Бирсен Элмас Кальбимин

      Во дворце кипела непонятная мне активность. Ну, как? Непонятная до определённого момента. Хюррем искала фаворитку повелителя. Дело было так: сначала Хюррем избавилась от Насти-хатун, которую обманом назвали фавориткой. Пару дней был покой, но потом выявился обман. Вот, зачем Хатидже это понадобилось? Знаю, зачем. Рыжая привела во дворец Нигяр. Желание отомстить закрывает глаза ненужной пеленой. С её то истеричной натурой, тем более. Так вот. Потом начались эти поиски неизвестной любимицы Султана, а Фирузе в это время спокойно прислуживает Михримах и является любимой няней шехзаде Джихангира.       Для меня эти дни стали полезными своим бездельем. Я, вроде, и считалась служанкой Махидевран, но не делала практически ничего, к этому относящемуся. Только помогала по утру подобрать наряд с украшениями и делала причёски периодически. Так вот, этим бездельем помогла поставить себе цели. Я понимаю, какие важные для государства, и гарема, в частности, могут сделать некоторые личности, но также понимала, какие это проблемы для меня. В первую очередь, это Рустем-ага. Сейчас он главный конюх, но я знаю, кем он станет. Это, с одной стороны хорошо, но также несёт огромную угрозу. Он принесёт Хюррем много власти, но если от него избавиться, то ход известных мне событий изменится. Мне это не нужно. Нигяр, Сюмбюль, Фатьма, Нурбану, Михриниса. Это те, кто мне вспомнились сейчас. Хотя, Нигяр будет доставлять проблемы не мне, её можно вычеркнуть. Фатьма не сильная угроза, её следует потерпеть ещё пару лет, и всё. С Михринисой и любой другой "любовью" Мустафы я справлюсь. Надеюсь. Нужно убрать Нурбану уже сейчас. Только вот, у меня нет никакой возможности добраться до неё в Венеции. Не сейчас. Но никто же не будет подозревать девушку из Османской Империи в смерти бастарда Веньер-Баффо?       Черт. Как мне следует поступать? А-а-а, как же всё это сложно. Ну, ладно. Сейчас цель номер один - это завладеть вниманием и мыслями Мустафы.       Кстати, я стала налаживать мосты с персидской шпионкой, или кем она там является. Мне всё равно, на кого и с какой целью она работает. Сейчас, да и потом тоже, она не угроза для меня. Пусть всем вниманием Хюррем владеет. Это отвлекает от Мустафы.       Я оказалась немного не права. За этот год случилось только одно интересное событие: нападение на Хатидже султан, но это скучно. Ничего интересно из этого не удалось. Гюльшах мертва, на Нигяр не обращают внимания и охрану немного усилили, на этом всё. Скучно.       Интересней стало другое. Мехмед и Михримах вытянулись, стали молодыми красавцем и красавицей. Больше похожи на сериальных, чем ранее. Ну, и конечно, у Фатьмы огромный живот. Скоро она станет матерью. Ещё год или меньше.       Я смогла подружиться с Фирузе и немного научилась у неё шитью. Мне это помогло. Месяц назад.

***

      Мустафе устроили праздник. Махидевран отобрала девушек для танца. Я решила действовать, посмотреть, что мужчина почувствует, если танцевать буду я.       Если бы не любовь Афифе-хатун, мой план мог бы не исполниться, но всё получилось. Я со слезами на глазах рассказала своей названной матери о любви, что испытываю к наследнику. Когда она хотела начать меня вразумлять, я заплакала сильнее, говоря, что всё понимаю. Женщине оставалось только пожалеть меня и переживать за своего бедного ребёнка.       Когда я стала проситься попасть в покои наследника, она хотела отказать, но мне удалось убедить её. Жалея меня, она провела меня в покои хранителей покоев раньше других и сказала готовиться там. Она устроит мне выход. Я была слишком благодарна ей тогда. Никогда не забуду, сколько она сделала для меня.       С собой я принесла уже давно готовый к такому событию наряд. Ещё тогда, когда мы приехали в Стамбул из Манисы. Я знала, что такие праздники будут, и надеялась попасть на них. Раньше я бы не рискнула, но сейчас я чувствую, что готова. Я благодарна многочисленным урокам танца, но мне хотелось выделиться из всех, сиять на фоне других. Когда-то, на свою свадьбу, я подарила мужу танец живота в своём приватном исполнении. Если не ошибаюсь, он назывался танцем семи платков или как-то так. Сейчас это тоже заманчивая идея, но не тогда, когда, кроме желанного мужчины, на тебя смотрит куча девушек и евнухи с калфами. Но некоторые движения очень даже пригодятся. Что удивительно, но танцы тут не более откровенные, чем показывали по телевизору. Интересно, почему? Кровь и трупы вполне реальные, а такие мелочи, как будто цензура не пропускает. И ладно, мне на руку.       Год я потратила на то, чтобы приучить своё тело долго и правильно двигаться. Шутка ли, пять минут трясти бёдрами, да даже три, это тяжело. Восстанавливала в голове движения и училась садиться на шпагат. А что? Умение хорошее.       