Spüre die Kraft in deinen Händen Wie sie mir schmeicheln und mich schänden Wie sie mich durch die Sterne tragen Wie sie beschützen und mich schlagen © Mantus "Zur Sonne"
Иногда мы словно застываем в пространстве. Мошки, пойманные в янтарь времени. Оно растягивается в бесконечность, заставляя отсчитывать каждый удар сердца. Так бывает в моменты, кардинально меняющие судьбу или рисующие развилки на ее карте. В этот миг она могла бы сосчитать каждую былинку, кружащуюся в тусклых лучах света, падающего из высоких окон дворца. Солнце освещало капитана Монетной Стражи, стоящего в центре зала. На его застывшем лице не отражалось никаких эмоций, только светлые глаза выдавали внутреннее напряжение. Он поднял руку, собираясь отдать приказ солдатам, стоящим за его спиной. Тогда время застыло, и она вместе с ним, погружаясь в омут воспоминаний недавнего прошлого.***
Взгляд Людивин притягивало окно. В комнате было прохладно, как и во всем особняке, а за окном обманчиво-теплое солнце золотило тусклые стены городских домов. Осень пришла в умирающий город, и город притих, словно впал в болезненную дремоту в ожидании скорых холодов. Сколько ему еще осталось? Лекарства бесполезны, и город умирает вместе со своими обитателями. Девушке казалось, что, глядя в окно, она каким-то внутренним зрением может пробиться сквозь мрачные стены и разглядеть натянутые ветром паруса кораблей в гавани. Там снуют матросы, жалобно кричат чайки; запах моря, приносимый ветром, кружит голову, заставляет забыть о смраде сгорающих трупов, о вони бесполезных снадобий, которыми словно пропитался весь город, и весь ее дом, когда мать заболела. Людивин было стыдно покидать мать в таком состоянии – на пороге смерти, но в то же время она жаждала выбраться из этого проклятого города не меньше стоящих на приколе громадных кораблей. Ее будет вести за собой полоса горизонта, такая манящая и таинственная... Говорили, что на Тир-Фради климат гораздо мягче, природа буйствует и поражает воображение красками листвы и размерами древесных стволов. Странные животные и загадочные существа охраняют леса и границы местных поселений от чужаков... - Ваша светлость, не хмурьтесь, и будьте добры, поверните голову немного вправо. О да, вот так идеально! Художник склонился над мольбертом, продолжая работу над портретом ее светлости леди де Сарде, а Людивин вздохнула, гадая, когда же закончится эта пытка. Через некоторое время девушке удалось вырваться из плена кистей и красок благодаря своевременному прибытию ее старого учителя. Де Сарде вновь требовалась Константину, сыну князя Орсея. Однако сначала нужно было покончить с самым трудным. Попрощаться с матерью, умирающей от малихора. Людивин не обратила внимания на суету, царящую во внутреннем дворе особняка: повсюду бегали слуги и толпились дворяне, обсуждая с солдатами Монетной Стражи грядущее отплытие. Уже несколько недель весь город жил слухами и подготовкой новой экспедиции на таинственный остров. Все надеялись, что поиски лекарства увенчаются успехом. Но Людивин знала - мать это уже не спасет. - Эй, Зеленокровная! Знакомый, хрипловатый голос прервал ее печальные мысли. Курт. Наемник, обучавший их с Константином навыкам ближнего боя, фехтованию и самозащите. Сердце Людивин забилось чаще – как всегда в его присутствии. Она подумала, что униформа серебряно-голубых цветов Торгового Содружества ему необычайно идет. Потрепанная шляпа, заменившая шлем, придавала наемнику залихватский вид, словно он уже предвкушал морское путешествие. Курт бросил ей рапиру, предлагая поединок вместо приветствия. Девушка взвесила оружие в руке, покрутила кистью, разминая запястье и шагнула вправо, противоположно движению наемника. Они принялись медленно кружить друг против друга. - Итак, этот день настал. Мои благородные птенцы, наконец покидают гнездо, - в голосе мужчины неуловимо угадывался смех. - Под надзором своего благородного и верного наставника, - губы Людивин дрогнули, но она сдержала улыбку. - Верного вашему золоту, - Курт развел руками. Но девушка ему не поверила. - Не притворяйся циничным наемником. Ты же нас любишь. – Она бросила взгляд на группу стражников, один из которых о чем-то разговаривал с дворянином. – Снова прячешь своих людей за спинами сильных мира сего… Губы Курта слегка сжались, но он продолжал двигаться вокруг девушки мягкими, пружинистыми