Бирсен Элмас Кальбимин

      Прогулявшись по рынку, я узнала сплетни и слухи, которыми полнился народ. Что могу сказать: торговцы тканями были недовольны, Махидевран султан плохо у них закупается; все томятся в преддверии похода, а то средства заканчиваются и это приводит к убытку заработка; проклинают Ибрагима-пашу с его статуями, решениями и страсти к европейской вере; горюют из-за болезни Валиде султан и, конечно же, ждут отправления шехзаде в санджак.       Вернувшись во дворец, я пошла на обед вместе с девушками. Это стало традицией. В свой выходной я разделяю трапезу в общей комнате. Нельзя теряться из общества, а то потом заклюют.       Вновь выслушала мысли, страхи и слухи. Интересного, а главное, нового для меня оказалось немного. Два дня назад Махидевран султан отправляла к Мустафе наложницу, но та к нему не попала. Причины я не знала, а теперь она стала мне известна. Девушка упала с лестницы, сейчас в лазарете. Удивительно, как это произошло? Знание о том, что именно Фатьма за ней ходила, всё объяснило. Значит, она начала действовать. Нужно проследить, чтобы обошлось без крови, а то, проблемы же будут у черкешенки, как временной главы гарема. Кстати...       — Девушки, как вам жизнь в гареме? Как думаете, Махидевран султан справляется? — кто лучше жителей может рассказать, как им живётся? Верно, никто.       — О, Кальбимин-хатун. Как тебе сказать... Жизнь-то спокойная — жалование нам повысили, хоть и не на много, кормят всё также вкусно и сытно, скандалов нет. Махидевран султан не делает разделения между нами. Наравне относится к нам и верным Хюррем султан девушкам. Отправив Айли-хатун к Шехзаде, подарила всем надежду, но есть одно... У меня уже все ткани заканчиваются, одни и те же платья, украшений новых нет. Да у многих такие проблемы. Порадуй нас. Будут ли нам подарки? — собственно, такого я и ожидала.       — Так и быть, раскрою вам секрет. Хорошая новость для вас. В ходе приближающегося похода, Султанша старается экономить на всем. Подарков вам не будет...       — Да разве это хорошая новость? Это значит, мы без подарков остаёмся, — многие согласно закивали и зашептались на это высказывание.       — Если вы позволите мне договорить, я всё объясню, — я немного повысила голос, привлекая к себе внимание. Как только все меня услышали, наступила тишина. — Я продолжу. Так вот. Из-за того, что вкусно кушать и в тепле сидеть хотят все, госпожа решила сэкономить на ваших подарках ради закупки круп, специй, фруктов и всего подобного, — стоило мне закончить говорить, как они стали с пониманием переглядываться. Только дошло, что деньги и на нужды гарема, и на ваши подарки одни выделяются? — Хорошая новость заключается в том — интрига — что совсем скоро вам принесут сундуки с платьями и тканями, — всплеск положительных криков меня даже оглушил на мгновение. Что девушкам для счастья надо? Ювелирку и наряды новые, и всё, экстаз. — Но у меня есть и удручающая новость. Это будут не подарки. Я на базаре с одной очень хорошей женщиной познакомилась, и ради продления сотрудничества с дворцом, она посылает свой товар по невероятно низкой цене, но это распространяется, по большей части, на платья, кафтаны, ткани и шали. Среди украшений есть подарки от нашей госпожи, но я не скажу, какие. Будет интересно, когда вы выберите понравившиеся украшение и тогда вы узнаете его цену, — ну да, решили не всё продать, а немного подарить. Как по мне, то интересно. Всякие акции всегда привлекали людей, какой бы век не был.       Я сидела и продолжала беседу с девушками, храня молчание о том, какие именно украшения будут бесплатными. Периодически от стен дворца разносился в даль лёгкий звук смеха прекрасных гедзе.       Всё было спокойно, но потом я увидела, как Фидан-калфа подготавливает какую-то девушку. Неужели, к Мустафе отправить? Махидевран султан пытается отвлечь сына от мыслей по Эфсун? Полгода уже прошло, он, вроде, успокоился, только ложе ещё ни с кем не делил. Кое-что меня удивляет... Если верить девушкам, это Айли-хатун. Чем она так госпоже приглянулась, что та её второй раз подряд отправляет? Знать бы...       Ближе к вечеру за девушкой пришла Фатьма. Вид у неё, если честно, был жалким. Несмотря на корыстные цели, Мустафа, похоже, действительно был ей небезразличен.       Вечером я вернулась в покои госпожи и провела с ней время, обдумывая, когда будет лучше принести девушкам "подарки". Я их заинтересовала, но в этом деле нельзя спешить. Нужно дождаться апогея. Дня, когда их нетерпение возрастет так, что они просто напросто всё будут хватать без разбора в погоне за бесплатным украшением.       Всё было спокойно, пока не пришла неизвестная мне девушка. Вести, что она принесла, были ужасны. Валиде Айше-Хафса султан скончалась. От шока Махидевран буквально упала на тахту. Я поспешила дать ей воды. Этой ночью уснуть так и не удалось никому.       На прощание с султаншей приехала Бейхан султан. В Топкапы она прибыла не столько ради матери, сколько ради того, чтобы поддержать свою сестру, убитую горем.       