В омуте чужих мыслей

      Её родители были истинными. Их руки украшали имена друг друга, и каждый всегда знал, о чём думает другой. Будучи маленькой, Полина мало что понимала в этом, но и просто смотреть на улыбки дорогих людей было вполне достаточно. Она наблюдала за тем, как они приходят друг другу на помощь, как вместе преодолевают каждую жизненную неудачу, и ей хотелось того же. Чтобы в будущем, рассказы о котором Полина слушала с таким трепетом, её ждал человек, подобный отцу.       Только на самом деле радужные отношения родителей встречались не так часто. В этом она убедилась после того, как мама и папа пропали, а сама Полина оказалась на попечении родственников.       На руке дяди также было имя, но оно не принадлежало тёте. Впервые, когда Полина из-за детской непосредственности поинтересовалась, в чём причина, дядя замолк на полуслове, и краска сошла с его лица. Он больше не улыбался, а Полина, теребя в руках ярко-розовый бант, не могла понять, что совершила ошибку. У её дяди была истинная с прекрасным французским именем Нинон. Полина шептала незнакомое женское имя, а мужчина, сидящий рядом, крепко сжимал кулаки, но не пытался сбежать от расспросов. Ей никогда до этого не говорили, что слышать мысли недостаточно, чтобы всегда быть рядом.       — Ольга та, кого я выбрал сам, — признался Максимилиан. — И пусть мы не способны слышать мысли друг друга, но мы понимаем всё и без этого.       — Твоим родителям несказанно повезло. Они не просто носили имена на руках, они не просто слышали мысли, они ценили это и принимали, поэтому, Полина, и жили так счастливо.       Уже намного позже, когда Полина стала старше, дядя рассказал, что его родственная душа оказалась вовсе не той, кого он представлял себе до того, как встретил. Он ей ни капли не понравился, и она испытала к нему отвращение. А ещё позже, когда кузен повстречал ту, чьё имя было на его предплечье, несчастье повторилось. Какое-то время они даже встречались, но что-то не заладилось. В итоге она умерла, и яркая надпись понемногу блекла, пока и вовсе не исчезла.       Родители обещали, что когда-то и она встретит человека, слышащего её мысли, но ни разу не упомянули, что он поймёт всё, о чём она думает и говорит. И если в детстве это казалось нисколько не важным, увидев, как в большинстве случаев работает связь, Полина испугалась. Побоялась, что тот, чьё имя выбито на её запястье, окажется похожим не на отца или мать, а на ту самую Нинон, не посчитавшую дядю достойной парой. Или что их отношения закончатся как у Микоэля, может, не смертью одной из родственных душ, но недопониманием и нежеланием видеться когда-либо ещё. Поэтому странное имя, появившееся однажды на её руке, она скрыла плетёным браслетом и не стала придумывать себе образ юноши, который был ей предназначен. Впрочем, до конца избавиться от этих мыслей девушка не смогла. Редко, но Полине всё же снился тот, чьё имя она старалась не называть даже мысленно. «Севастьян».       Она увидела его, когда ей стукнуло двенадцать. Странное и незнакомое имя, достаточно редкое, чтобы никогда не повстречать этого парня. На краткий миг Полина даже испугалась — получить метку, но оказаться не в силах отыскать предназначенного судьбой, а после напомнила себе, что ничего такого и не хочет. Это подарок небес, то, что она сама просила у вселенной, и вот Полинино желание исполнилось, пусть и подобным образом. «Попробуй найти хоть кого-то во Франции с таким именем».       И когда Полина окончательно выдохнула, загнав в самый дальний угол сердца слабый страх так и остаться одной до конца, дядя огорошил ее вестью, что на самом деле она колдунья, и ей стоит вернуться на родину. Заречье. Так он назвал то место, куда Полина должна была отправиться. И вот она здесь. В России, на территории колдунов и колдуний, в абсолютно непонятном месте, в окружении незнакомцев. Полина одна, и больше нет никого рядом, чтобы помочь. Тем не менее, несмотря на лёгкий страх перед неизвестным, она не чувствует себя одиноко. Словно Заречье всегда было ей домом. Словно именно эти колдуны и колдуньи являлись ей семьёй — далёкой, но родной. По крайней мере, с некоторыми из них Полине было достаточно легко.       В Заречье родственные души не обсуждали, а если и делали это, то редко, и не придавая особого значения. Конечно, что может быть такого важного в чтении мыслей других, если Воздушные колдуны и без меток на руках могут их слышать? Они, как и Полинин дядя, считали, что связь не так важна, когда понимания нет. Многие и вовсе собирались связать себя с теми, кто наиболее важен для их семей. Например, Анисья и Дима. Ни один из них не показывал имена, впрочем, из компании, в которой оказалась Полина, это сделала лишь Маргарита. Она действительно хотела, чтобы юноша, который так же носил её имя, отыскал Марго, где бы она не находилась.       