Без света

      Холодно. Темно. Страшно. Ещё гуляли отголоски изначального зла, что совсем недавно лишило света Благословенный край. Земля пока хранила тепло, что дарили Аману Древа, но в воздухе уже чувствовался надвигающийся мороз.       Индис зябко повела плечами и плотнее закуталась в плащ. Непривычно тёмный дворец брата вновь стал её домом - она не осталась в Тирионе с младшим сыном, решив для себя перебраться в более населённый, а значит, и безопасный Валмар.       Аман все больше походил на Эндорэ, в котором она пробудилась, и воспоминания эти не были радостными. Сейчас же сестра Ингвэ даже затруднялась ответить, сколько времени прошло с момента, как её первый сын последовал за старшим сыном ее мужа. Удивительно, но Индис почти не горевала по убитому Нолдорану. Вероятно, причина крылась в том, что она не могла поверить в саму возможность смерти в Валиноре, а значит, и Финвэ просто отлучился из Тириона. Вскоре королева убедила себя, что её супруг жив, что не она заплакала прямо на глазах у эльдар, что не рыдал на теле своего отца старший принц-изгнанник, что не стоял рядом убитый горем их первый сын.       Однако светлее и теплее от этого не становилось. Валмар освещали звезды и факелы, и причудливые тени отныне залегли на улицах города ваниар. Смокли веселые песни, перестал звучать смех, и все реже доносились звуки арф.       Айвэдис шла по дворцу государя Ингвэ, озираясь по сторонам, словно ждала нападения хищного зверя. Она родилась здесь, при свете Древ и не знала иной жизни. Каждый день юная ваниэ пела гимны Стихиям, ухаживала за растениями в королевском саду, танцевала и играла на флейте. Преданная семье Ингвэ, она не покинула Валмар после замужества госпожи Индис, хотя и проводила многие часы в заботе о ней.       Сейчас же её основной обязанностью было следить за состоянием сестры короля и, конечно же, уход за садом также был на ней. И если первое опасений не вызывало, то происходившее с растениями сильно взволновало Айвэдис. - Приветствую, моя дорогая, - ответила на поклон ваниэ Индис. - Что привело тебя ко мне? Я вижу, ты чем-то обеспокоена. - Да, леди, непонятная мне беда пришла в прекрасный сад вашего брата. Все растения, без исключения, бледнеют и чахнут, цветы вянут до срока, без завязывания плодов. - Это очень плохо, Айвэдис. Что ты делала, как пыталась помочь им? - сестра Ингвэ была скорее рассержена, чем взволнована этой новостью. Ее любимый сад, удивительные деревья и кусты - как она будет обходиться без них, как гулять там, как петь и музицировать... - Я использовала все знания, которыми делились со мной майар валиэ Йаванны, но результата нет. - С этим надо что-то делать. Ни я, ни мой брат не готовы остаться без наших прекрасных растений по-твоему недосмотру!       Айвэдис дернулась, как от пощечины. - Но, госпожа, я заботилась о них и продолжаю это делать, хотя мне и бывает там страшно, - дева передернула плечами и продолжила. - Я пела им, играла на флейте и арфе, даже взывала к Йаванне... но я не вижу результата. Эльдиэ склонила голову, дожидаясь ответа сестры короля. Ее длинные волосы, некогда очень красивого золотистого оттенка, сейчас походили на тёмные струи небольшого водопада, и деве казалось, что она стоит под дождем, холодным и сильным. - Ступай, - через какое-то время Индис отпустила смиренно стоящую деву. - Я сама разберусь с садом. Она демонстративно отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.

***       По абсолютно пустым залам дворца разносилось гулкое эхо шагов Эарвен. Светильники разгоняли тьму, но их было велено беречь, поэтому горел лишь один в каждом жилом помещении, а в коридорах на цепочках имелись переносные, помогающие найти во мраке нужный поворот или вещь. - Дорогой, ты слишком много времени проводишь за работой, - дева-лебедь впорхнула в кабинет мужа и укоризненно покачала головой. - Чем ты так занят? - Государственными делами, - непривычно резким голосом ответил Арафинвэ. - Сегодня мне сообщили об увядании всех растений. - И что? Любимый, под звездами цветов не видно, не переживай, - маленькая ладошка Эарвен легла на плечо супруга. - Пойдем, пора бы тебе отвлечься от этих важных лишь для тебя дел. - Лишь для меня? - ладошка сполза с сердито дернувшегося плеча и ударилась о кресло. - Ай! - и ноль реакции со стороны мужа. - Что мы будем есть, когда завянут все растения, а не только цветы? Ты подумала об этом, чем кормить оставшийся с нами народ? - Арафинвэ завелся в абсолютно не свойственной манере и теперь все больше напоминал своего старшего брата, родного старшего брата. - Подумаешь, - беспечно фыркнула телерэ. - Я договорюсь с отцом, он даст нам рыбы и водорослей. - Эарвен! Он даст рыбы тебе, и то если ты придешь к нему и вновь будешь жить с ним, как это было до нашей свадьбы. Ты хоть понимаешь, что после того, что... в чем... после дел моих братьев, на помощь морского народа можно не рассчитывать, - резко ответил король оставшихся в Амане нолдор. - Забудь про них. Или возвращайся. Эарвен вздрогнула и неверяще посмотрела на мужа: - Мне уйти? Ты прогоняешь меня? - Конечно, нет, - намного мягче ответил ей Арафинвэ, вставая со стула и обнимая жену. - Прости меня. Ты права, я засиделся, пойдем к себе. Идти мимо ныне пустых покоев детей было невыносимо, и если Эарвен лишь вздохнула, то ее муж не мог позволить себе и этого - не показывать эмоций, не давать себе слабину, иначе не выжить даже здесь, в некогда благом краю.

***       Никогда еще Ольвэ так не жалел о принятом им решении, что теперь тяготило его, что по настоящему мешало жить дальше. Когда-то давно ему не давала покоя судьба брата, которого он оставил в смертных землях. Можно сколько угодно раз повторять себе, что тот сам решил остаться, что поиски ничем бы не помогли ему, если то было делом рук темных тварей, но... Всегда оставалось это "но" - Ольвэ бросил своего брата. Теперь же по его вине погибли эльдар: и телери, и нолдор. Советники могли бесконечно твердить, что это нолдор ворвались в гавани с мечами, что он поступил мудро, послушав валар. Только сам владыка телери знал, что он совершил на самом деле и почему. Он испугался, и очень сильно испугался гнева Стихий, что не только запретили ему перевезти нолдор в Эндорэ, но еще и показали, как не допустить мятежников на корабли. Лишь Ольвэ знал, что первая стрела была выпущена не эльфийской рукой, а значит, и оружие на собратьев подняли не телери. Только легче ли от этого ему, дважды предателю: сначала брата, а потом и народа...