Сириус Блэк - навсегда.

      Он смотрит прямо в объектив колдокамеры, а в глазах его плещется ненависть вперемешку с отчаянием. Для него почти все уже кончено. Где-то должен быть блядский просвет в тьме кромешной, как спасительный свет в конце туннеля. Но ничего этого и в помине нет.       Глаза его темнеют от горя и безысходности. Чувства собственной бесполезности и беспомощности. Тьма эта густая и вязкая, не отпускает и миллиметра души поверженной. Не позволяет даже блику надежды сверкнуть, дабы подарить желанное спасение, ведь виновато во всем предательство и обстоятельства. Но законникам и чувству вины, на это, откровенно, насрать.       На губах его усмешка человека рассудок потерявшего. И зубы скалятся, словно клыки загнанного в угол пса. Из горла рвутся звуки душераздирающие, пугающие, дикие, нечеловеческие. Пальцы тонкие, сильные, впиваются в дощечку с тюремным номером, вгрызаясь в поверхность ногтями обломанными, кровавые разводы оставляя. А боли не чувствует. Она вся там. Внутри. Разъедает, разрывает, сдирает кожу заживо. Обливается гноем, покрывается струпьями и смердит, подобно трупу не первой свежести — наивное, слепое доверие.       В мозгу мыслью выжигается, как прутом раскаленным по плоти обнаженной, кровью сочась и паленым попахивая, номер тюремный, отныне самый родной. Перт алгиз 390. Перт алгиз гебо анзус 07 алгиз гебо 46 дагаз алгиз [перевернутый] 2 дагаз. Находка [то, что скрыто] защита 390; то что скрыто. Защита. Дар. Озарение. 07. Защита. Дар. 46. Прорыв. Беззащитность. 2. Прорыв. Он не был силен в древних рунах и нумерологии, но значения рун запомнил, со школьной скамьи, накрепко. Не связать. Не понять. Бессмысленное расположение. Сюда бы прорицателя. Он бы предсказал ему будущее, по этим четко выведенным символам.       Тебя нашли и сокрыли от глаз посторонних, как светлую мантию с грязным, несводимым пятном. Ты сокрыт и защищен одновременно, и сойдет на тебя дар озарения, понимания происходящего, очищения разума. Ты защищен и подарено тебе время на раздумья и приведение в порядок пошатнувшегося разума. Ты жаждешь вырваться, как любой из пленников, но беззащитен в своем сумасшедшем желании движимом жаждой отмщения. Только это не остановит, и ты вырвешься из тьмы и холода, к свободе и свету, так отчаянно желаемому.       В глазах его тьмой полыхает ненависть и сумасшествие, а сердце разорвано в мелкие клочья. Но у самых ярких звезд всегда есть надежда, нужно лишь время, дабы отыскать ее в собственном внутреннем хаосе, порожденным горем немыслимым.