Вы доктор? Да, вроде того (рабочее)

Решив сделать жест доброй воли, Поллинария Львовна заговорила первой. Скрывать ей особо было нечего. Всю эту попахивающую историю Принц при должном старании мог бы узнать и сам. Разумеется, о малолетнем демиурге она упоминать не стала. Воспользовался хитроумный директор старым заявлением, и всё. — Аккуратнее надо со своими архивами обращаться, — проворчал Принц, когда она закончила свой рассказ. — Все мы задним умом крепки, — развела руками медведьма. — Это точно, — Октавиус поморщился, словно тоже вспомнил что-то неприятное. — И что? Вы не пытались добиться справедливости? Доказать… — Что и кому? — с долей раздражения отмахнулась Поллинария Львовна. — Кто бы меня кормил, пока я бегаю в поисках справедливости? Не говоря уже о том, что и сама справедливость штука довольно дорогая и куда чаще даётся в руки людям состоятельным. — Иногда и состояние не помогает, — буркнул Принц, так пристально рассматривающий свою чашку, словно гадал по чаинкам. Минут пять медведьма любовалась, как его длинные пальцы медленно очерчивают край чашки, но, сообразив, что незваный гость может промолчать до самого утра, настойчиво кашлянула. — Я свою часть сделки выполнила. Ваша очередь. — Когда вы так прямолинейно вломились в мою жизнь… — Никуда я не вламывалась! — возмущённо перебила медведьма. — Да я даже о вашем существовании не подозревала, пока не столкнулась с вами в министерстве! — Ну, разумеется, — фыркнул Принц, и женщина поняла, что тот не верит ей ни на йоту. — Знать меня не знаете и тем не менее поселились тут? — Я поселилась тут, потому что тут продавался дом, а поблизости живет знакомый, — отрезала Поллинария Львовна и, заметив, что гость собирается что-то возразить, добавила. — И этот знакомый не вы! — Разумеется, не я! Я ещё не настолько сошёл с ума, чтобы поселиться в этой магловской клоаке, -медведьма в гневе привстала со стула, но высказаться не успела. Принц продолжил. — Даже если бы и мог… В его тоне было что-то такое, что заставило её прикусить недобрые напутствия на кончике языка. Глубоко вздохнув в попытке успокоиться, она проговорила: — Тогда что вас привело в нашу магловскую клоаку? Разумеется, кроме желания во что бы то ни стало уличить меня в каких-то грехах и заработать очередной инфаркт. — Хотите сказать, что и Эйлин Принц вы не знаете? — Может быть, и знаю, но имя мне ни о чём не говорит. — И среди ваших знакомых нет… — Довольно! — Поллинария Львовна слегка прихлопнула ладонью по столу. — Помнится, наша сделка выглядела несколько иначе: ваш рассказ взамен моего. Рассказ, а не допрос с пристрастием. Если вы не способны придерживаться даже таких простых договорённостей, то говорить нам больше не о чем, лорд Принц. — Ну хорошо, хорошо, — буркнул мужчина, с силой проведя ладонями по длинному породистому лицу, и с заметным трудом выдавил. — Простите. — Я подумаю, — кивнула медведьма, снова опускаясь на стул. — О чём? — слегка опешил Октавиус. — О том, простить ли вас. Рассказывайте. — Однако… — он пристально уставился ей в глаза, и Поллинария Львовна не замедлила ответить таким же пристальным взглядом: почему бы не удовлетворить своё любопытство, раз уж гость так откровенно на это напрашивается. «Имя: Лорд Августус Октавиус Принц. Особенности: Убийца Рода (обратимое). Возраст: 75 лет. Должность: Глава мёртвого Рода (обратимое). Текущее отношение: недоверие: 50%, недоумение: 25%, опасение 20%, надежда 5%». Знакомая табличка мало что прояснила. Любопытства поубавилось, но и неудивительно: сама рассказала, плюс настойчивый лорд наверняка за все доступные ниточки подёргал в поисках информации. Зато прибавилось опасений и прочих непоняток, что в принципе тоже было объяснимо. А вот откуда в этот пёстрый список затесалась надежда, Поллинария Львовна не понимала. «Какой, однако, разносторонний индивид», — в который уже раз подумала женщина, рассматривая