***
Прошли месяцы, и это моя последняя остановка. Из Амасьи я должна была направиться в Топкапы, но сейчас это не так. Подготовка к походу произошла гораздо быстрее, чем планировалось. Всё же, военное положение с Персией значительно уменьшило затраты на вооружение и модернизацию войска. Но причиной того, что я не еду в столицу, стало нечто другое. Топкапы кипел. Всем в том дворце стало известно про наш законный брак с Мустафой. Данный скандал ставил под вопрос регентство Мустафы и подрывал доверие между султаном и шехзаде. Да только… Так думали другие, мы же знали правду. Сулейман никак не прокомментировал эту ситуацию, но и нового регента не стал назначать. Селим и Баязид продолжают готовиться к участию в походе, но ждут приказа от Повелителя с назначением. Мустафе же государь отправил тайное распоряжение. Сулейман оставляет регентом старшего сына, но для начала нужно обрезать жалкие слухи, что стали полниться. Мы с Мустафой должны будем прибыть в Сивас. Помимо этого, мы возьмём с собой Османа. Гадать не нужно, кто любимый внук Повелителя. Может, это потому, что он первый? Или есть другие причины? Мустафа очень похож на повелителя, только с более тёмным цветом волос и карими глазами, Осман же голубоглазый и похож на отца. Цепочка проста. Сегодня мои дочери отправляются в путь без меня. Они прибудут в Анкару, а оттуда, в компании Валиде, их путь лежит в Топкапы. Я же велела подготовить, наверное, самый дерзкий и нестандартный из своих нарядов. Белая льняная рубашка, на которой вышиты молитвы, поверх нее черный корсет, заменяющий кожаный доспех, в нем, вместо удерживающих прутьев вставлены множественные металлические пластины. Свободные черные штаны и высокие сапоги, закрывающие ноги до середины бедра. Поверх накинут короткий кафтан с рукавами клеш. На поясе был ремень с ножнами для кинжала, на руках перчатки для стрельбы из лука. Образ получился горячим и максимально экстравагантным. Но с другой стороны, мы направляемся в военный лагерь, по пути в который на нас могут напасть в любой момент, а в платье максимально неудобно защищаться. Пусть путь из Амасьи до Сиваса не короткий. Осману и Мустафе тоже подготовили немного модернизированные легкие доспехи, я буду не так выделяться. Насколько может не выделяться женщина в военном лагере, так ещё и султанша династии. В путь я отправилась верхом. Зря в штанах что-ли?***
Моя встреча с Мустафой и Османом произошла уже вблизи лагеря. Приветствие со стороны мужа было скомканным и немного зажатым. Из это следует два варианта: первый, Мустафа понял, в чем ошибался, и сейчас ему неловко рядом со мной; второй, он ничего не понял и просто до сих пор обижен на меня. Позднее я разберусь, что из этих вариантов верно. Я была рада увидеть сына и, никого не стесняясь, прижала его к своей груди. Я растрепала его идеально уложенные волосы и поцеловала. Осман повозмущался для виду, говоря что уже взрослый, а я веду себя как с дитем. Такая формулировка заставила меня лишь рассмеяться. На подъезде к лагерю нас заметили дозорные янычары и поспешили сообщить о прибытии шехзаде. В тот же миг, как мы приблизились к лагерю, я надела платок, чтобы скрыть лицо. Я и так многими традициями пренебрегаю, хоть крупицы собрать нужно. У шатра повелителя нас уже встречали. Стоило нам спешиться, как мы направились туда. По пути я обратила внимание на тех, кто нас встречал, создав живой коридор до входа в шатер. Все шехзаде уже были здесь, а рядом с ними стоял Соколлу. В глазах Селима читалась легкая злость по отношению к брату и океан презрения, предназначенный мне. Баязид смотрел с затаенной тревогой и раскаянием, на меня он и подавно не взглянул. Он чувствовал свою вину за то, что Мустафу в очередной раз будут отчитывать, как он думал. Джихангир же был рад старшему шехзаде и с чистой братской любовью переживал за него. Законы этого государства все знали. В шатре нас встретил Повелитель, Локман-ага и стража, что никогда не отходит от султана. Представ перед глазами государя, мы поздоровалась и, если Мустафа с Османом выпрямились, я продолжала стоять в полупоклоне. Только после позволения Сулеймана я выпрямила спину. Сулейман рассматривал каждого из нас, не начиная своего диалога. С затаенным интересом осмотрел мой наряд, штаны в частности. Я смогла