***
Наклонившись как только можно ниже к полу, Гвен мокрой тряпкой, от которой пахло чем-то неприятным, старательно оттирала, казалось, столетней давности пятно. В то время Йон, подобно надзирателю, стоял перед ней и сверху вниз глядел за качеством выполнения работы. – И как же тебя зовут? Учти, не соизволишь представиться – буду называть Мартышкой – Нет, Гвен. Меня зовут Гвен Барлоу, – отозвалась девушка, пресекая оскорбительное обращение. Девушка выпрямилась, смахнула тыльной стороной ладони пот со лба и мешающие пряди волос, морщась от тошнотворного запаха. Вероятно, тряпкой вытирали что-то отвратительно пахнущее. И по всей видимости, выстирать начисто тряпку теперь задача Гвен. Треклятое пятно всё никак не поддавалось. – От чего эта грязь? – М-м? А, – протянул Йон, что-то припоминая. – Я несколько дней тому покрыл пол антисглазным лаком, однако местами дерево покрылось пятнами. – И как? Помог лак? – Да вообще-то он мне и не был так уж необходим. Я его создал для подстраховки: вдруг найдётся враждебно настроенный по отношению ко мне человек, обладающий магией. – Вот оно что. Гвен вновь измученно взглянула на пятно и продолжила молча тереть. Тёмная клякса понемногу уменьшалась, становилась прозрачнее, но полностью всё равно не отмывалась. Впору было задуматься о том, отмоется ли пятно когда-либо. Решив, что это просто-напросто Сизифов труд, девушка перешла к следующему. Однако протянув руку за тряпкой, девушка её не обнаружила. Обернуться не успела, как эта самая грязная половая тряпка впечаталась ей в лицо, а после шлёпнулась на колени. – Эй, ты здесь не закончила. Пятно по-прежнему бросается в глаза, – процедил сквозь зубы, почти прошипел, словно дикий кот, колдун. Скривившись от омерзения, девушка с огромным усилием воздержалась от навязчивого желания кинуть обратно грязную вещь в хозяина дома и вытерла сухим рукавом лицо. Как видно из поведения, Йон невменяем и совершенно не в адеквате, так что отвечать тем же было небезопасным для самой девушки. Говорить что-либо этой одиозной личности также не имело смысла, но и сдерживать эмоции Гвен не стала: взгляд говорил ярче всяких слов. Испуг и ужас мелькали уже где-то на втором, если не на третьем, плане. Барлоу ни в коем случае не собиралась томиться в этом гадком месте в ожидании спасения или чуда. Спасения можно никогда и не дождаться, а чудо слишком уж ненадёжное явление. – Ты не меня разглядывай, а пол, чтобы ничего не упускать впредь. – Будет исполнено, – ядовито выплюнула Гвен, возвращаясь к работе и всё к тому же многострадальному участку пола. Нет, Гвен не была белоручкой и не стеснялась грязной работы, но согласитесь, работать в таких условиях ради забавы гадкого мужика пожелает только законченный мазохист, либо же человек, которому совсем уж некуда податься. Барлоу имела самоуважение, чувство достоинства и унижения терпеть не могла. Податься ей тоже было куда, так что она хотела поскорее выбраться из дома врага, сбросив с себя статус раба. Впрочем, у неё уже крутился в голове один план по самоспасению. Хороший, как ей казалось. Придумать несложно, зато осуществить задуманное труднее. Сложность заключалась в том, что Йон, как курица-наседка ходил по пятам за Гвен весь первый день и тыкал её носом в грязные участки дома. Под его чутким руководством, шаг вправо, шаг влево — расстрел. Пришлось ответственно, в поте лица трудиться над чистотой всех комнат. Повезло, тряпки больше в лицо не прилетали. Особых ограничений и запретов для Барлоу мужчина не выдумывал: в доме она могла ходить где угодно за исключением одной-единственной комнаты, а вот за пределы дома ей путь заказан. Девушка размышляла над тем, что же за той таинственной дверью кроется? Может, трупы его многочисленных жён, как у Синей Бороды из всем известной сказки? Или там скрывается ключ к побегу? Наконец убедившись, что все доступные поверхности в доме сверкают, мужчина возвратился к своим делам. – Продолжай в том же духе, – кинул он, покидая новоиспечённого раба.***
