Наглый Поттер и Пыльная каморка

      Второго сентября погода, увы, не приготовила ничего хорошего для той части Шотландии, где был укрыт замок Хогвартс. Зачарованный потолок в Большом зале демонстрировал свинцово-серые, тяжёлые тучи, закрывшие всё небо. Толком не проснувшийся ещё Поттер подтолкнул абсолютно не проснувшегося Рона к столу, уселся сам, и потянулся к кофейнику и сахарнице.       — Что у нас первым уроком? — поинтересовался Гарри у Гермионы, выглядевшей оскорбительно бодрой.       — Пока ещё не знаю, расписание ещё не роздали, — ответила девочка, глядя, как Поттер плюхнул на большой чуть подрумяненный тост щедрую порцию сырного соуса, положил сверху тонкую котлету, несколько ломтиков помидоров и ещё один тост, и нещадно вгрызся в получившийся бутерброд.       — Главное, чтобы не со слизеринцами, — зевнул Рон. — Утро и без них такое себе.       Тем временем в зал влетали почтовые совы, разнося письма и газеты школьникам, впрочем, обойдя четвёрку гриффиндорских второкурсников. А нет — одна сипуха спикировала прямо над ними и приземлилась на стол, чуть не смахнув крылом кувшин с тыквенным соком. Поттер фыркнул — его Темпест справилась бы с посадкой в разы лучше. Сова доставила «Ежедневного пророка» Гермионе — девочка положила один кнат в специальный мешочек, привязанный к лапке птицы, и та, ухнув на прощание, улетела обратно.       — Ты чего это на газеты перешла? — поинтересовался Рон. — Книги надоели уже?       — Я слежу за событиями в волшебном мире, Рональд, — отрезала Гермиона, — чем и вам не мешало бы заняться.       — И что пишут? — поинтересовался Гарри, добивая останки второго бутерброда и запивая его кофе.       — Что из-за странного сбоя перестал работать переход на платформу девять и три четверти, — ответила девочка, всматриваясь в первую же страницу. — К счастью, все ученики к тому времени успели сесть на поезд.       Рон поперхнулся, прожевал и громко провозгласил: — Звездят, паскуды!       — Это ж журналисты, — пожал плечами Гарри. — Они постоянно звездят. Прямо как Локхарт.       — Да когда ты уже прекратишь эту вендетту против профессора Локхарта? — сложив газету, Гермиона ударила ею об стол. — О, спасибо, профессор МакГонагалл, — декан Гриффиндора передала второкурсникам расписание на неделю и отправилась дальше.       — Так, первая пара — гербология с хаффами, — прокомментировал Рон.       — О, класс, поработаем на свежем воздухе с утра, — продемонстрировал поднятие настроения Поттер. — Да и хаффлпафцы нормальные ребята. А «вендетту», как ты, Гермиона, выразилась, я не начинал. Но успокоюсь только когда этот хмырь свалит из Хогвартса.       — После обеда у нас как раз ЗОТИ, — «мило» улыбнулась девочка. — Там-то ты и будешь посрамлён.       — Что-то я в этом сильно сомневаюсь, — ехидно ответил Гарри.       

