Служака

— Так, парень, — Дадли достал из холодильника куриные крылышки, — нам понадобится кастрюля. Не подскажешь, где найти?       Эмиль замер и с опаской поглядел на дверь, куда ушёл Гарри. Вдруг рассердится? Потом вспомнил, как этот же суровый мужчина испугался за его ноги, как рассказывал сказку, как рвал дорогие джинсы только потому, что Эмиль не мог их снять. Ему было больно и мужчина предпочёл испортить штаны, но не причинять страдания ему. Поэтому он пожал плечами и начал заглядывать во все шкафчики. Удача улыбнулась ему три шкафа спустя. Средняя эмалированная кастрюля, пузатенькая, в синий горошек как раз подошла для их целей. Дадли сложил туда крылышки, подмигнул Эмилю и спросил: — Картошку чистить умеешь? — от такого предположения мальчик впал в прострацию. Картошку? Чистить? Он никогда не видел смысла в этом действии. Помыть получше да и запечь, чтобы съесть всю, без остатка. — Я научу!       Дадли всучил Эмилю небольшой нож и сам присел рядом. Очищая клубни он поглядывал на Эмиля, тот поколебавшись начал неловко повторять, но у Дадли картошка получалась крупная, чистая и красивая, а у него какая-то квадратная и мелкая. Дадли даже не обращал внимания. Следом почистили морковь, лук, и кузен Гарри начал готовить, комментируя каждое своё действие. — Давай, бери морковь и лук, — мальчик подчинился. — Клади в кастрюлю! И через десять минут на огне готовился ароматный бульон. — Вот и молодец! Без тебя я бы и не справился так быстро, — Дадли врал как и дышал, но ведь во благо. Гарри пару раз заглядывал в кухню. Эмиль не заметил, а Дадли сделал страшные глаза и лишь губами обозначил «поговорим, когда он уснёт». Гарри кивнул и больше не подходил. — Так, а на гарнир предлагаю овощи, свежую зелень и горошек. А сейчас пьём чай и на занятия!       Эмиль недоумённо пожал плечами, а затем посмотрел на Дадли, тому очень не понравился этот взгляд. Судя по всему ребёнком занимались, но как-то бессистемно, выделяя время как попало. Это тоже было видно, нужно было исправлять. Хорошо было бы взять этого мальчика с собой, но кто он ему? Вопросов будет слишком много. Нужно было как следует расспросить кузена.       Чай был прекрасен, а печенье таяло во рту и хотелось ещё. Взять полную горсть и есть пока чувство вечного голода не пройдёт, и при Гарри Эмиль так бы и сделал, тот не обращал внимания на его запуганные манеры, но Большой Д был другим. Чай был обычным, но подал его Дадли по всем правилам, не позволяя двигать чашку, налив молока в стакан и добавив туда чай, выложив кусочки кекса, печенье и мармелад на тарелку. Эмиль сразу потянулся к еде. — Нет, подожди. Возьми чашку и медленно отпей глоточек. Небольшой, чтобы почувствовать вкус. Мальчик настороженно замер, а потом сделал как ему сказали и это действительно было невероятно, во всяком случае удовольствие можно было растянуть. — Правильно, теперь одну мармеладину. И не спеши, не отниму. Это был первый в жизни мальчика чай, который он пил почти час. Не спеша, с удовольствием и без оглядки на кого-то.       Когда с чаем было покончено, Дадли убрал посуду и тихо спросил: — Ты читать умеешь? — Эмиль покачал головой. — Писать тоже нет? А цифры знаешь? — ответом был неопределённый жест, означавший явно что цифры он видел, но знает плохо. Расстроиться по этому поводу мальчик не успел, вновь заговорил Большой Д. — Да и ладно? Скажи, у тебя есть карандаши? Эмиль не задумываясь выдал нечленораздельный звук в оттенках которого послышалось согласие, и для убедительности он кивнул. — Отлично, неси их сюда, а я отойду поговорить с братом.       Гарри в это время сидел в своём кабинете и размышлял над ситуацией. Пока Дадли развлекал Эмиля он зашёл ещё раз к профессору Снейпу, напоил его зельем и с удивлением понял, что раздражение, копившееся в нём давно, бесследно погасло, а Снейпа ему действительно было жалко, и так хватило мужчине горя хлебнуть, так ещё и видеть как страдает его ребёнок, пусть и случайный. А ещё спало напряжение, царившее в этом доме. Эмиль не прятался по углам, ничего не ронял, не пугался. И как Дадли этого достиг? Гарри не понимал. В дверь постучали. — Да, Дадли, входи! — А как ты узнал, что это я? — Дадли всунул белобрысую голову в двери. — Эмиль меня боится. Он бы не пошёл, а его отец нездоров и сейчас спит. — Вот, — Дадли зашёл в кабинет, — я хотел об этом поговорить. — Эмилем хоть кто-нибудь занимается? — Ну, Снейп пытался. Я видел детские книги. Я тоже пытаюсь, но нужен врач, да и мальчик боится. — Понятно. Ты правильно сделал, что купил карандаши. У тебя компьютер есть? — Да, но я не думаю, что Эмиль видел такое. Боюсь его напугать. — Не, — Дадли улыбнулся, — ему и не надо. Просто распечатай несколько картинок для раскрашивания. Простых: белочку, зайчика, лису, можно машинку.       