И вообще, этот танец может решить мою судьбу. Нужно очень постараться.       Наряд у меня был до неприличия откровенный. Юбка в пол с разрезом от пояса. Сам пояс представлял полоску шириной сантиметров пять, весь покрытый камнями и стразами, все пробелы между ними прошитые золотой нитью. Лиф, выполненный в форме современного бюстгальтера, был также украшен. В декор были добавлены серебряные цепочки, что при каждом движение поднимались вверх и повторяли мои движения. Широкие золотые браслеты на руки. Весь этот откровенный образ украшает закрывающая лицо шаль. Её пришлось затянуть и, завязав сзади, сделать своеобразный ободок на голове обернуть ещё раз. Зато, точно не спадёт. Когда я надела на себя всё это великолепие, поняла — образ всё же шикарный, а танец и правильная атмосфера добьют Мустафу.       Танцевала я со свечами. Ничего невероятного. Я заранее попросила потушить побольше свет перед моим выходом. Нужный эффект был получен.       Когда я поняла, что пора, много возмущений из-за свечей стало, накинув на плечи большой лоскут ткани, своего рода, плащ, взяла в ладошки по свече в стеклянных стаканах и вышла в главную комнату. Все взгляды были прикованы ко мне.       В полумраке покоев я вся светилась изнутри из-за свечей. Ткань "плаща" не полностью его поглощала. Встав спиной к мужчине, я стала ждать музыки.       Как только инструменты заиграл, я начала покачивать бёдрами в такт и понемногу поворачиваться. Уже полностью стоя лицом к наследнику, я подняла на него глаза. Чтобы их было лучше видно, я аккуратно подняла свечи к лицу. За долю секунду музыка стала менять ритм и я резко опустила руки. Из-за этого плащ упал. Я точно слышала резкие выдохи и возмущенно-восхищенное перешептывание. Я начала свой танец со свечами.       Плавно двигая бёдрами в такт мелодии, всё внимание приковывалось к рукам. Смотрите. Я пока эти движения разучивала, думала, руки сломаю. С каждой секундой движения были быстрее и энергичнее. Пока я танцевала, не было видно сильного разреза, но потом я резко повела ногой и качнула бедром и ткань разошлась, открывая мою ногу полностью. Реакция повторилась, но я старалась не обращать ни на что внимания. Я не отрывала глаз от лица мужчины и продолжала свой танец.       Подойдя к возвышению, на котором стояла тахта, где он сидел, я вновь на мгновение подержала свечи у глаз и задула их, ставя на пол у его ног. Пока присела, открыла ему взгляд на декольте. Пуш-ап наше всё, но я старалась не переборщить. После, я встала и отошла от него, чтобы продолжить танец. Тут я уже не стеснялась показывать разрез на ноге. Без свечей я двигалась более свободно.       Я слышала, что музыка начинает заканчиваться. Значит, конец первого акта близок. Склонив спину, я выпрямилась и подняла руки. Казалось, что танец окончен, я успела передохнуть, но это не так. Музыка резко стала более энергичная и я стала совершать энергичные движения своими самыми заманчивыми частями тела. Тут я уже не сковывалась в движениях. Я боялась, что мне не хватит дыхалки, но я справилась. Я подходила поближе к Мустафе, давая рассмотреть себя поближе и поподробнее. В конце танца я вновь отошла, но тут же вернулась, кружась. Последние обороты перед ним я делала сугубо на силе воли. Как музыка прекратилась, я плавно села перед ним. Я не стала дожидаться каких-либо действий от него и протянула руку к ткани, что во время танца подтолкнула поближе к нему, резко накинула на плечи и выбежала из его покоев на балкон.       Там стояла девушка, которой было заранее оплачено. Я кинула ткань в неё и забежала в коридор, что ведёт в смежные хранительские покои и на ходу снимала платок с юбкой, чтобы не гремела. Забежав в комнату, я кинула их в мешок. Туда же отправила лиф, быстро надев зеленое плотное платье с длинными рукавами. Стоило мне это сделать, я закрепила волосы немного сзади и зацепила их заколкой. Схватив мешок, я кинула его под подушки и села на кровать. Только я выдохнула, как двери в комнату открылись. Это был Мустафа.       — Шехзаде, — я тут же встала и поклонилась ему. Сейчас упаду. Ноги устали, черт. - Праздник уже закончился? Простите, я, наверное, немного задремала.       — Что ты тут делаешь? — в его голосе слышалась стать и немного злости. Это мой поступок его до такого довёл?       — Ваша Валиде приказала мне подождать окончания праздника и сообщить ей, если какая-то из девушек вам приглянется, — поверь мне. Поверь, прошу.       — Для этих целей в моих покоях стоит Фидан. Тогда зачем и тебе поручать тоже задание? — дьявол. И как выкрутиться? Думай, думай, давай же... Точно!       — Шехзаде...       — Хватит. Кальбимин, мы тут одни. — это он сказал уже с какой-то лишней усталостью. Пройдя в комнату, сел на кровать и посмотрел на меня. Я была в небольшом шоке. — Говори со мной, как с другом. Хоть немного. Хотя бы, пока мы одни. Я знаю, что Валиде относится к тебе, как к дочери. Разве не может сестра разговаривать с братом на "ты"? Хоть немного? — может, конечно, но сейчас ты всё портишь. Ну Махидевран, удружила. Я понимаю, она хотела, как лучше, но если он будет видеть во мне сестру, то ничего не выйдет.       — Может. Конечно, может, Шех... Кхм. Мустафа. Так вот. На чем я остановилась? Фидан - давняя подруга Фатьмы и Султанша боится, что та может пожалеть подругу. Да, она водит наложниц к твоим покоям, это её обязанности, но не факт, что ты можешь дать сегодня фиолетовый платок девушке. Но если наблюдать, то можно заметить степень заинтересованности на твоём лице и понять, у кого из сегодняшних девушек есть шанс, а у кого нет, — надеюсь, выкрутилась. По крайней мере, он задумался о чем-то, когда я рассказала о дружбе калфы и его фаворитки.       — Как же ты внимательно наблюдала, если сама призналась, что задремала. А если меня кто-то заинтересовал, но я не дал платок, а ты спишь? — вот же, сукин с... Ан~ нет, нельзя так говорить.       — Вы про девушку в чёрном? Когда она вышла, я заметила интерес и не посчитала нужным наблюдать, пока она танцует, — да, да, так всё и было, и не нужно меня больше спрашивать. И ручки с той стороны убери, там мой заветный мешочек. Фу, кому сказала? О, Великий Аллах, ты меня услышал. Кареглазый мужчина, что является моим билетом на вершину, сцепил руки в замок и посмотрел на меня.       — Кстати, об этом. Она вышла из этих покоев. Ты знаешь, кто она? — да что ты такой умный? Сложно потупить немного?!       — Увы, нет. Её лицо было закрыто и на ней был плащ, когда она сюда зашла. Но зачем ва... Тебе это? Если ты дал ей платок, то уже завтра она пройдёт по золотому пути и будет в твоих объятиях, — мне даже фальшиво горечи в голос добавлять не пришлось. Больно осознавать, что этого не будет.       — Она сбежала. — надеюсь, мне удалось вполне натурально удивиться. — Афифе-хатун тоже не знает, кто она такая. Никто не знает, кто она. Этой девушки не должно было быть на празднике. Музыкантки ничего путного не говорят. Они просто сказали, что получили бакшиш и записку с просьбой сыграть эти мелодии в конце вечера. Конечно, я ещё выясняю подробности. Гаремом управляет Хюррем султан, поэтому нет никакой возможности получить от неё помощь, но к Валиде я обращусь.

***

      Как-то так всё и было. Кстати, таинственную девушку в чёрном до сих пор ищут, но не так явно, как в первые дни. Всё из-за Фатьмы и её расшатанных нервов. Так что, ещё одно событие за этот год точно было.       Кстати, у меня и трофей имеется. Аккуратный женский фиолетовый платок. Через неделю неудачных поисков Мустафа отдал его Афифе-хатун. Если ей верить, он сказал: "Я не знаю, почему, но не мне указывать женщине, что наш Повелитель считает матерью. Я не успел этого сделать, поэтому отдашь ей этот платок. Он по праву принадлежит той девушке. Надеюсь, она им воспользуется." Так-то!       Уже сегодня возвращается Сулейман. Весь дворец с утра на ушах. Втайне от " надзирателей" девушки делают ставки, кто же пойдёт к покои Султана: Хюррем султан или его таинственная фаворитка. Как плохо, что я не помню этого. Можно же было бы денег по легкому сорвать. Но что-то мне подсказывает, я смогу выиграть. Я поставила золотой на фаворитку и три на Хюррем. Что заманчиво, на госпожу поставило мало. Вместе со мной всего пять девушек. А зная размер гарема, боюсь представить, какие деньги поставлены на Фирузе.       Утром я стала богаче на 20 золотых. Уху~ Сегодня я гуляла по саду. А что мне ещё делать? От работы освобождена, разрешение от Махидевран есть. Почему бы не погулять, пока погода хорошая?       Во время прогулки по тропкам сада, меня ожидал сюрприз. Я увидела Фирузе, что из-за кустов за кем-то наблюдала. Я тихо подошла к ней. Михримах и Ташлыджалы. О нет, нет, нет. Как я забыла? Нужно спасать парня от этого.       Заметив меня, Фирузе вздрогнула, но промолчала. Я заметила, что мужчина собирается уходить, и направилась по пути за ним.       Мне удалось обогнать его буквально на метр, но этого хватило. Я просто выскочила перед ним.       — Простите, я вас не заметила. Там... Там... Ох~ - надеюсь, достаточно убедительно получилось.       — Всё в порядке, хатун? Ты так бежала. Сегодня прямо таки день встреч, — последнее предложение он произнёс куда-то в сторону, но я-то слышала.       — Всё в порядке. Спасибо, что поддержал и не дал упасть. Я Кальбимин, служанка Махидевран султан. А ты кто? — это достаточно дерзко с моей стороны, но всё же, надеюсь, всё будет хорошо.       — Ташлыджалы Яхъя. Я солдат, — самому не смешно? Обычному солдату здесь не позволено гулять.       — Ну, что, будь аккуратнее, Яхъя. Я только что видела, как тут гуляла Михримах султан. Надеюсь, вы не сталкивались и ты ничего не сказал лишнего, — мило улыбаемся и машем.       — Султанша где-то здесь? — а глазки то забегали. Шестеренки зашевелились?       — Ну да. Она уже выглядит довольно зрелой. Высокая светловолосая красавица. На ней, вроде, розовый плащ сегодня, — и задумчивый взгляд в сторону. И правда, понял, кого встретил. Прости, Михримах, ничего личного. Ты вообще в будущем стала бы причиной смерти моего ещё не состоявшегося мужа. — Прости, мне нужно идти, но я надеюсь на следующую встречу. Если я правильно понимаю, в этой книге стихи. Если ты позволишь, я бы хотела взглянуть, но это оставим на потом. Удачного дня тебе, Ташлыджалы.       —До встречи... — эти слова прилетели уже мне в спину. Нужно же создать видимость занятости и спешить.       Нужно как можно больше повлиять на него. Если не заставить не замечать, хотя бы просто не поддаться чувствам.       Уже будучи в ташлыке, я узнала о скором приближение клятвы шехзаде Мехмеда. Повелитель только вернулся, а Хюррем уже смогла так приблизить вознесение своего сына. Я не хочу покидать Манису, но мне нужно быть как можно дальше от Стамбула и, главное, Хюррем. С учётом того, что я хочу обезопасить своих будущих детей.       Так, план минимум. У Хюррем есть влияние на Сулеймана, но сейчас оно ослабло из-за Фирузе и её промаха с Нигяр. Но у меня тоже есть оружие, Афифе-хатун, что он считает матерью. Мне нужен океан слез и её помощь.       День был слишком скучным. Я решила начать подготавливать почву. Насколько я знаю, хазнадар сейчас в своих покоях, но пока рано, нужно заручиться поддержкой Махидевран, поэтому, сначала Султанша.       Не знаю, удача это или что, но черкешенка была в покоях одна.       — Госпожа.       — Кальбимин, это ты. Подойди, садись, — она похлопала ладонью по месту рядом с собой, на тахте. — Как давно мы не оставались с тобой наедине и не говорили по душам. Как ты? Расскажи мне о той гурии, что мой сын уже месяц ищет. — точно, я же с того времени не разговаривала с ней. Че~ерт. А бровями-то она как играет. Знает что-то? — Я давно хотела позвать тебя, но как-то не решалась. Мустафа заходил ко мне сразу. Я, конечно, ничего не сказала, но когда же это я тебе приказывала наблюдать за ним во время праздника? — я опустила глаза и залилась румянцем. И точно, я же хотела сразу с ней поговорить, но как-то замоталась. — Я всё понимаю. Тебе нечего стесняться. Видела бы ты его в тот миг. Он так бушевал, что не мог найти тебя. Что же ты такого сделала, что мой сын просто сражен? Но знай, чтобы ты не делала, я поддерживаю тебя. Меня разочаровывает только одно: ты свободная. Не положено это в гареме.       — Я понимаю это, как никто другой. Мне нестерпимо больно от этого, но прошу вас, не говорите о том вечере. Вдруг, нас кто-то услышит? — я что, зря так стараюсь скрыть это? Интрига разжигает больший интерес.       — Хорошо. Хватит об этом говорить. Давай лучше пообщаемся так, как это было раньше. Ты стала мне не только служанкой, но и другом, дочерью. Мне не хватает твоего общения и прекрасного вкуса, — наконец-то она смеётся. Никогда не признаюсь вслух, но она стала постоянным фактором, без которого в моей жизни будет скучно.       Этот день и часть вечера были изумительный. Я почувствовала себя беззаботной рядом с ней. Моя жизнь, вроде, и скучна, но в ней слишком много мелких эмоциональных всполохов.       Следующая неделя была посвящена подготовке к клятвоприношению Мехмеда. Гарема, как такового, это не сильно коснулась. Афифе быстро подобрала музыканш и танцовщиц на праздник в гареме. Шекеру подали список блюд, которые обязательно должны быть поданы. Небольшое затруднения вызвала подготовка к отъезду Мустафы. Он планировал покинуть столицу через два дня после принесения клятвы.       Когда я поняла, что у названной мамы есть свободное время, я взяла отвар из ромашки, по простому — травяной чай, и направилась к ней в комнату.       — Туки-тук. Найдётся ли время для меня у нашей занятой хазнадар? — я буквально пропела эти слова, заходя к ней со стуком.       — Проходи. Какой аромат. Это твой, как ты называла, чай? Что привело тебя ко мне? — ну да, я не первый раз беру нам чай. Каждый раз когда приходит пора слезливым сценам, я беру этот чай.       — Вы меня обижаете. Разве я не могу прийти просто так? — губки уточкой и излишние детские привычки. Рядом с ней я веду себя излишне по-простецки. Я начинаю забывать свой ментальный возраст и веду себя на свои физические 14 лет. — Но вы правы. Я хотела немного с вами поговорить.       — О чем же? Что тебя тревожит, дитя? Иди, присядь ко мне, — я не стала садится на тахту и села на пол, устроив голову на её коленях. Мне стало легче в тот миг, когда её рука стала гладить меня по голове в успокаивающем жесте. — Ты же знаешь, ты можешь рассказать мне всё. Я всегда выслушаю и поддержу тебя. Ты моя девочка, моя маленькая названная доченька, — я не знаю что мне сказать и как начать разговор.       — Мне больно. Вчера я провела день с Махидевран султан. Мне было так легко с ней, но так больно из-за этих законов. Почему Аллах так несправедлив? Повелитель никогда не позволит заключить Шехзаде никях с какой-то простолюдинкой? Я никто, и не имею и шанса на это счастье.       —Почему же, никто? Ты становишься сердцем каждого, кто проводит достаточно времени рядом с тобой. Сама сказала, Махидевран султан чувствует себя рядом с тобой как с ровней. Ты моя дочь. Ты солнышко, и тебе не следует плакать, — Что..? Как...? Когда я заплакала? И кто эта женщина рядом? Разве можно было ждать от неё таких нежных слов? Я знала, что она поддержит меня, выслушает и поможет, но не таких слов.       —Завтра мы уезжаем в Манису. Мне будет не хватать нашего общения. У нас есть сегодняшний день, да и вернёшься ты ещё сюда. Я буду ждать тебя в стенах этого дворца. - всевышний, не могу. Почему так больно?       Большую часть дня я провела с ней. Я старалась надавить на правильные точки. Говорила, что печальна невозможность повлиять на повелителя. Надеюсь, она всё правильно поняла и поговорит с Султаном.       После этого я направилась к семье собрать вещи. Махидевран с Мустафой направились в гости к Хатидже султан. Завтра мы отправляемся в Манису. У меня есть задумка, как приблизиться к Мустафе, но это будет возможно только там.       Сегодня мы возвращаемся домой. Я смотрела на мать наследника и никак не могла понять, чего в её глазах больше: счастливой печали воспоминаний или же боли от них же?       В карете мы были одни. Дорогу мы провели в тишине, но она не угнетала. Дорога вновь была долгой. И не столько из-за вещей, сколько из-за Фатьмы. Из-за этой беременной курицы мы пробыли в пути аж пять дней. Пять! Да даже в прошлый раз мы быстрее добирались. Ужас. Ранним утром второго дня Мустафа уехал далеко вперёд. Он уже давно в замке Манисы. Я не могу дождаться, когда выйду из кареты. Мне не нравится, что скоро может появиться Елена, но чему бывать, того не миновать. Но лучше бы всё было не так.       Мы, наконец-то, здесь. Первые часы Махидевран ходила, как в дурмане. Она подолгу смотрела на стены и её глаза были закрыты пеленой воспоминаний. Это больно, смотреть, как на её губах рождается улыбка, но из глаз готовы хлынуть слезы. Ещё печальную скрипку акустикой добавьте, и всё, можно рыдать крокодильими слезами.       Кстати, а Ташлыджалы с нами приехал? Вдали от Михримах у меня будет больше шансов его отвлечь. Только вот, как это сделать..?       Сейчас весь гарем занят устройством блага Махидевран и Фатьмы. Это же такое событие. Мать наследника приехала, ещё и беременную фаворитку привезли с собой.       Мне начинает казаться, что я совершенно теряю все позиции в этом обществе. Махидевран больше не нуждается в моем постоянном присутствии, работы мне сильно не выделяют. Нет, это даже хорошо, у меня много времени свободного, но мне кажется, что я так свихнусь. Раньше я хоть немного занята была, а теперь?       Одно радует: моё влияние становится всё больше и этого не замечают. За это время ребята сами очень хорошо постарались. В корпусе парни рассказывали обо мне и изредка друзей в гости привозили, рассказывали свои истории. Это обеспечило мне уважение среди нового поколения солдат. Они относятся ко мне, как к спасительнице их братьев по оружию. Такое многого стоит.       Элла получила расположение Шах султан и теперь является главной калфой в её дворце. После султанши и её дочери она второй человек, принимающий решения касательно хозяйства. Я счастлива. С помощью своего влияния она смогла "купить" пару девушек, что приставили к сестре и племяннице Султана.       Недавно я узнала, что уже больше года Айлы служит у Фатьмы султан, а новенькая, Чечер, наблюдает за Бейхан султан. На самом деле, мне не удалось только к Хатидже султан кого-то подослать. Не раз пробовали, но Ибрагим-паша блюдит. Радует, что он скоро сам себя погубит. Не помню, когда точно, но это будет. Всё остальное меня не волнует.       Пока я могу только тихо наблюдать за ними, ничего не предпринимая. За Хюррем я тоже могу наблюдать. Хорошее отношение и ежемесячный плюс в виде пары золотых делают своё дело. Четыре девушки и три мужчины постоянно будут посылать мне отчёты. Лекарша - Бильге, прачка - Динч, обычные гедзе - Дениз и Тулай. Из мужчин: конюх - Алп, стражник - Хакан и евнух - Озай. Немного затратно, но зато, надёжно. Таким образом, я могу наблюдать одно событие с разных точек зрения и слухи о которых разные слои говорят. Само затратно, но действенно. Если не приказы исполнять, то даже наблюдать можно. Знания владеют миром, как говорят.       На днях Султанша видела как Мустафа не выпускал из рук белый платок и смотрел в небо. Я думала, что была достаточно соблазнительна, чтобы он забыл о Елене.       