Как только прошло три дня, подготовка к отправке шехзаде была восстановлена. Был оглашен список имён девушек, что отправятся в Манису. Какие чувства испытала Фатьма, когда не увидела своего имени, а она провела ночь с Мустафой, я не знаю. Шок, боль, разочарование, злость и отказ принимать данный факт. Кажется, было всё.       Но я ей благодарна. Фатьма решила окольными путями попасть в этот список и через сына повлиять на мать, но ничего не вышло. Мустафа посчитал такое решение уместным. Раз она нужна его маме, то значит, должна остаться. Хороший сын. Переживает за мать и почти во всем прислушивается.       Тогда Фатьма попробовала другой способ. Сказав, что переживает за мужчину, что останется в Манисе один, она думала получить разрешение уехать, как одной из верных и преданных Махидевран девушек, но и здесь ничего не вышло.       Поняв такое допущение, черкешенка признала его и отправила с Мустафой в Манису Фидан-калфу и... Меня.       Это мой шанс. Хоть я и переживаю за баш-кадину Султана, я счастлива. Мне нужно оказаться с Мустафой, относительно, наедине. Сразу ясно, что следить за ним будут всюду и мне нельзя допустить ошибки, но никто не запрещает, к примеру, напроситься с ним на охоту, чтобы подать ужин и поухаживать за наследником, а там, можно и поговорить, привлечь его чем-то. Заинтересовать. Плавные изгибы у меня сформировались. Некая угловатость ещё осталась, но если знать об этом, можно аккуратно прикрыть одеждой, подчеркнув достоинства.       А что? Сколько помню, я всегда трудилась на износ. И пускай, кто не знает, ничего не говорит. Побегай ежедневно из одного конца гарема в другой, с учётом того, что гарем это отдельный дворец внутри дворца. Таскать тазы с водой, подносы, полностью заставленные едой, с недавних пор тяжеленные книги периодически. Никакая тренажерка не нужна. Лицом от других, может, ничем не отличаюсь, на фоне некоторых девушек могут и не заметить, но не уродина. Общая картина выходит очень даже миленькой.       Как в тот момент я удержала лицо, и мне не понятно. Смиренно поблагодарив за такую честь, я направилась собирать свои вещи. Краем глаза увидела взгляды Фатьмы. Хорошо, что соперницы она не видит во мне. Она зла на госпожу, что та её не отправляет, но меня убить не хочет. Спасибо моей свободе.       Долгожданная пятница наступила. Сегодня Шехзаде отправляется в санджак.       Хотя путь считается близким, но несколько часов в замкнутом пространстве пагубно влияют на психику и выдержку. Радует, что как только мы выехали за территорию населённого пункта, нам разрешили смотреть из окна кареты, и то, немного и через полупрозрачную шторку. Лица девушек гарема Шехзаде не должен видеть ни один мужчина.       Из-за достаточно большой поклажи, путь от Стамбула до Манисы должен занять почти два дня. Отчасти, это мой шанс. Спустя 8 или 9 часов в дороге нестерпимо хотелось выйти, размяться. Услышав, что нас не собираются выпускать из-за большого числа воинов и охранников, я была возмущена. Сегодня на мне было фиолетовое платье с вышивкой объёмных цветов на декольте. Рукава были настолько большими, что создавали видимость плаща на плечах, поэтому упомянутый я не надевала. На голове простой белый платок. Впервые увидев меня, девушки были шокированы. Им была не привычная подобного кроя одежда. На них были откровенные наряды, в которых они ходили по дворцу, но им очень понравился мой "красивый мешок". Что удивительно, но сказано это было не с злостью или смехом, а вполне искренне. Просто они не знали, как ещё описать подобный наряд.       Поправив на голове шарф и прикрыв им нижнюю часть лица, я вышла из кареты. Меня никто не заметил. Я направилась в сторону, не знаю даже, палатки или шатра? Какой-то слуга не хотел меня пускать и принял за местную, каким-то образом оказавшуюся на пути их процессии. Из-за риска нападения мы придерживались лесных дорог, а не основных путей. Мой простой наряд не вызывал в нем лишних чувств. Разве что, ткань была хорошей и явно дорогой, что не дало ему повода на откровенную грубость. Услышав, что я из гарема шехзаде, он уже было хотел что-то сказать, как из палатки вышел Мустафа. Заметив меня, он направился к нам. Только вот, он меня не узнал. Как так-то? Столько лет рядом, а лицо немного прикрыла, и всё.       — Шехзаде, простите меня. Несмотря на то, что путь был и не тяжёлым, но не позволите ли девушкам выйти? Четыре стены кареты очень давят, если из них не выбраться на воздух, да и тяжело потом будет ходить, после стольких часов сидя, — я опустила голову, ожидая его слов. Немного подумав, он приказал поставить телеги с четырёх сторон и натянуть ткань. Получился вполне себе милый восьмиугольник, главное в котором, что просто так девушек не видно. Поблагодарив Мустафу, я хотела направиться к остальным, как меня окликнули.       — Кальбимин, не желаешь составить мне компанию и пройтись? Закир-ага, — он кивнул головой на стоящего сзади стражника, —родом с этих земель. Если верить его словам, тут недалеко должно быть озеро с водопадом.       — Приму за честь ваше предложение, — присев я, выпрямилась и стала ждать указаний. Показав рукой на место рядом с собой, Мустафа подождал, пока я встану в ровень с ним. Мы неспешно прогуливались по тропинкам. Было достаточно светло. — Сегодня удивительная ночь. Луна прекрасная и такая яркая. Не знай я, какое сейчас время, подумала бы, что скоро наступит рассвет.       — Согласен, ночь чарующе красива сегодня, — после того, как мы перекинулись парой ничего не значащих фраз, мы достигли искомого места.       Его по праву можно было назвать сказочным. Берег, на который мы вышли, был усыпан мелкими камушками. В стороне был холм по его склону и в низине располагались несколько достаточно больших камней, чтобы человек мог на них лежать или спрятаться за ними. По этим камням стекала вода и сворачивала в противоположную от нас сторону. Это, похоже, и есть водопадик. Другой берег не был так хорошо виден из-за обильной растительности на той стороне. Поставив факелы в землю по сторонам от нас, стражники отошли на пару шагов и отвернулись с молчаливого приказа Мустафы.       Ненадолго опустилась тишина. Мы просто стояли, любовались открытой нашему взгляду красотой и отдыхали. У меня родилась очень экстравагантная идея. Я сильно рискую, но стоит попробовать.       — Шехзаде, позволите ли вы остаться мне здесь? Мне хотелось бы смыть с себя дорожную пыль, — я отвожу глаза в сторону. Ага, ага, я дура, но без риска ничего не добиться. Краем глаза заметила шок на лице Мустафы. Ну да, где это видано? Решила в пруду искупаться, незамужняя, посреди ночи. Ужас. Треск шаблонов. Постояв немного в шоке, мужчина кивнул своим мыслям и позвал к себе одного из облаченных в чёрное стражников.       —Вернись в лагерь, скажи, чтобы калфа отправила сюда девушку с полотенцем и... — я его опередила:       —Не стоит, Шехзаде. Под этим платьем у меня есть сорочка. Я могу остаться в ней. Просто хотелось бы освежить тело и расслабить мышцы, а этот костюм плотный, да и погода тёплая. Ничего не случится, — вновь задумавшись, он согласился через время.       Попрощавшись и пожелав хорошего отдыха, Мустафа скрылся в тени деревьев. Я обратила внимание, что несколько теней не последовали за ним, они остались за факелами, но спиной ко мне.       Я, конечно, настроилась, но меня смущает факт того, что меня окружают неизвестные люди. Отойдя поближе к камням, я скрылась в тени и стала раздеваться. Постаралась сделать это как можно быстрее. Сложив вещи аккуратной стопкой, я полезла за камни. Это оказалось поистине удивительное место. Конечно, хотелось бы встать под водопад, но он довольно низкий. Если присяду, то будет удобно, а так, нет. А ещё, было темно. Свет луны отражался от водной глади, как от зеркала, что говорило о его чистоте. Не удивлюсь, что здесь бьют ключи. Палящее солнце нагревает воду, поэтому может и не чувствоваться. Немного света от факелов, свет луны, и получилось очень даже светло, только за камнями темно. Я нашла удобное место на грани тени и света. Там даже был удобный выступ. Ну, вот точно для моей попы. Прекрасно. Понежившись немного, я решила немного поплавать. Проплыв к центру пруда, меня ожидал сюрприз: там был ещё один камень. Вода скрывала его совсем немного, сантиметров десять, не более. Забравшись на него, я немного потянулась. Буквально через пару минут я вернулась обратно. Выбравшись на сушу, я использовала платок, как полотенце, и накинула платье поверх сорочки и замотала платок на голове. Пора спать. Подходя к лагерю, я, наконец, заметила сопровождение. За мной шёл человек в чёрном. Значит, я не оставалась одна всё это время. Надеюсь, моих красных щёк никто не заметит.       Войдя в палатку, что я делила ещё с несколькими девушками, из-за мрака не поняла, с кем, я быстро достала чистое платье и переоделась. Выбросив все ненужные мысли из головы, я уснула.

***

      И пока Кальбимин спала и видела сны, в другой палатке молодой мужчина не мог уснуть. Перед его внутренним взором вставал мифический образ прекрасной нимфы. Она будто стояла на воде и красиво изгибалась. Её фигура была перекрыта белой материей, что местами возбуждающе облепляла её изгибы, где-то, наоборот, была свободной. Места для фантазии оставалось много. Её длинные чёрные локоны были мокрыми и прилипли к рукам и спине, но это делало её ещё более манящей, желанной и, как это не печально, но разум признавал. Недоступной. Несмотря на влечение, в карих глазах горела горечь осознания. О этой нимфе можно только мечтать.       А во дворце в одной черноволосой головке рождался и формировался план, как отправиться к сыну пораньше. Понимая, что у неё нет никакого желания оставаться в этом дворце, черкешенка решала, кто лучше всего подойдёт на роль её помощников. С одной стороны, можно подождать интриги Хюррем и просто ничего не предпринимать, но сколько ждать, когда она на это решится? Нужно начинать действовать самой. Создать идеальные условия, чтобы рыжая женщина решилась и, сама того не ведая, помогла ей. Нужно ещё немного потерпеть.

