Сириус Блэк - навсегда.

      Клювокрыл спокойно стоял около невысокого кованого забора, припорошенного снежной пылью, и взрывал когтями только начавшую промерзать землю. До зимы осталось совсем чуть-чуть, а морозить начинало уже сейчас. Мотнув головой, гиппогриф прищелкнул клювом и направил взгляд, слишком умных глаз, на высокую худую фигуру закутанную в черный плащ. Человек оставил его, сказал, что не на долго, значит необходимо ждать.       Он не осмелился сюда явиться сразу после побега. Он не хотел предстать перед своими друзьями не отомстив предателю, но обстоятельства сложились иначе. Все еще «преступник». Все еще несправедливо обвиненный. Открывая калитку небольшого кладбища в Годриковой Лощине, ему казалось, что следует на эшафот, но это было не так. Тонкий слой снега сухо поскрипывал под подошвами новых туфель, лип к носам, к низу штанин, во время ходьбы. А пальцы без перчаток мерзли, даже когда он засунул руки в карманы пальто. Хотелось увидеть, хотелось попросить прощения, даже если это не усмирит боли, даже если не закроет зияющую дыру в сердце.       Могильные камни молчаливы. Они не улыбнутся широкой шкодливой улыбкой, не сверкнут стеклами очков, не взъерошат и без того вечно встрепанные черные вихры, не хлопнут по спине и не засмеются громко, заразительно. Могильные камни холодны. Они не сияют летними лучами солнца, запутавшимися в огненно-рыжих волосах, они не растягивают губы в мягкой полуулыбке, от которой на щеках появляются очаровательные ямочки, они не смотрят понимающе, изумрудной зеленью глаз. Могильные камни лишь носят имена и даты. Один могильный камень на двоих. Одна холодная глыба «Джеймс Поттер и Лили Поттер», покрытая едва заметной корочкой льда. А перед глазами все плывет и хочется падать на колени, кричать и сходить с ума, будто возвращаясь на 13 лет назад, когда львиный кусок сердца Сириуса Блэка умер вместе с друзьями. Он смотрит и не знает, что сказать им. Не понимает, зачем вообще пришел, вероятно, потому что просто был должен. И лишь глядя на эту мраморную глыбу, единственное свидетельство о том, что именно они погребены там, под метрами холодной земли, он обещает. Мысленно, не проронив ни слова, потому что горло сдавливает и глаза жжет. Он обещает им, что станет для Гарри семьей. Чего бы это ему не стоило. Даже если придется умереть, а потом вернуться из-за Грани, он не оставит их сына. И, кажется, будто теплеет, а на плечи ложится привычная тяжесть чужой руки. Кажется, что порывы ветра смягчаются и ласково шепчут. Обещание принято. Он больше их не подведет.       Клювокрыл чувствует, что человеку стало если не легче, то спокойнее, потому что руки его более не подрагивают от нервов и чего-то невысказанного. Гиппогриф готов быть предан этому человеку и без лишних церемоний позволяет взобраться на свою спину, крепко сжать пальцами перья на шее, и коленями сдавить бока. Он разбегается и взлетает. Они держат путь на юг, а это был крюк в угоду человеческого желания. Магические существа умны и могут прощать маленькие слабости людей, потому что тоже способны понять их.