Бирсен Элмас Кальбимин

      Сейчас почти вся султанская семья сидела в покоях Валиде и слушала молитвы. Обряды при приближении свадьбы уже начались. После прослушивания молитв завязалась неспешная беседа. Михримах смогла всем поднять настроение, раскрыв тайну невесты. Жаль, что ей не поверили. У всех бы настроение пропало. Айбиге то трухнула. Ей повезло, что из-за влюблённости Михримах в Бали-бея, слова маленькой султанши не восприняли всерьёз.       Между Махидевран и Хюррем вспыхнула ссора. Черкешенка права, в этом дворце рыжеволосую никогда не примут, и надо было же Мустафе прийти именно в этот момент. Красавчик поставил русскую рабыню на место. Хоть она и получила свободу, статус Хасеки Султан, но она осталась всё той же дерзкой рабыней.       После того, как Мустафа сказал ей не приближаться к его матери, а то она будет иметь дело лично с ним, Хюррем допустила невероятную ошибку — она с пафосом спросила, кто Мустафа такой, чтобы ей угрожать. Дура. Тут по-другому не скажешь. Он наследник этой империи и он по статусу выше и главнее каждого из здесь присутствующих. О, он сам это сказал. Это так круто прозвучало в его исполнении. Если на хальветах он разговаривает так же, то... Уф~ Секси.       Оскорбленная рыжеволосая вылетела из покоев. Чего строит из себя? Сама виновата. По-любому же Повелителю побежит жаловаться да перефразирует все.       Дальше время проходило спокойно: все мило общались и не было никакой гнетущей атмосферы. Ну, если только со стороны Айбиге, но тут уж её проблемы, не мои.       Вечером меня отправили в общую комнату, дав, своего рода, отдых перед выходным. Плохое у меня предчувствие. Уже появилась плохая тенденция — как только меня нет, Махидевран возвращается к глупым гаремным интригам. Боюсь, на сей раз дело в Эфсун. Хотя мне и удалось немного сгладить углы, Шехзаде всё же оставил девушку подле себя, не послушав даже мать, но одно меня порадовало — он стал осторожней, что-ли. Мустафа всё также безумно любит свою фаворитку, но уже думает о том, что пока неизвестно, для чего ему её подослали. Если быть точнее, оставляет такой риск в своей голове. Даже сказав матери, что полностью верит в невинность Эфсун, что такой светлый человек не может быть замешан в интриге, я заметила в нем еле уловимые для глаза изменения. Главное — это его глаза: в них будто проснулась дремлющая до сих пор зрелость, холодность, расчёт. Взгляд настоящего бизнесмена. Я знаю этот взгляд. Экономика тот ещё бассейн с акулами и там без этого стержня и готовности идти по головам не выжить. Только глаза могут показать такую сталь.       Утром я узнала о том, что Султан Сулейман звал к себе сына. Я на мгновение так испугалась. Перед тем, как отправиться на рынок, я решила зайти в покои Махидевран и ненавязчиво всё выяснить.       Ничего важного по поводу вечернего происшествия мне выяснить не удалось, но кое-что я узнала. Когда я пришла, в покоях госпожи была Эфсун и докладывала о планах Хюррем, а Махидевран и на комплименты разорилась. Бедная Фатьма. На неё смотреть было жалко, пока Эфсун рассказывали о её возможностях. Стоило только Махидевран сказать, что она откроет девушке путь к Шехзаде, как та скривилась. Пока всё идёт хорошо, Фатьма сидит тихо и носа не кажет. Это мне на руку, но нужно внимательно за ней наблюдать, чтобы не пропустить момент, когда она начнёт творить всё, что вздумается.       Получив у черкешенки благословения на хороший выходной, я отправилась за плащом, чтобы прогуляться по улицам Стамбула. Сегодня я не хочу ничего предпринимать, мне хочется действительно отдохнуть. Всё же, не так просто быть в курсе новостей и держать смиренное лицо. Никогда не думала, что так сложно быть предметом интерьера.       Я шла по тропинке через сад. Мой путь направлялся к выходу из дворца. Я не спешила, рассматривала деревья и цветы. Я крутила головой во все стороны и заметила питьевой фонтанчик. Обожаю османов за такие плюшки. Ополоснув руки в чистой водичке, я приложила их к щекам. В последнее время я устала.       