шагами, напоминающими о диких хищных зверях. - Только благодаря нам вы все еще живы. Людивин не сдержала смешка. - Курт! Меня не нужно защищать, я больше не ребенок! - Неужели? Поглядим, – на сей раз он не скрыл усмешку. Удобно перехватив оружие он принял боевую стойку. Дальнейшие слова прозвучали привычно. – Сражайся с честью! Бой был коротким и не слишком захватывающим. Людивин, к своему стыду не сумела отразить и половину атак наставника. То ли она была слишком расстроена предстоящим разговором с матерью, то ли слишком взбудоражена встречей с Куртом. Очередной выпад капитана заставил девушку пошатнуться и она отвернулась, опуская голову и тяжело дыша. На ее щеках горели алые пятна. - Ну и ну, Зеленокровная! Зря я считал себя хорошим наставником… - в голосе Курта слышались удивление и досада. - Самой не верится… - она повернулась к нему, пытаясь придумать оправдание. - Не сыпь соль на рану, и без того тошно, - перебил ее Курт. Он остановился перед девушкой, глядя на нее сверху вниз. Цепкий взгляд серых глаз прошелся по Людивин - от светлых волос, уложенных вокруг головы, до мягких сапог на широком каблуке. Вопреки ее подспудному желанию, в этом взгляде не было ничего чувственного. Они редко виделись в последние месяцы, быстро пролетевшие в подготовке к долгому путешествию, и Курт привычно оценивал физическую форму своей подопечной, как и ее вероятное настроение. Она ненавидела, когда ей делали замечания, а тем более он. Курт не кричал на нее, но каждое его слово обычно звучало очень веско, врезаясь в сознание и заставляя слушать все, что он говорит. Курт упер руки в бока, глядя на Людивин в упор. – Нам срочно нужно повторить основы боя. А не то тебя прикончат в первом же сражении! - Не откажусь… - она покорно кивнула, прекрасно понимая, что после такого выступления у Курта было право на сомнение. Капитан позвал в помощники пару солдат, и Людивин послушно выполнила все требования своего наставника, еще раз пройдясь по основным приемам боя с рапирой, затем сделала несколько выстрелов из револьвера по мишеням, показывая, что уж меткость ее никуда не исчезла. Наконец Курт был удовлетворен и, отпустив солдат, снова повернулся к девушке. - Что ж, основы мы повторили. - Остановимся на этом, мне нужно еще многое сделать перед отъездом, - сказала она, выпивая кружку воды, принесенную служанкой. – А ты собрал уже вещи для путешествия? - Ты же знаешь, я обхожусь малым, - ответил Курт. – Надеюсь, ты не злишься, что я еду с вами? Злится? Да ничего в мире не могло бы сделать этот отъезд более привлекательным, но Курту этого знать не следовало. Людивин слегка улыбнулась. - Конечно, нет. Я рада, что вы с господином де Курсийоном составите нам компанию. Без друзей в незнакомом краю тяжело. «Вот так. Правильный ответ, Людивин. Они оба твои учителя». - Не говори только, что этот старый школьный учитель может составить мне конкуренцию, - Курт снова посмеивался над ней, хотя и скрывая улыбку. – Кстати, а где наш будущий наместник? Ему тоже не помешает повторить основы боя. - Не знаю, он вчера собирался на попойку по поводу отплытия. Звал меня с собой, но у меня нет настроения, нужно еще попрощаться с матерью, - тяжелые мысли, рассеянные появлением Курта вернулись вновь, как и горький привкус во рту. Расцвеченный было мир, вернул себе краски охры и пепла. Взгляд Курта смягчился и теперь в нем читалось искреннее сочувствие. - Прощаться всегда тяжело… но лучше навести ее поскорее, она наверняка тебя ждет. Потом встретимся у входа во дворец и вместе пойдем искать Константина. Мысль об этом согрела Людивин. Как же здорово, что Курт снова рядом. - Хорошо. Я найду тебя, как только попрощаюсь. Позже, выйдя из материнских покоев, Людивин постояла некоторое время, пытаясь взять себя в руки. Трудно было смириться с мыслью, что они больше никогда не увидятся. Глаза жгли невыплаканные слезы, но она не хотела расстраивать мать. Девушка быстро пошла по коридору, стараясь думать о предстоящих делах, но когда вышла на улицу, слепое лицо матери все еще стояло перед ее глазами. Тусклый свет солнца едва пробивался сквозь густые облака, но внизу у земли его перехватывал городской смог. Впрочем, с небольшой площади возле дома де Сарде открывался чудесный вид на море и город. Людивин стало легче дышать. С неосознанным облегчением она увидела ожидающего ее