Служака

Джинни удалось припугнуть Гарри. Отдавать мальчика в неизвестность он не хотел, поэтому к мнению подруги стоило прислушаться. Да и она смогла худо-бедно поладить с Эмилем. — Смотри и учись, — ехидно пропела Джинни и направилась в комнату. — Профессор, вы позволите? Снейп только кивнул, в голове уже будто бы черти горох молотили. Джинни подошла к Эмилю и умудрилась присесть на корточки рядом с ним, хоть в её состоянии это было и неудобно. — Я Джинни, — она внимательно посмотрела на мальчика, — а тебя зовут Эмиль Северус Снейп. Так ведь? Он не знал, как реагировать, но на всякий случай кивнул и сделал шаг поближе к своему отцу. — Скоро придёт доктор, который попытается тебе помочь, но его надо встретить очень вежливо, и… Попытка разговора провалилась. Лицо мальчика скривилась и он уткнулся в своего отца. Беззвучные рыдания душили его. Ничего он не хотел: ни доктора, ни гостей, ни вещей. Он хотел обратно в гетто. В свою комнату, где было так тяжело, но так просто и понятно. Он не ощущал себя частью волшебного или не волшебного мира. Асоциальный запуганный ребёнок. Профессор Снейп не знал как быть и с тревогой следил за реакцией Гарри. Как бы он не принял за хамство такую «выходку» сына. Нужно было что-то сказать, и так Поттер сделал для него слишком много. Он даже начал говорить: — Мистер Поттер, прошу простить Эмиля. Ему тяжело даётся вся эта ситуация. Я никогда не посмел бы беспокоить вас и ваших гостей, но… Он осёкся на полуслове. Гарри смотрел на него как-то странно. В зелёных холодных глазах проявилась искорка раздражения, удивления и тревоги. Северус Снейп просто не слышал себя со стороны. Он говорил медленно, странно растягивая слова, Голос его был надтреснутым, губы пересохли, но он не успел исправить ситуацию. Профессора качнуло и он начал оседать на пол в глубокий обморок. — Что с вами? Эй… — Джинни не на шутку встревожилась. Бояться ей было нечего. Магия была сильна, защитный амулет работал и не нагревался. Ни ей ни ребёнку угрозы не было. — Гарри, он весь горит. — Н-да, — тихо протянул Гарри, — нужно было всё же вызвать целителя, а не врача. Всё же не грипп. Не… А я что хотел? Врагов у Снейпа много, и отсроченных проклятий на нём как блох на помоечной кошке. Интересно, а мальчик тоже проклят? Эмиль при этих словах съёжился. Всё, теперь его выкинут на улицу. Никто и кната не потратит не на один целительский ритуал. А может оно и к лучшему? Он снова украдёт в аптеке лекарства, и они с отцом будут относительно свободны. Дикий страх обуял его душу, и уже не думая о последствиях такого поведения, он посмотрел на всех диким волчонком, а потом рванул вперёд. Сработал эффект неожиданности, ему удалось выскочить за дверь, на холод, и он как был, в джинсах, футболке и тапочках помчался прочь из этого страшного места. Гарри кинулся за ним, двигался он ловко и бесшумно, но мальчика догнать сразу не получилось.Тот, похоже, действовал на стихийной магии. Сердце Гарри колотилось где-то в горле. Если Дадли и его шайка догонят его, то ему будет очень плохо и больно. Нужно было спастись. Куда-нибудь повыше залезть, перелезть через школьный забор и… Миг и в лицо подул ветер. Он стоял на крыше школьной столовой Эмиль ускорился, понимая что ворота заперты, он кинулся к высокому дереву в самом дальнем углу забора. Быстро полез вверх и поднялся уже на два метра. Послышался громкий, а Гарри показалось, что оглушительный хруст. Ветка не выдержала и Эмиль шлёпнулся на мёрзлую землю. Он не потерял сознание, а просто сжался в комок. Брюки порвались, на коленках ярко проступила кровь, пропитывая дорогую светлую ткань, порванную и запачканную. Он мелко задрожал, когда тяжёлая ладонь опустилась на его плечо, и замер. — Эмиль… Боже… Твои ноги. Можно я посмотрю? — Гарри осторожно отвел его руки. Крови было много и он не мог понять, насколько серьёзны повреждения. — Сильно болит? Ты их чувствуешь? — он осёкся. Мальчик смотрел на него во все глаза и рыдал. — Так больно? Подожди, хватай меня за шею. Нужно в дом. И тут ребёнок вцепился в него. Он трясся, икал, но жался к Гарри.       