Вы доктор? Да, вроде того (рабочее)

      Брокстоун выбрал небольшой ресторанчик на Косой аллее. В этот час зал пустовал, но мужчина всё равно попросил накрыть в отдельном кабинете.       — Мне показалось, что вам тут будет комфортнее, — мимоходом отметил он, галантно отодвинув для Поллинарии Львовны стул.       — Лживые сплетни меня не беспокоят, — пожала плечами та.       — Меня тоже. А вот назойливые взгляды порой надоедают. По себе помню.       Появился официант, и женщина позволила себе только вопросительно приподнятую бровь.       — Теперь понимаю, от чего Октавиус взбеленился, — хмыкнул Марк.       — Хотелось бы и мне сказать то же самое, — покачала головой Поллинария Львовна.       Удивление, проскользнувшее на лице собеседника, подсказало ей, что она в очередной раз попала впросак. Гадая, где промахнулась теперь, и опасаясь лишней болтовнёй добавить себе проблем, Поллинария Львовна раскрыла меню. Брокстоун тоже не спешил вносить ясность, изучая кожаную папку с таким вниманием, словно там таились ответы на все вопросы мира.        В полном молчании, если не считать заказ, они просидели почти четверть часа. Марк явно пытался что-то для себя решить. Сосредоточенно сдвинув брови, он то и дело бросал на новую сотрудницу странные взгляды. Впрочем, всё это Поллинария Львовна демонстративно игнорировала, не желая ляпнуть очередную глупость. Глава отдела магического правопорядка сдался первым. Его терпения хватило ровно до того момента, как за принесшим суп официантом закрылась дверь.       — Что именно вам не понятно, мадам Помфри? — осторожно начал он.       — Откровенно говоря, мне вообще ничего не понятно, — с деланным равнодушием передёрнула плечами она и мысленно добавила: «Особенно что именно тебя так насторожило!»       — Давайте начистоту, — наконец тряхнул головой он.       — Я только за.       — Я вам не верю.       — Замечательно, — фыркнула Поллинария Львовна, едва не подавившись супом. — Зачем тогда на работу взяли, да ещё на режимный объект?       — Какой объект? — вытаращился Марк.       — Неважно, — отмахнулась женщина, мысленно выругавшись. — Давайте ближе к недоверию.       — Хорошо, — слегка ошарашенно кивнул Брокстоун. — Я… — он прокашлялся, собираясь с мыслями. — Я ещё могу поверить, что вы не в курсе общеизвестной паранойи Октавиуса и понятия не имеете о его коронных взглядах с задранной бровью, от которых у всего управления начинается нервная почесуха. В конце концов, зелья у вас во время обучения в Мунго мог вести и не он. Но что мимо вашего внимания прошёл скандал прошлого года, простите, не верю.       — И тем не менее это так, — с деланным спокойствием отозвалась Поллинария Львовна.       — И вы ничего не знаете о несчастном…       — Я же сказала — ничего, — раздражённо перебила женщина. — Я до недавнего времени работала в Хогвартсе. Малолетние волшебники, квиддич и почти бесконтрольное волшебство. Как вы думаете, у меня было время следить за глупыми сплетнями?       — Ну, если так… — всё ещё неуверенно протянул Марк.       — Именно так.       — То есть вы никакого отношения к Принцам не имеете…       — Да чёрт бы вас побрал! — взорвалась Поллинария Львовна. — Не имею и счастлива этим. Век бы его не встречать вашего Принца проклятого!       — А он проклят? — тут же сделал профессиональную стойку Брокстоун.       На это Поллинария Львовна даже не нашла что ответить. Молча скомкала салфетку и, бросив её на стол, встала, едва не перевернув стул.       Четверть часа спустя она поняла, что это было лучшее, что она могла сделать. Опасаясь потерять едва нанятого целителя, Брокстоун наконец справился с приступом профдеформации и заговорил почти нормально. Выяснилось, что год назад на место тюремного целителя уже был претендент. Правда, отработал тот всего несколько смен, а по управлению уже поползли слухи, что парень внебрачный сын упомянутого Принца. Зельевар взбеленился и во всеуслышание пообещал травить болтуна долго и со вкусом. А со следующей смены паренёк не вернулся.       — Дементоры, — опасливо косясь на мрачную подчинённую, развёл руками Марк. — Но разве сплетникам что-то докажешь? Принц его отравил и дементорам скормил, чтобы всё шито-крыто…       — Бред какой, — поморщилась женщина.       — Но в этот бред поверили, — скривился тот. — Самое паршивое, что достоверно доказано, что в крови парня не было ничего лишнего. И что к Принцам он никакого отношения не имеет. Но нет. Октавиуса на слушания затаскали. Меня самого чуть не уволили за попустительство.       — В общем, та самая ложь, в которую верить куда интереснее, чем в правду и логику, — хмыкнула Поллинария Львовна. — Охотник за чужим наследством и болван, забывший технику безопасности, это скучно. А вот мрачный отравитель и компания каннибалов куда интереснее. Удивительно, что ещё что-нибудь не приплели.       — Так и есть, — кивнул Марк. — Обвинения насквозь бредовые, а вреда от них больше, чем от настоящих. Октавиус тогда как раз с опекой разбирался… Ну, да это вам неинтересно. В общем, все его начинания пошли прахом. И теперь представляете, как он должен был отреагировать на ваше появление? Да ещё эта ваша манера бровь вздёргивать. Меня самого пробрало. Что уж говорить…       «Про Принца, которого я ещё, похоже, не самым распространённым именем назвала и убийцей рода обозвала, — мысленно продолжила Поллинария Львовна. — Удивительно, что с таким анамнезом дедулю откачать удалось. А вот дела с опекой — это интересно… Что он там искал?»       — Очень надеюсь, что всё это не станет препятствием…       — Не станет, — отмахнулась женщина, погрузившись в собственные мысли. — Семейные дела мастера Принца меня никаким боком не касаются. И, разумеется, ему в родственнички я не набиваюсь. Мне просто нужна работа.       — Ну, по работе вам всё равно придётся с Октавиусом сталкиваться, — с долей облегчения улыбнулся Марк. — Согласен, он не самый простой человек в общении, но…       — Но это его проблемы. И его родни, — закинула удочку Поллинария Львовна.       Брокстоун, торопять исправить впечатление, заглотил наживку едва не вместе с поплавком и грузилом:       — У него нет родни. Жена ещё десять лет назад умерла. Дочь все связи разорвала: любовь у неё, видите ли. На крови от отца закрылась. Он её едва нашёл, так… Впрочем, это вам тем более неинтересно, — наконец спохватился мужчина.       — Ну почему же. Всегда хорошо немного знать о коллегах, чтобы ненароком не зацепить больную тему, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, проговорила Поллинария Львовна.       В глазах Марка мелькнуло облегчение. «Ну правильно. Предупредил напористую дурёху, чтоб с дедком не связывалась. Слезоточивых подробностей подсыпал, чтобы пожалела и не дай бог жаловаться не вздумала. Виртуоз, однако, — мысленно ухмыльнулась женщина. — Одна промашка: я-то прекрасно знаю, что болтливые следователи только в сказках встречаются, как добрые медведи и прочие феи-крёстные. Ладно, мы не гордые. Найдём, как до правды докопаться».       Больше о Принце они не говорили. Развеяв свои подозрения и явно желая произвести на новую подчинённую хорошее впечатление, Брокстоун принялся расписывать все прелести работы в отделе магического правопорядка. Поллинария Львовна слушала, иногда кивала, но все россказни мысленно делила на два, а то и на четыре. Однако даже так получалось, что с работой ей повезло, тем более с её нынешней репутацией.       Расстались они почти друзьями. Начальник потребовал называть его исключительно Марком и обращаться с любыми проблемами. Поллинария Львовна милостиво согласилась на Полли и пообещала «заходить, если что». На том и распрощались. Марк аппарировал, едва выйдя за порог, а женщина, машинально прокручивая на запястье браслет-портключ, направилась к «Дырявому котлу». Её мысли витали очень далеко от новой работы. А зря…