Дадли вернулся на кухню где и ждал его Эмиль, разложил перед ним листочки и попросил: — Выбирай! У мальчика загорелись глаза. Когда-то давно он слышал о книжках, которые можно было раскрашивать. Маленьким он мечтал о такой, даже пытался калякать на полях старых выпусков ежедневного пророка. А тут такое богатство и всё для него одного! Он потянулся к зайчатам, потом передумал и рассматривал машинку, затем сказочный город, но никак не мог выбрать, но тут Дадли пришёл на помощь. — Давай ты раскрасишь сегодня зайчат, завтра машинки, потом городок? Как тебе идея? — Иеея, — протянул Эмиль, снова не обращая ни на что внимания. «Значит говорить-то ты можешь. Неужели тебя всегда просили заткнуться? Или это испуг?» Разбираться дальше Дадли решил по мере получения дальнейшей информации. Заодно и подумал, что покажет ребёнка своему знакомому врачу.       Раскрашивать картинку было не так легко, как представлял себе Эмиль. Вредный карандаш пытался выскользнуть из рук, в кулак зажать не давал Дадли, да ещё не разрешал прикусывать кончик, и слюнявить тоже, в итоге пока он раскрасил зайчика, он устал не меньше, чем в те дни, когда постоянно толкался на улице. Рука норовила вылезти за границы рисунка, Большой Д перехватывал её, направлял куда нужно и показывал на непрокрашенные места. Это было тяжело.       Гарри в своём кабинете наконец-то спокойно работал, теперь он был рад, что не прогнал кузена. Снова он рассматривал колдографии с места последнего убийства. Всё было стандартно, но всё же что-то его смущало, нужно было съездить посмотреть самому. Взглянув на часы он понял, что сейчас это делать поздно, с визитом на место происшествия придётся подождать до завтра. Как итог Гарри прекратил работать с документами только к вечеру. Он даже не заметил, как стемнело за окном, как с неба посыпался мягкий снежок, придавая унылому пейзажу праздничный вид. Он вздрогнул, когда снизу послышался голос: — Обед готов! На какой-то момент Гарри показалось, что он вновь в столовой тёти Петунии. Вот уж что-что, а готовить она была мастерица. Дадли унаследовал её талант. Стол был накрыт на троих, приборы стояли совершенно правильно, рядом с тарелками лежали накрахмаленные салфетки, в центре стола было блюдо с запечённой говядиной с грибами, картофелем и морковью. На закуску Дадли нашёл зелёный горошек, листовой салат, а на основное блюдо был подан куриный суп с чечевицей. Гарри аж присвистнул. — Ого! Где ты всё это взял? — спросил Гарри, усаживаясь за стол и подавляя смех. Ему вдруг представилось, что Дадли сейчас чопорно сложит руки и скажет голосом пастора, «Дети мои, помолимся». Ничего похожего. Дадли указал Эмилю на место рядом с собой, и начал разливать суп. — Не поверишь, кузен. Всё это нашлось у тебя в холодильнике и кладовой. Вот сюрприз, неправда ли? Давайте есть. Дадли налил супа Гарри, себе и Эмилю. Последнему положил совсем немного, справедливо полагая, что от мяса мальчик точно не откажется. Так и было: ребёнок с поспешностью кинулся есть и осёкся под мягким взглядом. — Не спеши, никто не заберёт. Нужно же оценить вкус. Ужин перетёк во что-то семейное, спокойное и Гарри с недоумением и восхищением смотрел как Дадли управляется с ножом и вилкой, следит за Эмилем и этот мальчик за все часы доверяет ему больше чем Гарри за несколько дней. — У… — Гарри попробовал ужин, — вкусно-то как. Тебе бы, кузен, свой ресторан открыть. — Не, это не моё. Я готовить могу только для близких, — Гарри от этих слов поперхнулся и прокашлявшись спросил. — В смысле? — В смысле спасибо, что спас меня тогда. Я, правда, хотел помириться, только я не умел. Меня не научили. И чашка… Я не думал, что ты на неё наступишь. Просто твои кошмары, ты кричал. Наверное, стоило тебя