthstone, но даже в режиме «Потасовка» не смог сосредоточиться и проиграл семь партий подряд. Вытащили нас из этой вязкой идиллии Виктор с Алексеем, позвав в баню. Первыми пропустили девушек, а сами аккуратно наведались в гостевой домик к алкогольным запасам. Если раньше во время пребывания в буткемпе мы посещали маленький бревенчатый домик исключительно погреться и помыться, то сейчас Виктор с Алексеем в четыре дубовых веника полностью реализовали потенциал русской бани. Мне кажется, раньше я никогда так не парился. В голове, кроме блаженного бессилия, не осталось ни одной негативной мысли, только бодрое опустошение. Разгоряченные, красные, в белых махровых халатах с бирками разных отелей, где когда-то побывал Виктор, мы стояли на крыльце и обсуждали предстоящий турнир. А когда Настя принесла нам еще пива, Знайка задвинул торжественную речь. Он, стоя в облачке пара, поднимавшегося над головой, говорил: тот факт, что мы собрались и так далеко зашли — уже подвиг и достижение; говорил о том, что нас ждет после победы, не допуская возможность поражения, и о том, с какими сложностями нам приходится сталкиваться, защищая свое право играть. — Кот, что чаще всего спрашивает у тебя жена? — Люблю ли я ее, — удивился Кот неожиданному вопросу. — Это понятно, а про танки? — Эм, ну, видимо, когда я уже наконец пройду эту игру, — ответил Кот, а все засмеялись. — Именно! Я так скажу, — Знайку пробило на пьяный пафос, — пока дрожит рука и замирает сердце, пока адреналин переполняет тебя в моменты, когда ты тащишь бой, когда башня вражеского танка отлетает от твоего выстрела, когда в результатах боя ты видишь свой вклад в победу, — игра еще не пройдена. В момент, когда все это станет неважным, какие бы новые танки, карты и режимы ни выходили, — игру можно будет удалять. Мы победим, если будем получать удовольствие от игры независимо от фактического результата. А еще я вас всех люблю, вы большие молодцы!