Бирсен Элмас Кальбимин

      Мне помнится, что после смерти Эфсун произошло небольшое происшествие. Наложница призналась в отравлении и просила остерегаться Хюррем, но...       Со дня смерти девушки прошло десять дней. Первые два дня Мустафу никто не беспокоил. Вся султанская семья согласилась, что молодому человеку следует дать время остыть. Он только что похоронил любимую с их малышом в утробе. После же, ему пришлось вернуться к своим обязанностям и занятиям, но ещё в более-менее лояльном режиме.       Махидевран прислушалась к моим словам, три дня назад с гонцом было отправлено несколько писем. Одно предназначалось Айбиге, как дорогой невесте, другое же для Крымского хана. Конечно же, с позволения повелителя. Если ответ не придёт в течение месяца, то тогда можно будет повлиять на повелителя и отправить небольшую делегацию для прояснения ситуации.       Ничего, связанного с Хюррем, не произошло.       Сегодня был спокойный день. Нет, не так. Спокойным было утро, днем в гареме началось непонятное движение. Несколько часов напряжение витало в воздухе и вечером оно достигло пика. Всех жителей дворца облетела ужасная весть. Валиде султан стало плохо, сейчас она прикована к кровати.        Это значит одно: ей стало известно о связи Нигяр и Ибрагима-паши.       Сейчас меня стало кое-что волновать: власть в гареме. По законам, она должна перейти Махидевран. В сериале так и произошло, но это всё имело дурные последствия. Мне нужно быть максимально внимательной и не допустить подобных ошибок вновь. Не помню политической картины в эти года, но по сериалу знаю, что будет какой-то поход. Решение о нем ещё не принято, поэтому сериальная Махидевран транжирила деньги, не задумываясь о том, что скоро настанет дефицит. По идее, она смогла выкрутиться, но Хюррем постаралась всё испортить и ей это удалось, украв те, на тот момент, спасительные деньги. Я должна сделать всё возможное, чтобы избежать этого, хотя бы так масштабно. Но кое-что не даёт мне покоя: я никак не могу вспомнить, из-за чего Гюльшах предала госпожу?       Не зря я об этом задумалась. Возвращаясь ночью из хамама, я подслушала разговор Гюльшах и Фатьмы. Я, конечно, не поняла, о каком доносе шла речь, но похоже, будущая мать Шехзаде Сулеймана хорошо подгадила первой служанке Махидевран. Даже не знаю, радоваться мне или горевать? С одной стороны хорошо, что они сцепились друг с другом и меня не трогают, но плохо, что своими поступками они топят и султаншу. Черт бы побрал средневековые порядки османской империи.       Утром прилетела счастливая птица. Повелитель назначил Махидевран главой гарема. Когда Нигяр говорила об этом, по счастливой случайности Хюррем была рядом. Наблюдать то, как скривилось её лицо, незабываемое удовольствие.       Первым делом черкешенка направилась в покои Айше-Хафсы, пожелать здоровья, сообщить о своём назначении и получить её одобрение. В покоях Валиде были Хатидже султан и Гюльфем-хатун. Получив добро на управление гарема у султанской семьи, Махидевран направилась в свои покои. Нужно было в быстром темпе ознакомиться с финансовыми книгами и 'письмами' работников. Письма представляли собой доносы и жалобы на тех или иных работников гарема.       В комнате султанши была умиротворенная атмосфера. Тишину нарушал шелест бумаги и потрескивание дров в камине. Махидевран сидела на тахте и читала все донесения, что ей передали, складывая их в кучки по именам. Одна из них значительно превышала остальные: жалобы на Гюль-агу. Были ещё несколько часто повторяющихся имён, но это было не так заметно на его фоне. Когда я смотрела сериал, я была уверена, что все решения были приняты Махидевран просто ради забавы и она специально сфабриковала жалобы на верного Хюррем султан агу, но сейчас я своими глазами вижу, как запечатанные письма разных людей имеют одинаковое содержание.       Пока Махидевран увлечённо входила в положение дел и знакомилась с новыми обязанностями, мы с Фатьмой безмолвно ей помогали. Почувствовав победу над врагом в лице Гюльшах, она стала видеть себя новым казначеем гарема, но, увы и ах. Мать Шехзаде попросила Дайе остаться на такой важной должности. Несмотря на то, что женщина желала отойти от дел, она согласилась подождать, пока ей найдут замену. Дайе можно понять, она просто слишком сильно переживает за Валиде и ни о чем другом думать не может, но я благодарна, что она не просила её освободить от обязанностей. На первых порах проблем будет меньше, пока она рядом. Да и не могут Фатьму сделать казначеем, она всё ещё числится наложницей Мустафы. Просто работать может, пока они ложе не разделят. Как только её назначат казначеем, она на большее и рассчитывать не сможет. Максимум, её замуж за кого-то другого выдадут в будущем.       Когда с письмами было покончено, Махидевран попросила дать ей новую тетрадь и перо. В них она записала имена слуг, на которых были жалобы, и краткий перечень, на что именно жаловались. Письма же были перевязаны ленточкой в стопке, не сворачивая, чтобы было удобнее, стопки тоже были расфасованы по именам. Удобно. Из-за того, что они не скручивались, сверху спокойно можно было прочитать первую жалобу и понять, о ком вся эта стопка.       Закончив с жалобами, она принялась за учётные книги гарема. Я знала, что подобный список ведётся, но не думала, что настолько плохо. Все новоприбывшие девушки, подаренные или же купленные, те, кого привезли с собой члены султанской семьи, как меня, к примеру, были записаны в одной книге. Список евнухов был в другой, и на пример лучше. В глаза сразу бросалась разница. Если в каждой из книг были подробно описаны 'приобретения', то вот их 'потери' колоссально отличались. По второй книге можно было сразу определить, числится такой человек на службе или нет, жив или мертв и, в случае, если он жив, то сколько уже служит во дворце. У девушек такого не было. Большинство и подавно казались какой-то загадкой. К примеру, та же Нигяр. Напротив её имени было указано, что она выданная замуж и больше никакой уточняющей информации, покинула она службу или нет, в то время, как у какой-то другой девушки может быть написано: "Замужем, дворец покинула" или "Замужем, службу продолжила", что означает халатность по отношению ведения некоторых записей. Я лично нашла несколько имён знакомых мне девушек. К примеру, Элиф, погибшая в бунте. Напротив её графы было просто написано: "Замужем". Вот и понимай, как знаешь. Сколько ещё в этом списке может быть жертв? Как говорится, историю пишет победитель. Никто же никогда не узнает, что на самом деле произошло, если это не обернётся грандиозным скандалом, что будут помнить веками. В такие моменты я даже рада, что оказалась именно в реальности сериала, а не настоящей истории.       