распознать лёгкое презрение к подобной одежде, но он смолчал. —Говори, Мустафа. Я желаю знать, как такое случилось? Что произошло, раз я получил подобное донесение на тебя. —Повелитель, для меня самого подобное стало ударом. Следуя вашему приказу, мы никогда и никому не говорили о нашем никяхе, только… Я лишь однажды поделился нашей историй с братом. Я хотел, чтобы он разделил со мной счастье. Это произошло давно, мы тогда были в Топкапы и я получил весть о рождении своей младшей дочери. Я даже представить не мог, что подобное когда-либо произойдёт, - хорошо, что мы заранее придумали историю того, как Баязид мог узнать о нашем никяхе. Таким образом, Мустафа не предаёт брата, но сеет сомнение в душе Сулеймана. Я более чем уверена, что султан пожелает разобраться в случившемся и, даже узнав правду, а он обязательно её узнает, старший сын будет тем, что сохранил секрет брата и не предал его, несмотря на случившееся. Конечно, врать султану мира нельзя, но даже получить наказание за такую ложь не страшно. - Я признаю свою вину. Признаю, что проявил слабость. Мне жаль, Повелитель. —Никогда не показывай свою слабость. У тебя просто нет права на это. Если будешь показывать, что слаб, то не сможешь людьми управлять. Тебя обступят проходимцы и льстецы, изменники и хищные вороны, которые получат то, что желают. Они разорвут тебя на куски, - несмотря на угрожающие слова султана, они прозвучали больше как урок для несмышленого сына. Но меня взволновало то, что, даже понимая, что возможный предатель и доносчик собственный младший сын, Сулейман не постеснялся таких эпитетов. - Тебе нельзя допускать ошибок, поверь мне. В следующий раз я не буду откладывать наказание. Теперь иди, тебе нужно возвращаться в Топкапы. Я доверяю тебе свой трон и надеюсь, что ты справишься и заставишь тобою только гордиться. Сулейман отправил Мустафу в подготовленный для Джихангира шатер, чтобы он дождался нас. Кроме прочего, братьям нужно поговорить. Как только Мустафа ушёл, Сулейман повторно поприветствовал Османа и одарил его своим благословением. Сулейман наслаждался общением с внуком, интересовался его знаниями и умениями, также интересовался успехами Искандера. Не обделил вниманием и внучек. Мне лишь доводилось вставлять уместные комментарии. Когда тема зашла о военном деле, Осман сказал то, чего я не ожидала. —Повелитель, если вы позволите, я бы хотел остаться в лагере вместе с вами. Мои учителя говорят, что я силен для своих лет и преуспел в изучении военного дела. — Ты так похож на Мустафу, когда он был в твоём возрасте. Поход - это тяжелое время, ты ещё юн для таких дальних путешествий, да и рискованно это. Позже, когда ты станешь старше, я обязательно возьму тебя с собой. — Я понимаю вас, Повелитель, но я и не прошу брать меня с собой в Персию. Я прошу, позвольте мне оставаться подле вас, пока мы находимся на территории нашей империи. Как только мы дойдём до Вана, я в сопровождении стражи направлюсь в Стамбул. Я смотрела на сына с долей шока. Не знала, что у него такие мысли, кроме прочего, он все предусмотрел. У меня даже слова против не было. —Твоё желание похвально, а слова звучат мудро, но все же я хотел бы услышать, что твоя валиде думает об этом, - повернувшись к султану, я заметила его внимательный взгляд на мне. Я лишь улыбнулась и чуть заметно кивнула, выражая свое одобрение подобной просьбе. - Что ж, хорошо. Так и я смогу посмотреть на твои умения, узнаем, зря или нет тебя хвалят учителя. — Благодарю вас, Государь. Я не разочарую вас и заставлю гордиться таким внуком. - Осман поцеловал руку деда, получая его благословение и одобрение, выраженное искренней улыбкой. — Аминь, Осман, аминь. Ступай, осмотрись в лагере. Локман, глаз с него не спускай. — Как прикажете, Повелитель. После того, как Осман покинул шатер в сопровождении стражи и главного слуги, внимание Сулеймана перешло на меня. — Теперь, я хочу услышать от тебя. Как произошло то, что я получил подобное донесение на Мустафу, - почему он так меняется, когда начинает говорить со мной? Или, может я себя накручиваю, и ничего не меняется? Но эта его улыбочка и излишне мягкая манера разговора только тремор наводят. — Я могу только предполагать, что подобными обвинениями враги Шехзаде хотят опорочить его в ваших глазах. Заставить