Наглый Поттер и Пыльная каморка

      — Как ты там говорила утром? — поинтересовался Гарри у подруги за ужином. — «Посрамлён»? Тебе не кажется, что это слово идеально подходит к Локхарту после сегодняшнего урока?       — Одна случайность ничего не значит, Гарри, — раздражённо ответила девочка.       — Случайность? Случайность? — возопил Поттер. — Он пытался выдать нам жалких пикси за страшных тёмных тварей! Я как ждал, что ты снова будешь защищать этого мошенника, поэтому заскочил в библиотеку.       Гарри вытащил из сумки блокнот, раскрыл его и принялся зачитывать записи оттуда.       — Пикси, водятся преимущественно в Корнуолле. Третий класс опасности. Третий, Гермиона! Рон, напомни-ка нам, третий класс это у нас что?       — Э-э-э-м… — Уизли на несколько секунд задумался. — Справится любой волшебник?       — Почти, — кивнул Гарри. — Третий уровень — «справится любой квалифицированный волшебник». Так вот, Герм, ответь-ка мне — раз Локхарт не справился с этими мелкими вредителями, можно ли считать его квалифицированным волшебником? Или всё же мошенником, обманом заполучившим столь важный пост в школе и теперь пудрящим нам всем мозги?       — Знаешь, Гарри, эта твоя неприязнь к профессору Локхарту уже переходит пределы, — девочка громко захлопнула книгу, вставая из-за стола. — Хочу тебе напомнить, что его кандидатуру на этот пост наверняка одобрил директор Дамблдор, а уж он-то точно может отличить мошенника от честного человека. Увидимся в гостиной.       Взмахнув копной как всегда непослушных волос, Гермиона решительно зашагала в направлении выхода из Большого зала.       — Обиделась, — констатировал Поттер.       — Наверняка, — кивнул проходивший мимо Финниган. — Хотя ты, скорее всего, прав. А насчёт того, что директор принял этого гобшайт* — так на каждый год новый преподаватель ЗОТИ нужен. Видимо, в этом никого нормального не нашлось.       *Согласно интернету, ирландское слово gobshite буквально означает «дерьмо из глотки». Тот, кто не думает, что болтает, идиот или лжец       К счастью, все остальные преподаватели не выдали сюрпризов, ничем не отличаясь от прошлогодних себя. Впрочем, кое-кого Поттер предпочёл бы увидеть изменившимся, или вообще исчезнувшим из школы, но, увы, профессор Северус Снейп как обычно придирался к ученикам трёх факультетов по любой, даже абсолютно незначительной мелочи, при этом демонстративно не замечая даже крупных косяков со стороны своих змеиных подопечных, при этом постоянно ставя их в пример. С этим Гарри смирился — в конце концов, не может всё в волшебной школе быть идеальным, должна быть ложка дёгтя в бочке с мёдом? Хотя тут не ложка, а полноценный черпак, но всё же.       А в остальном учебные дни были насыщенными. Второкурсники то и дело выматывались полностью, отдыхая только на истории магии, где призрачному профессору Бинсу было, похоже, наплевать на то, что ученики откровенно спят на партах, и на ЗОТИ. После фиаско с пикси Гилдерой Локхарт перешёл на разбор своих книжек, сказав, что второкурсники ещё не готовы к встрече с неизведанным лицом к лицу. Так что теперь дети вынуждены были слушать то, что они уже прочитали, но в более артистичной и драматической манере. Отборочных испытаний в этом году сборная по квиддичу факультета Гриффиндор не проводила. Олли Вуд в среду вечером посмотрел, как Поттер управляется со своей «Нимбус»-2000, выпустил на пробу пару раз снитч, и приказал в субботу быть готовым к тренировке.       Правда, Вуд не предупредил Гарри, что тренировка начнётся ни свет ни заря, поэтому в семь утра отчаянно зевающий ловец изо всех сил пытался держать веки разомкнутыми, делая вид, будто вникает в очередные демонстрируемые капитаном тактические выкладки.       — Ну что вы все как сонные мухи? — не выдержал наконец Оливер, в очередной раз сделав замечание откровенно засыпающей Кэти Белл. — Сами ведь понимаете всю важность подготовки и планирования!       — Понимать-то понимаем, — с трудом подавил зевок Джордж (или Фред — Поттер не был точно уверен). — Но спать хотим сильнее. Вот скажи, разве так сложно было устроить этот инструктаж вчера? А сегодня к девяти полетали бы на свежую голову.       — И заодно подготовили вопросы по материалу, — кивнула Анджелина Джонсон. — А сейчас толку всё равно не будет.       — Ладно, Моргана с вами, — в сердцах махнул рукой Вуд. — Раз вы не можете ради команды справиться с такой мелочью, как сонливость — пойдёмте полетаем. Может хоть мозги нам всем проветрит.       Воодушевившаяся команда отправилась на поле, рядом с которым и проводилось собрание, и расположилась в центре, откуда всегда начиналась игра. На трибунах, несмотря на раннее время, уже сидели несколько человек. Гарри с удивлением узнал Рона — он даже не представлял себе, что пришлось использовать сидящей рядом Гермионе, чтобы вытащить его из постели в выходной в такую рань, Невилл примостился около друзей. Чуть в стороне сидел новый персональный кошмарик Поттера — первокурсник Колин Криви, как всегда со своим фотоаппаратом, который он уже применил несколько раз.       — Так, ладно, — привлёк внимание товарищей Вуд. — Гарри, ты уже летал с нами на тренировках в прошлом году, и, думаю, за лето не успел всё позабыть. И что это там за пацан с фотоаппаратом?       — Первокурсник Гриффиндора, — пояснил Поттер. — Шатается повсюду со своей камерой.       — Ты забыл добавить, что шатается он за тобой в основном, — усмехнулся один из рыжих близнецов.       — Похоже, у тебя появился добровольный фотобиограф, — добавил второй.       — Вот чего не надо, того не надо.       — Так, а это что за явление Мерлина народу? — нахмурилась Алисия Спиннет, глядя за спины остальным игрокам. Обернувшись, вся команда уставилась на сборную Слизерина, в полном составе выходящую на поле.       — Какого хрена, Флинт? — возмущённо поинтересовался Оливер у своего змеиного коллеги. — Поле на сегодня зарезервировано за нами — или ты на расписание не смотрел?       — Спокойно, Вуд, — насмешливо протянул шестикурсник Слизерина. — На стадионе места хватит всем.       — Я так не думаю, — покачал головой Оливер. — Поле забронировано за нами до обеда, так что можешь катиться куда угодно отсюда.       — Может и забронировано, — пожал плечами Флинт, протягивая коллеге-сопернику пергамент. — Но у меня письменное разрешение от профессора Снейпа.       — Надо же, — делано удивился Вуд, просмотрев документ. — Что-то я не вижу, чтобы около подписи Снейпа присутствовала должность тренера по квиддичу или судьи. А без этой сущей мелочи этот пергамент годен только на подтирочный материал. Погоди-ка… У вас новый ловец?       Слизеринская команда расступилась, открывая стоявшего позади невысокого (относительно остальных здоровенных игроков) Малфоя с ехидно-пренебрежительной ухмылкой на морде.       — Что ж… — глубокомысленно заметил Оливер. — Новый ловец это, конечно, неплохо, но совсем не повод мешать другим командам, особенно если у них тоже новички в составе.       — Гарри, — неожиданно послышалось сбоку, одновременно с подёргиванием за рукав мантии. — Посмотри на их мётлы!       Отвлёкшийся было на непонятно как незаметно приблизившегося Рона с остальными гриффиндорцами Поттер вгляделся в маготранспортные средства слизеринцев и натурально вытаращил глаза.       — Ну, нам кроме ловца нужно опробовать ещё кое-что новое, — с торжествующей ухмылкой произнёс Флинт, демонстрируя новенькую «Нимбус»-2001. Ещё шесть таких же мётел держали в руках остальные игроки сборной Слизерина.       Момент капитан сборной змеиного факультета подобрал отменно. Почти вся команда Гриффиндора оказалась в той или иной степени деморализована такой новостью, особенно учитывая тот факт, что за исключением двухтысячного «Нимбуса» Поттера остальные мётлы львов были достаточно устаревшими.       — Отлично, — услышал Гарри бормотание кого-то из близнецов. — Теперь они ещё и быстрее нас. Чую, без тяжёлых травм в этом году не обойдётся.       — Как вам? — тем временем поинтересовался Малфой, выступив вперёд. На сей раз был момент его триумфа. — Отец позаботился о том, чтобы сборная Слизерина играла на мётлах, достойных их талантов.       — Скоростные мётлы ещё не являются гарантией победы, — с чувством оскорблённого достоинства заявила Гермиона, вступившись за сокурсников. — И все игроки сборной Гриффиндора попали в команду из-за того, что они хорошо играют… А не благодаря деньгам своих родителей.       Слизеринцы как один скривились, словно унюхав и увидев нечто крайне отвратное.       — Если я захочу услышать мнение поганой грязнокровой твари, — выплюнул Малфой, — Я непременно ей сообщу.       Первыми отреагировали близнецы Уизли — сжав губы, оба рыжих одновременно шагнули вперёд, но дорогу им заступили Флинт и оба слизеринских загонщика, Деррек и Боул. Гермиона просто побледнела, Алисия Спиннет громко возмутилась, а Поттер, закинув метлу на плечо, также двинулся к змеиной сборной. Боул шагнул было навстречу, но тут Поттер, глядевший прямо в глаза насмешливо и высокомерно ухмылявшемуся Малфою, неожиданно дёрнул рукой. «Нимбус»-2000 взвился в воздух, будучи перехваченным уже обеими руками, и, прежде чем кто-либо успел опомниться и предпринять что-либо, обрушилась на голову белобрысого слизеринца.       Малфой рухнул как подкошенный. Поттер тем временем перехватил метлу, вырвал палочку из кобуры и наставил её на соперников.       — Не двигайся! — прозвучал голос со стороны, и после него — щелчок затвора фотоаппарата. — Какой кадр, какой кадр!       — Ну? — грозно (как ему казалось) осведомился мальчик. — Кто ещё раскроет свою пасть и оскорбит моих товарищей?       — Ты допрыгался, Поттер, — процедил Флинт. — Готовься. Теперь ты точно вылетишь из школы.       — Только после твоего нового ловца, — скривился Гарри.       Обе тренировки были сорваны. Слизеринцы утащили своего пострадавшего новичка в больничное крыло — и никто не сомневался, что по пути половина из них отправится в подземелье, доложить Снейпу о произошедшем. По той же причине гриффиндорская сборная также отправилась в замок. Вуд рванул к МакГонагалл излагать свою версию произошедшего, остальные двинули в башню факультета.       Гермиона начала отчитывать Гарри почти сразу после того, как они покинули поле. Конечно, как девочке, ей было крайне приятно, что за неё столь агрессивно и бескомпромиссно заступились, но как пай-девочка она не могла не высказать своё возмущение варварским поступком Поттера.       — Отвянь, Гермиона, — отмахнулся Гарри после пятого «тебя точно исключат». — Если исключат… То пусть. Если в этой школе нацисты могут творить что хотят, то тут мне точно не место.       — Но если тебя исключат, то сломают твою палочку! — ужаснулся Рон. — Ты больше никогда не сможешь колдовать!       — Ну, колдовать можно и без палочки, — возразила Анджелина Джонсон, — но это умеют только старшекурсники, и то не все. А без нормального обучения вряд ли это у кого-нибудь выйдет.       — В крайнем случае можно переехать в Америку, — заметил Джордж. – Там тоже школа есть.       — Будем надеяться, что обойдётся без таких крайностей, — вздохнул Поттер.       — Ладно, — Гермиона ожесточённо потёрла виски. — Давайте сообща подумаем, как Гарри можно выпутаться из этой ситуации.       — А что тут выпутываться? — поинтересовалась Кэти Белл. — Сейчас его вызовут к директору, и там уже огласят вердикт… Так сказать.       — Вот именно! — назидательно подняла палец в воздух Грейнджер. — Главное в том, как сказать. Вернее — что сказать. Тебе, Гарри.       

