Вы доктор? Да, вроде того (рабочее)

— В общем, так, благодетель ты мой неоценённый, — заговорила Поллинария Львовна, собираясь с мыслями. — Пару часов назад я, возможно, с тобой бы и согласилась. Особенно с обучением. Но как пел один пират из мультика… «Но вот когда ты в двух шагах от груды сказочных богатств, он говорит вам: «Бог подаст!» Хитрый шанс!» Проще говоря, кто не успел, тот опоздал. — Это я уже понял, — проворчал демиург. — За двумя попаданцами погонишься — ни одного… на путь истинный не наставишь! — Ну, это смотря, что считать «путём истинным», — фыркнула женщина, поудобнее устраиваясь в подушках. — У меня, знаешь ли, своё видение. — У вас у всех своё видение, — окрысился мальчишка. — И мой экзамен болтается где-то в конце списка приоритетов. Зато на первом месте: «Каждому по благу и гарему эльфиек!» — Смотри, какой умный юноша. Если убрать гарем, то примерно так и будет, — согласно кивнула медведьма, не обращая внимания на кислую физиономию собеседника. — Это был сарказм, — буркнул тот. — Не важно. В общем, никуда ты меня отсюда не денешь. Тут тоже есть «всеобщим благом озабоченные», и их видение этого самого всеобщего блага мне очень не нравится. — Вот! Так вам и надо! Побываете в моей шкуре, так, может… — Если ты будешь меня постоянно перебивать, то экзамен свой точно не сдашь — ты на него попросту опоздаешь, — чуть нахмурилась Поллинария Львовна. — Да слушаю я, слушаю, — мрачно отозвался малолетний демиург, подперев голову кулаком с самым внимательным видом. — Здесь школа, парень. Здесь толпа детей. Они должны учиться светлому и доброму. А вместо этого, благодаря потворству преподавателей, кое-кто от безнаказанности окончательно охамел. Зато другой одним своим существованием раздражает местное начальство до зелёных чертей. Техника безопасности и вовсе чужда всем поголовно. На ограниченном пространстве собрано несколько сотен недоученных колдунов — проблемы просто запрограммированы. Но детей совершенно сознательно лишают квалифицированной медицинской помощи. И всё это в угоду каким-то сомнительным целям директора. В общем, тут много того, что мне не нравится. И я собираюсь с этим разобраться, а главное, это изменить. — Ой, какие великие цели! Я в восхищении! А как же техника безопасности? Шею свернуть на светлом пути не боитесь? — ехидно уточнил малолетний демиург. — А вот это уже твоя забота, — отзеркалила язвительную усмешку Поллинария Львовна. — Если, конечно, хочешь сдать свой экзамен. — Это шантаж! — возмутился мальчишка. — Он самый, дорогой мой. Но, как говорит местный директор, есть цели, которые не считаются со средствами. — А от меня-то вы чего хотите? Я не могу сделать вас директором этой школы. Точнее, могу, но вы не согласитесь. — Почему же не соглашусь? — задумчиво протянула женщина. — Навыки ухода за бородой у вас есть? — усмехнулся демиург. — Ну, бороду и сбрить можно, — машинально отозвалась Поллинария Львовна и, спохватившись, вытаращилась на мальчишку. — Какую ещё бороду?!       С полминуты полюбовавшись ехидной физиономией собеседника, женщина, наконец, сообразила, что именно ей только что предложили, и запустила в нахала подушкой. — Охальник малолетний! — Других методов нет, — посмеиваясь, развёл руками демиург, с лёгкостью увернувшись от метательного снаряда.       Оценив ситуацию со стороны, медведьма тоже рассмеялась: — Да, борода и прочие выступающие части тела, идущие в нагрузку к директорскому креслу, меня не устраивают. А других способов точно нет? — В сложившейся ситуации точно нет. — Хм-м… Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Давай-ка, благодетель, о ситуации подробно. Что здесь за каша варится, что ты так стремишься загнать меня куда подальше? — Да сваритесь вы нафиг в этой каше, а повара вас съедят и не заметят! — буркнул мальчишка, разом растеряв всю весёлость. — Может, всё-таки согласитесь на Новую Зеландию? — И не мечтай. А лучше позаботься, чтоб твоя курсовая, в смысле, я, в котёл не угодила. — Тут вот-вот война начнётся, — сдался парень, снова усаживаясь на ковёр. — Местный Тёмный властелин к власти рвётся, армию себе сколачивает. — Это директор, что ли? — Не. Этот как раз последователей света выращивает. — Однако, — поперхнулась Поллинария Львовна. Наглый Блэк и не менее хамоватый Поттер на последователей света не тянули никак. — Оригинальное какое понятие о свете у нашего директора. — Уж какое есть, — скривился мальчишка. — Всеобщее равенство, братство