Пределы разума

Хочу попробовать тебя на вкус.

***

Наутро, режуще слух, пели птицы и ярко светило палящее солнце, будто сжигая всё на своем пути. Утро выдалось неплохим, несмотря на вечер. От одной мысли о том, что девушка переезжает в Башню старост, которую будет делить со слизеринским хорьком, солнце в глазах меркло, небо покрывалось тучами, а все птички в одну секунду умерли. Не дав мыслям одолеть себя, она почти сразу же встала с кровати и, нехотя, поплелась в душ. Приходится, приходилось, вставать рано, чтобы успеть помыться, пока не набежала огромная очередь из гриффиндорок. Ладно, Гермиона нашла хоть один плюс в переезде. Очень быстро ополоснувшись, девушка завернулась в полотенце и направилась обратно в комнату. Разглядывая картины, она заметила, что в такую рань спят даже они. Несправедливость. Немного походя по комнате, Грейнджер натянула на себя одежду, которая отдавала свежестью. От неё пахло зубной пастой и терпко-сладкими магловскими духами, что-то в стиле Императрицы. Последний раз оценивающим взглядом она посмотрела на себя в зеркало и схватив свою палочку, положила её во внутренний карман мантии. Грейнджер подошла к столу и собрала все необходимое для учебы, решив взять с собой доклад по ЗОТИ, надеясь успеть занести его Макалистеру. Закончив все приготовления, гриффиндорка выскочила из комнаты, будто ошпаренная. Она почти опаздывала, но не могла себе этого позволить, поэтому неслась сломя голову по ступенькам в Большой зал. Интересно. Почему именно слизеринец каждое утро стоял около входа в Большой зал? Будто встречая её своим холодным злостным взглядом, в надежде подколоть. На этот раз, вроде бы, обошлось. Совсем потерявшись в закромах своего сознания, она мчалась по лестнице, как вдруг на кого-то наткнулась и из рук выпал доклад и всё его содержимое. Листы разлетелись в разные стороны, отвлекая своим шумом прохожих, обращая внимание на неряшливую хозяйку. Она нагнулась, чтобы поднять листы и увидела, как рядом кто-то присел, пытаясь собрать непослушные бумажки с многочисленным количеством диаграмм и изображений. По рукам было понятно, что это парень. Они бледные, как смерть. Заправив непослушную прядь за ухо, она подняла голову, чтобы рассмотреть помощника. Не успев прийти в себя от столкновения, нашла новая волна разочарований. Драко Малфой? Опять? Серьёзно? Святые монашки, да сколько можно? Просто, за что? — Смотри, куда идёшь. — Я? Это ты мчишься, как ошпаренная, — пробормотал он. — С чего это ты мне помогаешь? Действительно. На кой хер я это делаю? — Лови, — слизеринец расправил пальцы и подбросил листы, которые он только что собирал, в воздух. Ублюдок. — Ах, ты... — она судорожно начала собирать непослушные листы в стопочку. — Давай, я верю, что ты сможешь, — парень нацепил свою маску, и продолжал изображать удовольствие от произошедшего. Хотя почему изображать? Ему безумно нравилось, как Грейнджер суетно возилась с докладом у его ног. — Пошёл на хер, — огрызнулась она, когда отталкивала парня, дав понять, что не нуждается в его помощи. — Фу, Грейнджер, следи за своим тоном, что за невоспитанность? — Фу, что за невоспитанность? — пропищала она, коверкая его голос. — Поднимайся, — парень помог ей подняться, будто уже предугадывая её реакцию. Прикоснувшись к нежной ткани блузки, блондин учуял запах и тут же покрылся мурашками. Чем это от тебя пахнет? Дебильный запах, сука. Так и лезет в нос, не дай Волдику, я пропахну ещё им. Такие сладкие нотки, будто стадо цветов промчалось перед глазами. Блять, сколько раз надо было ими облиться, чтобы так сильно выжигало глаза? Почти, как орудие массового поражения в замедленном действии. — Руки убрал! Люди смотрят. — А теперь подумай немного своим маленьким мозгом, — слизеринец подступал ближе к ней и указательным пальцем буквально выжигал её висок. — Как ты будешь жить со мной под одной крышей теперь. И не дай Мерлину, ты притащишь с собой эти дебильные вонючие духи, сука, от которых режет даже слух, — девушка сглотнула, пытаясь отстраниться назад. — Дай пройти, — гриффиндорка нащупала в кармане палочку и потянулась к ней. — Палочка? Серьёзно? — расхохотался блондин. Тупая идиотка, конечно, я сейчас тебя убью, тут при всех, от нечего делать, дура. Не успев насладиться моментом, блондин увидел, как сзади девушки спускается Нотт. Он размеренно шёл по ступенькам, о чем-то говоря с Блейзом Забини, но парни тут же оборвали разговор, уставившись на парочку. Блять, только не сейчас. — Драко, дружище, — Нотт растянул губы в улыбке. Привет, друг. А я трахал твою Гринграсс. Дай пять, ничего так, с тыквенным соком потянет. Ёбаный стыд. Пока слизеринец ослабил хватку девушка, не теряя момента, резко повернулась назад и, не дожидаясь пока друзья обменяются почестями, направилась в Большой зал. — Хорошая добыча, — Блейз кивнул в сторону отдаляющейся грязнокровки. Нет, на хуй стыд. — Блять, Забини. Иди в жопу. Больно надо руки о неё марать. Малфой уже почти осознал, что им движет далеко не обычный интерес. Что-то действительно притягивало его к ней. Этот ужасный запах, который стал за секунду родным, её неопрятная прическа и пальцы на руках, судорожно сжимающие доклад. Он представлял, как она зарывается ими в волосы или просто чешет за ухом. А что если... Вот она в ванной. Совсем одна, натирает своё тело мочалкой с гелем для душа. Оказаться бы рядом. Нет, что за чертовы мысли. Браня себя за противные представления, он пытался остановить свое воображение, но было поздно. Её рука уже скользнула по груди, опускаясь к низу... Чьи-то грубые высказывания оторвали от глубоких размышлений, которые уже почти ввели его в экстаз. — А я бы её так надрал, что она бы и ходить не могла, — продолжил Тео, когда Малфой прожигал огромную дырку своим взглядом. — Ну, если бы не Астория, — рассмеялся парень и дал пять мулату. Не отрывая взгляда от удаляющейся Грейнджер, он будто мог рассмотреть каждый волосок у неё на голове. Пристально наблюдая за её походкой, он нервно скривился, когда в его поле зрения попал кусок дерьма — к девушке подошел гриффиндорец и накрыл её глаза ладонями. Какого хуя? — Ты только посмотри на него, — расхохотался Забини, наблюдая за Малфоем. — Как засунул бы я свой член ей прямо в глотку, — подливал масло в огонь мулат. Блейз Забини будто видел в глазах слизеринца необузданное желание оседлать девушку. Хотя, он бы и сам был совсем не против такой перспективы. Несмотря