Стоя в тени деревьев, я увидела Мустафу и Хюррем. Между ними, похоже, шёл интересный разговор. Я решила послушать.       — ...Не стоит потакать матери и вступать со мной в войну. Со мной лучше дружить, — у-у-у, какая она... Даже слово подобрать не могу.       — Это вам лучше со мной не ссориться, ради себя самой и своих детей, — как это шикарно прозвучало. Только, жаль, что я главную тему разговора пропустила.       — А ты играешь с огнем. Это опасные слова, — ага, ага. Помню, цитата всего сериала: "Я и есть огонь".       — Так вы угрожаете мне! — ой, как. Начинаю понимать, за что я так любила этого персонажа в сериале.       — Не смей повышать голос на меня. Я хотела предупредить по-хорошему. Я не ссориться сюда пришла. Только, вижу, ты войны хочешь. Жалко, — похоже, она забыла, что ей вчера говорил Мустафа и то, что подтвердил Сулейман. Простая истина: шехзаде важнее любой женщины гарема.       — Держитесь от меня подальше и от моей матери тоже, — и на этой ноте он ушёл. Довольно познавательный диалог. Главное в нем то, что Мустафа теперь должен прекрасно понять одну вещь: Хюррем действительно ему враг, а из этого следует, что у Эфсун может быть опасная миссия. Надеюсь, он возьмёт это на заметку.       Как только мужчина ушёл, я постаралась тихо скрыться с этого места. Я была максимально аккуратна. Меня, вроде, не заметили.       Дальше мой путь прошёл без происшествий. Очередной плюс того, что я не дворцовая служанка. Наложницам запрещён выход в сад. Только в нескольких случаях: первый — это стандартная прогулка, раз в месяц, недалеко от дверей. Второй — возможность сопровождать госпожу, обычно такая честь достаётся личным служанкам. И третий — если ты фаворитка или наложница и тебя позвал в сад Повелитель или Шехзаде, а я, вот, стабильно в свой выходной могу пройтись.       Я вышла на главную улицу и стала медленно прогуливаться. Все люди куда-то спешили, кто-то перекрикивался. Торговцы нещадно кричали, рекламируя свой товар, покупатели пытались снизить цены. Я никогда не любила суматоху больших городов, но только в ней я находила покой. Когда твои мысли опечалены, когда ты не знаешь, что делать, куда идти и где искать помощи, в шуме улиц можно на время обрести спокойствие. Множество людей как будто уносят твои проблемы, давая необходимый покой, и ты уже с новыми силами идёшь в бой. Иногда же это только заставляло болеть голову, но сейчас у меня явно первый случай.       Я шла по улицам и рассматривала прилавки. Несмотря на совершенно другой настрой, я не забыла купить гостинцев для моих воспитанников. Не знаю, каким образом, но я и не заметила, как вышла к пристани. Здесь было также суматошно, но всё это украшали ещё и морской бриз. Почему же я раньше сюда не ходила? Здесь так свежо. Я отошла в сторону от людей и наблюдала за морем и кораблями. Одни приходили в порт, другие уходили. У некоторых из них были одинаковые флаги. В основном это были турецкие корабли, но встречались Египетские, Французские и даже Русские суда. Несмотря на напряжённые отношения с Францией, торговля продолжается вполне успешная. Вот и исторические чинушки, которым важны деньги. Хоть что-то за всю историю остаётся неизменным.       Не знаю, сколько я так стояла, но я решила направиться обратно. Хватит мне гулять. Мой путь лежал через главные торговые улицы Стамбула. Не знаю, куда мои глаза смотрели в первый раз, но на обратном пути я заметила то, во что тут же влюбилась: на прилавке с тканями я заметила кожу. Откуда она могла взяться в открытом доступе? Да ещё, и так просто лежать на прилавке обычной торговой лавки?       — Эфенди, откуда такая ткань? Это разве не кожа? — нужно потихоньку подвести к нужной мне мысли и цене.       — Это кожа, хатун. Мне только сейчас привезли из Ирака. На, вот, посмотри, хороший материал. Можешь купить немного, да сделать подарок своему отцу, — мне вот интересно, я ему понравилась или он просто не знает, как продать кожу?       После того, как я тщательно осмотрела предложенную мне пластину, я смогла оценить качество обработки. Понять только не могу, это шигрень или напплак, только без лакового покрытия? Ну, правда, откуда ему взяться в шестнадцатом веке? Может, и что-то другое. Я кожу раньше любила, но не до такой степени.       — Эфенди, а сколько стоит такая красота? — и глазки Кота из Шрека состроить. Я прекрасная невинность, сбавь мне цены, чего тебе стоит.       — Только для твоих красивых глаз, хатун, 5 акче за пластину, — ого. Не так дорого, как я думала. Я уже боялась, что он 15-20 акче попросит, а тут так дёшево. Что-то тут не так. Я, вроде, всё тщательно осмотрела и ничего плохого в коже не заметила.       — С чего же такая цена низкая? Вы же разориться можете, если на все так цены снижать будете, — ну вот, что творю!? Дёшево отдают, так бери, нет, блин, сама себе плохо делаю.       — Не разорюсь, хатун, по глазам твоим вижу. Будь цена в разы выше, ты всё равно взяла бы. Я всю жизнь торгую, отец мой тоже торговал, я такие вещи сразу вижу, но как потенциальных покупателей, я и просто души людей вижу хорошо. Я уверен, что ты в долгу не останешься и за мою щедрость благодарна будешь, — а в чем-то он прав, я бы ещё не раз вернулась сюда. Удачный день я ему устроить смогла бы.       — Что ж, благодарю за вашу щедрость, ага. Сколько у вас пластин этой кожи есть? Я их все куплю, — а что такое? Кожа по такой низкой цене мне больше может и не попасться, а тут сама в руки плывёт. Выкидывать, что-ли, такую удачу?       Мне кажется, таким удивлённым он ещё никогда не был. Пластин оказалось не так и много по моим меркам, но торговец был уверен, что много и мне не донести их. Но разве 25 пластин в среднем размером метр на метр — это много? Так, ерунда. Нужно теперь мастерицу хорошую найти, что одежду сшить сможет, да и язык за зубами держать. Заказ у меня непростой будет. Ну, разве это нормально, узкие штаны на женщину из кожи сшить? Да и пару курточек. Может, ещё и пару широких поясов на талию сделать? Я, вроде, неплохо рисовала. В юности, в прошлой жизни, я видела себя великим дизайнером. В художественной школе училась, после поступления на экономический подростковых мечтаний не бросила. Я состояла в студенческом клубе моды, там нам приходилось и выкройки делать, и одежду самим шить. Сама я за работу не возьмусь, но наброски с примерной раскройкой нарисовать смогу.       Сумка была тяжеловатой, но не так, чтобы очень. Донести до дворца смогла. Мой выходной ещё не закончился, поэтому, убрав кожу в сундук, я решила обратиться за помощью к самой ближайшей швейной, которая у меня есть. Ну, как-то же они шьют одежду для султанской семьи, значит, с кожей точно обращаться смогут достойно. Нужно будет только подход найти.       Я шла вдоль безлюдных коридоров, не забывая незаметно стучать по стенам. А чем черт не шутит? Вдруг, найду? До этого удача меня не покидала, может, и сейчас поможет?       Здесь удача мне не помогла, но теперь я хотя бы могу вычеркнуть этот коридор из возможных мест расположения потайного сада. Это тоже, своего рода результат.       Мой поход к портнихам можно назвать успешным. Мне удалось познакомиться с несколькими интересными женщинами, мы поговорили ни о чем. Мне стало известно, что за определённую плату они могут выполнить мой заказ. Девушки часто этим пользуются, ведь в большинстве своём покупаются ткани, а не готовую одежду, как это в будущем будет. Кожу я пока решила прибрать, у меня есть и ткани. Обойдусь на первых порах парой нижних платьев. Заодно, и проверю профессионализм местных мастериц. Даже по простому платку можно определить, насколько искусен мастер.       Довольная, я распрощалась с женщинами и пообещала зайти в свободное время, принести ткани и заодно снять мерки. Сегодня уже времени не было.       Ужинала я в общей комнате с девушками. Стоило мне зайти в двери, как Фюлане-хатун стала звать меня присоединиться к ней за столом. С ней сидели ещё пару девушек, но они не высказали возмущения. Кашу все ели молча, но как только все доели, разговоры возобновились. Попивая шербет и поедая орехи с лукумом, девушки обсуждали все слухи и события сегодняшнего дня. Бурно, конечно, не кипели, но тем для разговоров хватало.       