Василиса, выглядевшая самой доверчивой и восприимчивой к романтическим сказкам, лишь кротко улыбалась, а ее щёки алели румянцем. Она не носила никаких браслетов и повязок и говорить о родственных душах не желала. Никогда не останавливала, если разговор всё же заводили, но участвовала словно нехотя. Но она была такая не одна. Воздушный колдун, кучерявый и популярный, смотревший на Полину холодным злым взглядом, тоже не проявлял интереса к этим обсуждениям.       Он и к самой Полине особого интереса не выказывал, наоборот, всякий раз держался отстраненно, вел себя так, будто она пустое место, чем неизменно выбивал юную колдунью из колеи. Кроме того, её очень злило, что чуть ли любая девушка при виде Заиграй-Овражкина начинала вести себя так, будто это самый замечательный парень на земле, забывала абсолютно обо всем и пыталась привлечь его внимание. Казалось, одна Полина замечала, что он вполне обычный колдун, да к тому же и не особо приятный. Ей то и дело приходилось пихать подруг, чтобы они не вели себя в присутствии Воздушного самым глупым образом. Только потом они все вместе выяснили, что на самом деле Сева — Сирена, потому противоположный пол к нему и неравнодушен.       Но даже не это больше всего выводило из себя. Самое неприятное — ей иногда казалось, что колдун просто-напросто читает её мысли. Но и потом, когда Полине, наконец, стало известно, что мысли её узнать не может ни один колдун без того, чтобы не лишиться на время всех сил, она иногда замечала, что Воздушный отвечает на её невысказанные вопросы. Как-то она даже поделилась своими опасениями с Лисой, но та сказала, что нередко мысли человека написаны на его лице, так что заглядывать к нему в голову и не нужно. Наставница уверила её, что даже такой талантливый колдун, как Сева, не может слышать мысли Водяной, и она немного успокоилась.       У Полины было много других занятий, чтобы слишком часто думать о Воздушном. Она училась чувствовать свою колдовскую силу, существование которой еще совсем недавно было для Полины тайной, погружалась в незнакомый мир. Она обрела друзей, с которыми делилась радостями и неудачами, обсуждала последние новости Тридесятого государства и даже с увлечением искала древние дары Богов, некогда оставленные в наследство Светлым колдунам. Водяная иногда чувствовала некую гармонию вокруг и в самой себе. Казалось, впереди ее ждет только хорошее, несмотря на все слухи о происках Странников и Темных колдунов.       Казалось, пока однажды с Полиной на глазах у всех не случился приступ, который пропал из её памяти, и она не узнала, что на ней лежит смертельное проклятье. Больше ей не чудилось, что судьба готовит для неё счастливое будущее. Обещания родителей становились всё призрачнее, а вот страх перед тем, чтобы закончить, как родственная душа Мика, всё реалистичнее. Только у самой Полины не было шанса умереть на руках человека, предназначенного ей. И если это исполнение желания никогда не встречать истинного, то судьба действительно любительница пошутить.       Впрочем, Полина осознала это ещё в самом начале, когда жизнь свела её с Заиграй-Овражкиным, вмешивающимся во всё, что бы она ни сказала, как вслух, так и мысленно. Иногда эта его способность «читать по лицу» выводила из себя до такой степени, что Полина начинала винить Севу во всех своих бедах. Она старалась не обращать внимания, не делать Воздушного повинным в том, что его никак не касалось, но как только девушка перебарывала себя, Сева приходил и всё портил. Словно специально поджидал нужного момента, однако это невозможно было бы сделать без чтения её мыслей, поэтому Полина загоняла нелепые догадки подальше. А после она познакомилась со Светославом, и мысли о Сирене стали всё реже посещать её голову.       У Светика имени не было. Когда он впервые заговорил об этом, Полина смутилась. Она слышала от дяди, что не всем оно достаётся в раннем возрасте, некоторые получают его будучи взрослыми, другие и вовсе в старости, но по большей части они так и остаются без метки на теле. Дядя говорил, что большая часть тех, с кем он знаком лично, не считали себя обделёнными или прокажёнными — они счастливы, что вправе сами выбирать спутников жизни. Светослав, пусть и немного, но думал о себе, как о неправильном, и тем не менее, выглядел он счастливым. Смотрел на Полину влюблённым взглядом, стеснялся, когда она отвечала ему тем же, и вскоре их мир изменился.