на то, что он не пользовался особой популярностью у девушек, он обладал каким-то необъяснимым очарованием, умел окутывать своей наивностью и простотой. Сверля друг друга глазами, трое слизеринцев направились в Большой зал. Увидев всю шайку в сборе, младшекурсники, то и дело, расступались и здоровались с "королями" школы, на что они не обращали никакого внимания, даже не удостаивая их своим взглядом. — Как там с Пэнси? — поинтересовался блондин, будто собрался мстить за острый язык друга. — А то она всё так же, таскается за мной, заебала. — У, Малфой. Полегче на поворотах. — Что же тебя останавливает? Зажал бы её в уголке, да и оприходовал быстренько. С какого курса, блять? С какого? Ты пожираешь и насилуешь её взглядом? А она даже не смотрит в твою сторону. Следи за язычком своим, Блейз. Иначе я до неё все-таки доберусь, не посмотрю, что ты мой друг. — Заткнись. — Представь, как твои руки бы лапали её тело, губы нежно целовали её плоть, она бы открывала рот от наслаждения, а ты бы возбуждался так, словно... — Блять, Малфой, — Блейз сделал жест рукой, чтобы тот заткнулся, ибо они уже подошли к слизеринскому столу. — Подумай над этим, — сказал Драко и плюхнулся на скамью рядом с ней. Позабавиться что ль? Не хуй меня выводить из себя. — Привет, крошка, — сказал блондин на ухо Паркинсон, подмигнув Блейзу. — М-м-м-ал... Драко, — растерялась слизеринка и нехотя попыталась отодвинуть его ладонь, которая лезла ей под юбку. Пэнси Паркинсон была расчётливой сучкой, хотя казалась совсем невинной. Хоть все и называли её шлюхой, но действительно любила она только Малфоя. Каждое утро она подбирала наряд, чтобы парень её заметил. Пыталась краситься и делать красивую прическу, чтобы хотя бы телом привлечь его внимание. Ничего не получалось. Совсем недавно, в начале года, Паркинсон села на диету. Она упорно не ела всякие вредные вещи, дабы схуднуть и убрать пару лишних килограммов. Видимо, девушка совсем вошла во вкус и ещё немного — переборщила бы. Теперь лицо девушки было не круглым, а больше острым, выпирали скулы и худой нос. Запястья с легкостью можно было обхватить рукой, да и бёдра с талией тоже уменьшились в размере. Казалось, девушка почти достигла своего. Начала заниматься спортом и даже пыталась вступить в спортивный клуб, чтобы поддерживать фигуру и придать ей округлости. Скорее склоняясь к последнему, к фигуре. Вот почему, по мнению слизеринки, Малфой хоть как-то начал обращать на неё внимание. Ей было всё равно на то, что ему подавай идеальное тело, всё равно, сколько она старалась, главное — результат. А он явно был. Парень обратил на неё внимание. — Развлечемся? — поинтересовался парень. — Я не... — Блять, Малфой, — слизеринец пожирал блондина ядовитым взглядом. — Ладно, ладно, — усмехнулся парень и приступил к еде. — Ты сегодня очень красивая, Пэнс, — заметил мулат, на что девушка просто одобрительно кивнула, будто ей и вовсе это не льстило.

***

Не имея привычку подслушивать чужие разговоры, девушка метнулась в сторону Большого зала. Она ещё найдет время ответить ему. Вот, так, Гермиона. Держи осанку. Сейчас главное не споткнуться о собственную мантию. Да и какая разница? Он смотрит? Меня не должны волновать подобные вещи. А что если он оставил своих друзей позади и пошёл за мной? Нельзя опускаться до его уровня. Я не буду думать о нём. Не теряй гордость, он никто и звать его Никак. Вдруг сзади её глаза накрыли чьи-то руки. — Убрал руки, Малфой, — отрезвев от своих мыслей, девушка даже немного испугалась. — Рон, это ты, — произнесла она, и убрала руки рыжего со своего лица. — И тебе доброго утра, — надулся парень, и направился вслед за Поттером, который шёл впереди, не обращая внимания на "влюблённую" парочку. Можно с радостью заявить — Рональд Уизли здоров. Почти. Швы и раны почти затянулись, повязки были сняты, кроме бинта на пояснице. В целом, он выглядел вполне здоровым и жизнерадостным человеком. Хоть что-то радовало. Грейнджер направилась вслед за ними. Что за начало дня такое? Сев за скамью, девушка не осознанно повернула голову в сторону Малфоя, который заходил в зал с Забини и Ноттом. Зачем ты туда смотришь, дура? Переведи свой взгляд. Гермиона, не смотри, пожалуйста. Перестань. Его волосы всегда были такими мягкими? Также ложились на его выразительные скулы и подбородок? А вены на руках всегда так сильно проглядывали, вызывая фейерверк и будоража сознание? Что за мысли, а ну прочь. Шепчет что-то. Пэнси, почему же ты не видишь, какой он на самом деле бабник? Хотя смеется сейчас искренне. Да, хватит же. Буквально заставив себя оторвать взгляд от змеиного стола, девушка посмотрела на Рональда, пока тот пытался усердно что-то выговорить, постоянно что-то прожёвывая. Гриффиндорка теребила вилку в руке и прорезала ею яичницу, не отрывая взгляда от жующего гриффиндорца. Она не следила за тем, что он так усердно рассказывал, поэтому следующий вопрос привел её в замешательство. — Ну, так ты согласна, Гермиона? — прожёвывая, проговорил Рон. — Эмм... — неуверенно произнесла Гермиона. На этот раз размышления дошли и до Маклистера. Ей определенно нужно успеть на его урок, она не может пропустить его. Почти неделю гриффиндорка собирала информацию, проводила исследования и разрабатывала разные формулы. Мучилась с дурацкими диаграммами и расчетами. Неужели опять всё хорьку под хвост? Одумавшись от своих мыслей, девушка просто решила согласиться. Рональд бы ничего плохого не спросил, да и переспрашивать было довольно глупо. — Ну, тогда встретимся на поле, после уроков, — сказал Рон и вышел из-за стола. Гермиона улыбнулась ему в след. Нагнулась в сторону Гарри и попыталась уточнить. — На что я только что согласилась? — подняла кончики губ, чувствуя себя виноватой. — В смысле? — Гарри посмотрел на гриффиндорку поверх очков. — Мерлин, Гермиона. Ты опять его не слушала? Он сказал, что в следующее воскресение матч по квиддичу и ему нужно тренироваться, — Гермиона вздохнула и выпрямилась. — И ты сказала, что придёшь на матч... — Да, я так и думала. Именно это… — посмотрев в свою тарелку, проговорила Гермиона. — Это ещё не всё, — улыбнулся Гарри, поняв, что девушка совсем утонула в себе, и не слушала Рона. — Так как матч уже через неделю, Рону нужно тренироваться… — И-и-и? — надеясь сейчас не услышать чего-нибудь ужасного, процедила Гермиона. — И ты согласилась прийти и посмотреть, — когда Гарри договорил, он потянулся