***

      Около часа спустя. Кабинет директора Хогвартса.       — …вопиюще и абсолютно неприемлемо! — профессор Снейп уже заканчивал свой десятиминутный монолог. — Совершенно ясно, что Поттер ещё более безответственный, наглый, самовлюблённый и эгоистичный, чем его отец.       — Мы поняли, Северус, — остановил подчинённого Дамблдор, которому, похоже, уже надоело слушать, насколько плохим человеком был Джеймс Поттер, и насколько хуже был его сын. — Однако в твоих претензиях я не услышал главного. Что послужило причиной для столь жестокого нападения на мистера Малфоя?       Все присутствующие в кабинете — сам директор, профессор Снейп, профессор МакГонагалл, и непонятно как затесавшийся в эту компанию профессор Локхарт — уставились на стоявшего перед ними Поттера. Мальчик же, казалось, был безмятежен, но это только казалось. На самом деле всем было очевидно, что заложивший руки за спину и делано спокойно осматривающий кабинет Гарри взволнован. И с каждой минутой монолога декана Слизерина он всё более и более злился.       — Он назвал Гермиону — цитирую — «поганой грязнокровой тварью», — негромко ответил Поттер. — Конец цитаты.       Эти слова, казалось, произвели на профессоров ещё более тяжёлое воздействие, чем на гриффиндорцев на поле для квиддича. Директор прищурил глаза и чуть шевельнул бородой, профессор МакГонагалл ахнула одновременно с треском носового платка, который до того нервно мяла руками. Пробормотал какое-то проклятье себе под нос Локхарт, и даже Снейп, казалось, побледнел ещё более, чем обычно.       — Это, несомненно, весьма тяжкое оскорбление, — наконец выдавила декан Гриффиндора, — но это ещё не повод нападать на другого ученика.       — А по мне вполне себе повод, — неожиданно для всех возразил Поттер. — Эта гнилая нацистская семейка уже не в первый раз оскорбляет моих друзей. Этим летом на Косой аллее его папаша оскорбил родителей Гермионы. Затем этот мелкий ублюдок обозвал Гермиону грязнокровкой в поезде. Вот я и подумал — раз никто не собирается его воспитывать нормально, придётся вбивать уважение к другим.       — Пять баллов с Гриффиндора за брань, — быстро произнесла профессор МакГонагалл, явно опередив Снейпа, открывшего было рот для своей реплики.       — Да хоть сто пять! — воскликнул Поттер. — Мне год назад говорили, что Хогвартс — лучшая школа волшебства в мире. Но что-то забыли упомянуть, что здесь главнее всех расистские выродки, которые могут мешать других людей с дерьмом, и проклинать их исподтишка! Сколько раз мы за прошлый год относили других первокурсников в больничное крыло после заклятья со стороны слизеринцев? И ни разу — ни разу! — никто из них так и не был наказан!       — Ещё пять баллов с Гриффиндора, — устало вклинилась в слова подопечного МакГонагалл.       — Ещё одно оскорбление в адрес моего факультета, Поттер… — угрожающе начал Снейп, но неожиданно для себя был прерван.       — Да сейчас! — выкрикнул Гарри, перебивая профессора. Мальчик побагровел, явно пребывая в гневе, и даже сжал кулаки. — И что ты мне сделаешь? А? Баллы снимешь? Да плевал я на эти баллы! И весь Гриффиндор меня поддержит! На отработку отправишь? А я не приду! И что тогда?       — Мистер Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл, шокированная поведением ученика.       — Тогда тебя наконец исключат, — прошипел Снейп. — Хотя это надо было сделать ещё в прошлом году.       — Северус!.. — охнула МакГонагалл, разрывая платок на ещё большее количество маленьких платочков, Локхарт снова выругался, а Дамблдор блеснул очками-половинками, не вмешиваясь пока в конфликт. Почему? Кто знает.       — Прекрасно, — скривился Поттер. — Мне тут подкинули отличную идею, что можно эмигрировать в Штаты и поступить в их школу. А что? Там тоже английский, и, как говорят, нет расовой сегрегации как в Хогвартсе.       — Прекрасно, — гадко ухмыльнулся Снейп. — Но что будет, когда там узнают, что великого «Мальчика-Который-Выжил» с позором вышвырнули из Хогвартса?       — Я думаю, там, как и в Британии, узнают, что Мальчика-Который-Выжил вышвырнули после того, как он заступился за маглорожденную подругу перед сынком Пожирателя Смерти.       А это было уже ходом ва-банк. Впрочем, именно так и охарактеризовала такой выпад Гермиона, когда за то короткое время, пока студенты пребывали в башне факультета, пыталась выстроить линию поведения своего «подзащитного». Кто из старших гриффиндорцев подкинул идею пожаловаться в «Ежедневный пророк» мальчик уже не помнил, но именно за неё Грейнджер ухватилась обеими руками и ногами, именуя «крайней мерой, но почти беспроигрышным ходом».       - Хватит! — слово, произнесённое директором, не было таким уж особо громким, но услышали его все, невзирая на степень «увлечённости» спором. — Пока никто не произнёс того, о чём позже будет долго жалеть, — а вот тут Дамблдор многозначительно блеснул очками в сторону Снейпа, отчего тот, и без того умолкнувший, ещё более съёжился.       — Я всецело поддерживаю ваши убеждения, мистер Поттер, — обратился директор к провинившемуся гриффиндорцу, — но не могу одобрить методы. И пока я являюсь директором этой школы, нападение на другого ученика всегда будет наказываться, невзирая на его причины. Я снимаю сто баллов с Гриффиндора, и назначаю лично вам две недели отработок.       Гарри стоически выдержал вердикт. Конечно, Гриффиндор на первой же неделе ушёл в жёсткие минуса, и сам мальчик попал как минимум в десяток студентов, заработавших за последний век наказание в рекордные с начала учебного года сроки. Но при всём при этом он чувствовал, знал — он был прав.       — К счастью, мистер Малфой не слишком тяжело пострадал, — продолжил директор. — И после выхода из больничного крыла он узнает, что также стал виновником снятия со своего факультета ста баллов, и о наказании в виде двух недель отработок.       — Прошу прощения, Альбус, — поспешил вклиниться в паузу директора Локхарт. — У меня как раз есть пара заданий, которые так и ждут ученика на отработках, и я бы с удовольствием забрал мистера Поттера.       — А можно я лучше к мистеру Филчу? — с надеждой произнёс Гарри, не ожидавший ничего хорошего от отработок Локхарта.       — Хорошо, Гилдерой, — кивнул директор. — А тебе Гарри, я бы рекомендовал более не прибегать к насилию — столь лёгкое наказание сегодня совершенно не обязательно будет таким же в будущем.       — Постараюсь, сэр, — кивнул Поттер, разворачиваясь с немного обречённым видом и покидая комнату. Вслед за ним спустились профессор МакГонагалл и мурлычущий под нос какую-то песенку Локхарт. В апартаментах директора остались сам Дамблдор и профессор Снейп.       — Тебе предстоит убедить Люциуса не поднимать шум, Северус, — обратился к подчинённому директор. — Можешь обратить его внимание на причину нападения мистера Поттера, намекни, что в связи с подобными высказываниями его сына Совет Попечителей не примет его сторону.       — А мальчишка? — отрывисто произнёс декан Слизерина. — Две недели отработок — и это всё?       — А чего ты хотел бы, Северус? — поинтересовался директор, в очередной раз блеснув очками-половинками.       — Любого другого студента незамедлительно исключили бы в подобной ситуации, но, конечно, Поттера это не касается, не так ли? — процедил Снейп.       — Смею напомнить тебе, Северус, что последний случай исключения студента из школы случился сорок девять лет назад, — парировал Дамблдор. — Ты наверняка знаешь, тот самый случай с Хагридом. С тех пор таковое наказание не употреблялось ни разу. Заверяю тебя, что Гарри понёс то же наказание, что и любой другой ученик на его месте. И если бы ты на минуту отбросил эту твою неестественную ненависть к мальчику, то был бы более озабочен царящими на твоём факультете нравами. Я всегда считал и буду считать, что маглорожденные дети имеют столь же прав, что и чистокровные. И я не потерплю в моей школе ростков неоволдемортианства. Забавное слово получилось, — последнюю фразу Дамблдор пробормотал себе под нос.       

***

      — И тут Гарри шарахнул его метлой по башке! — Рон, размахивая руками, пересказывал Хагриду события сегодняшнего дня. — Тот рухнул, как стоял, а остальные змеи даже сделать ничего не успели!       — Нехорошо это, Гарри, — с сомнением покачал головой лесничий. — Бить других учеников, да ещё так вот… Метлою по башке.       — В следующий раз трижды подумает, прежде чем свою пасть открывать, — хмыкнул Поттер. — Я своих друзей мешать с дерьмом не позволю никому.       — А что другие гриффиндорцы-то? — осведомился Хагрид. — Сколь с вас там сняли-то? Сотню баллов?       — Сто десять, — ответил Рон. — А со слизеринцев сотню ровно.       — Снейп им за неделю эту сотню баллов вернёт, — скривился Поттер. — Так что нам тоже надо будет поднапрячься. А что про остальных — не знаю. Наверное, будут мне «очень благодарны».       — Да нет, — возразила Гермиона. — Пока тебя песочили в кабинете, остальные члены сборной рассказали всем о том, как ты за меня вступился, так что в целом факультет тебя поддерживает. Вот только теперь, наверное, наши и слизеринцы друг на друга ещё больше обозлятся…       — Тут уж ничего не поделаешь, — пожал плечами лесничий. — Сколько себя помню, львы и змеи всегда грызлись как кошка с собакой, да… Иногда думаю, что на роду им написано враждовать, как Годрик с Салазаром…       — Ну и придётся теперь с Локхартом отрабатывать… — вздохнул Гарри. — Что-то мне подсказывает, что ничего толкового с этого не выйдет.       