Половину сегодняшнего дня Махидевран прождала сына в его покоях. Мустафа вновь утром их покинул и до сих пор не вернулся. Фидан жаловалась, что черкешенка почти не ест и опять от обеда отказалась. Без сына есть не собирается. Я решила направиться за ней и заставить покушать хоть немного.       Мне удалось её убедить в этом, и мы пошли в её покои. Стоило нам выйти, как мы наткнулись на Яхъю с Мустафой. По их виду было ясно, что они были в городе.       — Шехзаде. Хранитель покоев, — никогда нельзя забывать о нормах приличия.       — Валиде. Кальбимин. Как вы? Давно мы так не встречались, втроём.       — Если позволите, нас не трое, а четверо, и коридор не место для таких разговоров.       — Кальбимин права, Мустафа. Я хочу сегодня отужинать с тобой. Доставь матери такое удовольствие, — как она лицо держит. Весь день сегодня не ела, его ждала, а сейчас как ни в чем не бывало улыбается и молчит о его частых отлучках. — Оставьте меня с сыном, — накаркала. Походу, сейчас большому мальчику мама прочитает лекцию.       — Ташлыджалы, составишь мне компанию? — я указала рукой чуть в сторону по коридору. Стоило мне это сказать, как Мустафа наградил меня нечитаемым взглядом. Махидевран чуть заметно поджала губы, но ничего не произнесла. Взглянув на Мустафу, поэт поклонился и направился за мной в противоположную часть коридора. - Я же говорила, мы ещё встретимся. Может, мне всё же следует получить твою тетрадь? - улыбаемся и машем, парни. Я прямо таки услышала голос этого пингвина. Мне кажется, это скоро станет моим девизом. А, хотя, почему нет?       — Я удивлён. Не ждал встречи, — он говорил это, опустив глаза. Принял меня за часть гарема? Ну, правда, я же сказала, что я служанка, но не уточняла, что не принадлежу гарему шехзаде.       — Ты говоришь со мной или полом? Когда люди говорят, принято смотреть в глаза собеседника.       — Но как же? Разве я смею? — Аллах, он такой лапочка. Не удержавшись, я рассмеялась.       — Я не принадлежу гарему Шехзаде, — стоило мне это сказать, как он поднял голову, с лёгким шоком смотря на меня. — Я свободная мусульманка и была нанята на службу к Махидевран султан.       — Разве во дворце не нашлось служанки для султанши? Зачем тебя нанимать? — логичный вопрос, но его следует задать не мне, а самой черкешенке. Она же меня наняла.       — Чего не знаю, того не знаю. А теперь, закроем эту тему. Меня больше твои стихи интересуют. Так ты дашь мне взглянуть? - я видела, как ему неприятно. Он будто сдался весь. Это у него такая реакция на желание его стихи прочитать? И как он поэтом славится, если реакция такая? Я маленько в шоке.       — Пока я не могу этого сделать. — прошу, только не говори, что она у Михримах. Прошу тебя всевышний. Ты так много помогал мне, не брось меня и сейчас. — Я ещё не закончил один стих. Не хотелось бы, чтобы в момент вдохновения тетради не оказалось рядом, — о, слава тебе, всевышний. Это моё первое изменение. Надеюсь, это хороший знак. Мне не нужна его привязанность к султанской дочке.       — Что ж, я подожду, — на этом наш диалог закончился. Мать и сын договорились. Махидевран окликнула меня и мы направились в ташлык.       День был спокойным. Махидевран остаток времени провела с девушками в общей комнате. Рядом с ней всё время была Фатьма-хатун. Совсем скоро она султаншей станет. Я просто удивляюсь. Пока здесь сидит ангел во плоти, но стоит матери Шехзаде уйти, как проявляется её высокомерная натура. Но чему мне удивляться? Разве я не такая же? Конечно, я не так кардинально играю, но всё же... Я не хочу играть чувствами Мустафы. Он мне брат, симпатизирующий мне мужчина. Меня к нему влечёт, не отрицаю, но я не горю к нему любовью нежной или страстной. Я знаю, насколько это может быть больно. Черт. Хватит об этом думать. Пусть всё будет так, как я сейчас это вижу. Со своей совестью и эмоциями я буду разбираться потом.       Настал новый день и новые знания. Махидевран встретилась с Лала-пашой и узнала о том, к кому её сын постоянно сбегал. Решив прояснить этот момент, она узнала, что завтра Елена будет в гареме. Чем же она его привлекла, что даже через год он её помнит и взять хочет? Я знала об этом, но как-то неприятно.       Зная об этом, я решила не терять возможности. С утра я караулила Ташлыджалы у конюшни. В полдень он пришел за конями. Мне удалось убедить его взять меня с собой. Пока готовили коней, я сбегала и переоделась.       Надев некое подобие современного костюма для верховой езды: вверх похож на застегнутый плащ и низ состоящий из кожаных штанов и юбки, спереди длиной не больше 10 сантиметров и в пол сзади, я направилась в сад. Увидев меня, мужчина был в шоке. Ну да, я в брюках. Ему же ещё не доводилось подобное видеть. Печально.       