за добавкой. — Это, конечно, очень замечательно, но только не сегодня, — уныло сказала девушка, кусая губу. — А что у нас сегодня? — мальчик-который-выжил озадаченно посмотрел на неё. — Ну, — Гермиона опять заправила выпавшую прядь волос. — Никто не в курсе. Я пока никому не рассказывала, — девушка опешила, стоит ли говорить другу. — О чём? Что такого серьезного должно произойти, что даже Джинни не в курсе? — Гарри скорчил рожу. — Я не знаю, как тебе это сказать, — ломалась Гермиона. — Говори, как есть. Когда не знаешь, как сказать и с чего начать, начни с конца, — улыбнулся Поттер, на лице читалось желание поскорее выведать правду. Перебарывая в себе страх, быть брошенной, она решила рассказать. Хотя бы Гарри. Хоть кто-то должен знать, сама она с этим не справится. — Хорошо, — задумалась Гермиона и выговорила так быстро, насколько могла. — Профессор-Макгонагалл-сказала-что-возобновят-должность-старост-и-им-будет-удобно-чтобы-старосты-жили-в-одной-Башне-потом-она-сказала-что-Гриффиндор-со-Слизерином-то-есть-я-с-Малфоем-то-есть-сегодня-я-переезжаю-в-Башню-к-Малфою, — выдохнув, Гермиона накрыла глаза руками, будто не желая видеть реакцию парня. Последние слова, будто эхом отдавались в Большом зале. Сегодня я переезжаю в Башню к Малфою. Внутренности сильно заныли, эхом повторяя последние слова. Гарри сделал вид, что поперхнулся, и, выпучив глаза, спросил: — Это что? Шутка? — А разве, похоже, что я шучу? — она убрала руки с глаз. — Гарри, что мне делать? Я не хотела говорить об этом Рону вчера. Думала, что скажу сегодня, но как видишь, что пока все безуспешно. Да и ещё согласилась идти на тренировку. Он на меня сильно обидится, узнав, что вместо того, чтобы идти на тренировку я буду переносить вещи в Башню, к Малфою, — на глаза навернулись слёзы, но гриффиндорка утёрла их кончиком мантии так, что Гарри ничего не заметил. — Ведь у нас только начало всё налаживаться. — Я вообще-то тоже не в восторге, Гермиона, — разозлился парень. — Ты хоть понимаешь, как он опасен? Этого я и боялась. Что он не справится, выйдет из себя. Накричит, что мы поссоримся, но всё же, держись, Гермиона. — Да знаю я. — Да он же Пожиратель, — парень не мог успокоить свою злость. — Я сегодня же поговорю с Макгонагалл, она поселит тебя с пуффендуйцами, хотя бы. — Гарри, я прошу тебя. Я сама разберусь с этим. Я не хочу проблем. Я так добивалась этой должности, — расстроилась девушка. — Зачем ты вообще хочешь стать старостой школы? Осталось всего пару месяцев. — Гарри, прошу тебя. — Но... Ладно. Что ты будешь делать с Роном? — Я пока не думала об этом, может он не узнает? Я просто не скажу про Малфоя. — Я думаю, что лучший способ - это рассказать ему правду, — попытался улыбнуться гриффиндорец, но злость так и кипела по жилам. Гермиона понимала, что то, что она уйдет, оставив Поттера наедине со своими мыслями, не улучшит ситуацию. Он только будет ещё сильнее накручивать и переживать за неё. — Это будет очень сложно, — сказала Гермиона и растрепала ему волосы. — Не злись, я пойду, мне нужно собрать вещи и поговорить с Роном, — в ответ Гарри одобрительно кивнул, и Гермиона покинула зал.

***

Время уже было после обеда. Блин, так и не успела зайти к Макалистеру, а всё этот Малфой, будь он неладен. Гриффиндорка бегала по комнате, собирая вещи, в надежде ничего не забыть. А может наоборот? Что-то оставить, чтобы можно было найти предлог вернуться. Вдруг понадобится срочно спасаться бегством из логова змея? Что если всё пойдет не так? А если он позовёт Пожирателей Смерти и устроит там разгром? Она понимала весь абсурд мыслей, что крутились у неё в голове и вслух засмеялась. Вдруг раздался стук в дверь, и она открылась. В проходе стоял Рональд, который нахмурил брови. — Гермиона, ты идёшь? Скоро начнется тренировка, — рыжеволосый парень зашёл в комнату и рассматривал девушку, которая сжала в руке ручку чемодана. — Гермиона, что случилось? Ты куда-то уезжаешь? — парень был ошарашен, она прочитала это по его глазам. — Нет, — улыбнулась девушка, прекратив сборы. — А почему тогда тебя не было на уроках? — спросил Рон и присел на ближайшую кровать. — Потому что, — процедила гриффиндорка. — Знаешь... Осознание приближения важного разговора начало душить изнутри, отбирая последний воздух, что так жадно вдыхали легкие. Разговор зашёл в тупик. Он сидел напротив неё и ждал. Ждал объяснений. А что она может ему сказать? От бессилия хотелось лезть на стенку или отдаться на растерзание, уже мертвому, Василиску. Успокаивать себя было бесполезно. Чувства вновь хлынули, окутывая в тёмный омут. Может ли она поделится с ним? Про поцелуй точно нельзя говорить, но про Малфоя сказать нужно. Двойная ложь ещё больше раздирала и без того, разодранную душу. Нет пути назад. Просто сказать и станет легче. С Гарри всё было проще, но почему? Поттер же ещё больше ненавидит слизеринца. Его гадкие высказывания, семейку и, в принципе, всё его тельце, которое пахло смрадным запахом убитых маглов, грязнокровок и прочих людей, которых Гарри представлял в воображении. Как Малфой сначала долго издевается над их телами, потом мучает, а потом, может, и вовсе убивает или оставляет гнить. Представлял, как трупы пачками хранятся в Малфой-Мэноре, от чего гриффиндорке становилось смешно. Он всего лишь ученик, а не кровожадный убийца. Пути назад нет. Не сейчас. Тут всё уже ясно. Почти готовая к серьёзному разговору, она присела напротив него. — Я переезжаю из спальни девочек, Рональд. — Куда? — удивленно спросил Уизли. — В Башню старост, — улыбнулась Гермиона, затаив дыхание. Отсутствие воздуха мешало продолжить мысль, которой она хотела было поделиться с парнем. Глаза. Такие чистые глаза смотрели ей прямо в душу, оголяя, будто открывая завесу тайны, которую она так не хотела рушить. — Это же превосходно, Гермиона! — радостно закричал Рон и обнял её, встав с кровати. — Ты так давно этого хотела, как я рад, что твои мечты исполняются! Ты же наша староста, самая лучшая! Тебе нужен покой и уединение. Да, то что сейчас не лучший момент сказать про уединение, точнее его отсутствие она поняла почти сразу. Воображение уже нарисовало чёткую картинку Рона в гневе. Бешеные глаза и заоблачный пульс, который был бы виден на выступающей, около шеи, вене. Не в силах преодолеть страх перед неизвестностью, она просто обняла рыжего в ответ. Потом, потом. Только не сейчас. Будто потом станет легче. Будто потом эти