Служака

Что всегда было непонятно человечеству, так это как из очаровательных детей, уважающих маму, слушающих учителей, здоровающихся с соседями, вырастают записные сволочи. И Том Реддл был тому классическим примером, хотя такое бывает редко. И также редко бывает, что свиноподобный хам, ни в грош ни ставящий никого, изводящий соседей и гоняющий других детей вдруг израстается. И вот уже виден задумчивый молодой человек, добрый мужчина и хороший отец семейства, если такое случается в его жизни. И таким примером стал Дадли Дурсль. Именно с такими мыслями на кухне, за чашкой кофе, как он нафырчал на кузена «детского», с молоком и сахаром, сидел Гарри Поттер. Домашняя забота не подкралась незаметно, а свалилась шумно, громко и немного грозно. Дадли выставлял на стол завтрак. Молочную кашу, несколько яиц всмятку, отварную курятину (и когда успел сварить?) — думал Гарри. — Э… — Гарри немного удивился, — спасибо, конечно, но я не маленький. Я бы и сам управился. — Ага, — хохотнул кузен, — дай угадаю. Пережарил бы яиц, добавил бы бекон, так, чтобы всё плавало в жиру, а потом всё бы запил чёрным и слишком сладким кофе. На десерт, приблизительно часа через два, хлебнул бы каких-нибудь зелий, и порысил бы на работу. — Не порысил бы, — вздохнул Гарри в который раз удивляясь, почему не прогонит кузена. Неужели вот он был тем противным злым мальчишкой? — Я сейчас на свободном графике. — Ясно, мужественно загибался на диване. Слушай, — Дадли сменил тему, — а тот старик, к которому ходит Эмиль, это его дедушка? У него рак? Долго ему осталось? — Он не старик, ему на самом деле сорок один год, и это отец ребёнка. — Вот даже как? — Дадли едва не присвистнул. — А что с ним? — Доктор говорит что инфаркт, а в больницу его не примут. Не та репутация, да и он меня боится почему-то, — Гарри вздохнул и взъерошил волосы. — Тебя даже я боюсь, — ответил Дадли. — Ты всегда меня поражал, иногда какой-то прожжёностью, зачастую совсем не детской, и при этом наивностью. Я так понял, у него в вашем мире полное поражение в правах? — А ты откуда знаешь про поражение в правах? — Ой, а когда в Доброй Старой Англии было по-другому? Да, во всё мире всегда одно и тоже дерьмо. Но вот скажи, почему ты не обратился в благотворительную больницу? Вряд ли ты пожалел денег. — Просто не подумал, — Гарри развёл руками. — Я сейчас что-нибудь придумаю. Вот только ребёнок, пойдут неудобные вопросы. — Ребёнка я беру на себя, если ты позволишь, конечно. Мы отъедем на два часа и вернёмся с документами. — Хорошо, — Гарри кивнул, — но только, Дадли, если ты с ним что сделаешь… — глаза Поттера недобро сверкнули. — Я похож на идиота? Ты же меня и с того света достанешь, а я ещё жить хочу. — Не, с того света не достану. Это законом запрещено, — совершенно серьёзно ответил Гарри, а Дадли вздрогнул и сипло спросил: — Так выходит ожившие мертвецы существуют? — Ещё как. Только душа не может вернуться на землю. Её не пустят, и то, что возвращается, это не наши близкие. Это твари, хищные, вечно-голодные и вечно-злые. Первыми их жертвами становятся родные и близкие, которые в порыве отчаяния в темноте ночей открывают им двери. — Подожди-ка, — Дадли собрался с мыслями, — но ведь были случаи, когда писали с войны письмо, что человек погиб, а он приходил живой и невредимый. Что же, теперь домой не пускать? — Отчего же. Открой дверь и отойди в сторонку. Не приглашай, — Гарри расслабился и даже не удивлялся тому, что обсуждает с Дадли прикладную демонологию, — живой сам войдёт через порог. А мёртвый будет канючить, плакать, рассказывать, как ему холодно и ждать приглашения. Озвученного приглашения. Эмиль спустился к завтраку, кивнул Гарри, поглядывая хмуро, робко улыбнулся Дадли и показал ладони и лицо. — Умылся? Молодец! — тяжёлая ладонь Дурсля опустилась на плечо ребёнка. — А зарядку сделал? — мальчик радостно закивал и тут же принялся за кашу, поглядывая на тосты с джемом. Наконец, ложка звякнула о дно тарелки. — Чу ч-чай! — мальчик показал на чашку, гордый тем, что смог выговорить одно слово. Дадли бросил взгляд на Гарри, но тот и сам понял, что если хочет нормально общаться с ребёнком, то должен сам говорить с