По мере ознакомления с книгами, Султанша выписывала в свою тетрадь имена девушек, чей возраст уже подошёл и кто провел в стенах дворца восемь и более лет.       Финансовые книги решено было оставить до завтра. Сейчас следовало разобраться с насущными проблемами. Внимательно читая список имён вслух и объединив все наши знания о каждой девушке в одно, была замечена закономерность. Большинство рабынь были из тех, кто служит Хюррем Султан. Осознав сей факт, Махидевран стала массировать виски и усиленно думать. Я хотела ей помочь, но она просто отмахнулась от меня и отправила Фатьму за мятным шербетом.       — Я не знаю, как поступить. - стоило дверям закрыться за спиной брюнетки, как черкешенка заговорила. - Если соблюсти закон, то это означает выслать их всех, но с другой стороны стоит Хюррем, которая начнёт кричать и обвинять меня в том, что я строю против неё козни и желаю убрать всех верных ей людей. Да ещё, и жалобы на Гюль-агу. Я должна его наказать и выгнать, но если я так поступлю на общем фоне... Все поверят в слова Хюррем, а это плохо для меня. Отношения с Повелителем только перешли в тихое русло. Такое обвинение может всё испортить. Как же мне поступить... - продолжая массировать виски, причитала она. Её можно понять, она права во всех своих словах. Приятно видеть такие разительные перемены. Если бы ничего не изменилось, она бы давно отдала приказы всех выгнать, но сейчас... Сейчас она думает о последствиях и ищет пути с минимальными затратами. Прямо таки гордость берет, смотря, как мой труд не прошёл даром.       — Госпожа, если вы позволите..? - она кивнула и стала смотреть на меня, ожидая дальнейших слов. - Есть у меня одна мысль, но я не уверена...       — Ты скажи, а я уже решу, дельная она или нет.       — А что, если попросить дозволения у повелителя? - она стала смотреть на меня с непониманием, но перебивать не стала, ожидая объяснений. - Вы можете рассказать о сложившейся ситуации так, как всё есть. Я уверена, что он и так знает о ваших плохих отношениях с его Хасеки, и вполне ожидаемо, что такие разговоры могут появиться. Покажите Султану те письма с жалобами и выписки из учетных книг, что вы сделали. Убедите в правильности и корректности своего решения. Получив его дозволения, даже Хюррем султан не сможет вам перечить и очернить в глазах Султана Сулеймана. - стоило мне замолчать, как я стала наблюдать за лицом женщины напротив. Она была очень задумчива, а потом, кивнув чему-то своему, обратилась ко мне.       — Ты права. Если Повелитель позволит, то никто не посмеет сказать мне что-то против. Не стоит откладывать это дело надолго. Ещё время не позднее, поэтому можно к нему заглянуть. Проблемы нужно решать радикально и сразу. Возьми книги и собранные письма. Бери только те, чьи содержат больше десяти жалоб.       Пока я составляла книги аккуратной стопкой и укладывала на них жалобы, Махидевран поправила причёску и нанесла лёгкие духи на свои шею и руки. По делу или нет, но она идёт к Повелителю мира, нужно быть опрятной. Это меня удивляет. Она не стала прихорашиваться, нанося макияж и не стала наряжаться. Из украшений на ней так и осталась диадема с темно-фиолетовыми аметистами и более светлое закрытое фиолетовое платье. Для относительно молодой женщины оно выглядит слишком взрослым, но на Махидевран смотрится просто прекрасно с этой диадемой и легким низким пучком. Пара передних порядок выпущены впереди и немного завиты. Красивый, в меру строгий, образ со шлейфом детской непосредственности. В ушах у неё скромные, еле заметные гвоздики, а шея пуста, как и пальцы.       Перед тем, как мы ушли, пришла Фатьма. Она оставила шербет на столике и направилась за госпожой. Я взяла нелёгкую ношу и последовала за ними.       Когда мы дошли до дверей покоев повелителя, я не чувствовала рук. Всё, о чем я думала, как бы не уронить свою ношу. Стражник направился предупредить Султана о визите Махидевран султан. Та попросила уточнить, что пришла по делам гарема. Через несколько минут двери открылись. В покои зашла Султанша и я. Книги же кто-то должен таскать, не ей это делать.       — Повелитель. - я одновременно с женщиной поклонилось, с той лишь разницей, что мое приседание было более низким и до конца я потом не выпрямилась, пока Султан не кивнул. - Простите за поздний визит, но я просто не знаю, как мне быть. - после этих слов взгляд Сулеймана стал суровым. Я спиной почувствовала холодок и некое разочарование. Просто уверена, что он сейчас думает о том, что поспешил с назначением Махидевран и жалеет об этом.       — В чем у тебя могли возникнуть сложности? Я доверил тебе такую ответственность. Верил, что ты справишься, и что я вижу? Ты первый день в должности, и уже приходишь ко мне за помощью? - на султаншу было больно смотреть. Она вся как будто уменьшилась и поникла под взглядом мужчины. Я начала уже было переживать, когда она расправила плечи и более уверенно посмотрела в глаза своему супругу.       — Я бы не обратилась к вам, если бы не боялась. - её голос был уверен и твёрд. Стоило ей только расправить плечи, как я заметила изменения во взгляде Султана. А только она произнесла свои слова, как он стал собран и серьёзен. - Я могла бы и сама справиться с данной проблемой, но это вызовет недовольства. Вам эта тема может быть неприятна, но это факт. Для начала, перед тем, как я объясню, в чем дело, я прошу вас изучить данные материалы своим непредвзятым взглядом. - она указала на меня ладонью и только тогда султан заметил, как я тихо стою в сторонке, держу книги и перевязанные стопки бумаг. Кивком головы он указал на свой стол в другом углу комнаты. Что удивительно, он был свободен.       Я поставила все принесенные материалы на угол стола и стала ожидать дальнейших указаний, что не заставили себя ждать. Указав Махидевран на место возле стола, Сулеймана обошел его и сел в своё кресло.       Для начала женщина протянула ему тетрадь, что до этого держала в своих руках.       — Это краткое содержание того, что мне удалось узнать по прочтению этих материалов. Список жалоб и на кого эти жалобы. Перечень девушек, кому уже пришла пора покинуть стены дворца и кто попал в список жалоб. В этих книгах и письмах, - она указала на принесенную мною стопку, - Вы можете найти подтверждение моим словам.       