Обсуждали то, что Дайе-хатун хочет вновь выдать Нигяр-калфу замуж. То, как она обхитрила потенциального жениха, которого Сюмбюль-ага предложил. Завтрашнее отправление Айбиге-хатун домой. Болезнь Валиде и сплетни служанок.       После известия о поездке Айбиге я выпала из реальности. Если память меня не подводит, а она меня ещё не подводила, то значит, скоро будет недо отравление Мустафы и известие о беременности его фаворитки. Это, вроде, хорошо, беременность Эфсун намекает на скорое отправление в санджак, но... Я не помню, после её смерти отправление было перенесено? И если было, то куда и насколько? Мустафа наоборот, быстрее покинул дворец или же позже, чем планируется сейчас? Почему что-то я помню прекрасно, а что-то вообще не могу вспомнить? Нужно завести книжку, в которую запишу все значимые моменты, которые помню. Желательно, по порядку. Дальше буду напрягать память, может, чего и вспомню. Как плохо, что я хорошо смотрела только первые три сезона, а четвёртый отрывками, по настроению.       — Кальбимин-хатун, а где ты была весь сегодняшний день? Мы тебя не видели и даже госпожа тебя не искала? Удивительно. Обычно, ты всегда с Махидевран и словно тень за ней следуешь, — допетрили. Пора раскрывать ещё один страшный секрет, который совсем не секрет для тех, кто хочет знать.       — Я гуляла по улицам Стамбула. Посмотрела на товары, сходила в порт подышать свежим морским воздухом, — про покупки им знать не следует, а то запрягут быть их частным курьером — и всё равно, что такой профессии ещё нет, как и слова такого. — Потом мне это наскучило и я вернулась во дворец, — и снова я заставила их зависнуть. Пора бы запомнить, что я не рабыня. В статусе свободы я выше практически всех присутствующих в гареме жильцов. Кроме Валиде, Айбиге и сестер Сулеймана. Даже Хюррем, несмотря ни на что, была раньше рабыней, а это заставит султанских сестер звать её рабыней и полной свободы ощутить она не сможет, каждый враг будет ей напоминать о рабстве. Если так подумать, в своих дозволениях я даже свободнее Махидевран. Элементарно тем, что в будущем я могу развестись со своим супругом и не терпеть всей той боли, что перенесла она. Эта маленькая заковырка со свободой стоила бы ей тысячи загубленных нервных клеток.       — Как это гуляла по городу? Кто тебя выпустил? Это же нельзя! Запрещено, — каждая девушка очень эмоционально высказывала свои мысли и вопросы. Мне их даже немного жаль. Изо дня в день видят стены дворца да природу за окнами, и то, только в комнатах фавориток, да в некоторых классах. Можно понять их эмоции. Они каждый месяц ждут прогулки в саду, наверное, сильнее, чем бакшиша, а тут я. Почему каждый мой визит в ташлык заканчивается культурным шоком наложниц? Интересно, так будет всегда?       — Просто сегодня у меня выходной. Примерно раз в 15 дней, может, и чаще. Госпожа освобождает меня от всех поручений и обязанностей, позволяя провести день так, как я сама пожелаю. Сегодня я выбралась в город. Хотела осмотреться.       — Это так удивительно. Я завидую тебе, Кальбимин.       — Согласна. Это так прекрасно, иметь возможность выйти, пойти туда, куда хочется самой, без постоянного присмотра калфы и стражников.       — Расскажи нам всё. Куда ходила, что видела? Какие товары на рынке нашей столицы, по каким ценам? — на фразе про цены до меня дошло, что пиздец подкрался незаметно. Вроде, специально смолчала о товарах, только вскользь упомянула, но им этого хватило. По глазам половины вижу, курьером мне, всё-таки, быть.       Вечер был спокоен. Я обсуждала с девушками свой поход в город. Всем было приятно послушать о жизни за стенами Топкапы. Каким-то неведомым образом, разговор плавно перетек на ткани и украшения. Мы всей дружной компанией обсуждали, кому из нас какие цвета и ткани пойдут, какой фасон платьев будет смотреться на разных фигурах, какие украшения с чем лучше сочетать и вообще, какой камень будет выгодно смотреться в колье или серьгах. В общем, было весело. За чисто девичьими, даже не женскими, разговорами я смогла отдохнуть.