***

      Утро было прекрасное. Ещё в прошлой жизни мы с Сашей выбрались на отдых, подальше от цивилизации. Только он и я. Ну, и природа. Сейчас я ощущаю ту же утреннюю прохладу, тот же свежий воздух и те же чарующие звуки просыпающихся животных. Как хорошо, что эта первозданная красота никогда не изменится, сколько бы лет не прошло. Жаль только, что её становится с годами меньше.       В такую рань ещё мало людей проснулось. Старая привычка сделала сегодня мне подарок. Я нагрела над костром воды и умылась ею. Моё вчерашнее платье не до конца высохло, поэтому я выбрала простое белое платье лёгкого кроя и плотный бордового цвета плащ. С первого взгляда простые, но они с сюрпризом. Из-за лёгкого кроя нельзя заметить, что спереди по всей длине юбки идет разрез. Он придуман для удобства передвижения верхом. А в плаще по внутренней стороне идёт множество скрытых крючков, что позволяет наглухо закрыться в нем. Для рук есть специальные рукава, но на этом не всё. Несколько внутренних карманов предназначены не для носки в них денег. Внутри они обшиты плотной кожей и в них лежит пара метательных ножиков. При желании ими можно сражаться и в ближнем бою. Не сказать, что я мастер и всегда попадаю в цель, но для самообороны вполне удобно. Никто не ожидает, что у милой девушки найдётся пара ножей, которыми она может воспользоваться.       Пока никто не видел, я надела кожаные штаны, что перед отправкой мне отдала швея, и быстро скрыла их под платьем. Накинув сверху плащ, я застегнула его на все крючки. В этом плаще есть ещё одна удобная вещь: в воротнике есть дополнительная ткань, которую можно закрепить шпильками к волосам, таким образом, закрыв пол лица. Ну, как ни посмотри, удобная вещь и ничем, вроде, не выделяется. Только цвет слишком богатый и ткань на солнце переливается. Ну, ничего. Как вспомню, сколько он стоил, сердце сжимается, но я не жалею, что потратилась тогда.       Как-то долго все спят. Выйдя из палатки, я направилась к огню. То, что я увидела, меня удивило. У костра сидел Мустафа. Но не в привычной одежде, а замаскировавшись под охотника. Если не знать, кто перед тобой, никогда не поверила бы, что это сын Султана мира. А чему удивляться? Вспомнить хоть самого Сулеймана, с его прогулками по Стамбулу?       — Неудачный образ, — от моего голоса он встрепенулся и поспешил обернуться. Осмотрев меня, он заглянул в мои глаза и отвернулся. Странно... — Охотники часто бывают просто проездом, а вы будете частенько выходить, чтобы узнать о жизни своего народа.       — Почему же, неудачный? Я могу просто делать перерывы побольше, а потом, наоборот, частенько появляться, — тут он прав, охотник будет лучше купца.       — Я об этом не подумала, но мне простительно. Я не привыкла скрывать своего происхождения, а вот будет проще сказать, что вы работник дворца, приехали вместе с Шехзаде и поэтому вас тут никто не знает и вы нигде не поселились, домик не покупали. Тогда и по улицам Манисы почаще гулять можно. Лично, мне так привычнее, — какое-то время он обдумывал мои слова. В чем-то он со мной согласился, но отказался от такой задумки. Зная, что он "работник" дворца, многие люди могут быть не честны с ним. Тут пришлось соглашаться мне. Поэтому, он остался простым охотником, что в Манисе проездом. - Что вы решили предпринять?       — Я хочу узнать о жизни моего народа сам, не читая кем-то составленные отчёты и выборочные жалобы. Хочу знать, чем им помочь, из-за чего им плохо, чего не хватает.       — Это благая цель. Не хотите прогуляться по городу раньше, чем приедет ваше сопровождение? — он посмотрел на меня в шоке. Неужели, не думал об этом? По его виду, можно судить, что так он и собирался поступить или просто не решался на такие мысли и действия? — Если вы позволите, мне бы тоже хотелось устроить себе небольшой отдых. Это новый дворец, с приездом туда появится много работы. Не будет времени отвлечься. Можно взять лошадей и поехать в город уже сейчас. Таким образом, у нас будет достаточно времени, чтобы прогуляться по городу и узнать все слухи, горести и печали. Выслушать, что нужно для улучшения жизни по мнению жителей. Они годами, а некоторые семьи и веками, живут на этих землях и как никто другой знают, как всё менялось и чего не хватает, — выслушав мою тираду, мужчина согласился со мной, но мы не отправляемся прямо сейчас. Пригласив меня в свой шатер, он позвал около десятка солдат, чтобы обсудить с ними план.       Изначально, одна карета была подготовлена на случай, если Мустафа устанет от поездки верхом, чтобы он мог отдохнуть. Незадолго до того, как основная масса отправится в путь, Мустафа, я и ещё пять человек отбыли первыми. Один из стражников будет сидеть в этой карете, создавая иллюзию, что это Мустафа. По комплекции они схожи.       Стражники тоже переоделись в простые одежды с лёгким кожаным доспехом, как по мне, это не доспех, и замаскировались. Они и Мустафа будут изображать из себя наёмников, что сопровождают дочь богатого заграничного купца. То бишь, меня. Таким образом, богатизна моего плаща помогла в составлении плана. Присоединиться к процессии мы должны будем за границей города, уже в сумерках. По общим подсчётам, к тому времени они прибудут в город. Сумерки помогут скрыть лицо Мустафы от простого люда, что поможет его не рассекретить.       Когда все сборы лагеря завершились, мы выдвинули в путь. Уже сразу мы стали играть наш спектакль. 'Наемники' рассредоточились своеобразным кругом, защищая меня. Сын повелителя был немного ближе ко мне. Создавалось ощущение, что одному из охранников приказано не отходить от Госпожи, но держать положенную дистанцию. Идеальная конспирация. Только бы не засмеяться. Я госпожа, а сын повелителя мира просто мой охранник. Смех, да и только. Держись, Кальбимин, не смейся. Нам же ещё и разговаривать нужно будет, согласно нашим статусам.       