породистую физиономию с явно фамильным крючковатым носом. — Хорошо… Допустим… — пробормотал «разносторонний лорд». — Допускайте, — милостиво кивнула медведьма, украдкой покосившись на часы. — И побыстрее. Мне бы ещё поспать сегодня. Октавиус ожёг её неприязненным взглядом, но всё же заговорил: — В нашу последнюю встречу вы упомянули мою семью. Точнее, её отсутствие. Я ещё спрошу вас, как вы проведали о моём проклятье. Но пока… Сейчас скажу лишь, что у меня есть семья. По крайней мере, была. Пока моя дочь не сошла с ума. И я надеюсь, что вы поможете мне с этим справиться. — Простите, — опешила медведьма, — я вообще-то на общем целительстве и детях специализировалась. Психические отклонения — это другое отделение. — Да не в том же смысле! — раздражённо перебил Принц. И тут же на тон ниже добавил. — Хотя, может, и в том… В любом случае, вам тоже не за что любить Альбуса. А враг моего врага если не друг, то уж временный соратник точно. — Дамблдор, — поморщилась Поллинария Львовна. — Наш пострел везде поспел… — Простите? — Нет, нет, это я так, о своём. Продолжайте. — Почти двадцать лет назад моя дочь закончила школу чародейства и волшебства Хогвартс. Её мать умерла рано, я воспитывал девочку один. Возможно, мне не всегда хватало такта для всяких этих женских штучек… «Наверняка не хватало», — мысленно проворчала Поллинария Львовна, всем своим видом демонстрируя внимание. — Возможно, я был слишком строгим отцом. Не знаю. Но в любом случае Эйлин была достойной и послушной дочерью. Хорошей дочерью, понимаете?! — он стукнул кулаком по столу так, что подскочили чашки. — Понимаю, — спокойно кивнула медведьма, демонстративно отодвинув от края стола заварочный чайник. Принц пристыженно потёр переносицу и откинулся на спинку стула, сцепив руки в замок. — Она действительно была хорошей девочкой, — куда тише продолжил он. — Хорошо училась, соблюдала приличия, благосклонно отнеслась к выбранному мной жениху. — Вы выбрали ей жениха? — приподняла бровь Поллинария Львовна. — А что вас удивляет? — поморщился Октавиус. — В нашем кругу обычная практика. Разве ваши родители не побеспокоились в своё время о вашем браке? «Понятия не имею, — буркнула про себя медведьма. — Но тебе об этом знать совершенно необязательно». — Разве речь обо мне? — она ещё круче заломила бровь. — Не делайте так, — глухо попросил Октавиус, избегая смотреть женщине в лицо. — Эйлин всегда смотрела так, когда… В общем, иногда… Он опустил голову, позволяя чёрным шелковистым волосам скрыть лицо. «Ещё один фамильный жест, — отметила про себя медведьма. — Чем же тебе так внук не угодил. Он же твоя копия, черт возьми!» В том, что Северус Снейп приходится внуком этому вспыльчивому аристократу, Поллинария Львовна уже не сомневалась. — Смею вас заверить, Тадеуш Нотт вполне достойный молодой человек и стал бы моей дочери отличным мужем. С его отцом я долго работал вместе и знаю мальчика с рождения. Кроме того, ни моя дочь, ни Тадеуш ни разу не дали понять, что против этого брака. Напротив. Я уверен, что дети симпатизировали друг другу, а встречи доставляли им удовольствие. «Много отцы, да и вообще родители знают, кто кому «симпатизирует», — невольно подумала Поллинария Львовна. — Я вот до последнего…» Усилием воли женщина оборвала приступ воспоминаний и сосредоточилась на рассказе Принца. — Мы дружили семьями. И хотя Тадеуш был на пять лет старше моей дочери, у детей хватало времени, чтобы познакомиться и привыкнуть друг к другу. У Эйлин были планы, надежды, мечты, в конце концов. И вдруг всё рухнуло. Она просто пропала. Попытки её найти ни к чему не привели. Дочери словно не существовало для моих поисковых заклинаний. Даже на гобелене её имя потускнело. Я поднял на ноги аврорат, знакомых, друзей, всех, до кого смог дотянуться. Эйлин нашли. А она… Она категорически отказалась со мной встречаться и что-либо объяснять. Она… Она сказала, что боится