мысли снова не посетят её. Будто потом — совсем в другой жизни. — Ладно, у нас сейчас травология, — посмотрел на часы Рон. — Пойду, а то профессор Стебель не любит, когда «Золотое трио» опаздывает, — парень удалился из комнаты. Сильно терзая себя изнутри, она вдруг вспомнила, что и вправду давно хотела стать старостой. Вечные никчёмные и пустые переживания о Малфое заставили, вынудили отодвинуть должность старосты на задний план. Неужели она отступится из-за маленьких неприятностей, стоящих у неё на пути? А как же выборы на пост главной старосты школы? Точно. Может Малфой её доводит до снятия своей кандидатуры? Тогда это бы многое могло объяснить девушке. Узнав об этом Рональд, точно бы начистил ему морду. Окунаясь в тот вечер, когда она думала, что действительно смогла позволить себе кого-то убить, словно ВдМ, её душа бы раскололась, она могла бы уже спрятать её в один крестраж, понимая, что отдала бы его на сохранение Малфою, становилось жутко. Хоть это и было абсолютное безрассудство, но разум или шестое чувство, подсказывали, что именно он сохранил бы эту безделушку, оставив её нетронутой. И почему любое размышление, мысль или просто маленькое уточнение приводит к Драко Малфою? Может потому что нужно изучить врага, чтобы не стушеваться перед нападением? Знать сильные и слабые стороны противника. Если не знать Малфоя близко, то можно было подумать, что у парня нет слабых сторон. Она не знала. Что за необузданный азарт поселился в его серых, как бездна, глазах? Чёртов азарт и минимум злости и ярости. Что связано с Малфоем пугало всё, что шло не так, как раньше. Я не стану его очередной шлюшкой, как Паркинсон. Она бы с радостью легла под Малфоя. Гоня не прошеные мысли, она возвращалась в реальность. После разговора с Рональдом, она была сильно озадачена. Почему так страшно сказать? Ведь это не по её воле их поселили вместе. Все эта старуха Макгонагалл. Она же подозревала, кто напал на Рона, зачем сближать двух потенциальных врагов? Чтобы состоялась вторая Магическая война? Промолчать — не значит соврать. Он не спрашивал про Малфоя, а я и не говорила. Собрав все вещи и выставив их в коридор, она двинулась в сторону Башни. В коридоре вещи должен был забрать и перенести Филч. Дойдя до входа в Башню, она глубоко вдохнула воздух, жадно фильтруя его своими легкими, и громко выдохнула. Пора. Будто идя на бой с дементорами, сердце начало биться чаще, а ладошки стали потеть. Она осмотрелась. Что-то тут изменилось. Видимо, после победы, здесь был сделан тщательный ремонт. Чтобы подняться в общую гостиную, нужно было пройти по длинной лестнице вверх. У них, что мания к лестницам? По обе стороны от лестницы стояли фигурки факультетов. Слева — змея, которая высунула язык, будто так и хочет одолеть льва одним укусом; справа — лев, который раскрыл пасть, в попытки защититься. Так истолковала она эти статуи, увидев в них свой подтекст, которого явно не было. Лестницу поддерживали стеклянные резервуары с голубовато-желтой жидкостью, вокруг которых обвивалась тоненькой ниточкой небольшая змейка, которые казались такими хрупкими, исходя из тяжелой конструкции лестницы. Не успев заглядеться красотой величественных и шикарных кованых ступенек, она направилась в гостиную, предвкушая увидеть нечто, ещё более вдохновляющее. Но реальность, как говорится, превзошла все ожидания, она увидела, как Драко Малфой вылетел в одних штанах в гостиную. Сердце пропустило удар. Руки вспотели ещё больше, будто по ним стекала вода, как по накаченному прессу парня. Гермиона лишь на секунду всмотрелась в его силуэт, но казалось, что прошла вечность. Растрёпанные и взъерошенные волосы свисали с головы, покрывая, будто обнимая, скулы. Из-за яростного дыхания Малфоя, ярко выраженные ключицы вздымались над грудью, как одинокий маячок в бушующем море. Руки, сжатые в кулаки, ходили ходуном из стороны в сторону. Штаны, которые едва прикрывали половые органы, оголяли торс. Глаза. Она не видела его глаз. Боялась, что если посмотрит — не сможет оторваться. Сглотнув накопившийся ком из слюны она, не дав сказать ни слова, двинулась вверх по лестнице. Сердце билось. Коленки дрожали, спина отказывала в поддержке. Мозг, который всегда отвечает за здравомыслие, очень предательски отключился. Рассчитывать больше не на что, только на сердце, которое бешено колотится, вырываясь из грудной клетки. Радовало только то, что у них будет общая гостиная, а комната у каждого своя. Так тебе, хорек. Не получишь ты даже моего взгляда. Томно дыша, она пыталась восстановить дыхание. Пролетев мимо гостиной, не замечая её красот, она зашла в свою комнату, девушка уже более досконально начала её разглядывать. Как же тут красиво. Посередине комнаты стояла большая кровать с балдахином, с двух сторон от которой, стояли две прикроватные тумбочки, на которых стояли светильники. Вся комната была выполнена под цвет факультета. Золотой и красный переливались в лучах солнца. Даже занавески подобрали в тон. Пол был покрыт паркетом и на нём лежал шикарный ковер с символикой факультета. На потолке висела шикарная люстра, покрытая позолотой. Потолок был оштукатурен и отделан лепниной. Слева от входа красовался большой шкаф из дуба, в котором поместилась бы половина библиотеки. В углу комнаты, напротив шкафа, стоял письменный стол и подобранный ему в тон стул. Рядом находилась дверь в ванную. И это всё моё? Девушка зашла в ванную комнату, чтобы осмотреть и её красоты. Посередине комнаты стояла большая белая ванна. В углу — стеклянный столик с плетенным белым стулом. Вся комната была покрыта кафелем, а потолок был отделан лепниной в белом цвете. Вдоль стены располагался туалетный столик с пуфиком, на котором, казалось, было всё, что нужно для девушки. Около стены напротив стоял умывальник, не менее роскошный. Эта комната сильно отличалась от той, в которой она жила раньше. Тут у неё есть отдельная двуспальная кровать, шкаф, и целая ванна только для неё одной. Девушка никак не могла перестать восхищаться новыми апартаментами. Так сюда я поставлю книги по магии, — думала она, смотря на полку. — Вот сюда, — показав на полки в шкафу, — я буду прятать книги по оборотным зельям. После обдумываний и планирования расстановки предметов, Гермиона рухнула на кровать и погрузилась в сон. Она настолько устала, что даже не разделась. Как ни странно, но Малфой не беспокоил её до утра, хотя обещал там что-то ей показать.