***

      Как бы то ни было, Локхарта ребята встретили ещё быстрее, чем сами того ожидали. Когда гриффиндорцы на пару с учениками барсучьего факультета приблизились к теплицам Хогвартса, из-за одной из них быстро вышла весьма раздосадованная профессор Спраут, на этот раз в одной из своих рабочих мантий, как всегда испачканной землей и всяческим растительным мусором, а вслед за ней с широкой улыбкой на физиономии шагал новый преподаватель ЗОТИ.       — О, ваши ученики уже прибыли, Помона, — воскликнул Локхарт. — Не беспокойтесь, дети, я уже возвращаю вам вашего преподавателя. Я рассказывал профессору Спраут как правильно ухаживать за алихоциями. О, конечно, не подумайте, что профессор разбирается в гербологии хуже меня. Мне просто доводилось иметь дело с целым сонмом редких растений в моих путешествиях…       — Дети! — преподаватель гербологии раскрасневшаяся от гнева, перевела взор с коллеги на учеников. — Теплица номер три. Живо.       Поттер подхватил под локоть заслушавшуюся было Локхарта Гермиону, и направил её в нужную сторону. Кинув взгляд на профессора ЗОТИ, мальчик увидел, что тот с любопытством и лёгкой ухмылкой смотрел на него самого. Впрочем, это почти сразу вылетело у него из головы. В третьей теплице они до сих пор ни разу не были — в основном в Хогвартсе чем выше номер теплицы, тем более опасные растения в ней произрастают. Впрочем, встречаются и исключения, к примеру, сейчас Гарри прошёл мимо дрожащей трясучки, более чем декоративного растения, знаменитого более всего тем, что его листья постоянно колышутся, даже безо всякого сквозняка.       Однако сегодня второкурсников ждала флора поопаснее. Гермиона с ходу заработала десяток баллов факультету, выложив всю известную ей (то бишь краткую выжимку всего, что было в учебнике) информацию о мандрагоре, достаточно распространённом растении. Вернее, более распространена была его волшебная разновидность, корень которой был похож на маленького человечка как внешне, так, временами, и поведением, и мог воплем даже убить. Второкурсников, конечно, ждали молоденькие мандрагоры, даже не подростки, которых им нужно было пересадить из длинных общих ящиков в отдельные горшки, где они продолжат вызревать по отдельности (если не решат переползти к друзьям), но даже такие «малявки» могли «вырубить» незадачливого ученика.       Поттер надел первые попавшиеся наушники, предварительно их отрегулировав, и обратил внимание на стоящего рядом Невилла. Мальчик не забыл взятый в прошлом году своеобразный обет присмотра за сокурсником, и окликнул его. Свой голос он услышал, а вот ответ Невилла — нет. Впрочем, Лонгботтом обернулся на оклик Поттера, а значит, наушники он надел неплотно.       — Надень поплотнее, а то в первый же день в больничное крыло попадёшь, — произнёс Гарри, оттянув наушник товарища. Убедившись, что тот со второго раза сделал всё верно, Поттер показал большой палец профессору, и та, получив до того подтверждение от других учеников, дала отмашку на начало работы.       Профессор Спраут, к счастью, отличалась от преподавателя зельеварения Северуса Снейпа в лучшую сторону, и перед началом практической части занятия провела инструктаж. Так что Поттер точно знал, что делать — уперевшись левой рукой о борт ящика, мальчик правой сгрёб ботву мандрагоры и с силой, но не резко потянул вверх. Оценив внешний вид корня растения — словно мелкий младенец, болтающий четырьмя культяпками, в которые сложились корневые системы, и разевающий пасть в явно громком вопле — Гарри посадил растение в горшок с присыпанным землёй дном, и принялся свободной рукой загребать почву и компост и засыпать ими мандрагору. Конечно, были и лопатки, но мальчику как-то удобнее было это делать руками. В процессе Поттер осмотрел сокурсников –хаффлпафцы работали спокойно и усердно, а многие гриффиндорцы кривились и демонстрировали отвращение, в том числе и стоящая напротив мальчика Лаванда Браун, которая промедлила с началом занятий, и потому ей достались ярко-розовые наушники.       