и благо. Звучит, вроде, неплохо, зато… — Зато исполнение никуда не годится. — Именно! — малолетний демиург ударил кулаком по колену и вскочил. — Тут испокон веку как бы два мира в одном существовало. Мир маглов, это не волшебники которые. Он практически полностью идентичен вашему родному, насколько я успел узнать. Ну, и мир волшебников. Они давно уже практически не соприкасаются. У маглов колдуны только в сказках остались. А волшебники от маглов держатся подальше. — Разумно, — кивнула Поллинария Львовна. — А нашего Тёмного это не устраивает? — Это и Тёмного, и Светлого не устраивает, — отрезал мальчишка. — Только один желает всех покорить, несогласных прикончить, а прочих на положение скота перевести. А второй хочет слить две культуры с благими целями, мол, нельзя презирать маглов, надо им помогать обращаться на равных, и вообще пора заканчивать добровольное затворничество. — Мечтает нести магию в массы добрый Дедушка Мороз… То есть, Дедушка Колдун, — протянула Поллинария Львовна, лихорадочно переваривая новости.       С реалиями новой для себя Вселенной женщина уже успела немного познакомиться и об изоляции магического мирка прекрасно знала. Прикидывала, что директор потакает деткам богатых родителей в надежде влезть в кресло министра или как-то опосредствованно влиять на политику. Но такого размаха женщина не ожидала. — И что, — сказала она, наконец. — Ни один из этих идиотов не понимает, что их цели — финал их маленького колдовского мирка? Как бы маглы ни узнали о том, что под боком существует нечто подобное, они не угомонятся, пока это нечто не уничтожат. Кто-то из страха, кто-то из жадности или из любопытства… — Да не победит ни один из «этих идиотов»! — махнул рукой малолетний демиург. — Любой мир, он сам по себе обладает неким подобием разума. И себя защищает от таких кардинальных перемен. — Но если статус-кво сохранится, то что ж ты мне голову морочишь?! — рассердилась Поллинария Львовна. — То, что у них ничего не получится, ещё не значит, что они не попытаются! Представьте, сколько народу они положат в процессе этих попыток! И я не хочу, чтобы моя курсо… первая попаданка угодила в список «безвременно погибших». Вы хоть знаете, сколько я хорошего смогу сделать, когда стану полноправным демиургом?! У меня только для рая три проекта заготовлены. И несколько утопий ждут-не дождутся, когда я начну их творить! А вы с упорством, достойным лучшего применения, пытаетесь завалить мне экзамен! Вы готовы взять на себя ответственность за судьбу десятков идеальных миров, которые я не создам по вашей милости? — Полегче, — фыркнула Поллинария Львовна. — Твои миры только в проектах, а у меня тут толпа живых людей. И потом, судя по тому, как ты попаданцев облагодетельствовал, еще неизвестно, что у тебя за райские кущи получатся. А ну, как выпьешь случайно и сотворишь кущи плотоядные? Или ядовитые реки с берегами из прокисшего молока. Нет, уж… Мечтаешь выступить в роли благодетеля для миров, потренируйся сначала на мне! — Так я разве против? — оживился мальчишка. — Вот, например, в Сибири…       Медведьма подарила собеседнику такой взгляд, что он подавился своим очередным «благодеянием» и обречённо плюхнулся обратно на ковёр. — Ладно… Чего вам от меня надо? Только без членовредительства — так нагло влиять на чужие миры я всё-таки не могу. Точнее, могу, но тогда мне не только экзамен не засчитают. Так что это сразу «нет». — И не собиралась. Расскажи мне для начала, что из себя представляют главные игроки на нашей сцене. — На светлой стороне у нас ваш директор. Медленно и со вкусом собирает коллекцию обязанных ему лично дурачков с промытыми мозгами… — А как служение свету сочетается с травлей сокурсников? — прищурилась Поллинария Львовна. — Так не в том ключе промывает же, — обозлился на такую непонятливость малолетний демиург. — Я тут, пока вашу защиту выстраивал, слегка присмотрелся… Методы у него, скажу я вам, нижним мирам от зависти удавиться можно. Его будущие воины света убеждены, что бородатый — истина в последней инстанции. Что он светом назовёт, то и светит. — Оригинально. А второй? — Этот попроще. Бородатый его в Тёмные властелины ещё в школе прочил, ну, и не ошибся… — Это как? Наш директор и будущего противника себе вырастил? — опешила Поллинария Львовна. — Ну, можно и так сказать, — пожал плечами мальчишка. — Но я бы выразился немного иначе. Если с человеком обращаться, как с грязью, то рано или поздно тот поверит, что