Хогвартс времен мародеров читает книги о Гарри Поттере

Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно Гарри видел всё ближе и ближе надвигаю­щийся замок, множество его освещенных окон расплы­вались и мерцали за плотной завесой дождя. — Да уж, не самая лучшая погода для первокурсников, — произнесла Помфри. — Поскорее бы уже в замок, жду не дождусь этого загадочного объявления, — сказал Гидеон. — Разве из названия главы не понятно, что речь пойдет о Турнире Трёх Волшебников? — Спросила насмешливо Доркас. — Слушай, Медоуз, не все тут обладают аналитическими способностями, как у тебя, — закатил глаза Гидеон. — Что за Турнир Трёх Волшебников? — Спросила Марлин. — Кажется, я что-то такое слышала на лекциях у Бинса. — Меньше пропускать занятия нужно, Маккиннон, — усмехнулся Джеймс. — Будто ты далеко от меня ушёл, — фыркнула Марлин. — Турнир Трёх Волшебников — это что-то вроде соревнований среди основных магических школ Европы. Хогвартс, Дурмстранг и Шармбатон, — проговорил довольно Джеймс. — Я прав, профессор Макгонагалл? — Верно, мистер Поттер. Турнир Трёх волшебников — фантастическое, но также и опасное соревнование, на котором три могущественных волшебника от каждой школы сражаются между собой в своём мастерстве. Победитель завоёвывает титул лучшего волшебника. Я думаю, вы узнаете всю информацию из книг, поэтому не буду много говорить на эту тему, — улыбнулась мягко Минерва. — Я думала, последний такой Турнир был в 1792 году, — пробормотала Эйлин. — Думаю, в этот раз обойдёмся без смертей участников, — ободряюще проговорил Альбус. — Смертей?! — Воскликнул шокировано Златопуст. — Как я и говорил раннее, Руди оказался прав на все двести процентов, — ухмыльнулся Магнус. Тяжёлый, красный, полный воды шар упал с потолка прямо на голову Рону и лопнул. Промокший и бессвязно ругающийся Рон шарахнулся в сторону, толкнув в бок Гарри, и тут как раз упала вторая водяная бомба — едва не зацепив Гермиону, она взорвалась у ног Гарри, подняв волну холодной воды и промочив его до носков. — Даже гадать не буду, кто пускает водяные бомбы, — проговорила Алиса. — Кошмарник Пивз, — сказала раздраженно Лили. — Бедняжка Рон, ему как всегда досталось, — произнесла Молли. — ПИВЗ! — загремел сердитый голос. — Пивз, ну-ка спускайся сюда немедленно! Профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан гриффиндорского факультета, стремительно вышла в холл из Большого зала; она поскользнулась на залитом водой полу и была вынуждена ухватиться за Гер­миону, чтобы не упасть. — Ох, Минерва, — произнесла немного испуганно Помона. — Осторожнее же нужно быть, профессор Макгонагалл. — Уже не молодая ведьмочка, — улыбнулась Минерва. — Да уж, профессор устроит ему взбучку, — проговорил Фабиан. — Ничего не делаю! — прокудахтал Пивз, запустив следующей бомбой в группу пятикурсниц, которые с виз­гом бросились в Большой зал. — Они всё равно уже мок­рые, ведь так? Небольшая поливка! — И он пульнул оче­редным снарядом в компанию только что вошедших вто­рокурсников. — А потом эти же студенты будут бежать ко мне за зельем от хвори, — буркнула недовольно Помфри. — Неугомонный Пивз. — Ах, он даже вас уже не слушается, — покачал головой Флитвик. — Кровавый Барон должно быть тоже уже устал успокаивать этого призрака. — Не знаю как с терпением у Кровавого Барона, но у меня оно точно не железное. Надеюсь, директор Дамблдор, у вас тоже, — произнесла угрюмо Минерва. — Я позову директора! — пригрозила профессор Мак­Гонагалл. — Предупреждаю тебя, Пивз! Пивз высунул язык, швырнул, не глядя, последнюю гранату и унёсся прочь вверх по лестнице, кудахча как сумасшедший. — Ненормальный, — фыркнула Марлин. — Поосторожнее со словами, девочка. Пивз может услышать и обидеться, — неожиданно проговорил голос над головой Сириуса. — Почему ты так смотришь на меня? Это был не я, — сказал Блэк. — Это был я, — ответил Почти-Безголовый-Ник. — Извините, что потревожил. Мы тут тоже слушаем историю мальчика Гарри Поттера. Конечно, Кровавый Барон предупредил нас не вмешиваться в ваши комментарии, но я не мог не вмешаться в оскорбления в сторону Пивза. Он может и не захотел находиться здесь поблизости, но мало ли. — И призрак улетел. — Хах, приятно знать, что не только мы тут чокнулись, — произнёс весело Фабиан. — Призракам и так скучно, дай им развлечься, — сказала Алиса. — Ну, пойдёмте! — строго обратилась к забрызганным грязью студентам профессор МакГонагалл. — В Большой зал, побыстрее! — Распределение! — Протянул восторженно Генри Аббот. — Еда…— в унисон с Генри произнёс Джеймс. — С Роном бы ты точно подружился, — хихикнул Ремус. — Взяли бы его вместо предателя, — фыркнул Сириус. — Тебе стоит уже остыть, Бродяга, — проговорил Джеймс. — Мы уже меняем будущее, так что просто оставь это. — Я не смогу забыть вашу смерть с Лили и двенадцать лет в Азкабане, Сохатый, — с тяжестью на душе ответил Блэк. — Когда же до тебя уже дойдёт, Сириус. Злиться на то, чего не было - глупо. Оставь это позади. Ты сделал всё, чтобы этого не случилось, так что прекрати быть токсичным, — произнёс Ремус. — Не могу, Лунатик. Это съедает меня изнутри. Я смотрю на его лицо и меня уже воротит, — ответил ему Бродяга. — Я сам не горжусь собой, но просто не могу. Большой зал был, как всегда, великолепен и подготов­лен для традиционного банкета по случаю начала семе­стра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч све­чей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживлённо переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели препо­даватели. — Не-е-ет, прошу пропустите часть с описанием еды, — проговорил Фабиан. — Иначе я проголодаюсь. — Скоро обед, Фаби, так что твоему желудку не стоит волноваться, — прыснул Фрэнк. — Я же просил не назвать меня так, Фрэнки! — С поддельным шоком воскликнул Фабиан. — Я буду скучать по такому времени, — произнёс Регулус. — По идиотам гриффиндорцам? — удивлённо спросил Рабастан. — Нет, Басти, — скривился Регулус, — Я буду скучать по такому спокойному беззаботному времени. — Думаешь, война близка? — Проговорила с серьёзным лицом Аделаида. — И не только в нашем времени, — ответил Блэк. — Всего этого можно было бы избежать, — только и сказал Барти. — Не в нашем случае, — покачал головой Рабастан. Распределение первокурсников по факультетам про­водилось в начале каждого учебного года, но, по стран­ному стечению обстоятельств, Гарри не присутствовал ни на одном, кроме своего собственного, так что ему хо­телось взглянуть на церемонию. — Спасибо, что хотя бы на своём присутствовал, — усмехнулся Сириус. — Мерлин, если бы и в этом году произошёл бы какой-нибудь казус, я бы думала, что всё дело в невезении Поттера, — сказала Беллатриса. — Надеюсь, это быстро пройдет. Я хочу услышать