***

После плотного завтрака, когда куска в глотку не лезло, злость так сильно кипела, что парня охватило желание снять напряжение. — А я бы её так надрал, что она бы и ходить не могла. Ну, если бы не Астория. Сука, надрал бы он её. Конечно. Она бы тебя скорее избила, что ты бы ходить не смог. Вцепилась бы тебе в лицо и выдрала твои херовы глаза к чёрту, чтобы больше не засматривался на чужие вещи. А потом вдобавок ещё позвала Поттера, который зарядил тебе, ровно по центру лба, аваду. Сука. Кулаки чесались. Сильно. Очень. Пытаясь перебороть свою злость, слизеринец выцарапывал скамью ногтями. Сложно сдерживаться, когда хочется врезать, да ещё и делать вид, что ты совершенно спокоен. — Ты только посмотри на него. Как засунул бы я свой член ей прямо в глотку. Засунь себе свои сраные два пальца в глотку, чтобы выхаркать свои легкие, которые наполнены уёбищным воздухом. Было бы что засовывать, недоумок. — А ну пошли за мной, — сказал блондин, схватив Паркинсон за руку. — И ты просто так будешь смотреть на это? — Теодор поднял бровь от удивления. — Малфой, — крикнул мулат, направляясь за слизеринцами. — Оставь это, Забини, — Малфой, который ещё сильнее сжал запястье девушки, удалился за угол. Тряпка, херова тряпка, Забини. Да что бы ты смог? Ровным счётом ничего. Когда ты уже научишься защищать то, что тебе так дорого, сука. — Блять, Малфой, — крикнул слизеринец и от бессилия стукнул кулаком по столу. — Он её трахнет, — подбадривая, подмигнул Нотт другу. — Ссука, — Забини разбил бокал о стол. — Ну, тише, — рассмеялся Нотт, будто был на стороне блондина. — Когда-нибудь ты сможешь это остановить, а пока ешь. С каждым шагом глаза наполнялись злостью, по венам будто перестала течь кровь, текла уже ярость с примесью необузданного желания. Громко шагая по брусчатке, блондин томно дышал и расталкивал всех на ходу. Девушка не произносила ни звука, когда ей начало все это нравится? Затащив слизеринку в свою "новую" комнату, он резко отпустил её руку, повернув лицом к себе. Слов не было. Почти. Были одни животные инстинкты. Прикрыв глаза он вдыхал запах Паркинсон, от которой пахло свежестью. Сука, не то. Где та сладость, что выжигала глаза, где то стадо цветов? Разъярённо срывая с девушки мантию, громко дыша тёплым воздухом в ухо, парень прижал девушку к колонне, запуская руки в волосы. Она что-то невольно кряхтела, на что он не обращал внимания. Блондин не открывал глаз, будто боялся увидеть подставу, будто это не она, кто-то будто подшутил и подсунул не Грейнджер. Волосы. Волосы начали казаться такими же запутанными и пушистыми, как у гриффиндорки, вводя в заблуждение, из которого не хотелось выходить. Запах, мешался с реальностью и тем, какой он запомнил сегодня утром. Свежая приторная сладость цветов — невероятно ошеломляла и сбивала с толку. Нежно проводя руками по телу, он заскользил рукой от поясницы до бедер, останавливаясь на попе, которую с жадностью сжирал ладонями. Он приоткрыл глаза, пытаясь увидеть шоколадные глаза, которые бы были, как всегда, наполнены страхом и отвращением. Ссука, подстава. Это Паркинсон. Щелчок. Удар. Злость. Заканчивая и без того длинную прелюдию, Малфой содрал трусы с девушки, выбросив их куда-то в сторону. Ярость разливалась по жилам, ударяя в мозг, который не хотел принимать всё происходящее. Попытки включить разум проваливались одна за другой. Он скинул с себя рубашку, дабы избавиться от пота, который лился с него ручьём. И от тупого, душащего галстука, тоже избавился, намотав его на кулак. Паркинсон лежала на кровати и стонала от предвкушения. В глазах читалось ликование. Будто миссия выполнена. Только вот не у Малфоя. А у Паркинсон. Все эти старания — не прошли даром. Все её успехи, которых она достигла в диетах и косметике. Только вот она совсем не догадывалась, что дело то тут совершенно не в этой хуйне. Не целуя девушку, он вошёл в неё. Резко и грубо, разрывая её плоть, от чего та выгнула спину от резкого толчка. Ещё, ещё. Хочу больше. Да как могла, паршивка? Как могла отойти от меня? Как могла отказаться от моей помощи? Что за девка такая противная, блять. Не обращая внимания на то, что Паркинсон уже билась в конвульсиях и сжималась от боли, парень продолжал входить в её тело. Яростно, слишком. Чересчур резко и грубо. Не рассчитывая силу, забыв, что под ним лежит хрупкая, теперь уже худенькая, Паркинсон, он нагло двигался быстрее и резче. — Малфой, прекрати, — слизеринка пыталась ухватиться за руку парня, чтобы отрезвить его. Нехотя возвращаясь в реальность и злясь на самого себя за воображаемую Грейнджер, он нагнулся к ней и прошептал: — Не указывай своим поганым ртом, я закончу, когда будет нужно. Впился жадно в губы, не дав ей опомниться, уничтожил все пути к отступлению. Она с удовольствием ответила на поцелуй, пока он не перерос в насилие. Она извивалась, пытаясь хотя бы вдохнуть воздух, который кончился уже полминуты назад. Попытавшись отрезвить парня пощёчиной, ничего не вышло. Слизеринец будто предугадал её движение и тут же схватил её за запястье, заводя их за голову, лежащей под ним Паркинсон, но девушка, наконец-то, смогла дышать. — Сука, не смей! Ты сама напросилась... Парень развернул девушку к себе спиной и сняв галстук с руки завязал ей глаза, но та будто специально громко стонала, ещё больше раззадоривая, а не отрезвляя. Слизеринская шлюшка. Не многого лишился Забини. Будешь знать, как говорить с Пожирателем Смерти.