и вправду грязь. Бородатый щедр на ярлыки: этот — хороший мальчик, поможем, простим, приласкаем, этот — плохой, на него и время тратить не стоит. Как-то так. — Понятно… — Ну, вот. Родителей у будущего Тёмного лорда не было, в приюте его травили. Ясное дело, что парень защищался, как умел. Тут он помощи тоже особой не дождался — на него просто наплевали, да ещё дали понять, что не доверяют… — Директор? — Он, вроде, тогда ещё директором не был, — отмахнулся малолетний демиург. — Я в такие тонкости не вникал. Не заботился о нём никто, да и всё. Вроде, как он между курсами оказался на войне и там слегка умом повредился. Смерти самозваный Тёмный властелин боится панически. Наклепал кучу тёмных артефактов с частицами собственной души. От этого ещё больше тронулся. Душу просто так не разорвёшь, эти обрывки, они же подобием разума обладают, от носителя же и оторванным. В общем, этот парень уже сейчас с логикой не дружит, а дальше будет только хуже. До мировой войны с маглами вот уже додумался, дурачок. А начинал неплохо. — А как начинал? — заинтересовалась Поллинария Львовна. — Да не вникал я в такие тонкости, говорю же. Вроде, что-то там о сохранении аутентичности магического мира, интеграции выходцев из магловских семей. Что-то такое. — Начало неплохое… — Было, — поморщился мальчишка. — Теперь он кровью весь этот островок зальёт и не поморщится. — М-да… Ко мне бы на стол обоих, — проворчала медведьма. — И не просите! — подскочил будущий миротворЕц. — Да ладно, это я так, в порядке размышлений. А как-то обратно пришить оторванное можно? — Я так и знал, — всплеснул руками мальчишка и заканючил. — Поллинария Львовна, миленькая. Может, всё-таки… — Не может. — А вот если… — Без «если». — Но… — Не будет никаких «но», — отрезала медведьма. — Хочешь — помогай, не хочешь — без тебя разберусь. — Без меня?! — ещё больше возмутился парень. — Без меня некоторые уже разобрались! Так разобрались, что на Совете чуть не разобрали потом меня! Никаких «без меня» быть не может! — Вот и отлично, — усмехнулась Поллинария Львовна. — Кстати. А что там с Албанией? Почему ты её так боишься? — Уже не боюсь, — мрачно отозвался малолетний демиург. — Ваши идеи оказались куда кошмарнее любых моих фантазий. — И всё же? — Да местный Тёмный лорд там себе убежище на случай непредвиденных обстоятельств подготовил. — О, как хорошо. Там его и подождём в случае непредвиденных. — Поллинария Львовна! — взвыл мальчишка. — Вы не понимаете! Он — будущий маньяк и массовый убийца! — Вот именно, что будущий. А сейчас он просто больной человек, которого можно и нужно лечить, согласно той клятве, которую я давала. Ну, а уж если лечение результата не даст, тогда на вскрытие. — Мне это не нравится. Мне это очень не нравится, — проворчал будущий демиург. — Ничего, привыкнешь. Когда к нам в анатомичку студней приводили, им тоже сперва не нравилось. Ты не поверишь — некоторые даже умудрялись в обморок падать. А уж заблевать анатомическое пособие, это вообще каждый третий… И ничего, к пятому курсу их ничего не смущало. Пару раз даже парочки из прозекторской гоняла, не говоря уже про банальные пирушки. — Гадость какая, — позеленел всемогущий мальчишка, зажав рот ладонью. — Это тебе пока так кажется, — отмахнулась медведьма. — Ты, вот что, благодетель недоученный, разузнай мне пока про эти штуки, которые нашу тёмную сторону ума лишают. Что да где, да как упрятано. Кто охраняет. В общем, всё. А то у меня тут пока экзамен на повестке дня. Не хочу давать поборнику всеобщего блага законный повод меня уволить. — Разузнаю, куда ж я денусь. Но если директор вас таки законно уволит, поедете в Новую Зеландию без разговоров. — Договорились, — ухмыльнулась Поллинария Львовна. — Но ты на это особо не рассчитывай. Я два красных диплома не за красивые глазки получила. Да не в этом бардаке, а в нормальных советских вузах. Учиться, а главное, сдавать экзамены я умею. — А кто говорит про экзамены, — на грани слышимости пробормотал мальчишка, сунув руку в карман. — Что? — переспросила медведьма, уже мысленно прикидывая, кому и какое лечение прописывать, а кого, что называется, сразу в морг. — Ничего. До свидания, говорю, — замотал головой малолетний демиург. — Если что случится, вы меня по имени позовите: Ардо. Я услышу и спасу. — Ничего тут не случится, — фыркнула женщина. — Ты лучше делом займись, спасатель. — А как же. Обязательно и со всем старанием, — отозвался тот, медленно растаяв в воздухе.