Лица мужчин были прекрасны, когда я перекинула ногу через коня и все увидели мои штаны. О, да, ребята, я девушка с сюрпризом. Всевышний, дай мне сил. Я же не выдержу и начну смеяться в голос, и тогда дурка мне обеспечена. Всё равно, что её ещё не придумали.       Часов через пять, может, больше, может, меньше, мы въезжали в город. От непрерывной скачки, моя филейная часть болела просто адски. Давно я верхом не каталась, ух. Слезть мне помог Мустафа. Бедная моя попа. Наверное, заметив мои гримасы и выдохи, мужчина направился к таверне. Мы присели за уличным столиком и заказали мяса и шербет. Боже, как хорошо. Ещё подушечку дайте. Ладно, не буду капризничать. Нужно держать лицо. После еды Шехзаде дал понять, что ему не терпится узнать о жизни народа.       Мы прогуливались вдоль лавочек и интересовались ценами, да и просто, как поживает продавец. Из-за моего статуса госпожи беседы вела я, но видя, как тяжело кареглазому сдерживать себя. Я попросила попить и отправила его за водой. Пусть пройдётся и сам пообщается. За ним отправился один из охранников. Остальные чувствовали себя не хорошо, зная, что им нужно защищать наследника, но по его же приказу им нужно играть роль моих телохранителей. Всех успокоило то, что я не стала уходить и дала им возможность наблюдать за Мустафой.       — Госпожа, посмотрите сюда. Всё ручной работы. Одарите своим вниманием, — я обернулась. Меня звал старец. Не то, чтобы у него был прилавок. Скорее, раскладной столик, и на нем стояли... Игрушки? Деревянные, ручной работы. Какая красота.       — Почём, эфенди? - я обязательно куплю себе. Я провела пальцами по вырезанной лошадке. - Всевышний, такая гладкая. Как вы это сделали? Невероятно. Хочу её. Сколько?       — 3 золотых, госпожа. Всё ручная работа. Сам стругал, — он немного поклонился и стал ждать моей реакции. Так дёшево? Такая искусная работа, и так мало? — Если дорого, могу уступить, вам за 2 продам. Больше не могу, мне Акиру-аге за место платить нужно, да и семью кормить. Зять мой скончался, вот и приходится заботиться о семье мне. — Акиру-аге? За какое ещё место?       — Разве эти земли не принадлежат нашему султану? За какое место вы собираетесь платить и кому? Платится только единый взнос в казну санджакбея каждый месяц, и то, только за предложенные места в зданиях и за защиту стражи. И почему вы один семье помогаете? Разве не может работать и ваша дочь? В нашей стране и женщины работать могут, — всё это я произнесла, отдавая золотые мужчине и беря из его рук лошадку, оставшуюся в разобранном состояние.       — Могут, конечно, да только вот, у меня внуки ещё малы, за ними присмотр нужен. Не на кого оставить их, — ясно, с детьми разобрались, но что там с арендой? Они же даже не знают, что это за слово. Ну, может, и знают, но не стоит рисковать и произносить, пока убеждена не буду.       — Так, что же за плата за место? — этот вопрос я произнесла уже обращаясь и к рядом стоящим торговцам.       — Уже несколько лет, по приказу нашего повелителя, мы еженедельно платим за возможность торговать здесь, — к этому моменту Мустафа вернулся и внимательно стал слушать. — По началу все радовались, да только вот по истечению нескольких месяцев туго стало. Плата, вроде, и меньше стала, но в месяц больше вышло. У меня уже который месяц денег на закупку нового товара едва хватает. А как мне торговать, если я не смогу закупить ткани?       — А мне, если я семян не смогу купить? Кроме места нужно ещё и рабочим платить, чтобы они не сбежали и у меня воровать не начали. Скоро сюда Шехзаде приедет, дай Аллах, он нам поможет и разберётся во всем, — многие ещё высказывали подобные истории. Кого бы мы в этот день не спросили, были похожего мнения. Жадная тварь, этот Акир.       Мы прошли через всю площадь, обойдя стороной лишь невольничий рынок. По обоюдному согласию, купив воды и орешков, мы направились к лесу. Стало темнеть. Разведя костёр, мы стали ждать процессии Шехзаде. Мустафа предложил стражникам присесть на бревна недалеко от огня. Те хотели отказать, но всё же, сели после его прямого взгляда.       — Всё оказалось не так и ужасно, — ну, а чего они в этой мрачной тишине сидят? Надоели...       —Не ужасно? Прикрываясь именем нашего Повелителя, какой-то Ага ворует деньги у нашего народа, — мне казалось, что если он продолжит эту мысль, то непременно перейдёт на крик.       — Своровал он не так много. Если бы торговцы не вели точного подсчета, то и не заметили сильных изменений. Наверное. Шехзаде, не все люди такие, как наш Султан. Каждому человеку характерны жадность, жажда власти и самолюбие, но не каждый может ими управлять. Чем дальше от столицы, тем больше там бесчестия. Наш Повелитель один, а Империя у нас огромная. С чего, по вашему, начинаются восстания и бунты? Я сказала правду: в Манисе появился один жадный до денег человек, это не так много. Разобраться с ним будет просто. Представьте, что если бы таких Акиров был десяток или, упаси Аллах, сотни? И все в одном городе? Манисы бы уже не было. Вы справитесь с этим, — за свою мою тираду никто не перебивал и внимательно слушали. Даже стражники. — Меня больше волнует другое. — стоило мне только это сказать, как все взоры сошлись на мне. — Вы не обратили внимания? — я заглянула в глаза каждому, но понимания не было ни в одном взгляде.       — О чем ты, Кальбимин? Что мы должны были заметить? — ладно, Мустафа, но разве эти мужчины никогда не гуляли по Стамбулу?       — Сами улицы, люди. Вы не обратили внимания? Если сравнивать со Стамбулом, то Маниса грязная. Не знаю, как объяснить, — на минуту я задумалась, как правильно всё объяснить. Пока я думала, каждый из моих спутников вспоминал то, что видел, гуляя по городу. — На главной торговой площади и то, грязно. Взгляд людей усталый. Вы знаете, чем Османская Империя известна по всему миру? Не правлением нашего Султана, не военной мощью или чем-то подобным. В обычных семьях и по городам других стран гуляют слухи о чистоте наших городов. О том, что даже женщины могут зарабатывать на прокормление семьи. Говорят о наших бесплатных банях. Вы знаете, как полезна личная гигиена? Как вы думаете, почему всю Европу покрывает эпидемии чёрной оспы и чумы? Да там люди помои прямо из окон выбрасывают на улицу, на головы прохожих. — только я это произнесла, как лица мужчин скривились. — Ну, закрыли тему. Никто не против, что я сниму платок? Просто, тяжело дышать уже становиться. Весь день так проходила, — не знаю, были они шокированы моим прошлым рассказом или нынешней наглостью, но все знают. — Молчание — знак согласия, — с этими словами, я сняла капюшон и отстегнула платок. — Да не смотрите вы так. Я не являюсь частью гарема Шехзаде. Я просто служанка Махидевран султан, которой она доверила заботу о гареме и Шехзаде. Меня даже до калфы не повысили, но полномочий столько же надавали, если не больше. - стоило мне это сказать, как стражники с шоком посмотрели на меня. Мне вспомнились и все, уже прошедшие, моменты. я просто не выдержала. По нашей поляне разлетелся мой звонкий смех. Я просто не смогла терпеть сейчас.       Мы сидели ещё недолго. Пока ждали основной процессии, я рассказала о своей жизни, как вообще во дворец попала, послушала истории других. Мне кажется, Мустафа по-другому стал смотреть на окружающих его людей.       Мехмед-ага оказался насильно привезенным с Руси рабом. После прибытия в Стамбул, из-за его крепкого здоровья он попал в корпус янычар, где, по окончанию учёбы, был выбран в стражники Шехзаде. Вместе с ним были и два его друга. Албанец Ахмед и серб Али-ага.       Двоих других же звали Алеэддин и Хаджи, они турки. Третий и второй сын в семье. Были отданы в янычарский корпус своими семьями.       Так за беседой мы не заметили, как пролетело время. Когда мы встретили основную процессию, Мустафа надел кафтан и чалму. В темноте его лицо будет сложно рассмотреть. Я села в карету к девушкам, подвергнувшись куче вопросов. Я стала понемногу отвечать, но старательно выбирая слова.       Мы въехали в город. Много людей встречали Шехзаде. Я даже удивилась. Во дворец мы заехали спокойно. Девушек сразу отвезли в гарем. Все дела были перенесены на завтрашний день. Хамам был уже готов, поэтому дружно помывшись, все разошлись спать.       Мы уже неделю в этом дворце. Несмотря на то, что дворец был подготовлен к нашему приезду, множество мелких деталей требовали внимания. Расположить девушек, следить, чтобы не было склок. Познакомиться и дать понять, кто есть кто с местными слугами. Пока Фидан-калфа разбиралась с устройством, мы вместе решали, кого стоит сменить и куда направить. Она поделилась со мной приказом госпожи. Махидевран султан желает, чтобы у неё быстрее появились внуки. Как бы это ни было печально, но я признаю это.       За это время Мустафа успел казнить Акира-агу и восстановить положенные налоги. Все приставленные к нему Аги, Беи и Паши довольны наследником. Хоть времени прошло и мало, но он уже показал себя хорошим правителем, стойким и целеустремленным. Многие видели в нем молодого Сулеймана и сравнивали их.       За неделю уже три девушки побывали в покоях Мустафы. Только вот, больше, чем на одну ночь, им не стоит рассчитывать. Как бы они не старались, их больше не замечали, что помогло с расспросами и гордыней. Им стали задавать меньше вопросов, а они не смели гордиться этими ночами. Ну, как, гордиться-гордятся, но ничего из себя не строят.       Сегодня Мустафа в очередной раз отправляется на охоту. Не нравится мне это. Похоже, скоро в нашей жизни появится Елена.       Но, насколько я помню, Елена пришла в гарем после похода. Значит, скоро придёт приказ о назначении Мустафы наместником, пока Повелитель будет в походе. Мне хотелось бы тоже поехать. Нужно договориться с Фидан, чтобы я поехала, а она осталась. Мне кажется, в этом проблемы не будет. Девушка упивается властью в гареме, но хорошо то, что она не зазнается. Теперь я понимаю, почему именно она была до конца с Махидевран. Исполнительная, верная и, главное, любит нашу госпожу.       Кстати, дня три назад был мой выходной. Впервые я сама поехала в домик, лично встретиться с Капланом и детьми. На удивление, мне были рады, меня узнали. Я встречалась с ними не более одного раза, но всё же. О моем приезде не знали, поэтому они были огорчены, что ничего не готово. Мы все вместе готовили обед. Мне кажется, так было даже лучше. День был удивительно хорош. В среднем, я ровесница тут для всех, но их отношение ко мне многое меняет. Ближе к времени, когда пора было возвращаться, я отошла поговорить с Капланом. Отдав привезенные средства, я узнала у него обо всем, дав добро на то, чтобы впредь он покупал детей сам. Возможно, я очень редко смогу теперь появляться на рынке с ним. Тем не менее, я потребовала наиподробнейшего отчёта. Не столько о деньгах, сколько о воспитанниках. День был удачный.       Сейчас я направлялась в покои Мустафы. Кроме дел гарема мне нужно убедить его взять меня с собой.       После того, как стражник доложил Шехзаде о моем приходе и тот дал добро, я вошла в покои. Шутка ли, я здесь впервые.       — Шехзаде, — дождавшись его дозволения, я выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — Простите за то, что отвлекаю от работы, — мне это казалось уместным. На столе у него лежали документы, и он сам старательно в них вчитывался.       — Ничего. Говори, что случилось? Зачем пожаловала? — говоря это, он встал и подошёл ко мне.       — Теперь мне совестно. Моя просьба не так важна, как ваша работа. Я хотела бы вместе с вами отправиться в Стамбул. Я по Махидевран султан скучаю. Переживаю, ничего ли не случилось. Вы же знаете, её отстранили от дел. Госпожа и не хотела быть главой гарема, хотела с вами в Манису отправиться, поэтому я не удивлюсь, что она сама сделала всё, чтобы её отстранили. Но всё же... Вдруг что-то случилось.       — Я понимаю. Не имею ничего против. Только вот, воздержись от большой поклажи, — это он так меня подтрунить решил, что я девушка и много шмотья таскаю? Я-то? Похоже, во все времена это была главная шутка мужчин над девушками.       — Вам не о чем переживать. У вас будут особые пожелания?       — Нет, сборы почти завершены. Иди и сама подготовься. Из-за войны сейчас не спокойные времена. Путь будет долгим.       Распрощавшись на этой ноте, я отправилась к себе. Вещей много я действительно брать не стала. Небольшой мешок: пять лёгких платьев и два кафтана, несколько платков, нижнее платье и несколько пар обуви. Этого достаточно. Если что понадобится, то можно будет купить. Денег я взяла достаточно, да и жалование никто не отменял.       Если в прошлый раз мы потратили, в общей сложности, около тридцати часов, то теперь, почти двое суток, с учётом передвижения только тогда, когда солнце было в зените и пока не начинало приближаться к земле.       Встретили нас шикарно. Процессия была богата. Не тратя времени, Мустафа направился к отцу. Я шла за ним. Поступая так, я не ошиблась. Подле дверей покоев Султана Шехзаде ждала его мать и тётя. За их спинами стояла Фатьма и поедала мужчину жадными глазами. Боже ты мой. Секса немного не было, а она уже в таком состоянии. Интересно, а что с ней будет, когда она узнает, что уже многие девушки побывали в покоях Мустафы?       Пока Мустафа встречался с отцом, женщины направились в покои Махидевран, ждать, когда он придёт к ним.       — Госпожа, — я поклонилась черкешенке и сестре повелителя перед тем, как начать говорить: — Если вы позволите, я сменю уличное платье. Распорядиться вам подать кушанье? Уже время обеда, — мне дали на это позволения. Отправив неизвестных мне девушек к Шекеру, я зашла в комнату служанок госпожи. Всё осталось неизменным, и на постоянной основе там никто не живёт, поэтому мне сказали остановиться там.       Пока я переодевалась, стала невольным слушателем занимательного разговора. И как я забыла о Фирузе? Зря я сконцентрировалась на воспоминаниях о жизни Мустафы. А они умно придумали, обманув Хюррем в том, кто стала фавориткой Сулеймана.       Уже завтра Султан отправляется в поход, а Мустафа остаётся регентом государства. Весь день прошел спокойно. Ужин мать и сын провели вместе. После его ухода Махидевран устроила мне допрос, подробно узнавая обо всем, что происходило в Манисе.       Я рассказывала всё, почти. Умолчала о первом прибытии в Манису, о том, что её сын от стражи сбегает и простолюдином притворяется. Вместе с ней понадеялась (нет) на скорые хорошие вести о беременности какой-то наложницы. Как-то незаметно разговор перешёл с Мустафы на меня.       — Ты так выросла. Я помню тебя ребенком, что смело стоял перед мной. Со взрослым взглядом, принимающую свою судьбу. Ребёнка, ставшего моей служанкой. Сейчас ты кажешься мне молодой девушкой. Ещё немного, и у тебя будет очередь из женихов. Я обещаю, что найду тебе лучшего супруга, чтобы ты никогда и ни в чем не нуждалась. Твоя верность мне должна быть вознаграждена. — эти слова она говорила, держа мой подбородок в руке и смотря в мои глаза. На словах о женихе я опустила взгляд вниз. Не надо мне такого добра. Я историю менять собралась. — Почему ты погрустнела? Скажи мне правду.       — Госпожа. Мне не грустно, просто... Простите меня. Просто... Я не хочу замуж. Я.... Я... — меня прервал смех госпожи.       — Ты просто ещё так молода, вот и не задумываешься о таком. Подростя, ты всё поймёшь.       — Нет госпожа, я... Просто, я не смогу с другим быть. Я... — на этом моменте я, тяжело вздохнув, посмотрела в пол, ничего не произнося более.       — Может ли это значить, что твоё сердце отдано другому уже сейчас? — нет, блин, я тут просто так страдаю. — Кто он? Я его знаю?       — Госпожа, тот, кому отдано моё сердце, никогда не будет рядом. Нам нельзя быть вместе. Мне это не позволено.       — Аллах. Неужели... Мустафа? — я просто кивнула, не произнеся ни слова. — Аллах. Мы найдем выход. Ты же понимаешь, Повелитель никогда не позволит заключить Мустафе никях. Не в нынешнем положении, — мне оставалось только молча согласиться. А что ещё делать? Постаравшись сменить тему, я стала узнавать, как же она потеряла должность.       Всё оказалось до простого смешно. Госпожа заключила договор с европейской торгашкой, чтобы та хорошо отыграла. Якобы, госпожа заняла у неё огромную сумму золотом, но не возвращает. Очередную встречу они построили так, чтобы Гюльшах смогла 'подслушать'. Проблемой могла стать Гюльфем-хатун, которой было известно истинное положение дел в финансах гарема, но и тут нашлась лазейка. Наша экономия на нарядах. Пара построенных разговоров и немного золота решили всё. Казначей гарема была уверена, что дорогущие украшения и недешёвые, хорошо сшитые платья были куплены по невероятной цене. В добавок ко всему прочему, там было много нарядов из шелка, что сейчас является запрещённым. Если и купить, то по огромнейшим ценам. Хюррем не побрезговала воспользоваться новыми сведениями.       Я не скрываю, план прекрасен и хорошо исполнен, но вот вопрос... Как Сулейман в это поверил? С учётом того, как ему нравилась выполнение работы Махидевран, как он сам интересовался расходами и видел книги, да ещё, и мои отчёты. Я просто уверена, что он ни за что не поверил бы в такое, но всё же? Неужели, всё-таки сжалился и решил отпустить печальную жену к сыну, к которому она так рвалась?       