***

Секс. Секс с Паркинсон — совсем не отрезвляющее мероприятие. Никакого облегчения, только новая порция ярости и отвращения. Получив желаемое, парень чувствовал себя ещё более мерзко. Тело гудело и разрывалось от паршивого состояния. Блядская агония. Отправив Паркинсон восвояси, парень нервно закурил сигареты, которые кончались одна за другой. Он безжалостно вдыхал и выдыхал сигареты, которые наполняли никотином все легкие, будто обволакивая, но так и не спасая. Дурацкое опустошение, непонимание происходящего. Почему его терзают всякие глупости? Блять, где она шляется до сих пор? Я не видел её с самого завтрака, как же бесит. К чёрту уроки, к чёрту освобождение от них. Неужели она ещё не переехала сюда? Пунктуальная зубрилка. Докурив шестую по счёту сигарету, Малфой окинул взглядом пустынную комнату. Кровать была совсем несносной. Простынь была вся измята, а покрывало и подавно было сброшено. Рядом с кроватью лежали эти гребаные трусы, что навеяли новую волну злости. Теперь казалось, что от зелёного и серого стало невыносимо веять холодом, когда раньше его это только подбадривало. Это было самое странное мироощущение за всю его прожитую жизнь. Драко, что за бабские сопли? Слизеринец швырнул стул о стену, который вдребезги разбился, оставляя на стене разводы. Пытаясь одолеть подступающую вновь новую волну злости, он решил проверить, как там Грейнджер. Натянув на себя штаны, парень пощеголял, с голым торсом и босыми ногами, вниз в общую гостиную. Вот она. Копна каштановых волос, растрепанная рубашка и, волочащаяся за девушкой, мантия. Грейнджер. Грудная клетка вздымалась над широкими плечами, руки, сжатые в кулаках, прорезали ногтями ладони, оставляя кровяные следы. Злость. Сука. Чёртова злость. Пытаясь вдохнуть, вновь распылённый по комнате запах, он подался вперед, пытаясь что-то сказать девушке, на что та просто упорно, не замечая его, прошла мимо, хоть и остановилась при виде его, лишь на секунду. Оставив попытки догнать девушку, он ушёл обратно в свою комнату и, скинув вещи на пол, отправился в ванную комнату, которая, в очередной раз, его не спасала.

***

Утро. Грёбаное утро. Такое же ущербное, как и каждый божий день. Хоть пробуждение было уже по своей воле, а не по воли кричащих за стенкой ублюдков, оно не фига не красило. Парень стоял лицом к душу, облокотившись ладонями о стену. Леденящие капли жгли кожу, подобно лаве, стекающей по вулкану. По длинным волосам струилась вода, обжигая корни. Всё тело зудело, будто пальнули Круцио по самое не балуй. Сука, сука, блять. Воспоминания душили, а голоса друзей, словно разрывая душу, грызли изнутри, отдаваясь эхом в его голове, и ударялись о плитку душевой, умирая. — Драко, дружище. — Хорошая добыча. — Блять, Забини. Иди в жопу. Больно надо руки об неё марать. — А я бы её. Ну, если бы не Астория. Больно надо руки об неё марать. Руки марать. Марать. — Да, блять, надо, — крикнул блондин, и тут же услышал эхо, которое отрекашетило от стен ванной комнаты, — ещё как. Не дождавшись нового приступа ненависти, парень прикрутил вентиль с холодной водой. Не замечая, как тело покрылось мурашками, он закутал свои бедра в белое полотенце. Что она там делает? Ебётся с Поттером? Поставила защитное заклинание, чтобы я не слышал её истошных криков? Ступая разгорячёнными ступнями по ледяному полу, блондин направился в комнату к гриффиндорке. Тело не горело, оно, будто дымилось, покрывая всё смогом в радиусе нескольких тысяч метров. Совсем не обдумывая свои действия, будто ожидая, действительно, увидеть, как Поттер трахает Грейнджер. Грейнджер с утра пораньше с кем-то трахается — абсурд. Даже не Уизли его заботил. Этот рыжий придурок даже не смог бы развести её на секс. К чему тут слова? Даже он пока не решался на это. То ли дело Поттер. Чёртов спаситель. Наверное, уже все девочки текут от него. А он всё ходит с этой рыжей неудачницей, которая по уши влюблена в него, столько теряет. Пока молод, мог бы повеселиться. Сил-то хоть отбавляй. Я бы с удовольствием поиграл против него. Мысли раззадоривали и одновременно бесили. Надумывая всякий бред и доводя себя до точки кипения, он превращался в текучую лаву. К его глубокому несчастью или счастью, Поттера в комнате не оказалось. Девушка лежала на кровати, свернувшись в комочек, спиной к двери и судорожно сжимала простынь в руке, немного вздрагивая. Что же она ворочается, как ненормальная? Неужели снится кошмар, в котором я? Что такой страшный? Бесит! Ссука. Крошечные мрази бегали по венам, раздражая и постоянно покусывая его сосуды. Что-то не давало ему насладиться осознанием того, что в комнате всё же нет Поттера, что она спит одна. Терпение было на пределе, точнее оно просто лопнуло, когда очередная мерзотта укусила его за одно место. Не думая о последствиях, он просто поддавался тупым детским эмоциям, которые вели его в сущую тьму. Он просто стоял и возбуждался лишь от одного представления Поттера и Грейнджер вместе, не от их близости, а от отвращения. — Вставай, — еле слышно произнес Малфой, но, не выдержав, он прокричал. — Грейнджер, твою ж мать, вставай немедленно, — повис над ней, не обращая внимания, что на бедрах красуется полотенце, которое вот-вот обнажит его эрекцию. Девушка от неожиданности подскочила, и попыталась прикрыть себя, будто была голой. Открывая глаза по очереди, она потерла их, пытаясь выбросить из мыслей ненужный сон. Увидев повисшего над ней парня, она опешила. Трудно было прийти в себя. Пару секунд она смотрела ему в глаза, а затем, наблюдая за его "одеждой", от ужаса, что парень почти голый, оттолкнула его ладонью по обнажённой груди. Тело слегка ломило, и она чувствовала непонятное жжение в области живота. Мерлин, какой он горячий. — Что? Зачем так орать? — Ну, ты же по-другому не понимаешь. Я тебя и милая, и котик, и зайка. А ты только на Грейнджер и откликаешься, — сказал парень и всё же отошел, опираясь на комод напротив кровати. — Вот и правильно. Я не котик и не зайка уж тем более! Было бы хорошо, если ты и моё имя, наконец, запомнишь. — Только после тебя, милая, — рассмеялся парень. — Что ты делаешь с утра пораньше