наставника. - Курт. Дело сделано, - она не сумела справиться с голосом, и понадеялась, что широкие поля шляпы скроют от него предательский блеск в ее глазах. - Сожалею, Зеленокровная. Словно понимая, что сочувствие сейчас только ухудшит ситуацию, он попытался отвлечь Людивин и кивнул в сторону порта. – Смотри, отсюда видны мачты нашего корабля. Нас ждет увлекательное приключение. - Надеюсь, слухи об острове правдивы, - она с благодарностью приняла его попытку. - Сначала нам нужно найти Константина. Пока они обшаривали город в поисках ее непутевого кузена, капитан рассказал о своих личных заданиях, выданных Монетной Стражей. Людивин с готовностью откликнулась на его просьбу уладить дело с торговцами при помощи дипломатии. Когда она закончила переговоры, Курт с восхищением отметил, что на роль эмиссара Торгового Содружества де Сарде назначена не зря. Впрочем, дипломатия не помогла им чуть позже - оказалось, что Константина похитили обиженные бродяги. С этим сбродом улыбки и угрозы не действовали, пришлось раскошелиться на выкуп. Так в беготне и решении вопросов, которые требовалось закрыть до отплытия, незаметно приблизился вечер. - У тебя доброе сердце, Зеленокровная, - заметил Курт, когда они уже подходили к порту. Все трое чувствовали удовлетворение от того, как завершался этот день – им удалось спасти двух несчастных ученых, сбежавших от гнева Телемы, и помочь им найти приют у Альянса. – Оно тебя и погубит. Но мое какое дело? Мне тоже не хотелось, чтобы этих бедолаг сожгли заживо. Людивин улыбнулась. - Значит не у меня одной доброе сердце. До сих пор мучающийся похмельем Константин вел себя тихо. Однако при виде капитана Васко, кузен заметно оживился. Спускаясь по деревянному настилу, Де Сарде с улыбкой слушала восторженную болтовню Константина, который уже видел себя кем-то вроде островного короля. - Нам придется запастись терпением. Плавание займет несколько месяцев, - бросила она через плечо кузену. - Я слышал, там полно гигантских зверей – выше домов, - с иронией заметил Курт, выделив голосом последние слова. Людивин подумала, что он всегда разговаривал с Константином снисходительно и более добродушно, чем большинство людей. - Да-да! Говорят, навты привезли такого на своем корабле! – восторг Константина посмешил Людивин. - Сомневаюсь, навты странный народ, но они не идиоты, - Курт явно не беспокоился о том, что капитан Васко его услышит. Оказавшись в тени огромного корабля, Людивин уловила странный гул. Следующие события происходили стремительно. Сначала они услыхали крики матросов. Что-то о вырвавшемся на свободу чудовище. Со страшным треском разлетелись толстые доски борта, и перед их глазами возникло гигантское существо, странно напоминающее помесь дерева и животного. Все бросились в рассыпную, кроме Константина, завороженного нависшим над ним существом. Оказавшаяся поблизости Людивин со всей силы толкнула кузена в сторону, и на то место, где они только что стояли, с грохотом рухнула гигантская мачта. - Курт! Капитан! Уведите моего кузена! – девушка склонилась над землей, быстро устанавливая ловушку. По совету Курта при ней всегда была пара технических средств, позволяющих при необходимости обернуть сражение в свою пользу, раз уж она не могла похвастаться физической силой и не освоила магию. До сих пор ей не приходилось наблюдать их воздействие на живое существо. Чудовище рванулось вперед, но Людивин там уже не было. Стихийная ловушка полыхнула огненным фейерверком, нанося существу страшные темные раны. Еще прыжок – вторая ловушка вспыхнула перед девушкой, а она продолжала перемещаться вокруг странного существа, каждый раз ускользая от атаки. Наконец силы противника иссякли, и он отшатнулся от девушки, издав напоминающее стон рычание. Теперь она заметила, что его конечности изуродованы металлическими штырями, с обрывками кандалов и цепей. Людивин разглядывала морду существа, и ей привиделись боль и отчаяние в угасающем мерцании его желтого глаза. Сердце девушки сжалось от неожиданного сострадания. Она достала револьвер и, прицелившись, всадила пулю в глаз животного. - Зеленокровная, как ты?! Курт появился возле нее, оглядывая свою подопечную. Людивин цинично подумала, что его приоритетом был, конечно, Константин, но и смерть племянницы князя стала бы нежелательным последствием для Монетной Стражи. - Все хорошо… - она вздохнула. – Он