тени сомнения и страха поселиться в вашем сердце, - я замолчала, не зная, стоит ли говорить или нет. — Я помню этот твой взгляд. Каждый раз, как ты смотрела на меня подобным образом, ты боролась с собой. Сейчас я лишь хочу спросить, это как-то связано с Хюррем? - я буквально почувствовала, как он с усталостью произнёс имя своей любимой жены. Похоже, мужчина просто устал от того, что узнал о ней за последнее время. — Я боюсь предположить, но подозреваю, что без её участия не обошлось, но… - я не знала, как подобрать слова таким образом, чтобы уже сегодня ночью не встретиться с Аллахом. Сулейман смотрел на меня спокойным и прямым взглядом, давая время все обдумать. Он не давил на меня, но я чувствовала, если не скажу ему правду сама, он ее все равно узнает. И тогда никто не может дать гарантий, что все будет спокойно. - Повелитель, ваши дети выросли. Закон Фатиха навис над ними, как дамоклов меч. И, если братья верят друг другу, то это нормально, но их матери боятся и стараются обеспечить для своего сына счастливое будущее, - надеюсь, мне удалось передать свою мысль достаточно… Мягко. Я смотрела за тем, как его брови хмурились, а на лбу появлялись лишние морщины. Тяжело выдохнув, Сулейман начал говорить. — Когда-то Аллах благоволил мне, и я взошёл на престол, не проливая крови своих братьев. Я никогда не знал, что такое борьба за трон, и не ожидал подобного от моих детей. Но ты права, я совершенно не предполагал, на что способны матери ради своих сыновей. Моя Валиде тоже многое сделала для моего блага и спокойствия, - когда он говорил о покойной Айше султан, ему стало грустно-радостно, от воспоминаний о лучших сторонах своей матери. - Я заметил напряжение между вами с Мустафой. — Это не стоит вашего внимания, Повелитель. Наши с шехзаде мнения разошлись касательно некоторых вопросов, но это не важно. Не о чем беспокоиться. Видит Аллах, все будет хорошо. — Аминь, Элмас. Можешь отправляться к Мустафе. Негоже оставлять Топкапы без регента так на долго. Осман прибудет в столицу со стражей, - величественным жестом руки он попросил меня удалится. — Благодарю, государь. Поклонившись, я спиной покинула шатер, и только оказавшись за пределами глаз Сулеймана, спокойно вздохнула. С каждым разом мне все сложнее даются подобные разговоры. Если бы не большая потенциальная сила этих бесед, я бы так не рисковала. Стоило моему дыханию нормализоваться, а мыслям прийти в порядок, как один из слуг сопроводил меня в шатер шехзаде Джихангира, где сейчас были и Мустафа с Баязидом. —… Не знал никто, - эти слова моего мужа были первым, что я услышала, подойдя к шатру. После этого, внутри повисла тишина. Подозревая, что ничего более не услышу, я хотела было зайти, как тишину нарушил тяжёлый и громкий вздох. - Хуриджихан..? - за доли секунды до выдоха, неуверенно произнес Мустафа. — Я запутался, брат. Не знаю, как мне поступить. С одной стороны матушка, а с другой Хуриджихан. Они обе очень дороги мне. Кому свою обиду высказать? А самое ужасное, я сомневаюсь и боюсь что-то решать, - я быстро оглянулась и посмотрела на рядом стоящую стражу. Они делали вид, что являются бронзовыми статуями, и ничего не слышат и не видят. — Сделанного не воротишь. Сейчас главное узнать, как поступит наш повелитель. Все его сыновья здесь, кто же тогда будет регентом? - Джихангир, как и всегда, пытается примирить всех и каждого, а также сгладить углы. Именно этот момент я выбрала, чтобы зайти во внутрь. А то это выглядит подозрительно, что я тут стою. —Шехзаде, - стоило мне войти и поклониться, как все внимание мужчин остановилось на мне. Мне показалось, что от удивления братья Мустафы забыли, о чем они говорили. Хорошо, что по дороге сюда я накинула плащ, под которым скрыла неподобающий наряд. - Я задержалась по причине того, что Осман пожелал остаться в военном лагере вместе с нашим Повелителем. В Стамбул он отправится после того, как армия султана пересечёт Ван, - Джихангиру хватило пары секунд, чтобы понять значение моей фразы. Баязид же завис на подольше. —Раз такое желание Султана, то кто мы такие, чтобы противиться ему. Мы скоро отправляемся. В Топкапы и так уже долго нет регента. — Неужели… Брат, Повелитель простил тебя? Тебя назначили регентом государства? - бедный Бая. Ты же говорил, что поддерживаешь права Мустафы на трон, а сейчас так искренне удивленно обижен подобным исходом? — Да, брат. Поэтому мы покидаем лагерь настолько рано. Наши кони уже готовы. Скоро мы отправимся в путь. С моим появлением их диалог свернулся. Выслушав поздравления, Мустафа с улыбкой покинул лагерь.***