за свою жизнь и жизнь своего мужа. Мужа-магла, чёрт его дери! Две недели. За две недели моя девочка превратилась из разумной почтительной дочери в предательницу крови! — Из-за того, что вышла замуж за магла вместо родовитого аристократа? — скривилась Поллинария Львовна. — Да при чём тут этот проклятый магл?! Чтобы скрыться от меня, она отреклась от рода! — Однако… — откинулась на спинку стула медведьма. — Отреклась она, а сомнительным титулом обзавелись вы. Что-то не сходится… — Я ещё выясню, откуда вы об этом узнали, — прошипел побледневший как полотно Октавиус. — Бог в помощь, — пожала плечами женщина, про себя усмехнувшись подобной двусмысленности. — Но пока рассказчик тут вы. И вы явно что-то недоговариваете. — Я просто ещё не дошёл до этого момента. Поллинария Львовна подавила желание презрительно поиграть бровями, памятуя о недавней просьбе гостя, но тот всё равно что-то такое заметил и болезненно поморщился. Впрочем, это не помешало ему ответить. — Не вижу ничего удивительного, что тоже погорячился в ответ на все эти события. За всю жизнь я ни разу голос на дочь не повысил. Не то что руку поднять… Даже после таких новостей я отправился к ней. Я хотел хотя бы понять… А она… Она вызвала авроров. А потом стояла на крыльце и смотрела, как меня уводили. Мало того, ещё и свидетельствовала, что я якобы собирался убить её мужа. — А вы не собирались? — Ну как вам сказать… В любом случае, попытаться не успел, — криво усмехнулся Принц. — Этого слишком мало для того, чтобы угодить в Азкабан. А именно там я чуть не оказался. Пришлось потратить уйму денег, задействовать все связи. Обошлось без заключения, но моя репутация оказалась втоптана в грязь. — Как, однако, магическое общество заботится о благополучии маглов, — проворчала Поллинария Львовна, в очередной раз почувствовав нестыковку. — Да никто о них не заботится, — отмахнулся Октавиус. — Но в моём случае некто влиятельный старательно раздул из мухи слона. — И наградил вас сомнительным титулом? — Поллинария Львовна вернула разговор в конструктивное русло, не дожидаясь, пока гость начнёт уверять её в своей бело-пушистости совсем уж неправдоподобно. — Вынужден признать, что это исключительно моя заслуга. Обозлившись, я подтвердил отречение недостойной дочери, а заодно и её потомков. — Рассчитывали обзавестись новыми? Несмотря на всё самообладание, на лице мужчины мелькнула болезненная гримаса: — Для меня это невозможно. У меня с покойной женой была нерасторжимая связь, исключающая повторный брак без согласия партнёра. — Эм-м… Без согласия покойного партнёра? Это как? — опешила медведьма. — Старинная семейная магия, хотя её истоки растут из древнего проклятья. Если вы наводили обо мне справки, то знаете, что Принцы на протяжении веков слыли однолюбами. — Не наводила и не знаю. — Теперь в любом случае знаете. Как, впрочем, и любой другой волшебник, который интересовался историей магических семей. Принцы однолюбы — общеизвестный факт. Деталями обычно никто не интересуется. А они состоят в том, что, однажды признав кого-то любовью всей своей жизни, пусть даже ошибочно, мы можем освободиться только с согласия этой самой любви. К сожалению, тогда я об этом не задумался. Не задумался, в каком положении оказался сам. И… — Октавиус явно сделал над собой усилие, чтобы продолжить. — И в какое положение угодила моя дочь. Ведь её это всё касается в той же мере, что и меня. По какой бы причине она ни отдала предпочтение этому маглу, она не сможет уйти, пока он не отпустит. А он не отпустит… Потому что для этого надо быть магом. — Ничего себе условия, — покачала головой Поллинария Львовна. — Бывают проклятья куда серьёзнее. Например, благословение одного наследника. — Благословение? — Именно. Была много веков назад пара. Безумная любовь и полное бесплодие. Они провели ритуал и таки заполучили наследника. С тех пор сильный и богатый род веками балансирует