в моей комнате? — спросила гриффиндорка и покраснела. Вся эта ситуация была довольно таки странной. Парень понимал весь её абсурд. Что нужно было сказать? Что думая о ней в душе — резко представил её, трахающейся с Поттером, что сильно разозлило его и привело сюда? Нет, конечно. Сказать было нечего. Совсем. Рассматривая сонную Грейнджер, пожирая взглядом, почти раздевая, он опустил глаза в пол, почесал нос, будто о чем-то подумал, и продолжил. — Грейнджер, что ты о себе возомнила? — уходя от вопроса, спросил слизеринец. — Думал, что я пришел ради тебя? — он сильно жестикулировал, дабы придать окраску словам, которые передавали полную чушь. — Я - ничего, а вот ты? Думаешь, имеешь право без спроса врываться в моё личное пространство? А, что, если бы я была не одета? — сказала девушка, вставая с кровати. — Не одета? Может, я на это и надеялся, Грейнджер, я же маньяк-извращенец, соблазнитель грязнокровок, — парень подошел вплотную к девушке, которая вскочила с кровати, отходя к шкафу. — Отойди от меня, — сказала она, пытаясь нащупать в заднем кармане палочку. — А то, что? Авада Кедавра? — спросил Драко, и поднял руку, в которой было то, что так усердно пыталась нащупать гриффиндорка в своем кармане. Ловко сделав манёвр рукой, палочка была у него. Теперь он контролер ситуации. Теперь он главный. Вот так, Грейнджер. Нахмурь свои сладкие бровки. Девушка стала немного задыхаться, конечно, не от присутствия выродка, а от нехватки воздуха. Елозя спиной по дверце шкафа, она попыталась выбраться. — Отдай, Малфой, — прорычав, попыталась выхватить деревянную палку из рук вора. — А ты попроси... нормально, — улыбнулся слизеринец. Его улыбка. Опять. Что это? Он не выглядит грозным, как бы ни старался. Она, облизнув губы, посмотрела на рот слизеринца. Зачем я это сделала? Гермиона, не смотри. О, Мерлин. Его губы, которые сложились в тонкой ухмылке, едва заметной, такие горячие. Или воздух стал горячее? Он горячий. Его тело. От мыслей, которые будоражили всё тело, стало не по себе. Расстояние стало заметно сокращаться, а глаза одурманиваться его близостью. — Драко Малфой, — стало быть, начала Гермиона. — Паршивая твоя задница, верни мне мою палочку. Девушка бросила вызов парню, посмотрев ему прям в глаза, в которых сейчас блестел непонятный азарт и необузданное желание. — Что? Я плохо слышу, можно ещё раз, и по образцу? Мистер Малфой по имени меня называй, Грейнджер, — проорал Драко. Внутренности скрутило. Он злился. — Хорошо, — улыбнулась она. — Продолжай, продолжай я слушаю, — улыбнулся слизеринец, но на этот раз будто от величия. — Мистер, СЛИЗЕРЕНСКИЙ ХОРЕК, — проговорила Гермиона и презрительно посмотрела на него. — Искренне Ваша Грязнокровка Грейнджер... Мелкая сучка. — Блять, Грейнджер. Ты у меня допрыгаешься! Парень немного отступил назад, давая вдохнуть горячий воздух, который заполнил всё помещение. Вытащив из заднего кармана, на этот раз, свою палочку, он провел ею от шеи по плавной линии к груди. Сердце сжалось. Тело покрылось мурашками. Оно чувствовало. Чувствовало все. Чувствовало и пропускало, словно жжение в низу живота, которое не дает дышать и его нежные прикосновения сейчас же разразят её тело, хотя блондин всего лишь водил палочкой. Запрокинув голову назад, она приоткрыла рот, будто дав шанс запустить змею свой язык в её горло. Томно выдохнув, она пришла в себя. На секунду, она позволила себе забыться, но лишь на секунду, которой хватило для того, чтобы Малфой стал увереннее и нашёл, за что зацепиться. Блять, что ж ты так прерывисто дышишь? Хочешь меня, Грейнджер? Вижу. Хочешь. От осознания необузданного желания трахнуть её прямо сейчас, парень не сдерживал свои силы. Почти придавив её, сильно сжатая рука девушки, заставила вернуться в реальность. — Отпусти меня. Нужно держать себя в руках. Его длинные бледные, как смерть, руки обволакивают и уносят в другую вселенную. Какую-то неправильную и неестественную. — Нет, — отрезал Малфой. — Не могу. Не хочу. То есть, наоборот. Отпустить не могу, и сильно хочу. Ёбаный стояк. — Не заставляй меня снова ударять тебя. — Ударять? Это ты называешь ударом? Она чертовски заводила. Чересчур сильно, так, что, не рассчитав свои силы, кинул её на кровать, от чего она удивленно захлопала своими длинными ресничками, пытаясь сбежать, но было слишком поздно. Малфой снова навис над нею в белоснежном полотенце. — Что ты намерен делать? — девушка сглотнула, когда он наклонился к её шее. — Попробовать, — улыбнулся он, и его дыхание прошлось по коже. — Что попробовать? — у Гермионы в глазах появился испуг, она замерла, затаив дыхание. — Тебя, Грейнджер — на вкус. Твоя кровь такая грязная, хоть я и не хочу мараться о тебя, но всё, что с этим связанно это мой профиль, — улыбнулся парень и легко поцеловал её в шею, за ухом. — Стой, Драко! — она впервые выдавила его имя. — Нет, не надо, у м о л я ю. — Ты будешь лучшим экземпляром в моей коллекции. Не слышал. Не слышал ничего кроме своего дурного желания войти в неё. Разодрать её к чертям, чтобы та расплавлялась под ним, тяжело дыша и выкрикивая его имя от удовольствия. Жадно терзая шею гриффиндорки поцелуями, он попытался стянуть мантию с девушки, первая попытка увенчалась успехом. Расстегнув все пуговицы на рубашке, он высвободил грудь. Не снимая лифчика, он прерывистыми движениями залез под бюстгальтер, жадно сжимая плоть. Из-за сильной эрекции, парень не мог здраво мыслить. Жадно перехватывая ртом воздух, который был таким сладким рядом с Грейнджер, он пытался достучаться до разума, который не давал остановиться. Он терзал свое тело, будто та — аэрозоль, который распыляет вокруг себя жизнь, а он — пытается вдохнуть всё без остатка. Не следя за движениями, просто чувствуя, он обходил своим жгучим дыханием всё тело, которое сильно дрожало от напряжения. — Нет, подожди, — Гермиона приоткрыла глаза. — Что? — неохотно оторвавшись от её губ, произнес Малфой. — Не запрещай мне. Просто поддайся. Всё. Связь с реальностью окончательно потеряна. Чувство наслаждения победило разум. Часто дыша, её грудь вздымалась над хрупкими плечами. Тело было напряжено под