больше информации о Турнире Трёх Волшебников, — проговорил Квиррелл. — Хотя я, конечно, зайду в библиотеку. Тут за столом раздался слабый и дрожащий от волне­ния голос: — Эгей, Гарри! Это был Колин Криви, третьекурсник, для которого Гарри был чем-то вроде героя. — Беги от него, Поттер, — хмыкнул Антонин. — Этот чудаковатый парень слишком навязчивый. — Уже и третий курс, дети так быстро растут, — пробормотал Слизнорт. — Хотел бы я взглянуть на лицо Гарри при виде Колина, — сказал Джеймс, — Думаю, я бы смеялся во весь голос. — Это было бы что-то вроде "Мерлин, спасите меня", — проговорил Сириус, делая гримасу отчаяния, от чего Джеймс и Ремус тихо посмеивались. — Привет, Колин, — настороженно отозвался Гарри. Этот восторженный почитатель всегда доставлял ему немало хлопот. — Гарри, ты себе не представляешь! Нет, Гарри, ты только угадай! Поступает мой брат! Мой брат Дэннис! — Разве этот мальчишка не был маглорождённым? — Хмуро поинтересовался Люциус. — Вроде того, — ответила ему Нарцисса. — Неужели и его младший брат волшебник? — Кажется, нам что-то не договаривают, — сказала Беллатриса. — Возможно, всего лишь исключение, — произнёс Рудольфус. — Это удивительно, — восторженно протянула Андромеда. — Два волшебника в одной магловской семье. — Это ведь здорово. Никто не будет чувствовать себя одиноким, — сказал Тед. — Да уж, возможно, многих проблем не существовало, будь такое явление чаще, — хмуро проговорила Лили. Северус настороженно посмотрел в сторону Эванс, наблюдая за её задумчивым выражением лица. Слизеринец представлял себе, как он встаёт со своего места, садится возле этой рыжеволосой девчонки и гладит её ладонь в знак утешения. Северус быстро заморгал, чтобы снять наваждение. Его лицо скривилось. Он бы не смог так сделать, не в присутствии других студентов, преподавателей и тем более пресловутого Поттера. Северус видел как Джеймс наклонился к Лили и что-то ей говорил. Это так сильно раздражало Снегга. "Неужели Лили не противно быть так близко к этому заносчивому придурку?" — мысли Северуса кипели от злости и зависти. —Он так волнуется! — Колин едва не подпрыгивал на месте. — Надеюсь, он попадет в Гриффиндор! Скрес­ти пальцы на счастье, а, Гарри? — Моли Мерлина, чтобы его братец не попал на Гриффиндор, — произнесла весело Матильда Гримблхок. — Будет трудно вынести обоих Криви. — Зато год однозначно будет весёлым, — протянул Питер. — И опасным, — зловеще проговорил Флинт. — Интересно, какой слизеринец примет участие в Турнире Трёх Волшебников? — С чего это ты решил, что участник от Хогвартса будет слизеринец? На таких испытаниях выбирают только храбрых, — усмехнулся Фабиан. — И это не про вас. — История показывает, что и у вас трусы водятся, — протянул нагло Магнус. Питер смутился от его слов. — Студенты! Прекратите вашу дискуссию! — Вмешалась Минерва. — Ох, нам ещё предстоит выпить достаточное количество успокоительных зелий, — пробормотала Помфри. — Вы так обнадеживающе поддерживаете нас, мадам Помфри, — сказал Флитвик. —М-м-м... хорошо, ладно, — согласился Гарри и сно­ва повернулся к Рону, Гермионе и Нику. — Братья и сест­ры обычно поступают на один и то же факультет, ведь так? Он судил по семейству Уизли, все семеро представи­телей которого учились на факультете Гриффиндор. — Совсем не обязательно, — возразила Гермиона. — Сестра Парвати Патил учится в Когтевране, а ведь они близнецы, так что по твоей теории должны непременно быть вместе. — Думаю, им очень трудно, — произнёс Гидеон. — Хотя я был бы рад видеть реже своего братца, — Пруэтт широко улыбнулся своему близнецу. — И не надейся, — с вызовом ответил Фабиан. — Вообще, у каждого это всё индивидуально. Даже растя в одной семье, можно быть по характеру очень разными, — проговорила Амелия. — Наш позор, — закатила глаза Вальбурга. — По крайне мере он оказался не глуп, — произнёс твёрдо Орион. — Оскорбил наш род, — продолжала леди Блэк. — Стал анимагом и выжил в Азкабане, — протянул лорд Блэк. — Вся надежда на Регулуса, — заключила с небольшим вздохом Вальбурга. Гарри посмотрел на преподавательский стол. Кажет­ся, там было намного больше пустых мест, чем обычно. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, руководила уборкой в холле — но еще одно свободное кресло указывало на отсутствие кого-то неизвестного. — Интересно, по какому предмету этот преподаватель? — Спросил Локонс. — Очевидно по Зоти, — произнесла Амелия. — Кто же будет вместо Ремуса? — Проговорил Сириус. — И будет он или она таким же классным преподавателем, как Лунатик, — усмехнулся Джеймс, ободряюще взглянув на своего мохнатого друга. — Кто угодно будет лучше, главное не оборотень, — фыркнула Долорес. Люпин стушевался. — Практика доказала обратное. Что Квиррелл, что Локонс были отстойными, — резко ответила ей Марлин. — Квиррелл ходил с другом в голове, — издала смешок Лили. — Это точно не добавляет ему баллы. — А вы заметили, что Люпин единственный, кто не пострадал сильно физически, в отличие от первых двух преподавателей? — Произнёс Эдгар. — Скорее другие пострадают физически, чем сам Люпин, — усмехнулся Магнус. — Наверное, потому что он единственный, кто не хотел навредить Гарри? — Проговорила Доркас. — Может, может, — сказал Нотт и взглянул на Медоуз, та быстро опустила взгляд в пол и покраснела. Еще ни один преподаватель защиты от темных ис­кусств не продержался у них больше трех семестров. Гар­ри больше всех любил профессора Люпина, отказавше­гося от должности в прошлом году. — Потому что он единственный, кто не хотел навредить Поттеру, — повторил слова Доркас Люциус. — Это действительно какое-то проклятие, — проговорил Тед, — Даже в наше время они часто сменяли друг друга. — Может, в этом году повезёт, — сказала с некой надеждой Мэри. — Может, они не сумели никого найти? — обеспокоенно сказала Гермиона. — Или Снегг всё-таки смог заполучить это место, — ухмыльнулся Магнус. — Уфф, Поттеру придётся не сладко, — произнёс Антонин. — Нет, только не Снегг, — скривился Сириус, — Это будет невыносимо слушать. — Блэк, лучше бы рассуждал про свою преступную жизнь. Мог бы находиться с крестником рядом, лечился бы сейчас, — фыркнул Северус. — Спасибо за заботу, Снегг. Но я итак на островах загораю под солнышком, — надменно ответил Бродяга. Гарри еще раз обежал глазами профессоров — нет, точно, ни одного нового лица. Малютка-профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел на высокой стопке подушек рядом с профессором Стебль, препода­вателем травологии, чья шляпа сидела набекрень на коп­не разлетевшихся седых волос. — Моргана, я так постарела, — вздохнула Помона. — А я так и не вырос, — протянул Флитвик. — Нет, мне правда интересно, кто новый преподаватель Зоти, — сказала Марлин, — Может какой-то старик? Или