В первый же день маг решил довести работницу до изнеможения. Ноги тряслись, не в силах держать хозяйку после ползания по всему дому и уборки. А следом Йон наказал собрать все грязные вещи, после чего притащил таз с водой и доску. Удручала девушку стирка вручную. Дома у неё имелось удобство, что звалось стиральной машинкой. В Слуавэйле же прогресс до такого ещё не дошёл. Тут все как в давние времена стирали вещи ручками. Должно быть, из-за этого у большинства жителей грубые потресканные руки с бесчисленным количеством мозолей. Эта участь ждала и Гвен. Испустив тяжкий вздох, девушка совсем уж понурила плечи и с опечаленным видом поплелась в следующую комнату в поисках грязной одежды, которую никак не могла обнаружить. Кто-кто, а Йон точно не был засранцем и грязнулей. Наоборот, тот ещё мистер Аккуратность и Чистоплюй: все его вещи были бережно и красиво сложены на полках в гардеробе или развешены; а его внимательность к каждому миллиметру в доме — не дай Бог где-то увидит хоть малюсенькое пятно или подозрительную тень — выводила из себя. Даже Гвен с её врождённой ответственностью и трудолюбием не была настолько дотошным человеком! Но, возможно, если она найдёт тот огрех, ничтожную грязь, какой-нибудь случайно потерянный грязный носок, убийца перестанет наводить духоту, из-за которой хочется открыть форточки? В спальне также не оказалось того, что она искала. Однако в доме было достаточно комнат, так что девушка не теряла надежды отыскать улику против Йона, которая бы доказала его нечистоплотность. Обходя дом, Гвен Барлоу совершенно естественным образом оказалась перед дубовой дверью с мистической резьбой. Она осторожно коснулась узора пальцами, обвела каждый его сантиметр, внимательно вгляделась. Гвен никак не могла узнать фантастического зверя: не то медведь, не то волк, но почему-то вместо шерсти перья… И клыки как у зубра. «Страшный какой-то», – фыркнула девчонка. Поставив пустую деревянную миску на пол, девушка легонько толкнула дверь, та поддалась. Перед Гвен предстала небольшого размера комнатушка с множеством прибитых к стене полочек и широкими просторными шкафами. В углу комнаты поверх друг друга стояли несколько сейфов. Сквозь кристально чистое стекло на Барлоу глядели всевозможные склянки, бутыли, флаконы, сосуды и прочая подобная дребедень. Внутри некоторых виднелось что-то мутное или яркое. В глиняных горшках находились зелёные, багровые, белые, жёлтые и фиолетовые растения, которые привносили краски в интерьер. На полках светились разноцветные кристаллы с неизвестных пород камнями, что на вид казались самыми обычными. Повернув голову влево, девушка заметила небрежно выцарапанные на каменной кладке руны. Символы были совершенно неизвестны девчонке, прочесть она их не могла. Заметив краем глаза яркий блеск со стороны стола у окна, Гвен потеряла всякий интерес к рунам. Обернувшись на раздражитель, она обнаружила зелёный камень на столе. Издалека могло показаться, что он просто-напросто полностью покрылся мхом, но чем ближе Гвен подходила, тем насыщеннее и неестественнее становился его цвет. Камень оказался ничем не покрыт, текстура выглядела пористой, тон по-прежнему уж очень ослепительный. Барлоу взяла артефакт в руки, чтобы рассмотреть со всех сторон. Её будто тянул невидимый магнит или энергия, исходящая из минералов, о которых писалось в старинных сказках. Коснувшись камня, по коже поползли частички энергии. Полупрозрачная магия, которая, словно медленный яд, разрушающий органы. Гвен сначала ощутила лёгкое покалывание. Складывалось ощущение, что твёрдая порода с острыми концами впивалась в пальцы. Боль становилась всё сильнее. Девушка стиснула зубы и отдёрнула правую руку. Вдруг её тело охватила невыносимая агония. Лодыжки, челюсть, шею свело. Камень упал на пол, а затем и сама Гвен свалилась на него, не зная, за что ей ухватиться. Тело затрясло в конвульсиях. Стало так страшно, что вся картинка перед глазами замылилась. Гвен могла только умоляюще хрипеть, привлекая внимания хоть кого-нибудь. Следом стало трудно дышать, изо рта полилась пена. Зрачки сузились, и яркие пятна померкли.