на грани уничтожения. Они так хотели хотя бы одного ребёнка, что навязали это всем своим потомкам. И случись что с единственным наследником — другого не будет. — Вот тебе и благословение. — Всегда надо думать, что просишь у магии, — Октавиус снова опустил голову, позволяя волосам упасть на лицо. — Был известный род, представители которого слишком зациклились на чистокровности. Ни капли грязной крови до двенадцатого колена. Иначе магия просто убивала запятнавшего себя представителя семьи сразу после рождения «недостойного младенца». Насколько я знаю, этот род уже пресёкся. А ведь его родоначальником был один из основателей Хогвартса. И таких примеров множество. Кто бы знал, что однажды я сам превращусь в «пример» и буду ныть в гостиной у едва знакомой ведьмы. Мужчина скривился, полный отвращения то ли к себе, то ли к ситуации в целом. Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, Поллинария Львовна накрыла его сцепленные в замок пальцы своей ладонью. — Все ошибаются. Главное, есть ли ещё возможность что-то исправить. — Как будто мне дадут такую возможность, — фыркнул Октавиус, высвободив свои руки. — Это тот случай, когда единственный, чьё разрешение вам требуется, это вы сами, Октавиус. — Не давайте советы там, где ничего не понимаете. — Так объясните. Вы же именно для этого сюда пришли. — С чего вы взяли? — презрительно вздёрнул бровь мужчина, снова натянув маску благородного сноба. — Я пришёл исключительно ради того, чтобы выяснить, откуда вам известно то, что знал только я. — Не бывает тайн, которые известны только одному человеку, — с деланным равнодушием пожала плечами Поллинария Львовна, разом растеряв даже намёки на сочувствие. — Где-нибудь что-нибудь кто-нибудь да слышал или видел. Пусть не всё, но узнать недостающие… — Не лгите мне! — грохнул по столу кулаком Октавиус. На этот раз чашка с остатками чая таки соскочила на пол и с жалобным звоном раскололась, оставив на светлом ковре коричневое пятно. — Не смейте бить мою посуду в моём доме! — обозлилась Поллинария Львовна. Но лорд Принц её словно бы и не услышал. Он уставился на неё так, словно пытался рассмотреть что-то сквозь черепную коробку, и при этом продолжил говорить так тихо, что его голос можно было бы спутать со змеиным шипением: — Этот, как вы выразились, «титул», появился на семейном гобелене не так давно! Я никому о нём не говорил. В мой дом могут войти только те, кого я сам лично пригласил. А в кабинет, где висит гобелен, и вовсе имеют доступ только представители моей семьи! Которых у меня, как вы точно подметили, на данный момент нет! Итак! Откуда вам известно то, что не может быть вам известно по определению?! Октавиус вглядывался в её лицо, не замечая, как из носа уже побежала струйка крови, а глаза покрылись сеткой лопнувших сосудов. — Успокойтесь, Октавиус, — вздохнула женщина, догадываясь, что он пытается сделать. — Остановитесь на том, что я не собираюсь делиться этим знанием ни с кем третьим. Просто знаю. — Откуда?! — прохрипел мужчина. Рассмотрев, как бешено колотятся жилы, вздувшиеся у него на шее, Поллинария Львовна поняла, что либо остановит это безумие, либо в ближайшее время снова будет спасать одного упрямого сноба от последствий инфаркта. Она подняла палочку: — Релаксат! Сомнум! Видимо, женщина всё же разозлилась куда сильнее, чем сама ожидала, Принц обмяк и с глухим стуком рухнул на пол едва не раньше, чем она договорила. Впрочем, едва приземлившись, он тут же подсунул руку под голову и, неосознанным пинком отшвырнув мешавший стул, захрапел. — Надеюсь, его всё-таки не хватит инфаркт, когда он поймёт, где спал, — проворчала себе под нос медведьма, снова поднимая палочку, чтобы переместить навязавшегося ей пациента на диван. Но не тут-то было. На весь дом загоготал дверной колокол, и из коридора донеслись глухие удары: — Целитель Помфри! Я слышал шум! Держитесь! Аврорат летит на помощь!