Султан внимательно читал. Всё написано явно рукой его весенней розы. Оглядывался на книги и, я уверена, удивлялся тому, что за день она так досконально изучила все эти материалы. Я тоже, кстати, была удивлена её трудами. Закончив читать, на его лице отразилось сомнение, которое он поспешил озвучить.       — И с этим тебе потребовалась помощь? На сколько я могу судить, ты прекрасно справилась сама. Осталось только раздать нужные указания, и всё. Зачем ты пришла ко мне? Чего ты боялась? Ты сейчас ответственна за мой гарем. - с тяжелым вздохом, черкешенка заговорила.       — Повелитель, отдать приказы не сложно, но сложность в другом... - после этого она замялась, не зная, как всё объяснить Султану.       — Говори. Что такого может случиться, раз ты здесь? - ещё раз выдохнув, она начала говорить.       — Проблема в Хюррем султан. Прежде, чем вы начнёте говорить, прошу, дайте мне закончить. Вам прекрасно известны мои взаимоотношения с вашей Хасеки. Несмотря на то, что я уже смирилась и приняла свою участь, Хюррем продолжает видеть в моих действиях попытку привлечь ваше внимание. Она не может понять, что сейчас для меня существует лишь наш Великий Повелитель, а не... - не верю. Неужели, она такое скажет? Да её же выгнать за это могут. Это практически предательство, измена Султану. - Любимый мужчина. - замолчав, она из-под ресниц посмотрела на Сулеймана. Мужчина был обескуражен. Шокирован до такой степени, что просто ничего не успел сказать, когда она продолжила, вновь вздыхая, показывая, насколько и ей непросто говорить это всё. - Я признала своё поражение в тот миг, когда последний раз лила слезы по вам. Больше всего я жалею, что Мустафа всё же увидел их и пошёл к вам, но я так же и счастлива, ведь это подарило мне незабываемые годы спокойной жизни рядом с моим Шехзаде. - её губы тронула легкая улыбка с привкусом грусти. - Но сейчас не об этом. - она быстро сменила тон на деловой и сосредоточилась на работе. - Вы могли обратить внимание, что больше всего жалоб на Гюль-агу, но это не всё. Я понимаю, имена этих девушек вам ничем не говорят, но большинство из них сейчас находятся под патронажем Хюррем султан. Если я распоряжусь, как того требуют обычаи, я боюсь, что на меня будут клеветать, что я специально поступила таким образом. Все могут перевернуть с ног на голову. В первую очередь, сама Хюррем может начать возмущаться, поднимать переполох в гареме, пойти против моего приказа, потому то я здесь. Если вы признаете мои действия соответствующими порядка гарема и дадите добро на них, то меня не в чем не смогут обвинить. - она договорила и стала смотреть на мужчину в ожидание его слов.       Сулейман задумался. Он был настолько погружен в себя, что не обращал внимания на мои одобрительные взгляды в сторону Махидевран. Он сам периодически смотрел на свою баш-кадину и не признавал её. Удивлён? Она сильно изменилась, и ты сам виноват, что она больше не рядом.       — Я согласен с твоими доводами. Можешь поступать так, как того требуют порядки. Сейчас можешь возвращаться к себе и сделать всё, как положено. - Махидевран взяла тетрадь из его рук и поклонившись, спиной направилась к дверям. Я решила последовать её примеру... - Останься и подожди. - это он ко мне? Вы что, серьёзно? Я с вопросом посмотрела на черкешенку. Та незаметно кивнула. - Я ознакомлюсь с книгами и жалобами. Твоя служанка принесёт всё обратно, как только я закончу. - а это уже обращались к Махидевран.       — Как вы пожелаете. Тогда я оставлю вам и тетрадь. Так будет легче искать нужную информацию. - протянув упомянутую мне, она покинула покои Султана.       Несколько часов в покоях стояла тишина. Сулейман внимательно изучал предоставленные ему документы, даже не замечая меня. Я успела выдохнуть спокойно, дожидаясь, когда меня отпустят. Зря я, похоже, так громко выдохнула: на меня обратили своё внимание голубые глаза Султана. Откинувшись на спинку кресла, он решил заговорить со мной.       — Я видел тебя раньше рядом с Султаншей. Она часто оставляла тебя помогать Мустафе. Не расскажешь, как тебе прислуживать ей? - я сейчас не поняла, он меня что, вербует? К чему такие вопросы? Но всё же, он султан и я уверена, знает ли, как на самом деле обстоят дела. Не поверю, что в Эдирне за ними никто не следил, а в Топкапы тем более. Лучше не рисковать и говорить правду.       — Султанша очень добра ко мне. Я горжусь, что стала её служанкой. Спасибо, что поинтересовались, Повелитель. - и поклон.       —Х~м... Расскажи-ка мне, что почувствовала твоя госпожа, когда узнала о назначении? Какие её гложат мысли? Раз она доверила тебе заботу о Шехзаде, значит, доверяет. - и точно, решил меня завербовать, чтобы я о Махидевран ему докладывала. Зацепили, значит, слова о том, что он больше не любимый мужчина, а уважаемый повелитель. Не зря в России любят говорить: "Что имеем - не храним, потерявши - плачем"       — Первым делом госпожа направилась в покои Валиде. Султанша не может говорить, но прекрасно слышит окружающих её людей, поэтому госпожа хотела получить её одобрения и благословения на занятом посту, даже если он временный. - главное, с трогательностью не переборщить. - После она сразу принялась за ознакомление с документами. Финансовые книги оставила на завтра, потому что хотелось получить вашего совета по возникшей сразу проблеме. - ну, я же не вру? Просто немного наигрываю лишнего почитания. - Госпожа переживает за Шехзаде, но не знает, как развеять его мысли. Есть риск, что новая гезде может сделать только хуже, а отвлечь его государственными делами её статус не позволяет. По себе сужу, тяжёлый труд лучше всякого отвлекает от болезненных мыслей. - Султан смотрел на меня странным нечитаемым взглядом, будто и вовсе сквозь меня.       — Ты очень любишь свою госпожу. Что ты можешь рассказать мне такого, чего я сам не знаю? - вот прямо так, в лоб? Хотя, чего ему переживать? Он повелитель мира, разве я могу ослушаться его приказа и не сделать всего, что он скажет? Но вот вопрос, что ему рассказать то?       — Но мне нечего рассказывать о госпоже. Я стала служить ей ещё в Эдирне и там ничего важного не происходило. Шехзаде пропадал на занятиях и поэтому султанша частенько коротала время за рукоделием или в руководстве решений о благоустройстве дворца. - после моей фразы, он попросил подробнее рассказать об этом. - Ну, там была казначей и главный ага, ответственные за благоприятное препровождение султанской четы в родовом дворце. Махидевран султан было скучно проводить дни в одиночестве. Встречи с уважаемыми дамами утомляли, вот она и попросила объяснить ей все тонкости и подпустить к финансовым решениям касательно нужды жителей дворца. Бейза-хатун, тамошний казначей, быстро объяснила, что в Эдирне не Топкапы и финансовое содержание хоть и большое, но на нем стоит экономить. Даже если сейчас такого не требуется, нужно думать о трудных днях. Вы тогда ушли в поход и содержание значительно уменьшилось, а затраты оставались прежними. Тогда то и пригодились сэкономленные сбережения. Госпожа так прониклась мудрыми рассуждения пожилой женщины, что стала проводить свободные вечера за хозяйственными книгами и училась тонкостям домоводства. "Не смотря, что этому и так обучают каждую кадину, всем тонкостям научиться не дано, их можно познать только на своём опыте." - так ответила госпожа, когда я спросила, зачем ей нужны эти уроки. Чтобы не растерять полученные знания, примерно раз в неделю госпожа проводит похожие расчёты, только ограничивается своими личными средствами. Считает, какую сумму разумно потратить на драгоценности и ткани. Прошивка платьев тоже стоит отдельных средств, что следует отложить, а какую часть пожертвовать на благотворительность. В зависимости от нужды народа, из сведений, что она получает от вакфов, она выделяет деньги, где пожертвовать побольше, куда же наоборот, перенаправить меньше средств. - по мере того, как я говорила, он всё больше удивлялся. Что? Не ожидал, что твоя опальная супруга ответственно относиться к своей работе баш-кадины? Или удивляет то, что она не транжирит все на побрякушки и тому подобную ерунду? Знал бы ты, чего мне это стоило. У неё до этого было столько платьев, которые она надевала лишь раз. Они просто пылились, а ткани то хорошие и вышивка из настоящих камней у многих, нити драгоценные, но я не буду говорить, как эти платья реализуются в дополнительный заработок.       — Встречи с дамами... А встречалась твоя госпожа с представителями мужского пола? - ага. Вот оно. Как это классически, для мужчин. Раз была моей, то навсегда моя, а с порядками этого времени тем более. Здесь же даже вздохнуть в сторону другого мужчины нельзя. В особенности, если ты наложница во дворце Султана. Не важно, к чьему гарему ты относишься, Султана или его сыновей. Значит, стало неприятно, что она посмела тебя разлюбить? А как самому её так подло предавать, так хорошо, а как ей тебя забыть, так плохо. Ещё раз убеждаюсь, что все мужики козлы.       — Что вы такое говорите? Разве она смеет? Кроме евнухов, одобренных вами учителей Шехзаде и самого Шехзаде нет других мужчин в окружение Султанши. А нет, ещё Ибрагим-паша и те уважаемые господа, с которыми есть возможность встретиться на празднестве в стенах дворца. - тут я немного приврала, но да не важно. Там всё равно нет мужчин, которых можно было бы посчитать за 'соперников' Сулеймана. Я уверена, что те слова она вообще по дурости сказала. Я то видела, как иногда в её взгляде пробегает вселенская боль и усталость. А дельная мысль. Таким образом и её от гнева Султана спасти можно. Может, следует рискнуть? Ох, и влетит мне, если я что-то не то скажу или растрою падишаха. А~ была не была. - Повелитель, простите мою дерзость, но... Я... Я просто...       — Говори, что ты хочешь мне сказать. Вижу, что переживаешь за Махидевран. - какой-то он странный. Будто раздвоение личности. В какие-то моменты он похож на жестокого правителя тирана, иногда на доброго всезнающего дедушку мудреца, а бывает и на простого человека, без такой большой ответственности в виде целого государства.       — Те слова госпожи... Прошу, не воспринимайте их всерьёз. Просто... Мне кажется... Это такая защитная реакция. - если сначала он и хотел меня заткнуть, сдерживаясь из последних сил, то сейчас, он искренне хотел услышать продолжения. Мне так казалось. - Я не знаю всей правды, но если судить по слухам, что я успела наслушаться ещё в Эдирне, то... Госпоже и правда было тяжело принять тот факт, что ваша любовь к ней прошла. Такими резкими словами она больше себя пыталась в этом убедить, нежели вас. Просто, если не признавать зависимости от определённого человека, то потом легче перенести боль, что вам принесёт расставание с ним. Прошу, повелитель! - и падаем на колени. Голову тоже пониже, и слез в голос побольше. - Не наказывайте госпожу. Она и так ежедневно терпит ужасное пренебрежение и насмешки. Молю вас, не сердитесь на неё за слабость, ведь... - всхлип. - Тяжело и больно постоянно быть сильной. Госпожа постоянно улыбается и кажется счастливой, не показывая, насколько ей на самом деле больно. - черт, я действительно заплакала. Я же такого не планировала. - Я прислуживаю госпоже денно и нощно. Я вижу, как в глубине её глаз потухает пламя, стоит дверям её покоев закрыться за спиной. Вижу, насколько её улыбки фальшивые в большинстве случаев. Даже сейчас, Хюррем султан... - я прикусила себе язык, не смея ничего говорить. И так расслабилась и наговорила лишнего. За те слова, что я сейчас хотела произнести в сторону его законной жены, меня могут и в Босфор отправить.       — Что? Что ты хотела сказать? Я приказываю, говори то, что творится в твоей голове. - он смотрел на меня с некой злостью и требованием. Черт. Если я так глупо разрушу все свои планы или и подавно умру, это будет удачно, но всё же. Я действительно привязалась к Махидевран. Она стала для меня странным ребёнком, о котором нужно заботиться. Звучит бредово. Мне, мелкой пигалице, взрослая женщина с сыном старше меня кажется ребёнком. Даже мой ментальный возраст не является оправданием. Скорее всего, это из-за того, что я видела её боль. Она похожа на котёнка, которого хочется защитить и приласкать. Аллах. Надеюсь, никто никогда не узнает таких моих мыслей.       — Даже несмотря на то, что вы дали одобрение на принятые госпожой решения, никто же не будет этого выяснять, её просто обвинят. - я старалась придать голосу былую уверенность и убрать из него слезы. - Я уверена, что кто-нибудь из тех девушек побежит к Хюррем султан и будет просить защиты, ведь Махидевран султан всё специально делает. Уверена, что Хасеки султан сама будет так думать. Прикажет действовать наперекор словам главы гарема и побежит выяснять отношения о том, как Махидевран султан смела её верных людей касаться, а вечером и вам будет докладывать, что против неё заговоры все вокруг плетут. Что Махидевран султан нужно с поста снять. Она властью пользуется и вообще её уничтожить пытается. Простите меня, повелитель, но если за свои слова я умру, то так тому и быть. Аллах мне свидетель, я от своих слов не откажусь и буду защищать свою госпожу до последнего вздоха. Она и Шехзаде Мустафа для меня самые важные люди на свете, и даже вам я не позволю обвинять их из-за чужого влияния! - я сжала в кулаках ворс пушистого ковра и стала с решимость смотреть в пол, ожидая приговора, но ни через минуту, ни через пять ничего не менялось. В покоях Султана Сулеймана стояла тишина. Не выдержав, я подняла голову и взглянула на мужчину. Он задумчиво смотрел на меня, после со свойственным ему одному вздохом опустил руки на стол и серьёзно сказал.       — За подобные слова тебя могут приговорить к казни, но... Я не буду этого делать. Есть в твоих глазах что-то такое, из-за чего я не могу на тебя злиться, хоть и хочу. Наказать я тебя всё равно должен, но могу этого не делать. При одном условии. - я ожидала всего, но не этого. Предложение то выгодное, да и жить охота, выбора нет. Что бы он не предложил, придётся согласиться.       — Я слушаю вас. Что мне нужно сделать?       — Для начала, встань с колен. - я в тот же миг исполнила его приказ, но не поднимала глаз. Этикет всегда должен быть соблюден. И так уже отличилась. - Я прощу тебе твою дерзость, но только если ты сможешь убедить меня в правдивости своих слов. - и как мне это сделать? С одной стороны, я уверена в них, но как заставить Султана во всё это поверить? Хотя... - Вижу, ты что-то придумала. Говори.       — Вам может это не понравится, но я не знаю другого способа, как заставить вас поверить в мои слова. Стоит этому случиться, мои слова не будут рассматриваться, как доказательства. Идея заключается в том, чтобы вы сами это услышали, но я не знаю, когда и где это может произойти. Если верить Султанше, то приказы начнутся исполняться с раннего утра, значит, уже утром все будут на ушах. Я могу предложить вам придти в покои Махидевран султан до того момента, как госпожа проснётся, но я боюсь, что вам много придётся провести в них времени. Вы можете остаться в смежной комнате прислуги. Там кроме меня никого нет. Завтрак я вам принести смогу, но не такой богатый, как тот, что приносят в ваши покои. Задержать султаншу в комнате будет легко. Нужно же ещё с финансовыми книгами разобраться, но как скоро придёт Хюррем султан... Я уверена, что она придёт. - я постаралась произнести это максимально твёрдо, чтобы не было сомнений. - Если вы согласны, то я могу прийти утром к вам. Обычно я подготавливаю всё к пробуждению госпожи и встаю с первыми лучами. Возможно, вам придётся поступить также.       Я была в самом невероятном шоке, когда рано утром, пока большая часть дворца спала, кралась в собственную комнату. Знать, что у тебя за спиной, стараясь быть максимально тихим, идёт сам Султан, было как-то неловко.       Как вообще к этому всё пришло?       Оставив Сулеймана в своей комнате, я пошла будить Махидевран. Надеюсь, госпожа не скажет ничего предосудительного. Я ведь не могу её предупредить. Вчера, когда я вернулась, черкешенка уже спала, а сейчас султан может всё услышать. И ладно бы, мы вышли, но, увы, нужно оставаться в покоях до прихода Хюррем.       Покончив с утренними процедурами, Махидевран стала раздавать указания. Какую-то часть девушек увезти в старый дворец и оттуда уже начать поиск женихов для них, какую-то убрать с их рабочих мест, ведь на них есть жалобы. Может смена положения пойдёт им на пользу. Последним она приказала в полдень привести к ней Гюль-агу.       После окончания бурной деятельности Султанша стала ознакамливаться с финансовыми книгами, а я пошла за завтраком. Немного соврав Шекеру-аге, я захватила еду и на повелителя. Госпожа разрешает мне брать перекус с её стола. В этот раз, надеюсь, ничего не изменится.       Интересно, а наш Султан всегда такой свободный? Согласился неизвестно сколько часов просидеть в комнате служанки. Есть не свои шикарные яства, а обычную еду. Не в плане, что у него какая-то необычная, а в плане простоты. И ради чего? Чтобы убедиться, что его женушка устроит скандал из воздуха? Даже если он узнает и поверит, что это изменит? Я, конечно, рада, что он поверил в невиновности Махидевран, но мне не хотелось бы менять сериальной истории просто по причине того, что я боюсь последствий. Но с другой стороны, это может позволить Махидевран спокойно покинуть дворец, когда придёт время, и не будет никакого унизительного снятия с должности. Просто любящая мать поедет к сыну в санджак.       Уже несколько часов в покоях стояла тишина. Мать старшего шехзаде увлечённо изучала книги и вникала в суть ведения гарема и не подозревала, что за шторкой, в смежной с покоями комнате, сидит её муж и читает какую-то захваченную с собой книгу. Я уповаю на всевышнего, что ему не станет скучно и он не решит осмотреть мои вещи. Помня об этом, я вчера немного перепрятала любые компрометирующие вещи, но всё же.       После стука в покои вошел Сюмбюль с Гюлем. Вот и окупилось терпение Повелителя. Упомянув о том, что он проворачивает чёрные делишки Хюррем, она и не забыла перечислить основные жалобы на него. Евнух стал кричать о своей невиновности, но слова совершенно не связанных между собой людей говорили о другом. Стражники вывели мужчину под руки, чтобы запереть, пока решение не будет принято.       А вот, и шоу начинается. Крики Хюррем были слышны ещё на пути в покои управительницы гарема. Хюррем перла, как танк. Я заметила, как еле заметная тень за тканью переместилась. Хорошо, что Фатьма слепошарая, а Махидевран другим сейчас увлечена.       Хасеки султан влетела в покои без разрешения с криком, что не собирается ждать. Грубое нарушение покоя и порядка.       — Как ты смеешь принимать решение касательно судьбы рабынь, что мне служат?! - ух, а гонора то сколь.       — Я теперь управляю гаремом и могу принимать любое решение, что сочту уместным. - тон брюнетки оставался холодно-вежливым, что ещё больше выводило стоящую напротив женщину. Мастерство, да и только. Если смотреть со стороны, то она ничего не сделала, но оппонент в гневе. Всегда знала: вежливые люди хуже злодеев.       — Ты не гаремом хочешь править, а мной, верно? Одно время это пыталась сделать Валиде султан, но у неё это не вышло. Почему? Потому что я не рабыня больше, а законная жена Султана Сулеймана! Никто, кроме Повелителя, не смеет мне указывать!       — В гареме есть вековые порядки. Ты не можешь их менять... - договорить ей не дали.       — Могу, Махидевран! Попробуй, помешай мне! Попробуй! Никто никуда не поедет! Мне плевать! Ты не будешь решать судьбу моих людей! У тебя нет на то права! Ты у меня ещё дождёшься!! - а слюной, о, как брызжет. После своей пламенной речи рыжеволосая Султанша вышла из покоев и направилась в неизвестном направлении. Ну, как неизвестном? Можно предположить, куда. Не факт, но всё же.       — Как я устала. - с тяжёлым вздохом госпожа опустилась на кровать и уперлась руками в матрас. - Как она не понимает? Нет, я понимаю, отношение у нас и правда так себе, но всё же... Я же не полная дура, чтобы так открыто вредить ей. Устрой гарема я знаю лучше, чем она. Мне, будучи ещё фавориткой Сулеймана, не такие ужасы проходить пришлось. У меня не было такой поддержки. Это после появилась защита от Валиде. Наша великая Султанша, да пошлёт Аллах ей выздоровление, стала мне матерью и защитой от всего, почти. Я так устала. Поскорее бы Мустафа направился в санджак. Я поеду с ним и мы вновь будем жить в тишине и покое. Там, где нам будет сложно навредить. - о, да, теперь она сама мечтает уехать. Она, конечно, и раньше начала верить в мои слова о санджаке, но сейчас она просто грезит этим моментом, наверное, более самого Мустафы.       —Госпожа, но как же... Вы теперь управляете гаремом. Можно ли?       —А как наша Айше-Хафса султан везде сопровождала тогда ещё шехзаде Сулеймана? Я не единственная кадина Сулеймана. Несмотря на новый титул Хюррем, что ставит её выше всех, кроме Валиде и самого Султана. Только ей не рассказывай, а то жизни нам не будет. Так вот. По старым порядка, Хюррем является кадиной Султана. Она вполне справится с этой ролью вместо меня. А нужно будет, подстрою так, чтобы он меня отпустил. Так сказать, 'наказал' за то, что доверия не оправдала. - умно.       —Госпожа... А... Это не моё дело, но... - я не знала, как начать разговор, но была уверена, что это стоит делать. Но толика сомнения была. А если она скажет что-то не то и обрушит на себя гнев Султана? Хотя, когда ещё будет такая возможность? Махидевран кивнула.       — Говори, как есть. Ты мой друг здесь. Для меня ты, как дочь. Я не видела тебя при рождении, но мне достаточно тех лет, что ты рядом со мной. Ты ещё не разу меня не огорчила. Только тебе я могу довериться в этом дворце. - 'печальная принцесса', только так я могу назвать её состояние сейчас. Передо мной сидит удивительная женщина. Все помнят, через что прошла Хюррем для заполучения внимания Сулеймана, но никто не хочет вспоминать, что и Махидевран приехала в этот дворец не совсем по своей воле. Разница в одном: у черкешенки был жив отец, и она стала подарком. А точнее, обменной монетой, но разве она тоже не прошла путь от рабыни до госпожи? Разве она тоже не терпела нападок соперниц? Страшно представить, что могло твориться в реальной истории этой женщины. Она столько лет была возле повелителя, и у них только один ребёнок. Даже теория вероятности может сказать, что после стольких ночей не только один ребёнок родиться должен был. В плодовитости мужчины сомневаться не приходится, а её без этого 'навыка' и в покои бы не запустили.       И сейчас, она, одетая в прекраснейшие из платьев, в скромных украшений. С таким платьем они и ненужными кажутся. Оно выполнено в каком-то индийском стиле с объёмной вышивкой. Весь верх платья украшен золотыми нитями так, что кажется, будто там просто золотой свитер одет, темно-зеленая юбка с такой же вышивкой по низу. Украшения на фоне платья казались простенькими, но они были выполнены в классическом стиле, без особых изысков. Всё вместе, это невероятно гармонировало. Величественная, но такая уставшая.       — Я переживаю, как бы вы не пострадали. Вы вчера сказали Повелителю такие громкие слова. А если кто-то узнает? Вас же накажут. - даже играть печаль не пришлось. Мне действительно страшно за неё.       — Я никогда даже мысли себе не позволяла об ужасе, на который ты намекаешь. Как бы мне ни было больно, но я знаю своё место. Я баш-кадина нашего великого султана. А теперь, мы завершим этот бессмысленный разговор и сходим проведать Валиде. На сегодня ещё много дел запланировано.       Дел на самом деле оказалось немного. Точнее, одно важное и несколько посредственных. Ну, разве можно назвать делом прогулку по парку? Я понимаю, осень, но всё же? После возвращения в покои, Махидевран взялась за книги. Она читала, какие-то моменты выписывала в свою тетрадь и долго над ними раздумывала. Я же провела влажную уборку в комнате и стала перешивать платья госпожи. Какие пришли в негодность, какие стоит убрать в сундуки за ненадобностью. Достать зимние платья из более плотных тканей и шкуры. Какие-то из летних нарядов отправлялись на ремонт портнихам. В последствие, сняв драгоценные камни, жемчуг и золотые нити, по возможности платья отправлялись на благотворительность или, как подарки, отдавали девушкам. А что в этом такого? Они в идеальном состояние, а без лишних украшений и для обычных гедзе подходят. Камни и жемчуг убирались в отдельные сундуки. Так сказать, на чёрный день.       За делами гарема пролетели полгода. Шесть месяцев! Почему когда смотришь сериал, всё развивается так быстро, а в реальности так тяжело? Ещё четыре месяца назад я мечтала об отправке в Манису, но сейчас, зная, что об этом толком и не говориться, тяжело...       Кстати, та история прошла спокойно. Не обошлось без скандала со стороны Хюррем, но она успокоилась. Встретившись с работницами и наложницами по отдельности, Махидевран внесла некоторые коррективы в свои решения. Часть девушек, у которых подошёл возраст, захотели остаться служанками при дворце, а из-за того, что часть слуг захотели уйти, им нашлись места. Что заметно, так это факт того, что все, кто был на стороне Хюррем, были против какого либо решения касательно их жизни. Они все были отправлены в старый дворец, что послужило, как подливание масла в огонь терпения Хюррем. У Гюль-аги было конфисковано всё золото, коего оказалось немало. Это послужило своеобразным подтверждением, если не всех, то части жалоб. Его выслали в Египет, ведь он долго верно служил султанскому дому. Дайе-хатун всё также страдает на своей должности. Махидевран делает всё, чтобы облегчить её страдания и сильно не напрягать делами гарема. Кстати, о птичках. У Нигяр большой живот. Не понимаю, как ей удается всё скрывать. Почему верят, что она просто располнела на булочках Шекера-аги?       Месяца два назад произошёл скандал с участием Гюльшах. Её застукали со стражником, но парень как-то выкрутился, а вот женщине не повезло. В гареме её держат только до замужества, жениха всё найти не могут, так что, предательство от неё может в любой момент произойти.       