Эмиль никогда не видел сочувствия. Он разбил ноги, а плакал от страха, что ему влетит за штаны, но когда он мельком посмотерл на мужчину, он увидел тревогу, растерянность и страх. Инстинктивно он понял, что этот страх за него. Этому суровому человеку было плевать на «неуважение», побег и безнадёжно испорченные вещи. Он боялся за коленки мальчика. Преграда дала трещину и это было так много, но и так мало. Гарри на руках отнёс его в дом и усадил на диван. Джинни уже принесла перекись и бинты. — Так, давай снимем брюки и осмотрим ножку, — так с Эмилем не разговаривал даже отец, и хотя он понял, что этому странному человеку не жалко вещей, всё равно помотал головой. — Почему? Боишься? Мальчик кивнул. — Я тоже в детстве боялся. Но слушай, давай я расскажу тебе сказку. Давным-давно, в одной далёкой-предалёкой галактике..... И он обрабатывал и рассказывал и мальчик, что-то понимал, а когда не хватало воображения недоумённо смотрел, и Гарри объяснял как мог. — Вот так и продолжай, — тихо прошептала Джинни, когда они с мужем собирались домой, а Гарри думал, что говорить врачу. Эмиль косился на дверь, за которую унесли его отца, но не рисковал попроситься туда. Гарри сам всё понял. — Послушай, твоего папу сейчас нельзя беспокоить. Ему очень плохо. Давай мы просто посмотрим как он там, и сразу уйдём. Эмиль отчаянно закивал, а Гарри поднял его на руки и открыл дверь. Глядя на серое лицо зельевара он содрогнулся, и грешным делом мелькнула мысль, да кто же на него позарился-то? Эмиль попытался спрыгнуть на пол, завозился и профессор сквозь сон поморщился. Гарри покачал головой и унёс мальчика из комнаты. Детский врач, рекомендованный соседом, оказался приятным на вид старичком. Он без предвзятости осмотрел Эмиля, покачал головой, а потом отозвал Гарри. — Знаете, обычно я предлагаю детям поиграть, но ваш племянник играть точно не будет. Он дикий, не доверяет чужим. Можно попробовать провести тест на сохранность интеллекта, хорошо бы, конечно, осмотреть его связки, может это какая-нибудь патология. У меня есть знакомый специалист. — О, конечно, — формально согласился Гарри, хотя предчувствие уже кричало о том, что на мальчике лежит родовое проклятье. Нужно было ждать, когда Снейп очнётся и всё выяснять. А пока картина была грустная. Эмиль знал чуть больше чем пятилетний ребёнок, по счастью имел сильные бытовые навыки. На этом хорошие новости заканчивались. Моторика у мальчика была не развита совсем, писать, читать и считать он не умел, и это было плохо.       Тем временем Северус, уснувший после визита доктора и укола эфедрина, успел очнуться. Всё тело ломило, голова болела, но он ощущал, что болезнь пошла на спад и пик прошел — и лечением он был обязан никому иному, как Гарри Поттеру. Он пока что не знал, как к этому известию отнестись, и был в смешанных чувствах. Мучительная неловкость будто бы обрывалась на том, что Северус попал в существующее положение не по своей вине: если Гарри выслушает его и узнает правду о том, как они выживали и что он делал в войну… Нет, Северус не собирался вымаливать прощения — но в его памяти всплывал маленький Эмиль, и ему хотелось добиться лучшей участи хоть для него. Потом о себе напомнила его гордость, хотя до неё ли было в его положении? Но чувствовать себя облагодетельствованным сыном ненавистного Джеймса было ещё тяжелее. Постепенно вихрь чувств утих, и у него получилось поразмыслить о своем положении трезво.       Гарри явно не хотел мести старому врагу, хоть был и не в восторге: это Северус успел заметить по его взгляду. Ради чего он вытащил его, да ещё и начал лечить? Неужели увидел бывшего учителя и ужаснулся? Всё-таки это было постыдно осознавать. Но он видел то, каким Гарри стал: казалось, сочувствие и эмпатия — давно забытые им вещи. Вот как, выходит, изменила его служба в Аврорате. Снейп не испытывал иллюзий насчет этой жизни и мог представить, чего Гарри там насмотрелся. Неудивительно, что аврор Поттер не казался счастливым, да и личная жизнь, насколько Северус разглядел, не радовала его, и он угадал, что тот жил одиноко, все силы отдавая службе. Он не боялся, как Эмиль, что Поттер станет предлагать ему нечто ужасное, скорее удивлялся. Не станет же Гарри его пытать? А если и станет — Северус тоже повидал достаточно и не слишком цеплялся за эту жизнь. Если бы не Эмиль, его сын. Где он теперь? Об этом стоило ещё поразмыслить потом, но пока Снейп бессильно зарылся лицом в подушку, свернулся на боку поудобнее и снова уснул.       Этот день кончился. Наконец-то он кончился. Никогда Гарри раньше не думал, что с детьми так тяжело, особенно если дети дикие. Он даже посочувствовал Снейпу, но в итоге отбросил эти мысли. Завтра предстояло идти на службу и он отчаянно надеялся, что зельевар придёт в более адекватное состояние.