молодой нормальный преподаватель, от которого будут сходить с ума все девчонки? — Локонса не хватило? — Фыркнул Сириус. — Я же сказала "нормальный", — ответила ему Маккиннон, — А Златопуст Локонс не из таких ребят. Отвра­щение, которое Гарри испытывал к Снеггу, можно было сравнить лишь с той ненавистью, которую Снегг питал к Гарри — и эти взаимные чувства накалились до предела в прошлом году, когда Гарри помог Сириусу сбежать пря­мо из-под длинного снегговского носа — Снегг и Сири­ус были заклятыми врагами еще с их школьных времен. — Но только Снегг всё ещё остался в этом времени, раз третировал Гарри с первого курса! — Громко сказал Сириус. — Самому не отвратно? — Заткнись, Блэк. Я не собираюсь пресмыкаться перед глупыми студентами и делать им поблажки, — ответил ему Северус. — Гарри не глупый студент, — нахмурился Джеймс. — По крайне мере с Гермионой он не пропадает, — добавил Фабиан. — Именно, с Грейнджер. А сам он ничего не может, — хмыкнул Снегг. — Не ври себе, Северус. Гарри смог сделать патронуса на третьем курсе. У него есть сила, — произнесла Лили. — Гарри может и непослушный студент, но не глупый волшебник. — Прекратить дискуссию! — Потребовала Минерва. — Удивляюсь, как родители не вмешиваются, — проговорил Ремус. — Они считают себя слишком высокопоставленными людьми, чтобы общаться хоть с кем-то из присутствующих. А родители Джеймса не хотят встревать в конфликты сына, — сказал Сириус. — Ох, да когда же? — простонал Рон. — Я готов съесть гиппогрифа. — Хагриду лучше это не слышать, — пробормотал Гидеон со смешком. — Я уже услышал, — пробубнил Рубеус. Не успели эти слова слететь с его уст, как двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Про­фессор МакГонагалл провела длинную цепочку перво­годков на возвышенную часть зала. — Неужели, — произнёс Рабастан. — Так долго тянется глава. — Это всё конфликты брата Регулуса и Снегга,— хмыкнул Барти. — Да уж, почему бы и не выйти и не выяснить отношения за дверями Большого Зала, — сказала Аделаида. — Мерлин, мой брат так не сделает, — ответил Регулус. — Он действительно такой гриффиндурец. Все ежились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к ос­тальной школе — все, кроме самого маленького маль­чика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. — Бедняжка, — произнесла Мэри. — Могли бы просто наложить на него согревающие чары, — закатила глаза Беллатриса. — Хагрид не мог, а профессор Макгонагалл была занята детьми и Пивзом, — проговорила Нарцисса. — Надеюсь, мальчик не сильно опечален, — сказала Дорея. — Зато какие впечатления, — улыбнулся Карлус. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было болезнен­но-взволнованным. Встав в ряд со своими отчаянно не­рвничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и свистящим шепотом произнес: «Я упал в озеро!» Он явно этим гор­дился. — Вопрос отпал, — посмеялся Фабиан. — Так вот кто брат Колина, — улыбнулась Алиса, — и они оба всегда такие жизнерадостные. — Что ж, в фанклубе Поттера ещё один участник, — усмехнулся Магнус. — Мелкая Уизли должна быть настороже. — Этот год точно будет не скучным, — пробормотал Фрэнк. — Определённо, — радостно произнёс Гидеон. — На наших глазах развернутся события Турнира Трёх Волшебников. — Скорее наши уши услышат, — сказала Мэри. — В любом случае вы меня поняли, — проговорил Гидеон. Профессор МакГонагалл уже разворачивала длинный свиток пергамента. —Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и са­дитесь на табурет, — обратилась она к новичкам. — Ког­да Шляпа назовет ваш факультет, вы встаёте и идёте за соответствующий стол. — Давайте пропустим церемонию, — произнёс Флинт, — Это никому не интересно. — А вдруг мы услышим наши фамилии? Так хотя бы поймёшь живы мы или нет, — ответил ему Николас Эйвери. — Когтевран! — объявила Шляпа. Стюарт Акерли снял Шляпу и поспешил к своему ме­сту за когтевранским столом, где все приветствовали его аплодисментами. Гарри уловил случайный взгляд Чжоу ловца команды Когтеврана, что-то одобрительно крик­нувшей Стюарту, когда тот усаживался, и на какой-то миг к Гарри вдруг пришло странное желание тоже очутиться за когтевранским столом. — Моргана меня побери, да наш Гарри определённо влюбился в ловца Когтеврана, — усмехнулся Сириус. — Возможно, в этой книге мы не только за приключениями будем наблюдать, — улыбнулась Лили. — Ах, первая любовь, — произнесла Марлин. — Какой же Гарри выберет путь для завоевания девушки? Пойдёт по стопам отца? — Гарри милый мальчик, в отличие от Поттера, — хмыкнула Эванс. — Я очень романтичный, — в свою защиту ответил Джеймс. — Разве тебе не нравились мои ухаживания? — А они были, Джеймс? — Слегка покачала головой Лили. — Даже не отвечай. Я не буду с тобой это обсуждать здесь. И вообще где-то, — слегка покраснела гриффиндорка. — Я не хочу наблюдать за пубертатным периодом Поттера-младшего, — сухо произнёс Антонин. — Долохов, даже не упоминай это, — скривился Рудольфус. — Я бы хотел взглянуть на женскую драку, — сказал с весельем в голосе Нотт, — Должно же это когда-нибудь случиться? Лесничий подмигнул друзьям, усаживаясь с края пре­подавательского стола и стал смотреть, как Дэннис Кри­ви надевает Волшебную шляпу. Отверстие над полями раскрылось, и... — Гриффиндор! — произнесла Шляпа свой вердикт. — Держись, Гарри, — слегка посмеялся Джеймс, — Теперь у него будет два преследователя. — Если так будет каждый год, то к концу обучения у Гарри соберется своя мини армия, — фыркнул весело Сириус. — Хотела бы я на это взглянуть, — проговорила Марлин. — Ох, да ладно вам, они же дети, — сказала Лили, — Уверена, в следующем году они перестанут преследовать Гарри. — Возможно, Дэннис вообще не станет следовать за Гарри, — пожал плечами Ремус. — В этот раз ты окажешься не правым, Лунатик, — ответил ему Джеймс. — Колин, я поступил! — пронзительно закричал он, падая на свободное место рядом. — Это замечательно! А меня кто-то схватил в воде и забросил обратно в лодку! —Здорово! — не менее возбужденно воскликнул Ко­лин. — Наверное, это был гигантский кальмар, Дэннис! — Милые детишки, — произнесла Андромеда. — Это точно. Неунывающие мальчишки, — улыбнулся Тед. — Такие милые братья, — рассмеялась слегка Дорея. — Видно, какие у них отличные взаимоотношения. — Дэннис! Дэннис! Видишь вон того мальчика? Того, с черными волосами и в очках? Видишь его? Знаешь, кто это, Деннис? Гарри торопливо отвернулся и принялся старатель­но наблюдать, как Шляпа разбирается с Эммой Ноббс. — Мне даже жаль Поттера, — произнёс Долохов со скучающим лицом. — Действительно? —Посмотрел на своего сокурсника Рудольфус. — Не-а, — протянул Антонин, — Мне неинтересно слушать эту главу. — Да-а-а, никаких происшествий, кроме того, что Поттер влюбился в