ним. — С молоком? — спросил Гарри. Эмиль посмотрел на него с таким выражением, будто бы задавался вопросом «оно умеет говорить нормально» и выдал другую реакцию, проверить этого мужчину. Из задворок детской памяти он выудил самое короткое звуковое слово. — Ага. Гарри улыбнулся, сделал ему чай, пододвинул чашку и от себя добавил дополнительный кусок бисквита и мальчик увлёкся самым лучшим делом в своей жизни. Он ел. — Так, парень, у меня возникла идея, — Дадли внимательно смотрел на мальчика, — хочешь тренироваться? Эмиль отчаянно закивал, а потом с опаской поглядел на Гарри, тот неловко развёл руками: — Это отличная идея. Думаю, твой папа будет только рад, — ребёнок погрустнел и насупился, а потом пальцами потёр воздух и грустно вздохнул. — Это бесплатно, — успокоил Дадли, - так что не жди крутую компанию. Там все, ну или почти все, такие, как ты. И главное, у них есть та же добродетель, что и у тебя. Они не задают лишних вопросов. Эрик просиял при этих словах. Он хоть где-то будет свой и сможет наверное стать чуть сильнее и найдёт место вышибалы в трактире Ричарда-хромоножки, а там всегда горячая еда. И Ричард не жадный, одежду даст, койку даст, и вот тогда он накопит очень много денег. Галеонов пятьдесят или даже сто двадцать и сможет уехать с отцом из Британии. — Тогда нам нужно сделать вот что, — развил мысль Гарри, — оформить тебе документы. Эмиль смотрел раскрыв рот. Ну какие документы? Он из неблагонадёжного квартала. Никто ему никаких документов не сделает, в лучшем случае дадут жёлтый паспорт и всё. А это плохо. — Документы ты получишь в магловском мире, — Дадли вступил в разговор. — Сегодня мы поедем к моим хорошим друзьям. Оформим документы, подадим заявление на пособие и на школу. Правда, пока пойдёшь по облегчённой программе. Оформим тебе опекуна, и вот тут нам поможет Гарри. — Чем помочь? Я не совсем понимаю. — Ну смотри, — Дадли начал раскладывать всё по пунктам, — я не женатый молодой мужик. Эмиль не говорит и немного асоциален, мне его не оставят и передадут в приёмную семью и тут будет два варианта: он явит свою м… магию, — даже сейчас Дадли было трудно произносить это слово, — и от него откажутся, хорошо если не попытаются убить или сдать на опыты (тут Эмиль мысленно согласился, отмечая, что Большой Д такой же умный, как и его папа.Тот тоже так говорил.) или решат, что у мальчика шизофрения, и посадят на таблетки. Ему это надо? — Гарри покачал головой, Эмиль тоже активно обсуждал свою собственную жизнь, корча рожицы, жестикулируя руками и вздыхая. — Я понял, мне использовать чары, чтобы не было неудобных вопросов, — констатировал Гарри. — Конечно же нет, — Дадли поморщился, — у тебя же связи в вашей полиции есть? — А куда без них, — Гарри не понимал, куда клонит брат. — Ну вот никогда не поверю, что наша полиция не в курсе вашей. Наладь взаимодействие, и лучше с кем-нибудь замазанным, чтобы он выдать нас потом боялся. — Дадли, ты чёртов гений! — воскликнул Гарри. — Чёртов гений! Точно же! И Снейпу можно документ сделать! Ты гений! Дорога до Литл-Уингинга заняла около сорока минут и Дадли привёл в социальный центр Эмиля. Навстречу поднялась сухонькая женщина, с седыми кудельками и в старомодных очках. Самая дисгармоничная чиновница, которую видел весь городок. Вместо строгих костюмов она носила бохо, на руках позвякивали многочисленные браслеты из камушков, ниточек, кусочков кожи и палочек. — Мистер Дурсль, — она радушно шла навстречу, — какими судьбами? — Просмотрела на притихшего мальчика и спросила. — Пришли оформлять этого молодого человека? — Да, миссис Мак Крей. Нам всё по полной программе, и желательно сейчас. — Ну, раз по полной программе, то врач подойдёт в течение часа, а вы, молодые люди, будете пить чай. — Чай! — кивнул Эмиль. — Ну и чудненько. Сам центр ребёнку понравился. Сроду к нему не было столько положительного внимания. Вопросы, которые задавал доктор, не содержали подвох, можно было кивать или качать головой. Страх, что его сочтут дурачком, улетучился. Нужно было всего лишь отделить круглые предметы от квадратных и треугольных, перечислить цвета. Просто разложить предметы по коробочкам и показать пальцем, когда