Первые дни пути мы провели в тишине. Я каждый день ждала, когда Мустафа заговорит со мной, чтобы поставить окончательную точку во всей этой истории. Но он не спешил. Он молчал и будто не видел меня. Мы покинули земли Амасьи, когда к нашему сопровождению присоединился Атмаджа с десятилетним Юсуфом. На эту ночь мы остановились в одном из охотничьих домов османской династии. Настоящего хамама здесь не было, поэтому я приказала повесить тканевые шторки и набрать мне ванну. Для того, чтобы смыть дорожную пыль, этого более чем хватит. Я наслаждались горячей водой и тишиной моих покоев. Прислуге я сказала оставаться за дверьми, чтобы не было лишних звуков в эту ночь. Я устала от всех этих поездок, не могу дождаться дня, когда мы приедем в Топкапы. Там нас уже ждет Валиде и Искандер. Я так соскучилась по своему младшему сыну. Я так рада, что там нет никого, кто мог бы омрачить наше нахождение в Стамбуле. Тишину разрушил звук открывшейся дверей. — Я же просила не беспокоить меня, - кто настолько смелый, что ослушался моего приказа? — Я думаю, что нам все же стоит поговорить, - Мустафа… — Я думала, что ты все для себя решил, и моё мнение тебя не интересует, - я подавила в себе желание нагрубить ему и выйти из ванны. Даже наоборот, откинула волосы назад и облокотилась на удобную подушечку на бортике. Мужчина сам зашел за ширму. Даже с закрытыми глазами я чувствовала его взгляд. Я могла с уверенностью сказать, в какие моменты его глаза задерживались на мне. Я даже не пыталась прикрыться или выразить свое недовольство подобной ситуацией. Кому, как не мне, знать, что сейчас я, как никогда, в выигрышном положение? — Я могу объяснить всё, кроме одного. Почему ты мне ничего не сказала? Как ты могла, узнав о таком мерзком заговоре, не сказать мне? Ты же понимаешь, чем это грозит тебе, - я приоткрыла глаза и стала наблюдать за тем, как он старается быть суровым и не опускать взгляда ниже моего лица. Что ж, поиграем. — А ты когда-нибудь задумывался о том, что с нами будет? - я медленно поднялась и перешагнула через бортик ванны. Расслаблено пройдясь до ширмы, на которой висел мой халат, я лёгким движение накинула на себя темно-синюю ткань. - Что будет с тобой? Мной? Нашими сыновьями? А что ждёт наших дочерей? Что случится, если ты не взойдешь на престол? - я повернулась к нему и стала завязывать пояс. - Ты думал о том, с какими трудностями сталкивается каждый новый султан? Сулейман десятилетиями собирает вокруг себя верных ему людей, многие из них отдают свое предпочтение тебе, как будущему султану, но есть и те, кто против. Думал, что эти люди могут сделать? Подставить тебя, организовать покушения на наших детей, опорочить тебя в глазах государя и народа. Кроме того, сейчас государство ведёт войну, в такое время многие головы летят, и за них даже не спрашивают. — Твои слова верны, но я не понимаю, как они связаны с тем, что ты мне не рассказала об этом обществе пашей и беев. — Всё просто, как никогда. Их действия ведут только нам на благо, но только до тех пор, пока тебя не подозревают. Если станет известно об их сборах, то главным вопросом будет, знал ли ты об этом? Если знал, то это предательство, за которое Сулейман может приказать казнить тебя. Если же не знал, то только испортить отношения или вызвать подозрения, но предъявить тебе ничего не смогут. Тут возникает вопрос, как мне поступить. Рассказать тебе все и подвергнуть жизни опасности или же молчать и молить Аллаха о том, чтобы Повелителю не стало известно о том, что подобное творится в нашем государстве, - с последними словами я подошла к тахте и села. — Значит, ты утаила от меня правду только из-за этого? - его лицо выражало сомнение. Он хорошо меня знает, но не может поверить в такую элементарную правду? — А зачем мудрить? Все элементарно и просто. Если их действия ведут к успеху, то это же хорошо. Кроме того, ты будешь знать, кто из твоих подданных способен на предательство. Будучи султаном, тебе не составит труда отослать