Жила девушка в домике окруженном лесом. Мне это напоминает мой первый дом здесь. Девушка такая счастливая бежала к импровизированным воротам, но, увидев богатую карету и сопровождение, она погрустнела. Интересно, чего же она такая счастливая ждала? Отправив слугу в дом, забрать вещи девушки, ей предложили пройти и сесть в карету. Она тянула время и не отходила от родных.       — Помимо тебя, у каждого здесь есть ещё работа. Имей совесть. Пошевеливайся, хатун, — мне просто надоел этот цирк, ничего более. Я была немного в стороне и поэтому раньше на меня не обращали внимания, а сейчас заметили. Хорошо, я лицо прикрыть додумалась. Нафиг мне такая известность? Я ещё планирую по Манисе гулять.       — Ты сама напросилась с нами поехать, терпи теперь, — похоже, Яхъе тоже это не нравится. Нас отвлек голос девушки, что была рядом с Еленой. Она удивлялась, что и женщина здесь. И вообще, кто я такая? — Я уже жалею, что поддался на твои уговоры и взял тебя с собой. И вообще, а вдруг, тебя Махидевран султан ищет?       — Поэтому то нам и следует поторопиться. Что делать будем, если Султанша меня ищет? — разговоры о матери наследника престола как-то полезно подействовали на Елену. Она быстро попрощалась и мы наконец-то направились во дворец.       Сразу по прибытию её направили в классную комнату. Уроки уже закончились, поэтому там никого не было. Переодевшись, я направилась к ней и провела лекцию по поведению с Шехзаде и основные правила гарема. Я старалась не обращать внимания на её постную мину. Когда я всё рассказала, то передала её в руки Фидан-калфы и они направились в хамам. После водных процедур её начали наряжать. Правильный наряд с украшениями и хорошо подобранная прическа сделали её красоткой. Я то думала, как такая замухрышка привлекла внимание Мустафы, но она оказалась очень даже ничего.       Она провела в покоях мужчины всю ночь. Как только она из них вышла, её отправили переодеться и пойти на встречу с Махидевран. Большей дерзости я не ожидала. Мало того, что поклон поклоном назвать нельзя, так ещё и на ты обращалась. Наследника османского престола по имени назвала и продолжила высказывать неуважение. Как можно быть такой дурой? Она же знает, кто перед ней. Может, Фатьмы и не знает, но то, что это мать шехзаде, она знает.       Когда за девушкой закрылись двери, Махидевран и Фатьму отправила в её покои. Я решила поднять давно интересующую меня тему.       — Госпожа, когда я последний раз прогуливалась по Манисе, у меня сердце кровью обливалось, — главное, правильно начать разговор, тогда 70% успеха обеспечено.       —О чем ты? Что такое случилось? — немного взволнованно и с некоторым страхом спрашивала черкешенка.       — Я проходила мимо торговца сладостями и видела детей. Они такими голодными глазами смотрели на пахлаву. Это было ужасно, но я бы не предала этому особого значения, только вот... О, Аллах, знали бы вы, как эти дети несчастны. Бывает такое, у семьи нет денег на сладости, но тот же взгляд был направлен на хлеб и простую воду. Госпожа, молю вас. Если вы позволите, давайте устроим приют таким несчастным детям. Если Шехзаде позволит, мы могли бы купить дом недалеко от города. Нанять туда работников: повара, смотрительницы, охрана и... Если вы одобрите учителей, можно сделать такие школы для всех детей. С обеспеченных семей брать небольшую плату и более внимательно следить за их детьми, бедняков же обучить хотя бы азам. Элементарный счёт, письмо и, конечно же, научить читать. Минимум, который нужен для жизни. Я думала над чем-то подобным, когда столкнулась с этим сама. Вы же знаете, что я не из богатой семьи... Совсем. Мне просто повезло, Аллах не оставил меня, но... Сколько несчастных детей, которые остаются без всего? И даже если не учить, то хотя бы просто кормить бедняков, хоть изредка. Госпожа... — я опустилась на колени и стала смотреть в пол сжимая ткань платья в кулаке. Даже если это один из моих ходов на пути к успеху, но дети же не виновны ни в чем.       — Это действительно хорошие мысли, но на такие действия мне нужно одобрение Повелителя. Я выделю тебе 50 золотых. Сходи к нашим поварам и узнай у них, какие ингредиенты понадобятся для самых простых блюд. Купи их, и пусть они приготовят всё нужное. Я попрошу, чтобы по всем землям Сарухана объявят о том, что на главной площади города будут бесплатную еду раздавать, — ну, это не такой уж и плохой план, но всё же, этого мало, да и...       —Госпожа, всех на такие средства не накормить, ведь каждый захочет воспользоваться подобным случаем. На действительно обездоленных может не хватить, но кроме еды им же и ходить не в чем.       —Да, ты права, но тут тоже проблема: без обоснованного повода я не могу такие суммы тратить. Мне одобрение Сулеймана нужно, ты же понимаешь.       — Да, конечно. Но может, тогда ограничиться Манисой? Разделить выделенное вами золото, купить, кроме продуктов для приготовления, ещё круп и тканей? Расфасовать в корзины на семью или человека? Такие продовольственные корзины можно раздавать действительно нуждающимся, а накормить каждого, кто подойдёт, — даже таких минимальных действий хватит. Пока. Если и начать действовать, то уже под моим именем, как султанши, а не Махидевран. Высокомерной Кёсем султан я становиться не планирую, но править хотелось бы.       — Я одобряю это. — после непродолжительных раздумий, сказала женщина. — Я хочу, чтобы именно ты была ответственной за это. Я выделю тебе пятерых помощниц. Можешь приказывать им. Я скажу, чтобы тебя слушали как меня. Будь там и во время раздачи продовольствия. Ты будешь моими глазами и ушами. Моим представителем.       — Но... Разве вы не хотите сами поучаствовать? Вы можете сами предстать перед народом. Это повысит ваше влияние и любовь в народе, — а почему бы и нет?       — Я подумаю. Можешь идти. Делай всё так, как ты думаешь, это будет лучше.       Получив полный карт бланш, я действительно начала действовать. Сначала я ещё раз посмотрела на девушек гарема и выбрала самых тихих в помощницы. Я чуть язык не сломала, пока имя одной из них выговаривала — Атанасия. Бр~р. Мы все называем её просто — Ати. Она, Пинар и Данла занимались продовольственными корзинами, а Сел и Дениз бегали так, по мелочам. Я быстро договорилась с кухней по поводу готовки. Они не посмели бы ослушаться приказа султанши. Все приготовления уже готовы, осталось согласовать только дату действия вместе с Махидевран.       Кроме этого дела я занялась отвлечением и слежкой за Яхъей. Что примечательно, подозрительных переписок с неизвестным получателем в Стамбуле не было. Неужели эта беда нас миновала? Пару слов о личности Михримах так всё изменили? Если да, то я только счастлива. Мы пару раз гуляли по парку и говорили о поэзии. Я наконец-то получила заветную тетрадь. Да простит меня Александр Сергеевич, я воспользовалась парой его четверостиший. Мужчине они понравились. "Звучит немного необычно, но очень красиво". Вот, как он сказал.       За всё это время мне удалось раз встретиться с Еленой. Она ведёт себя отстраненно. Сидит в своих покоях, ни с кем дружбы не заводит и пропадает в покоях Мустафы, чем вызывает ещё больший гнев наложниц, но в тот вечер я провожала её до покоев. Она возмущалась, что дорогу сама знает. Не понимаю её. Неужели, так сложно понять, что теперь она в гареме? Здесь нужно жить по порядкам, а не как вздумается. Я спросила только об одном: каково ей, свободной, тут жить, зная, что закон на этот счёт говорит? Не жалко ли ей Мустафу? Если она его любит, то подумала бы о его благе, а не о своём. Я говорила это уже у дверей в покои наследника. Нас слышала стража и, как мне кажется, Ташлыджалы. Надеюсь на это.       После мы более и не сталкивались. Да и тема такая не поднималась. Недавно Мустафа с Еленой навещали родителей девушки, и мужчина был задумчив. Они, похоже, напомнили о никяхе. Впрочем, это ожидаемо. Махидевран на эту тему уже не раз возмущалась.       Ах да, ещё два события. В гареме Диана, она же Фахрие, появилась. Так, вроде, звали верную калфу Хюррем. Как ни пыталась вспомнить, но не могу понять, в какой же момент она предала Махидевран и за что? Не помню, и всё тут. В голове только картинки. Вот она в Манисе с черкешенкой, а вот уже верно служит Хюррем. Но я постараюсь вспомнить. Если буду постоянно об этом думать, что-то появится в воспоминаниях.       Вторая же весть осчастливила весь дворец или даже город. Родился шехзаде. Пока без имени. Совсем скоро приедет Султан с семьёй - Хюррем, Мехмед, Джихангир и Михримах. Аллах милостивый, ну зачем сюда султанской дочке ехать? Переписки же не было, вроде.       Завтра будут раздавать провизию обездоленным. Махидевран со мной не будет, но я обязательно добьюсь того, чтобы она была со мной в следующие разы. Ещё вчера по всему городу стали говорить, что такое событие будет. Для этого договорились с какой-то торговкой. Она позволила за определённую плату обосноваться во дворе её дома, чтобы не стоять просто на улице.       Это был удивительный день. Не смотря ни на что, всё же, люди в Османской империи воспитанные. Не было склок и не неожиданных проблем. Люди сохраняли порядок очереди и не сражались за внимание прислуги. Спокойно ели и возвращали посуду, не важничали и не отбирали у других. Мы только и успевали напоминать, что это возможно только благодаря щедрости Шехзаде и Султанши. Кто-то говорил, что это из-за рождения маленького шехзаде, но мы быстро его переубедили. Говорили, что по воле Аллах эти события просто совпали. Нечего ерунду говорить.       Мне, кстати, показалось, что я Сулеймана видела, но это не точно. Они должны ближе к вечеру только приехать, а сейчас полдень. Выбросив такие мысли из головы, я направилась во дворец первой.