натиском слизеринца. Комнатушка начала казаться маленьким чуланом, в котором нечем дышать и искры, которые мелькали в глазах, затмевали видимость. Сжимая небольшую грудь в своей руке, другой полез, проводя по животу, в трусы. Ах, ты мокрая шлюшка, Грейнджер. Парень от наслаждения облизнул губы. Терпеть больше — нет сил. Окончательно избавившись от белоснежных трусов, парень почти снял своё полотенце, пока в голову не начали лезть дурные мысли. На пару секунд он замер, вгляделся в карие глаза и растрепанные волосы девушки, подумал, что это всё такое далекое и чужое. Секс на один раз. Он не поможет. Она как никотин, попробовав один раз — не остановится. Так стоит ли начинать? Стоит ли попадаться на эту удочку? Если он сделает это прямо сейчас, то огребет от её дружков. За изнасилование по головке не погладят. С другой стороны он сильнее этих двоих. У него метка. Трудно убить людей, которые, сука, так популярны. Но если она съедет от него? Да это никогда бы не мешало ему трахнуть её в любом другом месте. Блять, что за грёбаные мысли. Я вас не звал. Надо просто трахнуть её и всё. В чём проблема, Малфой? Разгорячённые и искусанные губы Грейнджер просто пылали. Она почти не чувствовала их из-за укусов блондина. Он будто бы жевал её, пробовал на вкус, никак не в силах насытиться и остановиться. Решившись включить знаменитого слизеринца Драко Малфоя, он откинул полотенце. Девушка была в недоумении. Она не могла оторвать взгляда от органа. — Такой... — Да, Грейнджер. Такой большой, — ухмыльнулся парень. Перестав наслаждаться комплиментом, который делала Грейнджер, когда закусывала губу и разглядывала его тело, он просто прижался к ней. Стало страшно. Слишком сильно. Настолько, что всё потемнело в глазах. Казалось, будто мрак окутал её, не давая двигаться. — Будь поаккуратнее, прошу, — сорвалось с её губ. — Я ещё не... Девственница. Она не говорила этого вслух, но слова ударялись о стенки разума, ускоряя дыхание. Воображение начало рисовать картинки, точнее их стирать. Как можно было такое подумать? Она и Поттер — абсурд и смех. Девственница. Девственница. Какого, блять, хуя? Уизли! Как ты так долго держался? Ведь она такая… такая… КАК? Это, конечно замечательно, но… Почему захотелось отмыть себя от дурацких пошлых мыслей о ней? Она не тронутая. Чистая, не как её кровь. Что нужно делать в таких случаях? Проводить предварительные беседы? Объяснять ей, что делать? Рассказывать, как проходит первый половой акт? Что, блять, делают в таких случаях? Все девушки, которых трахал Драко Малфой, были далеко не девственницами, в независимости от того, были они моложе или старше его. Они, каким-то образом, все были НЕ ДЕВСТВЕННИЦАМИ. Да и не важно, что было до неё. Попалась бы ему девственница, не-Гермиона-Грейнджер, он бы просто спокойно продолжал своё дело. Что делать? Просто паникующим взглядом рассматривая гриффиндорку, парень застыл. Дыхание тоже прервалось, будто он ушёл в мир иной. Трофей. Такой желанный, уже почти врученный, удалялся в туман, который ни при каких обстоятельствах не рассеялся бы. Такой панический страх, будто перед смертью. Понимая, что он застыл и не дышит, стало не по себе. Девушка только что почти сообщила ему, что никогда не делала этого, а он удивился и остановился. Плюнь. Плевое дело, Малфой. Забудь. Сейчас она распрощается со своей прошлой, безсексной, жизнью. Приходя в чувства, покрывая дрожащее тело поцелуями, одурманивающий запах Грейнджер, сводил его с ума. Переводя дыхание, пытаясь успокоиться, новые мысли лезли в голову. Лажа. А что если он облажается? Облажается перед ней? НАЛАЖАЕТ. Такой опытный "донжуан" в постельных делах — Драко Малфой — облажается. Суууукаа. Её жгучее дыхание так одурманивало, тело колыхалось от его прикосновений, а руки, зарывались в его блондинистых волосах. Просто поддаваясь течению, он выбросил сраные мысли из головы. Сжирая, просто сжирая кожу девушки, он покусывал и всасывал нежные крупинки Грязнокровки. Пробовал каждый закоулок её тела, от чего она замирала на месте, а потом снова могла дышать. Она тоже хотела его, несмотря на её выпады в его сторону. Какая же лгунья. Грязная бурлящая по венам кровь, заводила ещё больше. Запретный плод — всегда сладок. А она, будто запретна вдвойне. Втройне. В бесконечном счёте. Каждое её слово сейчас значило абсолютную и беспросветную пустоту. Ноль. Нолик. Все эти кинутые ему в спину слова, её злостные взгляды, за всё обучение в Хогвартсе — всё ложь. Желание накрывает и окутывает с головой, но девушка резко дергается, от чего приходится немного возвращаться в реальность, осознавая ярость от незаконченного дела. Послышался звук, кто-то постучал в дверь. Слава Мерлину, он вздохнул с облегчением. — Мисс Грейнджер, просыпайтесь. Сейчас вам с мистером Малфоем принесут обед в гостиную. Я думаю, что вы можете уже приступить к урокам, раз все вещи уже здесь, — проговорил женский голос. Это была профессор Макгонагалл. — Мне подняться? Чтоб тебя, старая старуха, блять! Но от чего груз упал с плеч? От чего приход старухи был так вовремя? Он же не облажался ведь. Да? Гермиона вырвалась из рук слизеринца, в попытках найти нижнее белье и хоть как-то одеться, она подбежала к двери, придерживая, чтобы Макгонаглл не смогла войти. — Нет, профессор. Мы спускаемся, — проговорила Гермиона, как вдруг Драко подбежал к ней, и закрыл рот рукой. — Мы? — удивилась профессор Макгонагалл. Девушка, посмотрев на Драко, поняла, что сказала лишнего. — Да, мы. Я предупрежу Малфоя, — протараторила Гермиона. Она просто была шокирована, как себя повел парень. Губы ныли от незаконченного дела, тело же ныло от его укусов и прикосновений, а он просто сверлил её холодным, леденящим все внутренности, взглядом. Что теперь будет? Прокручивая все моменты за последние полчаса, ей становилось дурно. Как она могла так поступить. Ну, всё. Жди беды, Гермиона. Сама дура, сама напросилась, сама повелась. Вся школа будет в курсе уже к обеду. Он стоял невыносимо злой, но нацепив маску безразличия, спокойно поднял полотенце, обернул его вокруг широких бёдер и вышел из комнаты. Она, блять, девственница.