В какой-то мере, сериальная реальность постоянно восстанавливает свой ход. Даже изменения, которые я внесла, сильно не меняют основных линий сюжета. Что в сериале, что сейчас, причина снятия Махидевран с должности одна и та же, только исполнена по-разному и время немного другое. Если честно, меня это напрягает. Мне плевать на кучи покушений, нескончаемых наложниц и какие-то ошибки Мустафы, но меня волнует то, что я могу не исправить концовки. Как бы я не старалась, но влиять на всех персонажей я не могу. Если так посудить, я изменила только Махидевран, что не мало, но и не много. Мустафа, по-моему, остался таким же, но с одним отличием. Без влияния истеричной матери он ни разу даже не задумывался о своём восхождении на трон. Ну, то есть, как любой шехзаде, он о таком думал, но не видел себя на месте отца, что главное на данный момент. Это убережет от роковых ошибок, приводивших его к потери доверия Султана.       После такого насыщенного дня, я думала, что меня встретит моя расправленная кровать, но оказалась не права. Меня к себе звал повелитель. И что ему нужно?       Как оказалось, ничего сверх обычного. То же, что я делала раньше. Только теперь нужно рассказать о сыне, а не его матери. Сулейману я рассказывала всё, как есть, без утайки, в нужные моменты грустно отведя взгляд или излишне громко вздыхая.       Стоящий передо мной мужчина был доволен. Ему нравилось то, что он слышал. Ненормальный. Как ему может нравится то, что его сын почём зря рискует своей жизнью? Но если вспомнить нашу встречу на рынке Стамбула, то о чем я говорю? Он такой же.       Выслушав мой отчёт, он похвалил меня за работу и передал мешочек золотых. Хороший улов. А то, я всё просто так рассказывала, да просто так. Теперь хоть заплатили.       Меня отправили спать, так я и рада, но и тут моим планам не суждено было сбыться. Зайдя в комнату, я поняла, что слишком устала и не смогу уснуть из-за ощущения липкой грязи по всему телу. Странно. Почему такого не было раньше?       Сегодня хамам готовили из-за того, что Махидевран султан хотела искупаться. Когда я пришла, он уже немного остыл, но мне это только на руку. Никогда не любила жаркие бани.       Была глубокая ночь, когда я всё же добралась до своей кровати. А мне ещё рано вставать, помогать госпоже.       Не знаю, как такое произошло, но утром я чувствовала себя ненужной, лишней. За несколько недель черкешенка научилась обходиться без моего постоянного присутствия, и у неё новые служанки появились, которые хорошо выполняли свою работу, распределив её между собой.       Мне было как-то пусто. Я привыкла помогать ей во всем, а сейчас... Но это хорошо, нельзя грустить, нужно во всем видеть позитивные стороны. Я собираюсь стать великой госпожой, пора избавляться от дурацкой привычки.       Утром не было никаких дел, поэтому я вышивала, сидя на подушке возле госпожи. Было тихо и спокойно, потом пришла Хатидже султан, они направились на прощание с Султаном. Меня отпустили. Чувствую себя брошенкой какой-то.       Я шла в сторону ташлыка, как услышала знакомое имя. И точно. Как я могла забыть? Афифе-хатун же во дворце. Я подошла к первой попавшейся девушке и узнав, где находится комната хазнедар гарема, стремительно направилась туда.       В своём выборе я не ошиблась. Приоткрыв дверь, я видела, как женщина сидела за столом и просматривала какие-то книги. Я даже не думала, что могу так заскучать по ней. Всё же, она действительно заменила для меня маму в каких-то аспектах, и я говорю не про нынешнюю. В той жизни я давно потеряла свою маму и научилась жить без неё, но здесь, рядом с этой женщиной, я почувствовала себя ребёнком. Такие мгновения были короткими и редкими, но они были.       Я постучалась и попросила разрешения зайти. Не отрываясь от бумаг, она мне это позволила. Пройдя в комнату, я встала перед ней, не зная, что и говорить. Тишина затянулась. Не выдержав, женщина посмотрела на меня.       — Что ты хотела, хатун? Говори быстрее, по какому делу пришла? У меня ещё много работы, — это её грубоватая манера разговора. Черт. Нельзя плакать. Давно я такая чувствительная?       —Вы меня не узнали? — произнесла я прямым голосом, но по моим щекам текли слезы. Как мне это вообще удалось, не имею понятия. Женщина ещё раз посмотрела на меня и стала внимательнее всматриваться в моё лицо. — Вы назвали меня дочерью, но не смогли узнать. Разве может мать так поступить со своим ребёнком? — как только я произнесла эти слова, я увидела в её глазах понимание и осознание. Я видела, как она хочет встать, но поспешила это предотвратить. Быстро обойдя столик, я села на пол и прижалась к такому дорогому для меня человеку. Я бы никогда не осознала, насколько она мне важна, если бы не эти годы в разлуке. Редкие письма не заменят живого общения.       — Как ты изменилась. Я тебя совсем не узнала. Прости своего непутевого учителя, дитя. Ты стала просто красавицей, — я хотела многим с ней поделиться, но не могла произнести ни слова. Я обняла её ещё сильнее и тихо плакала.       Когда я немного успокоилась, завязался разговор. Я, вроде, и обо всем ей писала, но живое общение это другое. Вспоминая события минувших лет, мы весело проводили время, не замечая, как стремительно оно летит. Очнулись мы вовремя. Скоро наступит вечер. Осознав, что за день почти ничего не было сделано, а она хотела разобраться с делами, я предложила свою помощь. Не зря же меня учили всему этому. Вдвоём мы справились буквально за пару часов.       Было достаточно поздно, поэтому я направилась в ташлык. По дороге зашла в покои Махидевран султан и убедившись, что Султанша не нуждается в моей помощи, удалилась. Вечер и ночь я провела с девушками. Начинаются скучно-однообразные, но, в тоже время, таящие кучу сюрпризов, дни.