мертв. - Ты ранена? – Курт попытался развести ее руки, чтобы увидеть возможные пятна крови. В его голосе слышалось искреннее беспокойство, и Людивин устыдилась своих мыслей. Она неловко оттолкнула его руку, отступая назад. - Нет. Твои уроки не прошли даром. - Никогда еще не видал таких гигантов, - Курт повернулся к чудовищу и покачал головой, подходя к нему поближе. – Ты только посмотри на него. - Кузина! Что за бой! Ты была великолепна! - Просто немного человеческой хитрости, к тому же чудовище было измотано, я всего лишь добила его, - Людивин поморщилась, вспоминая желтые глаза зверя. - Ты как всегда скромна, но я тебя уверяю, это была потрясающая битва! - с жаром продолжал Константин. Людивин промолчала. Возможно, со стороны это выглядело потрясающе, но она знала, что по большей части роль сыграло везение. Девушка вздохнула и пошла следом за Куртом на корабль капитана Васко.***
«Морской конек» вышел в море с приливом. Людивин стояла на палубе, положив руки на фальшборт. Серена постепенно удалялась, скрываясь за пришедшим с востока туманом. Но когда они отошли еще дальше от берега, туман разошелся и стали видны огни города и блики закатного солнца, золотящего шпили его башен. Людивин было грустно. Она вспоминала расставание с матерью и теперь прощалась с городом, в котором прожила всю жизнь. - Ваша светлость, - Курт остановился рядом с девушкой, тоже вглядываясь вдаль. – Капитан Васко передал, что ждет нас всех на скромный ужин в своей каюте. Людивин посмотрела на мужчину, которого знала большую часть своей жизни, и полюбила, еще будучи девочкой. Судьба предоставила им шанс стать ближе друг другу, а если нет… Что ж, она хотя бы узнает больше о человеке, который практически был ее тенью. Давно следовало это сделать, но в старой Серене царило множество предрассудков, и замшелых правил, с которыми следовало считаться. В Новой Серене будет дышаться легче, они с Константином позаботятся об этом. - Курт… Он отвел взгляд от исчезающей за горизонтом полосы суши и посмотрел на нее. Его лоб прорезала вертикальная морщинка, темные брови были сдвинуты, словно его что-то беспокоило. - А ты когда-нибудь чувствовал себя… - Она опустила глаза, посмотрев на свои руки, а затем бросила на него взгляд из-под ресниц - … одиноким? - Всегда! - Курт пожал плечами и скрестил руки на груди, изучающе глядя на Людивин. – А что, ты хочешь это исправить? Первым ее порывом было ответить «да», задать сразу прямые вопросы и прекратить это ощущение неловкости, внезапно повисшее в воздухе. Но вместо этого, девушка улыбнулась. - Я так надеялась, что все это время скрашивала твое одиночество… Мы ведь были практически неразлучны! - У меня осталось много хороших воспоминаний, - морщинка на его лбу разгладилась, а голос смягчился. Немного помолчав, он продолжил: – Ты всегда была не такой как все, Зеленокровная! Но я должен был за тобой присматривать… Это была большая ответственность… - Он вздохнул, подбирая слова. – Было маловато времени на… дружбу. - А что же сейчас? – в голосе Людивин прозвучала новая нотка и Курт это почувствовал. Он неловко усмехнулся. - Сейчас… Надеюсь у нас будет больше свободного времени. - Друзья мои! Вы видели эти прелестные маленькие каюты? Константин присоединился к ним на корме и встал между Куртом и Людивин, с наслаждением вдыхая морской воздух. Соленый ветер рвал его волосы, шелковая рубашка была расстегнута на груди. Де Сарде подумала, что давно не видела кузена таким беззаботным. Частенько он лишь имитировал это состояние, чтобы досадить отцу или показать окружающим, что у него все под контролем и он доволен своей жизнью. - Я видела только мельком, - ответила Людивин. – Очень милые. Навты знают толк в комфорте пассажиров. В моей каюте все такое крошечное, но мебель резная и очень красивая. - Моя больше похожа на офицерскую комнату в казарме, - хмыкнул Курт. – Зато рядом с вами, чтобы были под присмотром. Константин возмутился. Последовал привычный шуточный спор двух мужчин, которых она любила. Людивин не знала радоваться тому, что Константин прервал их разговор или огорчаться. Потом решила, что еще слишком рано для большей откровенности. Курту следовало привыкнуть к мысли, что она теперь взрослая женщина, ответственная и самостоятельная. И лучшим способом добиться этого – была ее новая должность эмиссара Торгового Содружества.