когтевранку и мальчик упал в озеро, — хмыкнул Магнус. — Не должны ли мы сами устроить своё веселье? — С хитрецой в глазах спросил Нотт. — К Мерлину всё это, но я не собираюсь ни в чём участвовать, — ответил ему Руди. — Ох, да скорее же, — вздыхал Рон, массируя себе желудок. — Ну, Рон, распределение гораздо важнее еды, — по­пробовал поспорить Почти Безголовый Ник. — Конечно, если ты уже умер, — огрызнулся Рон. — Как мне нравится сарказм Рона, — улыбнулся широко Гидеон. — Я чувствую облегчение. — О, я действительно люблю Рона в такие моменты, — произнёс Сириус, — Это было сказано так хорошо. — Воу, полегче. Ник самый добрый призрак. И я буду немного в замешательстве, если Рону удастся настроить против себя и его, — проговорил Фрэнк. — Такого не будет, — сказала Мэри. — Ник понимает характер Рона. — Рон и еда скоро войдут уже в шутки, — проговорила Марлин. — Действительно, — прыснул Фабиан. — Его шутки иногда как твоя фамилия, — произнёс Джеймс Сириусу. Тот усмехнулся. — Я очень надеюсь, что пополнение Гриффиндора этого года проявит себя достойно, — заметил Почти Без­головый Ник, аплодируя, когда «Макдональд, Натали» присоединилась к гриффиндорскому столу. — Мы же не хотим прервать нашу победную серию? — Натали Макдональд? — Удивлённо произнесла Мэри. — Твоя родственница? — Спросила Доркас. — Но у меня нет братьев, — прошептала в замешательстве Макдональд. — Неужели твоя дочь? — Удивлённо сказал Фабиан, а затем нахмурился. — Не знаю, возможно, мы с ней однофамильцы, — нервно ответила ему Мэри. — Я правда в шоке. — Вот это да! В любом случае я поздравляю тебя, Мэри. Если она твоя дочь, то ты жива, — улыбнулась широко Лили. — Лучше помолчать, Эванс, — Сириус взглянул на недовольного Фабиана. — И что? Нужно радоваться, что Мэри жива, — хмыкнула Марлин. — Не всем такое дано узнать. — Поздравляю, Мэри, — произнесла Алиса. — Спасибо? Я правда не знаю как на это реагировать, — сказала виновато Макдональд. — Теперь мы в одной лодке, — рассмеялась слегка Лили. — Тяжело осознавать в 16 лет, что ты уже мама. Мэри ответила ей улыбкой. Поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки. — Скажу вам только одно, — произнес он, и его звуч­ный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте. — У него самые лучшие речи, — сказал Кингсли. — Я так хотела бы узнать что-нибудь о своей семье, — произнесла Аделаида. — Уверен, хоть какую-то частичку информации ты узнаешь, — проговорил Рабастан. — Главное не реагируйте, как Пруэтт, — рассмеялся Барти. — Глянем мы на тебя, когда Гермиона будет выходить замуж или встречаться с кем-то, — протянул довольно Регулус. — Я умный человек, — легко ответил ему Барти. — Меня это не расстроит. Аделаида переглянулась с Регулусом и Рабастаном. Все трое старались скрыть свои ухмылки. —Вам повезло, что банкет поздно вечером, знаете ли, — продолжил беседу Почти Безголовый Ник — Тут немного раньше на кухне были неприятности. — Что за неприятности? — Спросил Златопуст. — Наверняка, Пивз, — ответила Амелия. —О, все как обычно, — пожал плечами Почти Безго­ловый Ник. — Пивз учинил разгром и скандал. Повсюду рас­киданы горшки и кастрюли. Всё плавает в супе. Домаш­ние эльфы чуть с ума от страха не посходили. — Пивзу пора прощаться с Хогвартсом, — хмуро пробормотала Макгонагалл. — Вы правы, Минерва. Пивз стал таким невыносимым, — покачала головой мадам Помфри. — Не стоило упоминать о домашних эльфах в присутствии Гермионы, — сказал со смешком Эдгар. — Мерлин, если она снова начнёт говорить об оплате их труда, я даже не знаю, что сделаю. Я не выдержу этого, — произнёс Эван Розье. — Грязнокровки как всегда себе на уме, — прошипела Селестия. — Ненавижу Грейнджер. — Ты до сих пор обижена, что она хотела взять облик твоей родственницы на втором курсе? — Фыркнул Ален Монтегю. — Не просто взяла, а оскорбила её, — сказала немного истерично Булстроуд. — Просто заткнитесь, — проговорил Розье. — Здесь есть домашние эльфы? — Она ошеломленно уставилась на Ника. — Здесь, в Хогвартсе? —Разумеется. — Почти Безголовый Ник был поряд­ком удивлён её реакцией. — Одна из самых больших об­щин в Британии — около сотни. — Ох, ну теперь разговоров точно не избежать, — произнёс Джеймс. — Возможно, Гермиона права. Эльфы всё-таки разумные существа, — сказала Лили. — Эванс, они никогда не возьмут деньги. Для них это настоящее кощунство, — ответил ей Сириус. — Потому что они не знают другой жизни, — резким тоном проговорила Лили. — Конечно, для них будет дико брать деньги. — Слушай, наше общество очень консервативное. Здесь определённые традиции и устои. Их невозможно изменить, — произнёс мягко Бродяга. — Мои родители до сих не могут мне простить Гриффиндор… — Поэтому, Блэк, мы не должны осуждать Гермиону. Я верю в эту девушке и её амбиции, — сказала Эванс. — Гермиона очень амбициозна. Это правда, — улыбнулся Джеймс. — Но я никогда ни одного не видела! — поразилась Гермиона. — Вероятно, потому, что днём они почти не покида­ют кухни, — ответил Ник — Они выходят только ночью, для уборки... присмотреть за факелами, то да сё... Я хочу сказать, вы и не должны их видеть... Это ведь и есть при­знак хорошего домашнего эльфа — что вы его не заме­чаете, не так ли? — И что же теперь будет делать Грейнджер? — усмехнулась Беллатриса. — В её характере — это освободить, как можно больше эльфов, — шутливо произнёс Магнус. — Но я не думаю, что она будет так действовать. — Когда же эти Грязнокровки перестанут совать свой нос туда, куда не просят, — процедил Малфой. Гермиона вперила в него негодующий взгляд: — Но им платят? У них есть выходные? А отпуска по болезни, пенсии и всё такое? Почти Безголовый Ник фыркнул с таким изумлени­ем, что его воротник соскользнул и голова свалилась, повиснув на том дюйме призрачной кожи, что все еще удерживал ее на шее. — Отпуск по болезни? — Изумлённо спросила Дорея. — Эта девчонка такая смехотворная, — произнесла строго Вальбурга. — Ей не стоит ввязываться в наш уклад жизни. — Тёмный Лорд решает эту проблему, — сказал глубоким голосом Орион. — Девочка пока не ввязывается никуда. Лишь высказывает своё мнение, — проговорил Карлус. — Не будьте смешны, лорд Поттер. Она, может, сейчас и студентка, но вот что будет в будущем? Дружба с Поттером принесёт ей многое, — протянула с хищной улыбкой леди Блэк. — Отпуска и пенсии? — переспросил он, водружая голову обратно на плечи и еще раз подпирая её ворот­ником. — Но домовики вовсе не желают получать отпус­ка и пенсии! Гермиона посмотрела на свою тарелку с едой, к кото­рой едва успела притронуться, и отодвинула её от себя, положив нож и вилку. — Гермионе действительно будет тяжело с этим свыкнуться, — произнесла Марлин. — Она действительно собралась морить себя голодом? — Недоверчиво спросил Фабиан. — Девчонка