разбудить тогда, и просто напоить, но поверь, это намного сложнее чем драться на ринге. Намного сложнее. Казалось бы — он вырос, всё перегорело, переболело, но вот всё же это запоздалое признание брата растеклось по его душе лекарством, излечивая ссадины и мелкие царапины. — Пустое, Дадли. Так между разговором прошёл вечер, который должен был быть скомканным, а в итоге стал тёплым и уютным. Эмиль смотрел на этих взрослых, ел, удивляясь когда это Большой Д всё замечает, и к десерту уже даже несмело улыбался, слушая рассказы Дадли о своей жизни. Гарри в основном молчал. — О, надо же сколько время. Эмиль, тебе пора спать. Пойдём, скажем папе спокойной ночи и я тебя уложу.       Мальчик ошалело смотрел на мужчину. Он, конечно, слышал, что детей укладывают, но его не укладывали спать. Никто и никогда: матери он был не нужен, отец приходил когда он уже спал, а здесь он засыпал сам, где придётся. Гарри был удивлён не меньше. — Зачем укладывать? — он правда не понимал. — Ох, прости. Мама ведь тебя не укладывала. Я уложу его и потом поговорим. Уже взрослым, вспоминая этот день, Эмиль понял, что именно тогда переломилась его судьба. Этот странный человек отнёсся к нему как к ребёнку, пусть и возился он с ним как с маленьким, но это было приятно. А ещё у мужчины был красивый голос, и он читал сказку. Не лживую, слащавую, в которой жизнь была розовым пряником, а настоящую сказку. Про поезд полный игрушек, про детей веривших и не веривших в чудо, про смерть, про жизнь и про щенка. Эта была красивая сказка. Читать её пришлось долго, но Эмиль всё никак не хотел спать, и только когда в конце истории щенок залаял, мальчик зевнул, свернулся под одеялом и промычал: — Чи, Да-д, чи. — Спокойной ночи, Га… Эмиль. Дадли вернулся на кухню, Гарри достал бутылку виски и два стакана и сделал приглашающий жест рукой. — Пить не буду, и тебе не дам. Сам посуди, в доме больной, ребёнок и ты. Это уже катастрофа библейского масштаба. — Я тебя сейчас заколдую! — то ли в шутку, то ли в серьёз прорычал Гарри. — А тебе от этого станет легче? Если да, то колдуй. — Кто ты, и куда подевал Дадличка? — Дадличек вырос, Гарри, и очень жалеет, что не вырос ты. — Обойдёмся без сантиментов, — прервал его Гарри, — но честно, спасибо тебе. — Да не за что пока. Ты рано встаёшь? — Когда служба поднимет, тогда и встаю. — Ясно. Тогда я тебя к завтраку разбужу. Утро Эмиля началось крайне необычно. Сначала в комнате раздёрнули шторы, пуская утренний сумрак, потом потянуло прохладой, это открылась форточка, а затем весёлый голос пропел: — Вставай, засонюшка, не то всю жизнь проспишь, — кто-то ласково потряс его за плечо. — Вставай-вставай. Мальчик проморгался и уставился на Большого Д, тот улыбнулся и возвестил. — Умывайся, одевайся, и пошли делать гимнастику, а то тебя ветром будет носить. Мальчик пожал плечами и пошёл выполнять требуемое, а потом спустился вниз. Гимнастика была весёлой и лёгкой, ровно до того момента, когда в конце занятия Дадли усадил его на стул и стал массировать ступни. Это было больно, мальчик протестующе замычал: — Усти! Усти! Ууу! Б-но! — Ну что значит пусти? Ноги-то поди часто болят? — Эмиль кивнул. — Ну вот. Я ведь легче сделаю. Хочешь покажу как их разминать? — Д-да! — уже более чётко выдавил Эмиль. Когда Гарри спустился вниз, то застал удивительную картину. Дадли готовил завтрак, а немного зарёванный Эмиль сидел на стуле. — Что случилось? — Гарри присел на корточки перед ним, мальчик напрягся, но всё же шмыгнул носом: — Чу ча. — Чу ча? Это кто? Ты испугался её? Покажешь где она прячется? — Эмиль недоумённо посмотрел на Гарри и повторил. — Чу-ча. — Тебе страшно. Так бывает, только… — На, держи, — Дадли протянул мальчику кружку с чаем. — Молока добавить? Эмиль мотнул головой и принялся за чай, медленно, как ему показывал Большой Д. — Сейчас он успокоится и я осмотрю комнату, — тихо сказал Гарри, — может боггарт в шкафу завёлся? Что ещё за Чу-ча? Дадли засмеялся и тихо сказал: — Он говорит, что хочет чай. А плачет от того, что первый раз ноги разминать больно всегда. — Он что? Он говорит? — Гарри не верил своим ушам. Как его кузен этого добился меньше чем за сутки? И в подтверждение слов Дадли мальчик поднял свою чашку и уверенно, громко, чётко возвестил: — Чу-ча!