цвет называли вслух. А потом он разглядел гербарий на стене и заинтересовался им. — В чём дело, ты хочешь посмотреть травку? — спросил доктор. Эмиль нетерпеливо закивал, взял осторожно предложенные ему растения, затем показал на энциклопедию и быстро, ориентируясь на картинки, начал раскладывать листы и сравнивать фотографии. Да так увлёкся, что не заметил, как доктор покинул комнату. — Мистер Дурсль, как давно у вас мальчик? — Неделю уже. Его не сразу нашли, мать его была наркоманкой. Пока разыскали ребёнка, пока больница. Я понимаю, что… — Кто с ним занимался? — Его отец, но он крайне бедный человек на неквалифицированной работе, — ответил Дадли, — но он порядочный человек. Старался, как мог, а потом обратился ко мне за помощью. — Он очень хорошо развит для своего диагноза. Все проблемы у него от речи. А вы не учили его ботанике? — Нет, это отец с ним занимался. — Замечательно! У ребёнка очень высокий потенциал. Мы будем заниматься, и он научится говорить, а память у него не страдает. Всю дорогу до спортивного клуба, куда предложил заехать Дадли, Эмиль в немом восхищении разглядывал документы. Новенькую пластиковую карту с фотографией, карту школьника, не перечёркнутую жёлтой полосой, расписание в руках. Читать он почти не умел, но буквы раскрашивал старательно, а учительница, с который его познакомил Большой Д, рассказала, что читать очень просто и он обязательно научится. Северус Снейп проснулся незадолго до того, как Гарри решил заглянуть в его комнату. Чувствовал себя разбитым и слишком слабым, поэтому, когда в дверях показался почти прежний гриффиндорец, он решил, что у него начались видения. Сейчас молодой мужчина не выглядел ни уставшим, ни пугающим. От него волнами исходила здоровая энергия, которая теплом окутывала измученного бывшего преподавателя. — Как вы, профессор? — Гарри присел в кресло. — Вы проспали три дня, могу рассказать новости, если у вас есть силы их слушать. — Благодарю, — голос был сиплый то ли со сна, то ли от того, что дико хотелось пить. — Вот, — Поттер протянул ему высокий бокал с соломинкой, — подкисленная вода. Уберёт привкус зелий. Пока Снейп пил, пытаясь понять, что произошло, Гарри начал свой рассказ и по мере продвижения истории Северус Снейп всё больше и больше стыдился, а потом не выдержал и тихо спросил. — Я одного не понимаю, я всегда был несправедлив к вам. Почему же вы помогаете? Зачем все эти трудности? Ведь могут быть проблемы. Из-за меня всегда одни проблемы. — Вот и даже не стану возражать, — в прежней нахальной манере заявил Гарри. — Только проблемы не из-за вас, а у вас. Не надо обольщаться, вы не такая важная птица, чтобы кто-то проверял ваше исчезновение. У вас нет ни денег, ни связей. Трудностей не возникло и теперь у вас есть паспорт, пособие по безработице, и вы можете получить профессию в магловском мире. — Я бы рад, мистер П… — Гарри нетерпеливо махнул рукой. — Зовите меня просто Гарри. Тошнит уже от этого «мистер», да и воспоминания не самые приятные. — Хорошо, — тут Снейп обратил внимание, как Гарри немного трёт правую руку. Ту самую, покрытую проклятыми шрамами. Слабость ещё сказывалась, но вина за то, что он разбил чашку с растопырником и не оказал помощь, была намного сильнее, и сейчас он рискнул. — Вы позволите. — А? Конечно, конечно, — Гарри закатал рукав и обнажил мускулистое запястье, покрытое старыми, почти невидными шрамами. — Ох, — Снейп невольно выдохнул. Перо выпило слишком много здоровья из юноши, и хоть теперь проклятье было разрушено, последствия его никуда не делись. — Вы что, не соблюдаете рекомендации целителя? — Но ведь проклятие снято, а мне некогда. Много работы. И вообще, Дадли уже отругал меня и заселился сюда, так что теперь он и вас достанет до печёнок. В подтверждении этих слов внизу хлопнула дверь и послышался топот ног. В комнату осторожно прокрался Эмиль и замер в счастливом восторге. Его папа проснулся. — И! — уверенно воскликнул он и сунул в руки Северуса папку со своими документами. К горлу подступил ком. Фамилия, пособие, школа. Всё то, что он не мог дать сыну. Всё стало реальностью. — Спасибо, — прошептал профессор глядя на Гарри и гладя сына по голове.