уже совсем с ума сошла, — покачала головой Августа. — Рабский труд. — Гермиона буквально задохнулась от гнева. — Вот что создало этот ужин — рабский труд. — Гермиона! — В удивлении воскликнула Молли. — Бедная девочка, что же она такое говорит? — В этом есть смысл, — пробормотал Барти. — Но зачем так резко? — Она действительно гриффиндорка, — усмехнулся Рудольфус. — Действовать, не подумав, такой их репертуар. — Ого, я не ожидала от неё таких действий, — сказала Лили. — Чего она добивается? Грейнджер ничего не добьётся своим голодом, кроме всяких болезней для своего организма, — фыркнул Северус. — Жду от Риты Скиттер статью «Студентка Хогвартса умерла из-за любви к домашним эльфам», — проговорил Магнус. — Но она не влюблена, — ответила ему Нарцисса. — Риту Скиттер это не волнует, — хихикнул Люциус. — Пирог с патокой, Гермиона! — Рон специально по­махал над блюдом так, чтобы соблазнительный запах достиг ноздрей Гермионы. — А вот, смотри-ка, пудинг с изюмом! Шоколадное печенье! Но ответный взгляд Гермионы до того напомнил ему профессора МакГонагалл, что Рон умолк. — Рон такой милый, — улыбнулась Алиса. — Он действительно дорожит Гермионой. — Зачем себя мучать? — Нахмурился Джеймс. — Не волнуйся, она не протянет долго, — проговорил Сириус. — Блэк, — с предупреждением сказала Лили. — Гермиона не протянет долго без еды, уверяю тебя, — улыбнулся нахально Бродяга. — Даже не знаю, считаю ли я её идею глупой, — проговорил Ремус. — Мне, кажется, Гермиона действует слишком радикально. — Гермионе пока бесполезно что-то говорить, — проговорил Джеймс. — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Зап­ретный лес является для студентов запретной террито­рией, равно как и деревня Хогсмид — её не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. — В этом году Гарри может официально посещать Хогсмид, — улыбнулся широко Сириус. — Точно. Ему стоит пригласить Чжоу на прогулку, — усмехнулся Джеймс. — О да, — протянул Блэк, — Сохатый, ты прав. Я уже должен слышать о свиданках своего крестника. — Вы уверены? Гарри также сын Лили, — произнёс с улыбкой Ремус. — Лили тоже бывает смелой, когда ей это нужно, — заговорщически прошептал Поттер. — Запретной территорией, — фыркнул Регулус. — Также первокурсников отправляют туда в наказание. — Слушай, я уже не верю в его слова, что Хогвартс самое безопасное место, — произнёс Рабастан. — С Поттером и в этом году Хогвартс не безопасное место, — протянул Барти. — Вы ведь помните, что у Тёмного Лорда теперь есть свой человек в школе? — Впереди ещё три книги, вряд ли Гарри умрёт после первого поворота в коридоре, — произнесла Аделаида. Барти лишь пожал плечами. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. —Что? — ахнул Гарри. Он оглянулся на Фреда и Джор­джа, своих товарищей по команде. Те беззвучно разину­ли рты, уставившись на Дамблдора и, похоже, онемев от шока. — ЧТО?! — Воскликнули в унисон несколько студентов. Поднялся шум. — Какого Мерлина? — Возмутился Фабиан. — Они посягают на святое, — произнёс недовольно Джеймс. — Прекратить! — Воскликнула Минерва, и зал погрузился в тишину. — Студенты, прошу успокоиться. В настоящее время квиддичу ничего не угрожает, — улыбнулся Альбус. — Всё равно я не понимаю, — проговорил тихо Гидеон. — Это связано с событиями, которые должны начать­ся в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энер­гии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаж­дение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе... — Турнир Трех Волшебников, — поджал губы Фабиан. — Тогда прощается. За Турниром будет интересно наблюдать, — сказал Гидеон. — Мы наконец-то дошли до объявления, — произнёс Тед. Но как раз в этот момент грянул оглушительный гро­мовой раскат и двери Большого зала с грохотом распах­нулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Все го­ловы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещённый вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой тёмных с проседью волос и пошел к пре­подавательскому столу. — Ого, кто это? — спросила Матильда. — Наверное, это новый преподаватель Зоти, — произнесла медленно Амелия. — Так и есть, он ведь пошёл к преподавательскому столу, — ответил ей Эдгар. — Незнакомец знает, что такое эффектное появление, — усмехнулся Сириус. — Интересно, кто это? Знаем ли мы его? — Проговорил Ремус. — А вдруг это ты, Лунатик, — улыбнулся широко Джеймс, — Это была бы отличная новость. — Когда Ремус успел постареть? — Закатила глаза Марлин. — Скорее кошмарная, — скривился Ремус. — Я монстр, забыл? — Ты не монстр, Ремус, ты наш лучший друг, — ответил Джеймс. — Точно, — протянул Сириус. — Что мы знаем об этом человеке, так это то, что у него есть седые волосы, — произнёс Фрэнк. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния оза­рила потолок. Гермиона охнула, и было от чего. — И от чего же? — произнёс Гидеон. — Неужели незнакомец настолько прекрасен? — усмехнулся Генри Аббот. — Хм, этот человек явно повидал битву, — сказал Грюм. — Могу узнать почему, вы так думаете? — спросил Бруствер. — Стажёр Кингсли, читай и слушай между строк, — ответил ему Аластор. — Девчонка охнула точно не из-за красоты, а хромота просто так не появляется. — Вы очень проницательны, — уважительно произнёс будущий аврор. — Тебе тоже стоит стать таким, — проговорил Грюм, грозно глядя на своего студента. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Гарри еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульп­тором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был ис­пещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, тёмным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. — Мерлин его побери, — нахмурился Долохов, — Что с этим человеком случилось? — Моргана, — испуганно прошептала Андромеда, — Как он вообще живёт? — Волшебный глаз, у него волшебный глаз, — произнесла Вальбурга, — Хороший артефакт. — Этот волшебник прошёл через многое, — протянул с восторгом Аластор. — Как я и говорил. — Мне его очень жаль, — сказала Мэри, — Это так ужасно. — Война никого не жалеет, — покачал головой Фабиан. — Он выжил и живёт, Мэри. Ты не должна его жалеть. Жалость для слабаков, — проговорил Гидеон. — Как ты можешь так говорить? — прошептала Макдональд. — Вряд ли тот человек обрадовался бы твоей жалости, — ответил Гидеон. — Действительно жуть, — протянул Регулус. — Наверное, это очень больно, — сказал Рабастан. Барти слегка стукнул его по макушке. Младший Лестрейндж посмотрел на сокурсника с гневом в глазах. — Какого хрена ты творишь? — О, мы знаем и такие магловские словечки, — фыркнул Барти. — Ты сказал ерунду. — Это не повод бить меня, — закатил глаза Басти. — Не делай так больше. Не на людях. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вра­щаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, загляды­вая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. — Жутко, — произнесла Лили. — Интересно, как он видит мир? — поговорила Марлин. — Тебя действительно это интересует? — спросил у неё Сириус. — Более чем, — пожала плечами Макиннон. — Скажите уже, кто это? — протянул в нетерпении Тед. — И такой человек будет обучать детей? — Изумленно произнесла Бербидж. — Они не испугаются? — Думаю, студенты уже составили своё впечатление, — проговорила Минерва. — Возможно ли, что этот волшебник и есть подручный Волан-де-Морта? — Тихо поинтересовался Флитвик. Помона в удивлении приоткрыла свой рот и тут же его захлопнула. — Профессор Флитвик, вы смущаете нашу коллегу, — строго произнесла Макгонагалл. — Прошу прощения, — пробормотал Филиус. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые пат­лы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому что осталось от его носа и понюхал, после чего до­стал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, ози­рая зал и студентов. — Он немного странный, — произнёс Златопуст. — Осторожный, — прищурился Аластор. — Напоминает вас, — хихикнул Кингсли, а затем после недолгого молчания с удивлением уставился на своего куратора. — Это…это… — Замолчи, Кингсли, — резко ответил ему Грюм — Позвольте представить вам нашего нового препода­вателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объя­вил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм. — ГРЮМ?!! — Воскликнули многие учащиеся. — Как же его жизнь помотала, — серьёзным голосом произнёс Карлус. — Не могу поверить, — хмуро произнесла Андромеда. — На какие же жертвы он шёл. — Аластор…— проговорила Минерва, взглянув на него с сожалением. — Это война! — Рявкнул Грюм. — Думаете на ней всё радостно и пушисто?! И к Мерлиновой заднице, прекратите на меня так глядеть! — С ним обошлись слишком жестоко, — тяжело сказала Амелия. — Даже не знаю, что лучше умереть в бою или жить такой жизнью, — покачал головой Ремус. — Он ведь в отставке и стал немного сумасшедшим? — Немного? Он стал параноиком, — хмуро ответил Сириус. — Я так хочу открутить всем Пожирателям головы. Аластор сильный волшебник и мог хоть как-то себя защитить, но что тогда было с теми, кто не обладал достаточной силой, чтобы дать отпор? Как долго они их мучали? — Чем думает Альбус, беря на работу Грюма, — пробормотала Августа. По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло про­звучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него. — Да уж, эффектный у вас был выход, — протянул Кингсли с неким разочарованием. — Не впадай в уныние, Кингсли, — буркнул Аластор, — Такова жизнь, да? Мы не выбираем судьбу. Но я нисколько не разочарован ею. Я выжил, а другие нет. — Что ж, по крайней мере этот человек знает толк в защите от темных искусств, — произнёс Антонин. — Я нахожусь в какой-то прострации, — проговорил Рудольфус. — Слушайте, до этого Уизли говорил, что Грюм посадил много кого в Азкабан. Мы среди них? — Усмехнулся Антонин. — Мой прекрасный зад не может сидеть на холодном камне, — фыркнул Нотт. — Тщеславный придурок, — закатил глаза Лестрейндж. — Был бы я тщеславен, я бы защищал своё прелестное лицо, — нагло ответил Магнус. — Грюм? — шепнул Гарри Рону. — Грозный Глаз Грюм? Тот самый, которому твой отец отправился помогать се­годня утром? —Должно быть, — пробормотал Рон благоговейным тоном. —Что с ним случилось? — прошептала Гермиона. — Что с его лицом? —Не знаю, — ответил Рон, завороженно глядя на Грюма. — Надеюсь среди тех, кто устроил шоу на его лице были и мы, — сказал со смешком Флинт. — О да-а-а, я бы испытал блаженство, держа Грюма в плену, — проговорил Эйвери. — Если у него такое лицо, какое у нас? — Хмыкнул Розье. — Какой-то ужас, — произнесла Марлин. Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к та­кому более чем прохладному приему. Не обращая вни­мания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом и Гарри углядел часть точеной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой. — Мерлин, — прошептала Лили. — Это кошмар. — Ох, Аластор, — тихо вздохнул Дамблдор. — А я уважаю его, — произнёс твёрдо Джеймс. — Самый смелый человек, которого я встречал. — Вы всё ещё осторожны, — улыбнулся грустно Кингсли. — Просто замолчи, Бруствер. Может, ты ещё себя не видел, — хмыкнул Грюм. — Да уж, он действительно параноик, — произнёс Барти. — Мне его жаль. Остался один с покалеченной душой и телом, — проговорила Аделаида. — Это был его выбор вступать в войну, — ответил ей Рабастан. — Как я и говорил, — он улыбнулся множеству сту­денческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громад­ным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хог­вартсе состоится Турнир Трех Волшебников. — После появления Грюма, даже и радоваться не хочется, — произнёс Артур. — Чему тут радоваться, милый? Студенты, которые пройдут отбор, будут находиться в большой опасности, — проговорила Молли. — Дамблдор позаботится об их безопасности. Уверяю тебя, никто не умрёт на территории Хогвартса, — улыбнулся мистер Уизли. — Не забывайте, что у Тома Реддла свой шпион в школе, — сказал Тед. — Это ведь как-то повлияет на события. — Меня прям распирает изнутри от незнания, — протянул Джеймс. — Гарри угрожает опасность неизвестно от кого. — А если это мистер Грюм? — Спросил громко Локонс. — Чтобы Аластор Грюм работал в сотрудничестве с Томом? — Рассмеялся Слизнорт. — Никогда бы не поверил. — Приедут ещё люди с разных школ, из Министерства, — начал перечислять Фрэнк, — Понимаете, что вариантов уйма? Вряд ли это мистер Грюм. — Вы все доверчивые гриндилоу! — Воскликнул Аластор. — С такими рассуждениями вы долго не проживёте. — Вы ШУТИТЕ! — оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, ко­торое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмык­нул. — И это всегда кто-то из них, — усмехнулся Фабиан. — Такова участь наших наследников, — произнёс Гидеон. — Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот... словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон... Профессор МакГонагалл многозначительно кашля­нула. — Э-э-э... но, возможно, сейчас не время... н-да... — Дам­блдор почесал кустистую бровь. — Ну зачем? Я бы хотел услышать продолжение, — проговорил разочаровано Магнус. Минерва строго на него глянула. — Возможно, я переосмыслю себя, — пробормотал Нотт, натянуто улыбнувшись декану Гриффиндора. — Анекдоты от директора? Это что-то новенькое, — усмехнулся Сириус. — Я вам обязательно расскажу его. В будущем, — широко улыбнулся Альбус. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан при­мерно семьсот лет назад как товарищеское соревнова­ние между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических зада­ниях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской моло­дежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. — Мило, — хмыкнула Марлин. — И они решили воссоздать этот турнир. — Думаю, спустя столько лет они будут знать, как обходиться без жертв, — ответила ей Доркас. — Мерлин меня бери, я хочу увидеть этот Турнир вживую. И какая награда победителю? — Повеселел Джеймс. — Мальчишки, — закатила глаза Лили. — Поттер, поаккуратней со своей задницей, — гоготнул Джозеф. — Мистер Флинт!! — Рявкнула Минерва. — Какое невежество, — надменно произнесла Вальбурга. — Обязательно обсужу это с леди Флинт. — Нравится, Флинт? Держись от неё подальше, — ухмыльнулся Сохатый. — Я так завидую тем студентам из будущего. У них много интересных вещей, — сказал Сириус. — Именно! — Воскликнул Гидеон. — Может, мы тоже устроим Турнир Трёх Волшебников? — Хочешь показать себя в бою, Пруэтт? Захотелось почувствовать адреналин? Я могу тебе это устроить, — проговорил жёстко Грюм. Гидеон сделал виноватое лицо. Его действительно охватило это чувство, глядя во всё ещё свирепое лицо аврора. Волшебник, у которого лицо пока не украсилось многочисленными рубцами, шрамами и тем более волшебным глазом. — Я покажу себя. Обязательно, — твёрдо и серьёзно ответил Гидеон. — Ах, — издала Молли, переживая за своих братьев. — Жертв? — тихо переспросила Гермиона, встревоженно осматриваясь, но большинство студентов в зале и не думали разделить ее беспокойство, многие шепотом переговаривались, и даже Гарри гораздо больше интере­совали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад. — Да-а-а, Гермиона, они не заслуживают тебя, — прошептал Барти. — Опа, мелкий Поттер заинтересован, — произнёс Антонин. — Неужели будет участвовать? — Ты не зря сказал, что он мелкий, — проговорил Рудольфус. — Я тоже думаю, что его не пропустят, — сказала Беллатриса. — Или этому парнишке разрешается абсолютно всё? — Дамблдор не настолько сумасшедший. Он не может потерять Поттера, — серьёзным тоном произнёс Магнус. — Действительно, должны быть ограничения, — протянула Нарцисса. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при кото­рых ни один из чемпионов не подвергся бы смертель­ной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с оконча­тельными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Бес­пристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галле­онов. — Шармбатон и Дурмстранг? Это было даже очевидно, — проговорил Эдгар. — Тысяча галлеонов? Это мало, — хмыкнул Люциус. — Я хочу верить твоим словам, Альбус, — с прищуром протянула Августа. — Очень хочу. — Не переживайте, леди Лонгботтом. Невилл и близко не подойдет к участию в Турнире, — произнёс директор. — 31 октября не самый лучший день, — сказал Джеймс. — В эти дни Гарри всегда находит себе приключение. — Или они находят его, — добавил Сириус. — Думаю, нам стоит ожидать что-то такое, — проговорил Ремус. — Тысяча галлеонов не так уж и плохо, — произнесла Марлин. — Но так тяжело выиграть. — Разве деньги стоят того, чтобы ставить свою жизнь в опасность? — Спросила Стоун. — Ты хочешь стать аврором, Алиса. Вся твоя жизнь будет постоянно подвергаться опасности. И ты будешь получать за это деньги, ведь в этом заключается твоя будущая работа, — ответила ей Макиннон. — Я хочу в этом участвовать! — прошипел на весь стол Фред Уизли — его лицо разгорелось энтузиазмом от пер­спективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставив­шихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих со­седям. — Я бы поучаствовал, — сказал Антонин. — Я бы всех обыграл. — Погоди-ка, выбирают самых лучших от каждой школы. Думаешь, у нас был бы ты? — Фыркнул Нотт. — А что? Ты? — Улыбнулся Долохов. — Я мог бы побороться, — хитро ответил Магнус. — Ты очень самонадеянный, — пробормотал Рудольфус. — Нет, Фред, ты не хочешь, — испуганно произнесла Молли. — Я не хочу переживать. А в последнее время я только это и делаю. — Конечно, все хотят тысячу галлеонов, — хмыкнула Беллатриса. — Кто не захотел бы, — буркнул Северус. Лишь студенты в возрасте — я под­черкиваю это — семнадцати лет и старше получат раз­решение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот — близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, — признано не­обходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предо­сторожности мы ни предпринимали, и весьма малове­роятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. — Ну вот и всё. Поттер в пролёте. Неужели этот год мы будем всего лишь наблюдателями? — Поинтересовался Магнус. — Мы и так наблюдатели, — сказала Нарцисса. — Это отличная новость, — проговорила Андромеда. — Возможно, это убережёт многих. — А что убережёт совершеннолетних? — Вздохнул Тед. — Уверен, близнецы что-нибудь придумают, — произнёс Джеймс. — Думаю, Дамблдор постарается, чтобы ни один несовершеннолетний не прошёл, — ответил ему Ремус. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возрас­та при помощи какого-нибудь трюка не подсунул наше­му независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. — Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джор­джа. — Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понап­расну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. — Спасибо вам, директор, — облегченно сказала Молли. — Минус одно переживание. — Это только взбудоражит их, — покачал головой Артур. — Они не смогут обойти защиту, — резко ответила мужу миссис Уизли. — А что если совершеннолетний закинет бумажку с именем несовершеннолетнего? — Спросил Джеймс. — Умные мысли действительно преследуют его, — проговорил Магнус. — Умно, — кивнул Флитвик. — Я доверяю своему "Я" из будущего, — усмехнулся Альбус. —Они не могут так поступить! — заявил Джордж Уиз­ли, который не присоединился к людскому потоку в две­рях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамблдора. — Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса? — О чём ты думаешь! — Воскликнула Молли. — Вряд ли им удастся обойти игру Дамблдора, — фыркнул Северус. — В неё может играть только он один. — Я верю в своего племянника. Мы живём один раз, — усмехнулся Фабиан. — И я уверен в мозгах близнецов. — Всегда есть старящее зелье, — сказал Сириус. — Директор Дамблдор точно догадывается об этом методе, — произнесла Амелия. — Эти непослушные мальчишки никогда не смогут пройти отбор на лучшего студента Хогвартса, — закатила глаза Долорес. — Участник будет от Слизерина. — Был бы мой сын постарше, — протянул Люциус. Нарцисса вздрогнула от его слов. Слишком не привычно для юной Блэк. — Участник будет от Гриффиндора, — улыбнулся Гидеон. — Когтевран в расчет не берёте? — Поинтересовался Эдгар. — А