их или понизить, на крайний случай - казнить. Я смотрела, как его глаза распахнулись в неверии. Не ожидал от меня подобного расчёта? Это глупо, Мустафа знает меня, как никто другой, и прекрасно должен понимать, я пойду на все ради детей. О чем я не раз говорила и доказывала. Может, он просто не ожидал, что я буду настолько жестока? Этой стороны своей личности я, вроде, еще ему не показывала. —Когда ты стала такой расчетливой? — Когда поняла, что наша спокойная жизнь может закончиться в любой момент. Или, может, когда родила Османа? А может, в тот момент, когда провела первую ночь с тобой? Хотя, наверно тогда, когда захотела счастливой и безбедной жизни для себя и своих любимых? - я буквально вижу, как предстаю перед его глазами злом вселенских масштабов в этот момент. — Не могу поверить. Ты же никогда не была злой. Или это было игрой? Твой коварный план, чтобы влюбить меня в себя. Хотела жизни султанши? - я вижу по его глазам, что он боится, боится того, что его картина мира может разрушиться. — У меня была не одна дорога, по которой я могла бы достичь своей цели. Они были куда спокойнее и безопаснее, но я выбрала этот путь, - я встала и подошла к нему. Подняв руки и не встретив сопротивления, я обхватила его лицо и еле ощутимо погладила его щеки. - Я выбрала тебя. — Я думал, это мне довелось выбрать тебя, а не наоборот, - чуть посмеиваясь сказал он. Сжав мои ладони своими, Мустафа поцеловал их. — Но ты же увидел меня, запомнил и захотел именно меня. Мне пришлось постараться ради этого, но оно того стоило, - теперь уже я неприкрыто смеялась над всей этой ситуацией. Вместе с нашим смехом выходило и все напряжение последних месяцев. Мустафа наклонился ко мне и прижался своим лбом к моему. Мы простояли так еще несколько минут. Наслаждаясь этим трепетным моментом единства и тишиной, что нас окружала. — Чертовка… - на выдохе произнес он еле слышно и поцеловал меня. В этом поцелуе не было жажды и страсти, он был тихим и таким нужным. Мы просто наслаждались тем, чего сами себя лишили по глупости. Это было сродни возвращению домой после долгого путешествия. Я приказала накрыть ужин на двоих в моих покоях и удалилась за ширму переодеваться, пока мой муж ждал меня за дастарханом у камина. Я решила остаться в простом платье лазурного цвета. Это напомнило мне о тех временах, когда я не имела нынешней финансовой поддержки. Наш ужин проходил тихо и размеренно, когда нам сообщили, что Атмаджа просит об аудиенции. Без задней мысли я согласилась, что он может войти в мои покои. Это редко, когда шехзаде интересуется твоим мнением, но Мустафа всегда узнает моё мнение, перед тем, как принять у себя гостя в моих покоях. — Шехзаде, госпожа. — Что произошло такого, что ты посмел так поздно просить о встрече, - нотки собственника проклюнулись. Он же к тебе просился, так что не нужно ревновать. — Шехзаде, я должен сообщить… Хочу открыть вам всю правду. Я солгал, что отец этого ребёнка мой друг, он сын того самого Джафера, за которым я наблюдал. Мне пришлось взять мальчика, после того, как убил его отца. — Ты же сказал, что мне нечего опасаться. Зачем тогда убивать его? — Джафер оказался персидским шпионом. Он признался, что близ Вана один из охранников Алкаса Мирзы совершит покушение на нашего Повелителя. Они все тщательно подготовили, если не вмешаться, то все удастся, - лишь на долю секунды я подумала о том, что это было бы прекрасно. Селим, Баязид и даже Джихангир сейчас с Повелителем в походе, а мы уже на пути в Столицу. Когда получим весть о смерти Сулеймана, Мустафа уже будет у власти. Но как эта мысль появилась, так и пропала. — Осман! - какая же я дура! Как я могла забыть это! Как у меня из головы вылетели эти воспоминания сериала!? - Осман сейчас вместе с Повелителем, что если эти предатели решатся и нашего сына убить! Мустафа… - из меня будто душу вынули. Мой сын… —Позовите Яхью, пусть стража готовится. Мы немедленно отправляемся в путь. Элмас, ты продолжишь путь в Топкапы. Я отправляюсь в Ван. — Нет. И мысли такой не допускаю. Там мой сын, и я еду с тобой. Ты не переубедишь меня. Я забыла, что мы не одни. В данный момент меня это не волновало. Сказав все, что думаю, я приказала готовить мне одежду. Нужно переодеться в что-то подходящее для верховой езды. Главное успеть.