В конце концов все мандрагоры оказались пересажены в новые, комфортные жилища, и перепачканные и уставшие второкурсники отправились в замок, благо, один из душевых комплексов был расположен рядом с выходом к теплицам.       Вторым занятием после гербологии в этот день стояла трансфигурация.       — Замечательно, — прокомментировал второй урок Рон. — Сначала все вымотались, пересаживая эти чёртовы кустики, а теперь ещё и мозги надо будет наизнанку вывернуть.       — Если бы кое-кто повторял летом конспекты с прошлого года, — Гермиона не оставила друга без язвительного комментария, — то никакого насилия над мозгами и не было бы. Ах, да, забыла — ты же вовсе не делал конспекты.       Невилл привычно помалкивал, шагая рядом с товарищами, а Поттер перебирал в уме заклинания преображения — наверняка профессор МакГонагалл устроит перед изучением нового материала повторение старого, и придётся превратить спичку в иголку или червяка в шерстяную нитку. Как и многим маглорожденным ученикам Гарри, выросшему в немагическом мире, трансфигурация давалась с большим трудом, нежели многие другие заклятья, и даже больше, чем им. Профессор МакГонагалл винила в этом как раз то, что Поттер не только был изолирован от магии и всего, что с ней связано, но и его знания и начитанность — мальчик прекрасно осознавал, что превращение из живой материи в, например, металл, абсолютно невозможно в обычном мире, и это знание играло роль блока для магии. Конечно, по словам профессора, на третьем-четвёртом курсах этот барьер падёт, но до сих пор Гарри в лучшем случае справлялся с заданием к концу урока.       На сей раз второкурсников ждал материал примерно апреля прошлого года — превращение жука-навозника в металлическую пуговицу. Гермиона справилась к концу первой четверти урока и принялась закреплять материал, Рон ругался и чертыхался — его монетка никак не могла перестать ползать на металлических лапках. Невилл привычно не справлялся, а Гарри долгое время не мог попасть в цель. Жук больно гиперактивный попался. Наконец мальчику это надоело, он при помощи клеящего заклятья прикрепил жука спинкой к парте, и с восьмого раза превратил его в неплохую пуговицу с рисунком жука. И вновь баллы Гриффиндору принесла Гермиона, обогнав и сокурсников, и хаффлпафцев как по скорости, так и по количеству, устроив настоящий магический геноцид насекомым.       — Что у нас дальше по списку? — как обычно не прожевав до конца поинтересовался Рон посреди обеда.       — Защита от тёмных искусств, — отрапортовала Гермиона, уже не обращая особого внимания на бескультурность товарища.       — А чего это ты сердечки понарисовала напротив всех уроков ЗОТИ? — поинтересовался рыжий, сунув веснушчатый нос в расписание подруги.       — Да ставлю десять галлеонов, что почти все девчонки то же самое сделали, — скривился Поттер, доедающий новый самодельный бутерброд. Гермиона покраснела, но промолчала.       ЗОТИ, как и предыдущие два занятия, была совмещена с учениками другого факультета, на сей раз со слизеринцами, и четверо гриффиндорцев отправились наверх в замок в окружении не только сокурсников, но и нелюбимых ими студентов змеиного факультета. Однако были остановлены неожиданно громким щелчком, совмещённым с яркой вспышкой, что сильно ослепила второкурсников.       — Это что было? — грозно (как ему казалось) поинтересовался Поттер, усиленно протирая глаза. Обретя вновь способность видеть, он рассмотрел перед собой мальчика со странного цвета волосами, напомнившими Гарри мышиный окрас, с ало-золотым гриффиндорским галстуком и фотоаппаратом в руках.       — Привет, Гарри, меня зовут Колин! — радостно отрапортовал юный фотограф, стремительно краснея. — Колин Криви! Можно я сделаю ещё пару фото? Покажу родителям и младшему брату, что видел тебя! Я всё о тебе знаю, — Гарри скривился — ещё один читатель «Взлёта и падения тёмных искусств» и подобных книженций, юный фотограф же продолжал что-то восторженно говорить. — … а твой друг может нас сфотографировать вместе? А ты потом подпишешь фото, а?       — Э… прости, я не раздаю автографы, — вежливо ответил Поттер, не желая ругаться на младшего сокурсника. Впрочем, его «усилия» привели к иному результату.       — Автографы? — послышался знакомо глумливый голос сзади. — Поттер, взялся подписывать фото? Спешите занять очередь!       — Малфой, не мог бы ты заткнуть пасть и свалить куда-нибудь в свои подземелья? — повернулся к слизеринцу Гарри. — Я понимаю, что в вашей семье не учат нормальной вежливости, так что скажу сам, раз тебе не разъясняли — вмешиваться в чужие разговоры неприлично. Хотя чего уж ожидать человеческого поведения от погани вроде тебя…       Поттер специально спровоцировал Драко, помня о вчерашнем разговоре с друзьями о том, как тот оскорбил Гермиону, и теперь правую руку аккуратно завёл под мантию, нежно обхватив рукоять своей волшебной палочки в кобуре, готовясь опередить Малфоя с заклинанием в упор. Учитывая, что стояли ребята на лестничной площадке, он уже прикидывал, как жахнуть багровеющего слизеринца парализатором, когда…       — Автографы? — этот голос был уже мужским, и Гарри мысленно застонал, узнав его. — О, у меня большой опыт в раздаче автографов.       Вылезший непонятно откуда Локхарт в ярко-бирюзовой мантии приобнял Поттера за плечо, и развернул того лицом к Колину.       — На самом деле сделать правильный снимок на фото для автографа не менее сложно, чем снять полноценный портрет, — ослепительно улыбнулся преподаватель Колину. — Нужно учесть массу мелочей — впрочем, для начинающего фотографа вроде тебя большую их часть можно опустить, главное учесть большую разницу в росте между мною и Гарри…       — Спасибо, профессор, но я и так не собирался давать никаких автографов, — вывернулся Поттер из объятий Локхарта.       — О, понимаю, — на этот раз улыбка профессора выглядела покровительственной. — Боязнь толпы. Что ж, у меня тоже когда-то была схожая проблема, к счастью, очень недолго. Ох ты, мы вот-вот опоздаем на урок, более того — мой урок! А ну-ка, все скопом в кабинет!       Поттер вошёл в кабинет ЗОТИ одним из последних, и вновь поморщился. Со всех стен на него пялились Локхарты, позирующие перед несуществующими фотографами. Апофеозом «размноженного» профессора стал портрет Локхарта, рисующий портрет Локхарта.       — Ну точно, — вздохнул Гарри, усаживаясь в середине класса, подальше от целиком забитых девочками первых парт. — Квиррелл явно был лучше этого позёра.       — Пожалуй, я с тобой соглашусь, — пробормотал Рон, располагаясь рядом с товарищем. Невилл сел позади них, в то время как Гермиона уместилась на одной из первых парт рядышком с Лавандой Браун*.       *Во втором фильме в данном моменте присутствует небольшая ошибка — с Гермионой сидит Сьюзен Боунс, которая не может быть на этом занятии, так как она с факультета Хаффлпаф, а остальные студенты — с Гриффиндора и Слизерина.       — Это я, — в кабинете появилась ещё одна ослепительная локхартовская улыбка, на сей раз на живом профессоре, показывавшем ученикам свой портрет на обороте книги. Тоже улыбающийся. — Гилдерой Локхарт. Рыцарь Ордена Мерлина третьего класса, почётный член Лиги Защиты от Тёмных Искусств и пятикратный обладатель приза «Ведьмополитена» за самую обаятельную улыбку, — ещё одна демонстрация мечты стоматолога. — Но не будем сейчас говорить об этом. Уж поверьте, я избавился от баньши в Бандоне отнюдь не улыбкой.       Если Локхарт ожидал, что ученики воспримут это за отличную шутку и рассмеются, то он ошибся. Большинство мальчишек, вселяя в Гарри веру в хотя бы часть человечества, с некоторым скепсисом наблюдали за преподавателем. Девочкам же было не смешков — они ещё не отошли от восторгов.       — Итак, вижу, все приобрели полный комплект моих книг, — после короткой паузы продолжил Локхарт. — Отлично. Просто прекрасно! В таком случае начнём, пожалуй, урок с небольшой проверочной работы. Не бойтесь, ничего страшного — я лишь хочу узнать насколько хорошо вы их прочитали и что усвоили из них. Разберите листы, пожалуйста, и ответьте на вопросы. На всё про всё — полчаса. Приступаем, приступаем, вопросы несложные. Для любого, кто внимательно читал мои книги, конечно же.       Поттер принял один из листков пергамента и развернул его на парте, криво ухмыляясь и доставая перьевую авторучку. В следующую секунду ухмылка на его лице превратилась в застывшую гримасу, впрочем, тому была уважительная причина — вопросы.       Каков любимый цвет Гилдероя Локхарта? Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта? Назовите главное, по вашему мнению, достижение Гилдероя Локхарта на сегодняшний день. И так далее, ещё пятьдесят один вопрос в том же духе.       — Да он, мать его, издевается, — процедил Поттер, с трудом сдирая с лица ухмылку. — Он нас будет учить защите от тёмных искусств или делать из нас фанатов?       — А я не знаю, — неестественно-беззаботно ответил Рон, схватившись за голову. — Я книги-то не читал, что отвечать — не знаю.       — Да пиши что хочешь, — ответил Гарри. — Хуже, чем есть, точно уже не будет. Я так и сделаю.       Ответ на первый вопрос мальчик подобрал почти сразу — с мстительным хмыканьем он написал в нужной графе: «Цвет детской неожиданности». Самая честолюбивая мечта? Шестой приз за самую обаятельную улыбку. Любимый наряд? Мантия вырвиглазной расцветки. Лучший друг? Зеркало, разумеется. Идеальный подарок на день рождения (который Поттер не стал указывать потому, что точно не помнил)? Бросив взгляд на «профессора», Поттер написал: «Пожизненный запас геля для волос».       Увы, получаса не хватило на придумывание подходящих ответов на все вопросы, и пергамент Гарри сдал с тринадцатью пустыми графами. У Рона их было больше, а у Невилла, который пытался отвечать честно, по книгам, как раз на чёртову дюжину ответов и набралось. А вот Гермиона, судя по её виду, уложилась.       — Плохо, плохо, — разочарованно покачал головой Локхарт, перебирая пергаменты. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый — я об этом писал в «Йоркширских йети». А те, кто внимательно читал «Встречи с вампирами», совершенно верно указал мой лучший подарок на день рождения — мир и благие отношение между всеми людьми, магами и немагами. Впрочем, я никогда не откажусь от хорошей бутылки старого-доброго огневиски Огдена!       В следующий момент лицо, до того неизменно выдававшее разной интенсивности улыбки, на пару мгновений перекосило. Гарри по быстрому взгляду в его сторону понял, что Локхарт добрался до его ответов, и невинно улыбнулся. Дин Томас и Шеймус Финниган откровенно давились смехом.       — Что ж, — надо отдать «профессору» должное, за исключением коротенькой гримасы он не подал виду, прочитав ответы Поттера, и продолжил вести разговор с классом. — Мисс… э-э-э… Гермиона Грейнджер знает мою тайную честолюбивую мечту. Да, да, я хочу избавить мир от любого зла и наводнить рынки всего мира средством для сохранения причёски собственного изобретения. И правильно ответила на все вопросы! Умница! — Гермиона отчаянно покраснела, настолько, что это заметил даже сидевший в двух партах позади неё Гарри. — Прекрасно! Десять баллов Гриффиндору! Хорошо. Раз с этим мы закончили, пора перейти к настоящему делу.       Улыбка моментально исчезла с физиономии Локхарта — теперь он выглядел серьёзным и собранным. С этим выражением лица он поставил на преподавательский стол большую клетку, накрытую плотной тканью.       — Сегодня я научу вас что делать при столкновении с тёмными тварями, — всё так же убийственно серьёзно произнёс Локхарт. — Это одни из самых мерзких и поганых тварей, что существуют в нашем мире. Приготовьтесь, вы сейчас увидите их во всей их ужасающей красе. Но не бойтесь, с вами не случится ничего дурного пока я рядом. Самое главное — что бы ни случилось, сохраняйте спокойствие.       От этой речи даже Поттер подобрался — слишком уж явно «профессор» выражал опаску. Возможно, мальчик ошибался, и Локхарт всё же смыслит в защите от тёмных тварей?       