***

      Следующий день подтвердил правоту Гермионы. Холодная война между двумя самыми активными факультетами Хогвартса выходила на новый виток. Пока что между группками студентов летали только многообещающие взгляды и тихие ругательства, но недалёк был день, когда их сменят заклятья, проклятья и сглазы.       Особенно стоит отметить Малфоя. Если раньше на его физиономии при виде четвёрки гриффиндорцев возникало выражение презрения и высокомерия, то теперь в нём было куда больше ненависти. Впрочем, для начала он этим и ограничился, но было ясно, что на этом слизеринец не остановится.       Хотя даже на подземном факультете, как ни странно, нашлись сторонники Поттера. Трейси Девис, однокурсница Гарри, с которой тот случайно познакомился в прошлом году, как-то при не менее случайной встрече на следующей неделе одобрила поступок Поттера. Оставалось гадать, что было причиной такого одобрения — идейное сочувствие, или она просто не любила Малфоя, и ей в радость были все его проблемы?.. Это Гарри не знал.       Сорванную тренировку Вуд провёл в среду. В прошлом году Гарри частенько присутствовал на тренировках сборной, и совсем уж первые азы он прекрасно знал, так что оставалось начать учиться работать в команде.       Но всё это было после отработки у Локхарта.       Вечером понедельника мальчик постучался в кабинет профессора ЗОТИ. Вновь на него уставились нарисованные копии Локхарта, висящие на всех стенах. «Странно, что он с ними до потолка не дотянулся», — с некой долей обречённости подумал Гарри.       — Гарри, Гарри, мальчик мой, — услышав приторный голос «профессора», Поттер поморщился. То, что в устах Дамблдора звучало как добродушное обращение, у Локхарта было больше похоже на издевательство. — Как я рад, что ты наконец прибыл. У меня просто руки отваливаются — столько работы, ты себе и представить не можешь!       — И в чём будет заключаться моя задача, сэр? — осведомился Поттер, проходя в кабинет.       — Видишь ли, жизнь знаменитого человека — это не только веселье и развлечения, — нравоучительным тоном ответил Локхарт. — Это одновременно и тяжкий труд, хоть и незаметный стороннему наблюдателю. И одна из наиболее утомительных и напряжённых обязанностей — это отвечать на письма преданных поклонников.       — О нет! — охваченный ужасом Гарри попятился назад к двери.       — О да, Гарри, о да, — усмехнулся Локхарт, и, приобняв мальчика за плечи, потащил того к столу, на котором покоились огромные стопки писем.       Как оказалось, эти письма уже были отсортированы, и к ним были даже написаны ответы, и мальчику требовалось указать на конвертах для отправления обратные адреса. Первоначально он собирался отправить их куда-нибудь в Исландию или Норвегию, само собой исключительно из вредности, но потом совесть всё же взяла верх в непродолжительной внутренней борьбе и не позволила оставить бедных, несчастных поклонников таланта Локхарта (а иными оные поклонники, по мнению Гарри, быть не могли) без ответа от кумира.       Таким образом Поттер выводил на конвертах адреса, не очень стараясь поддерживать должную ровность и красоту почерка, и вполуха слушал бесконечные речи «профессора», невпопад кивая. Впрочем, тот, казалось, не обращал на реакцию мальчика никакого внимания, с бешеной скоростью порхая рукой с пером над пергаментами. Локхарт без устали заливал про тяжесть славы и опасность медных труб, делился случаями из своего прошлого (все они были связаны лишь с «последствиями» славы, но не о том, как он её заработал), и давал ценные, по его мнению, советы младшему поколению в лице Гарри. Однако, когда Гарри уже начал откровенно клевать носом над конвертами, он услышал нечто странное. Голос, от которого несло какой-то потусторонней жутью.       — Иди… Ко мне… Дай мне терзать тебя… Дай разорвать тебя… Убить тебя…       Поттер вскочил, опрокинув чернильницу, и принялся бешено озираться по сторонам, пытаясь найти источник жуткого шёпота.       — Что? Что-то не так, Гарри? — осведомился Локхарт, оторвавшись от очередного письма.       — Голос. Вы не слышали? — нервно ответил мальчик, глядя на него.       — Нет, не было никакого голоса, — недоумённо покачал головой Локхарт. — Можешь мне поверить, уж слух у меня отличный, несмотря на старания баньши. Может ты задремал, и тебе что-то приснилось? Сколько времени-то? Ох, батюшки, почти четыре часа просидели! Мерлинова мантия, действительно, с любимым делом время летит незаметно!       Возвращаясь в гостиную перед самым отбоем, Гарри старался выбросить из головы страшный шёпот. В конце концов, новых впечатлений для первых дней в Хогвартсе было что-то многовато.