Фатьма всё томно дышит на Мустафу, но что удивительно, никаких попыток пока не делала. Она вообще какая-то слишком ленивая, что-ли? Перед Махидевран не пресмыкается каждую минуту, чтобы благосклонность заполучить. Свои обязанности выполняет из рук вон плохо. Госпожой уже, наверное, себя видит. Ну и ладно. Пока можно, но скоро я войду в игру.       Об управлении в гареме я зря переживала. Я помнила поступки глупой женщины из сериала, но даже не подумала, что теперь она другая. Она гораздо умнее, сдержаннее и благоразумнее. В сериале все деньги из казны гарема тратились на украшения и ткани. Причём, только для верной ей половине. Выплата жалования задерживалась, а в погребах мешками портились крупы. Здесь всё не так. Беспричинным было только одно решение, которое меня радует: мне в полтора раза увеличили жалование. Были моменты, когда в её решениях сомневались. К примеру, массовая закупка стручков орхидей. Я поначалу тоже удивлялась и думала, что это расточительство, но потом я убедилась, что это не так. Они нашли применения и на кухне, и в хамаме или же даже просто использовались, как благовония. Если всё правильно сделать, то лёгкий запах орхидеи витал в воздухе несколько дней, даря покой и не надоедая, поэтому, эту затрату посчитали уместной. Даже Султан пользовался ароматизатором из орхидеи.       Так что, к походу готовы. Много средств получилось сохранить, и даже урезание бюджета сильно не отразится на жизни в гареме, а подарков девушкам за эти месяцы набралось. В углу гардеробной госпожи стоят два больших сундука, заполненые старыми, но добротными кафтанами и платьями. Там есть немного золотых нитей и простые подвески украшения. Этого должно хватить. В экономическом плане это удобно. Из казны гарема девушкам выплатят жалование, после этого они за копейки купят платья и украшения, и их золото вновь вернётся в казну. А чтобы не было криков про секонд хенд, пусть такого слова ещё нет, но понятие то есть, я скажу, что это товары с рынка. Я там часто бываю и могла подружиться с некоторыми торговками, чтобы 'помочь им' если не лично, косвенно продать свой товар во дворец. Ай, да мы. Ай, да молодцы.       По моим прикидкам, если всё пройдёт удачно, то примерно половина золотых вернётся обратно в казну. Жаль, такое постоянно поворачивать нельзя. Максимум раз в год, а то и реже. Всё же госпожа не настолько транжирит деньги на себя.       Состояние Валиде султан почти не изменилось. Она всё также нас слышит и может моргать, отвечая на вопросы. Недавно она совсем немного пошевелила пальцами. На этом положительные известия заканчиваются. Махидевран исправно раз в день-два посещает её. Иногда рассказывает о делах гарема и принятых ею решениях. Даже спрашивала советы в том или ином деле.       Ещё и средства, перенаправленные Крымским ханом, Сулейман отдал в пользование Махидевран. Та благоразумно сохранила их, поэтому, есть ещё и неучтенная заначка. История, кстати, вышла прелюбопытнейшая. Как удалось разузнать, корабль с Айбиге и Малкочоглу всё-таки причалил и они даже сошли с судна, после этого их не видели. Хан откупился от претензий, а отец Бали-бея был ознакомлен с тем, что его сын - предатель, сбежавший с невестой шехзаде, а любопытство вызвано тем, что их видели по отдельности и совершенно в разных частях света. Якобы, Айбиге сбежала с каким-то парнем, с которым была знакома с детства, а бей попал на судно капитана Барбароссы и сейчас бороздит океан. Чему верить и как ко всему этому относиться, никто не понимал. Все вопросы остались Повелителю.       Наступила весна. Как природа, так и гарем, будто проснулся. Ещё вчерашнюю тишину нарушило известие о приезде Ибрагима-паши, что последние шесть месяцев был в командировке, а с его приездом и Повелитель принял решение. Шехзаде Мустафа назначен санджакбеем Манисы. Только вот, Махидевран остаётся во дворце. Эта весть совсем не понравилась Хюррем. Скоро будут нам от неё проблемы.       Сама черкешенка не особо рада такому решению, но не решилась воспротивиться воле султана. На первое время. Может, к отъезду Мустафы картина и изменится. Сам парень не доволен этим. Он боится оставлять мать одну во дворце, без своей защиты.       На пути из покоев повелителя нам встретились Мехмед и Михримах. Дети радовались, что они идут смотреть новые покои для Шехзаде. Но ведь, ни о каких покоях и речи не было. Об этом даже не предупреждали. Ясно дело, что парень захотел себе отдельные комнаты, но идти настолько в лоб? Не ожидала от Хюррем. Но как такое через Дайе-хатун пройти могло? Или же... Насколько я помню, Хатидже султан приказывала подготовить ему покои. Может, об этом речь? Но не рано?       Вечером разговор Фатьмы и Махидевран об её обязанностях странным образом перетек в подготовку наложницы для Шехзаде. Раньше такое доверяли мне, а теперь ей. Помню, что-то случится, но не помню, что. Зря я думала, что Фатьма не действует. Вот она и перешла к охмурению Мустафы.       Сегодня вечером должна была состояться очередная встреча, ставшая уже привычной. Каждый месяц Султанша лично докладывает о текущем положении дел в гареме. Взяв уже такую родную тетрадь в руки, я последовала за госпожой по золотому пути. Стражник, даже не докладывая о нашем приходе, сразу открыл двери. Нас, походу, ждали.       — Повелитель. - и поклон. Мне никогда, наверное, не надоест, как мелодично звучит голос весенней розы в этот момент. Не выпрямляясь до конца, я по касательной прошла к рабочему столу Султана и положила на неё тетрадь. Заметив мои действия, взмахом руки мужчина предложил своей супруге сесть рядом. - Как и раньше, краткая сводка о затратах и расчеты, сэкономленные средства в этой тетради. Можете ознакомиться. - пока султан просматривал ровные столбцы и строчки, в покоях стояла тишина. Я заметила взгляд госпожи и направилась наливать ей воды.       — Я доволен. Вопросов у меня нет по хозяйственной стороне, но мне интересно... Ты приняла решение о новом казначее гарема? Дайе-хатун уже пора отдохнуть. Слишком долго она ждёт свою замену, что ты пообещала, ещё только войдя в должность.       — Повелитель, я долго размышляла. У меня есть человек на примете, которому можно доверить такую ответственность, но я не знаю... Мне нужно ваше мнение. - дождавшись кивка повелителя, она продолжила. - Гюльфем-хатун. Она верна династии и имеет должное образование. Как никто другой, она справится с этой ответственностью. Я верю в это.       — Что же. Я одобряю твоё решение. Зайдёшь ко мне завтра в полдень. Мы сообщим ей эту весть. Давай обсудим другое. Мустафа скоро отправится в Манису, Ибрагим занимается всеми приготовлениями, чем же ты занята?       — Я отбираю наложниц для его гарема и служанок со стражниками, что будут его сопровождать. Если бы вы позволили, я хотела бы отправиться вместе с сыном, но не мне оспаривать вашего решения. - ой, какая умница. Вроде, и высказалась, но сразу смиренно исправилась. - Надеюсь, что после отъезда наш сын сможет отпустить боль по погибшей наложнице...-знала бы ты, как эту боль пытается заглушить Фатьма.       — Тебе не стоит переживать. Это юношеское. Пройдёт.       — Это уже шесть месяцев длится. Надеюсь, вы правы. - прав, прав. Ты ещё внуков нянчить будешь. Не знаю о других, но от меня точно. Своих детей я в обиду не дам.       Поговорив немного ни о чем, Сулейман предложил женщине разделить ужин. Та от него не отказалась.       Все дела шли хорошо. Ремонт в будущих покоях Мехмеда подошёл к концу; Валиде пошла на поправку; подготовка к отъезду Мустафы идёт без проблем и главное, Султан доволен деятельностью Махидевран. Скоро и казначей толковый появится.       На следующий день госпожа дала мне выходной. Я не решилась тратить его впустую и, переодевшись, пошла на рынок.       Недалеко от врат дворца меня ждала приятная картина. Оказывается, мой выходной совпал с днем, когда султан решил прогуляться под прикрытием по улицам Стамбула. Он присел у какой-то таверны с неизвестным мне мужчиной. Посидев и поговорив, он встал. Каждое его движение сопровождала скорбь. Его взгляд устремился вперёд и я заметила, что он смотрит на мальчишку. Он был в слишком большой рубахе и потрепанных штанах. Нёс в руках стакан. Впереди я увидела женщину, что сидела на земле. Не знаю, что это было, но мне захотелось помочь. Я ускорилась и лишь на мгновение опередила мальца.       — Хатун, вам плохо?       —Не троньте маму! - практически одновременно проговорили мы. Мальчик быстро сел рядом с матерью и протянул ей стакан с водой. - Что тебе нужно?       — Похвально. Ты защищаешь маму. Я ничего плохого не хотела. Подумала, может, плохо. Вдруг я смогу помочь? - на мгновение отведя взгляд от ребёнка, я заметила рядом Султана и его охрану, что рассредоточилась за спиной. Поймав мой взгляд, он узнал меня, направился к нам. Заметив приближение, женщина прижала сына к себе.       —Не бойся, женщина, я вам зла не причиню.       — Иди своей дорогой, эфенди. Не приставай к нам.       — Что с тобой? Кто это сделал? - и правда, на её лице были ужасные гематомы. Хорошо её, видно, избили. Я молча полезла в сумку, что висела на плече.       —Хатун, возьми это. Давай я помогу. Эта мазь охладит кожу и поможет унять боль. Тебе же больно.       — Кто вы такие? Что вам нужно от мамы? Если тронете её, вам не поздороваться.       — Как тебя зовут? - от имени ребёнка даже я удивилась. "Сулейман". Как тесен мир. Я в окружении двух Сулейманов, больше одного, и то редко, никогда не встречала, а тут двое. - Рассказывай, тезка Сулейман, кто это сделал? Может, я могу помочь вашим бедам? - мальчик обернулся на маму, которой я успешно мазала скулу мазью. Получив её одобрения, он заговорил.       — Папа выгнал нас с мамой из дома.       — Кем нужно быть, чтобы выгнать жену с ребенком? Да ещё, и без гроша в кармане. Кто этот неверный? Аллах покарает его. - тихо возмущалась я. На лице этой женщины кроме свежих болячек были и старые синяки, которые уже проходить начинали, но теперь... Их лечение будет дольше. Боюсь представить, как ей больно. - Иди сюда, Сулейман. На твоём лице тоже есть раны. Давай я обработаю.       —Хатун, зачем ты это делаешь? Тратить на нас лекарства. Они не дешёвые погодь ещё.       — Я делаю это, потому что могу. А деньги мои считать не нужно, это только мои проблемы. Ты мне лучше скажи, вам есть, куда с сыном идти? Не говори, что к этому монстру вернуться решишься? Мужчина, что поднял руку на женщину, да и на ребёнка, не мужчина. - сколько себя помню, ненавидела такой тип людей. Я даже забыла, что рядом стоит султан и всё слышит.       — А разве у нас есть выбор? Либо так, либо под открытым небом, что опасно.       — А если я предложу альтернативный вариант?       — Не губи. Ты такая молодая хатун ещё, как ты помочь можешь?       — Не совсем я. - не при отце моего, возможно, будущего мужа, такое говорить. - У моего друга есть дом недалеко от Манисы. Он там один присматривает за детьми...       — Я вспомнил, где видел тебя. Мы с друзьями видели тебя на невольничьем рынке. - стоило озвучить ему эти слова, как мать прижала его к себе поближе, а Султан с некой настороженностью посмотрел на меня. - Ты купила какого-то паренька, а в следующий раз девушку. С тобой ещё какой-то мужчина был.       — Ты прав. Такое могло быть. Мужчина - это мой хороший друг. Мне больно смотреть на то, как невинные дети страдают, терпят побои и голод, стоя под палящим солнцем на обзор окружающим. Что тот парень, что девушка, они не вызывали доверия о том, что проживут ещё хоть пару дней такого обращения. Я просто не смогла пройти мимо и купила их. Для меня они, в первую очередь, люди. Многие и не задумываются и воспринимают это всё, как само собой разумеющееся, но... А если такое случится в его доме, он будет мыслить также? Вот мой друг и забирает бедных детей к себе в дом. Там он даёт им уроки основ письма, счета и учит читать. А девушку мы купили, потому что ему было сложно справляться одному. Так вот, о чем я. Я хочу предложить тебе работу. В том доме никто и никогда не спросит о вашем прошлом, если вы сами не расскажете. Ты, хатун, могла бы помогать в воспитании и в уходе за детьми. Тебе будут платить жалование, а вы с сыном можете остаться там, если понравится. Так у вас будет крыша над головой. - выдохнув, я стала смотреть в задумчивые глаза женщины, краем глаза заметив интерес со стороны Султана. - Если ты согласна, то скоро должен подойти мой друг. Может, подождем его за стаканчиком бодрящего шербета? Давай помогу. - я помогла ей встать и вместе с ребёнком направилась к стульчикам. Повелитель развернулся и скрылся в неизвестном мне направление       Ещё пообсуждав детали и подождав Каплана, я получила согласие этой женщины. Она говорила о том, что ей нужно забрать вещи из дома мужа, но я не позволила. Оставив нашу компанию, я сходила купить новое платье для женщины. Каплан сказал, что ткани в доме ещё есть. Если что, сошьет ещё или помогут. Передав деньги и новое платье Каплану, от него я получила стопку писем. Я хотела попрощаться и отправить их в добрый путь, как меня окликнули.       — Хатун, возьми этот камень. - она протянула мне объёмный камень белого цвета с чёрными размытыми линиями. - он ничего не стоит, но говорят, может унять печали. Возьми. Храни тебя Аллах за твоё доброе сердце.