В следующее мгновение, повинуясь взмаху волшебной палочки «профессора», ткань с клетки слетела прочь. Внутри оказались мелкие, примерно в две ладони длиной синие человечки с рожками почти в палец длиной и абсолютно чёрными глазами. Было в клетке их штук двадцать-тридцать, точнее не сказать, потому что создания мельтешили и вопили.       — Всё верно, — драматически произнёс Локхарт. — Свежепойманные корнуэльские пикси.       Шеймус хрюкнул, будучи не в силах бесшумно подавить смех.       — Что такое? — предвкушающе улыбнулся «профессор». — Ну же, говорите, не стесняйтесь.       — Но они же… совсем не опасные, — справился-таки с весельем Финниган.       — Не будьте так в этом уверены, — как бы с разочарованием покачал головой Локхарт. — Их забавы бывают чертовски неприятны. Итак — посмотрим, как вы с ними справитесь.       С этими словами «профессор» открыл дверцу клетки, и пикси все как один устремились наружу.       Раньше Гарри считал, что Подрывник Шеймус и рассеянный Невилл — худшее, что может случиться с классом. Сегодня он понял, насколько ошибался. Корнуэльские пикси оказались созданиями абсолютного хаоса, и оный хаос они привнесли в аудиторию. Тварюшки в первую очередь накинулись на книги, и даже любитель чтения и хорошего печатного материала Поттер отметил, что мишень они избрали весьма удачную. По крайней мере книги Локхарта ему было абсолютно не жалко. Но буквально через пару секунд пикси атаковали запаниковавших студентов, и вот тут-то началось светопреставление.       Трое или четверо, разбив окна, вылетели наружу, несколько принялись швырять во все стороны пузырьки с чернилами. Невиллу, как обычно, не повезло — пара пикси схватила его за уши и потянула наверх, в направлении люстры. Поттер, заметив поднимающегося в воздух и бестолково размахивающего руками друга, схватил первую попавшуюся книгу («Духи на дорогах»), подкинул её, перехватывая поудобнее, и двумя мощными ударами направил обеих тварей, покусившихся на Лонгботтома, в короткий полёт до ближайших стены и парты. Затем ребята единодушно предприняли отступление, спрятавшись под парты, где уже «окопался» Рон.       — Чего вы испугались? — кричал Локхарт с места преподавателя. — Это всего лишь пикси! Гоните их обратно в клетку!       «Легко сказать», — подумал Поттер. Шустрые и мелкие пикси были далеко не лучшими мишенями для парализующих заклятий, да и для остальных тоже, к тому же очень живучими. Те двое, которых сам Гарри отвадил от Невилла, уже очнулись и вернулись к безобразиям.       — Ладно, сделаю сам, — провозгласил Локхарт и вскинул волшебную палочку. — Пескипикси Пестерноми!       Непонятно, какого результата ожидал «профессор» — вместо того, чтобы упасть замертво, или послушно отправиться в клетку, одна пикси выхватила его палочку и выбросила в выбитое окно. В следующее мгновение Локхарт подвергся обстрелу чернильницами и оперативно последовал примеру некоторых учеников, спрятавшись под столом.       — Кошмар, — констатировал Поттер, глядя, как укрывшаяся за стулом Гермиона пытается попасть в вёртких пикси парализующим заклятьем*. — Нет, не кошмар, это катастрофа.       *В книге указывается Замораживающее, но это заклятье в Хогвартсе изучается на третьем курсе. Может Гермиона и заглянула далеко наперёд учебной программы, но вряд ли у неё получится выполнить заклинание третьего курса в начале второго.       — Да ладно тебе, Гарри, — толкнул его в плечо Рон. — Подумаешь, разгромят эти пикси кабинет. Его починить в два счёта можно.       — Я не про пикси, — мрачно ответил Гарри, отбивая книгой очередную пикси далеко в сторону. — Я про преподавателя. ЗОТИ в этом году завалено, попомни мои слова.       — Ну, насчёт прям всего года не знаю, — прокомментировал Уизли, — но первый урок это просто какой-то пи...       Окончание фразы Рона заглушил грохот в стороне от учеников - нескольким пикси таки удалось уронить люстру.