в итоге будет кто-то из Пуффендуя, — хихикнул Генри. — ПУФФЕНДУЙ!! — Прекратите этот балаган! — Рявкнула Макгонагалл. —А кто этот беспристрастный судья, что будет ре­шать, кому быть чемпионом? — спросил Гарри. —Понятия не имею, — ответил Фред. — Но его-то нам и предстоит провести. Я полагаю, Джордж, тут сработает пара капель Старящего зелья... — Интересно, кто судья? Один или несколько? — Произнесла Лили. — Надеюсь, у них ничего не получится, — зло проговорила миссис Уизли. —Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возра­сту, — возразил Рон. —Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпи­оном, правильно? — весьма проницательно отметил Фред. — Сдается мне, что как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамб­лдор пытается помешать нам подать заявки. — Не думаю, что в отборе сидят идиоты, — закатил глаза Северус. — Но я могу это ожидать. — Слишком наивно мыслишь, Уизли, — покачал головой Регулус. — А мне нравится, что они не сдаются. Будет интересно наблюдать за их попытками, — проговорила Аделаида. — Там люди гибли, учти! — с беспокойством напом­нила Гермиона, когда они прошли через дверь, скрытую гобеленом и начали подниматься по другой, более узкой лестнице. — Да, да, — беззаботно согласился Фред, — но это ког­да было... Да хоть бы и так — что за удовольствие без эле­мента риска? Эй, Рон, а что, если мы и впрямь отыщем способ, как обойти Дамблдора? Мы участвуем, представ­ляешь? — Прекрасный настрой, — пробормотала Эйлин. — Я могу ожидать от этих ребят всё что угодно, — произнесла Минерва. — Никто не выберет Уизли, — хмыкнул Люциус, — Иначе Хогвартс совсем отчаялся. — И уж точно не выберут твоего отпрыска, — грубо ответил Артур. Нарцисса нахмурилась. — Эй, ваши детки ещё даже не родились, поэтому не спорьте, — проговорил Фабиан. — Вроде взрослые люди, — вздохнула Бербидж. — Гермиона беспокоится о Фреде? — Широко улыбнулась Алиса. — С её стороны очень мило. — Вряд ли Гермиона хочет наблюдать за эмоциональным состоянием семьи Уизли, если один из близнецов умрёт, — закатил глаза Барти. —Вот я точно не участвую, — раздался позади Фреда и Джорджа унылый голос Невилла. — Наверное, моя ба­бушка хотела бы, чтобы я попытался — она беспрерыв­но толкует о том, как я должен поддерживать фамильную честь, и мне просто придется... ой!.. — Конечно, я хотела бы, чтобы мой внук продолжал прославлять наш род, — произнесла Августа. — Но… — Мама, — возмутился Фрэнк. — Но как бабушка, я тоже переживаю, — дополнила леди Лонгботтом. — Прекрати, мама. Невиллу не нужно никак прославлять наш род. Я рад, что с ним всё в порядке, — с болью на душе ответил Фрэнк. — Я разочарован в себе. Я не стал хорошим отцом и мужем. — Фрэнки, я уверена, ты прекрасный отец, — прошептала Августа. — Был им? — Спросил он с опущенной вниз головой. Леди Лонгботтом шокировано уставилась на своего сына. — И я не знаю. Нога Невилла провалилась прямо сквозь ступеньку на середине лестницы — в Хогвартсе было полным-полно лестниц с подобными фокусами, у старшекурсников уже выработалась привычка перепрыгивать такие сюрпри­зы, но плохая память Невилла была знаменита на всю школу. Гарри с Роном подхватили его под руки и выта­щили, в то время как рыцарские доспехи на верхней пло­щадке заскрипели и залязгали, заливаясь хриплым сме­хом. — Годы идут, а Лонгботтом остаётся таким же неуклюжим, — фыркнула Долорес. — Такой милый мальчик, — произнесла Алиса, — Мне его очень жаль. — Поэтому ты должна стать его матерью, — ухмыльнулась Марлин. — Я боюсь его бабушку, — протянула Стоун, — Ты ведь знаешь её уже немного. — Конечно, мы тебе не завидуем. Но упускать Фрэнка из-за его матери? Алиса, — неодобрительно покачала головой Лили. — Я бы хотела помочь справится Невиллу с его неуклюжестью и поднять его самооценку, — улыбнулась Алиса. — Вот это правильный настрой, — сказала Марлин. Гарри, Рон и Невилл поднялись по последней, винто­вой лестнице и наконец попали в собственную спальню, расположенную на самом верху башни. У стен стояли пять кроватей с темно-красными пологами, и у каждой в ногах — чемодан владельца. Дин и Симус уже легли спать; — Ты знаешь, я тоже мог бы участвовать, — сонно пробормотал Рон в темноте. — Если уж Фред и Джордж придумают, как... на Турнир... а ты сам... никогда... не ду­мал?.. — Держись подальше от приключений, Поттер, — нахмурился Регулус. — Переживаешь за крестника своего брата? — Усмехнулся Рабастан. — Ему всего 14 лет. На год младше нас, — ответил Блэк. — Что-то тоже захотелось спать, — зевнул Питер. — Рон, а ты-то куда? — Взволновалась Молли. — Эти дети такие неугомонные. — Так Гарри Поттер хочет находиться в центре внимания? — Спросил с ухмылкой на лице Магнус. — Думал, он всё-таки любит оставаться в стороне. — Действуй, Гарри! — Похлопал в ладони Джеймс. — Поттер, — возмутилась Лили. — Гарри уже настрадался на всю жизнь вперед. — Наш сын сильный волшебник, — широко улыбнулся Сохатый. — И что? Ему 14, Поттер, — произнесла Эванс. — Ох, Рон, — протянул Гидеон. — Вспоминаю зеркало "ЕИНАЛЕЖ". — Нет, не думал. — Гарри перевернулся на другой бок, и череда ослепительных видений возникла перед его внутренним взором. Вот он перехитрил судью, и тот по­верил, что ему семнадцать лет... он стал хогвартским чем­пионом... вот он стоит, торжествующе подняв руки перед ликующей школой — крики, рукоплескания... он только что выиграл Турнир Трех Волшебников... Лицо Чжоу осо­бенно отчетливо выделяется в пестрой толпе, оно све­тится восхищением... — У-У-У, — протянул Сириус, — А он зря время не теряет. — Почему-то я думал, что это не в характере Гарри, — проговорил Карлус. — Он сын своего отца, — мягко произнесла Дорея. — Видишь, Лили? — Джеймс победно взглянул на Эванс. — Это всё твои гены, Поттер, — хмыкнула Лили. — Как себя чувствует эта девушка, когда сам знаменитый Гарри Поттер влюбился в неё? — Ухмыльнулся Фабиан. — Пфф, возвышать парня, — протянула Марлин. — Иди к Мерлину, Пруэтт. — Гарри хороший кандидат в женихи, — проговорил Фабиан. — Мальчик-который-выжил. Гарри улыбнулся в подушку, весьма довольный тем, что Рон при всем желании не может ничего этого видеть. — Конец, — громко объявила мадам Помфри. — Наконец-то. Очень тяжело читать, когда постоянно перебивают. — Это верно, — кивнул со знанием Альбус. — Надеюсь, скучные главы подошли к концу, — сказал Магнус. — Кто будет читать дальше? — Спросила мадам Помфри. — Как называется следующая глава? — Спросил Питер. — Только попробуй взять в руки книгу, — пробормотал Сириус. — Не хочу слышать его писклявый голосок. — «ГРОЗНЫЙ ГЛАЗ ГРЮМ», — прочитала мадам Помфри. — Я буду её читать, — вызвался Кингсли. — Стажёр Бруствер, — покачал головой Аластор. — Я хочу этого, аврор Грюм, — серьёзным тоном произнёс Кингсли.