Трижды овдовевший волк (The Thrice Widowed Wolf)

Башня Десницы, часом позже события в саду. Двое мужчин сидели в рабочей комнате лорда Эддарда Старка. Одним из них был сам лорд Старк, Десница короля Роберта, а вторым — лорд Петир Бейлиш, мастер над монетой в Малом совете короля. Лорд Бейлиш быстро отошёл от того удара, который получил от леди Минисы Старк, хотя даже лорд Старк кратко улыбнулся, наблюдая за последствиями удара правой руки своей любимой дочери, разбившего верхнюю губу мастеру над монетой. Мина всегда была сильной девочкой. — Лорд Десница, благодарю вас, что вы позволили мне посетить мейстера прежде, чем прибыть к вам. Моё лицо нуждалось в помощи, и я благодарен Великому мейстеру, что тот помог мне остановить кровотечение. Хочу отметить, что крайне шокирован поведением вашей дочери, леди Минисы. Я, разумеется, не могу сказать, что не виноват, мне стоило быть аккуратнее в словах к ней и её жениху, но вы, разумеется, не можете не согласиться, что она поступила гораздо жестче, чем этого требовала ситуация! — Моя дочь, лорд Бейлиш, принадлежит к дому Старков, как вам известно. У неё волчья кровь. Как и все мои дети, она защищает своих возлюбленных всеми доступными способами, и нападает в ответ, если её атакуют так, как это сделали вы. — Разумеется, лорд Старк, это прекрасная черта ваших детей, что они так скрупулёзно защищают вашу семью, ваша дочь, конечно же, унаследовала множество положительных качеств от вас, но я так же не могу не отметить, что она взяла много и от своей матери. — Ни один из моих детей не знал своей матери, как вам известно, лорд Бейлиш. Мои жёны умирали родами. — Разумеется, лорд Старк, я не хотел вас задеть, и скорбел в дни тех печальных известий вместе с вами. — Скорбели?.. — Конечно же. Дорогая моему сердцу Кейтелин, ваша первая жена, писала мне о том, что вышла замуж за вас через неделю после церемонии. Вы, должно быть, слышали, что я воспитывался в Риверране долгие годы, пока отец леди Кейтелин не предоставил мне возможность уйти, и хорошо знал вашу жену, её сестру и брата. Лорд Эддард Старк отклонился в кресле, услышав эти слова. Лорд Бейлиш, как оказалось, имел больше связей с ним, чем Эддард мог предполагать. Эддард вспомнил, что его брат Брандон сражался в каком-то шуточном поединке за честь и руку Кейтелин с каким-то воспитанником лорда Хостера Талли, идиотом малых лет, решившим, что он достоин руки старшей дочери своего воспитателя, о чём Брандон писал как о драке, закончившейся, не начавшись. Кейтелин просила пощадить дурака, и Брандон сохранил ему жизнь. Эддард хорошо помнил эти строки даже спустя столько лет. Давно погибший брат ненавидел письма и каждое письмо, что он отправлял ему, пока тот воспитывался в Долине, было настоящим событием. Даже сейчас, многие годы после тех событий, Эддард хранил сохранившиеся письма брата в большом ящике в своем кабинете в Винтерфелле, перечитывая их время от времени. Эддард помнил, что брат писал, что Кейтелин, попросив оставить дурака в живых, более никогда не спрашивала о нём, а её сестра рыдала и переживала о своем несчастном Петире. Брандон писал о том, насколько его раздражала сестра невесты, что он даже думал, что она зачала от него ребёнка, от которого потом избавилась. Из этого брат делал вывод, что ему было бы лучше, если бы он вовсе не женился на этих рыбьих девках. Эддард вынырнул из воспоминаний и выпрямился. Могло ли это быть так? Могла ли, спросил он себя, сестра Кейтелин быть той, кто возвысил Петира Бейлиша? Леди Лиза Аррен, урожденная Талли из Риверрана, была вдовой его собственного воспитателя Джона Аррена, прежнего Десницы Короля. Могло ли это быть совпадением, что этот Петир Бейлиш был так хорош в управлении деньгами, что лорд Долины сам его заметил и приблизил к себе, сделав мастером над монетой? Или это его детская подруга, возвысившись и став женой старого сокола, приблизила его вслед за собой? — Скажите мне, лорд Бейлиш, раз вы хорошо помните и знаете детей своего воспитателя, помните ли вы младшую сестру моей первой жены? — Эддард слегка сощурился, когда заметил реакцию на упоминание Кейтелин. Легкое движение лица лорда Бейлиша, едва заметное, если не приглядываться. Эддард же приглядывался, он сам говорил Роберту, что подозревает мастера над монетой либо в некомпетентности либо в измене, и каждая секунда в компании лорда Петира убеждала его во втором, ведь идиотом тот в действительности не был. — Я, конечно же, помню дорогую Лизу. Она была всегда добра ко мне, пусть и не так прекрасна, как её сестра. Лорд-десница был счастлив в браке с ней, из того, что мне известно. — Так вы говорите, что моя жена писала вам письма после нашей свадьбы, а леди Лиза — нет? Вы не были с ней столь же близки в детстве, как с моей дорогой Кейт, лорд Бейлиш? — Эддард мысленно похвалил себя за тон, он звучал совершенно неподозревающим и отвлеченным, но видел панику в глазах мастера над монетой. — Я иногда встречал леди Лизу при дворе после того, как стал мастером над монетой, конечно. Но больше мы с ней не контактировали, вся радость в семье Талли скончалась вместе с леди Кейтелин. Эддард мысленно отбросил последнюю фразу с упоминанием его жены. — Вы едва ли встречали леди Лизу при дворе, как стали мастером над монетой, но как сказал мне король, вы возвысились по личной протекции лорда Аррена, который вызвал вас из Долины, или это неправда? — Я должен гордиться тем, что привлек внимание лорда Аррена после того, как сделал гавань Чаячьего города гораздо более богатой для Долины и, как следствие, для самого покойного десницы. Эддард буквально чуял страх своей жертвы. Этот вор думал, что самый умный, что напомнило самому Эддарду расследование преступлений Русе Болтона — и то, как он лично отрубил тому голову. Волчья кровь разыгралась и в самом лорде Винтерфелла.