Расстояние длиною в вечность

      Несмотря на опустившийся туман, тест оказался лёгким. Я была единственной девушкой в группе, и меня опекали всю дорогу. Это льстило и сильно бесило, так как я была уверенна, что могу уложить их на лопатки менее, чем за минуту. В одной команде со мной были Дэниел Фистен, Чед Купэн, Томас Новак и Мартин Льюс.       Томас и Чед были очень загорелыми с хорошей мускулатурой, точёными скулами и большими карими глазами. Отличались они только цветом волос, ибо у Чеда они были чернее ночи, а Томасу достались русые. Лидер отряда, Мартин, имел серые кучерявые волосы, весёлые серовато-карие глаза и был настоящим оптимистом с энергией, бьющей через край. Пока мы шли, он не смолкал ни на минуту. Дэниел был бледный с зелёными глазами и тёмно-каштановыми волосами, чем неизменно напоминал мне Лиз, но характер у них был совершенно разный. Дэн был информатором и с лёгкостью запоминал мелкие детали, а по натуре был тихим, стеснительным и неразговорчивым. Лиз же — прирождённый лидер. Бесстрашная, добрая и несчастная.       Я никак не могла избавиться от воспоминаний, что недавно на меня нахлынули. За всё наше знакомство меня более всего потрясла новость о том, что Лиз из семьи Калланд. Я очень долго думала почему их объявили предателями, даже пыталась разузнать что-нибудь у старших, но всё тщетно. Я никогда не забуду тот день, когда казнили её мать.       Такого сильного и смелого мороя я, наверное, больше не встречу никогда. Она была исхудавшей с ранами и синяками, но держалась как истинная королевская моройка. Было сразу видно, что её пытали, а, учитывая её состояние, она вытерпела всё, не показывая своей слабости врагам. Даже маленький ожог приносит нестерпимую боль, а её жгли. Огромный пылающий костёр поглотил её, а она… запела. Колыбельную, которую наверняка раньше пела Лиз. Сама же Лиз была в очень подавленном состоянии, но она не сдалась и продолжила жить дальше.       Тогда я подумала, что лучше совсем не знать своих родителей, чем потом увидеть, как они умирают у тебя на глазах. Я всю жизнь прожила в академиях и не знала родительской любви, но в тот момент даже я почувствовала, как сильно Беатриса любит своих детей.       Вот, о чём я думала, шагая по болотным топям вместе со своей группой. Я на что-то наступила, и земля неожиданно ушла из-под ног. Как назло мы проходили около обрыва, и я кубарем полетела вниз. Вода смягчила удар о землю.       — Джул! — крикнул Мартин, подходя к обрыву.       — Я в порядке! — ответно крикнула я и поднялась с земли.       В волосах была тина, форма вся в грязи, да и вообще я почувствовала себя болотным чудовищем.       — Мы сейчас спустимся! — эхом разлетелся голос Чеда.       — Не надо. Спуск слишком крутой, но впереди он, вроде, получше. Я попробую взобраться! — сказала я и начала двигаться вперёд.       Идти было тяжело, ноги постоянно цеплялись за торчавшие ветки и тонули в грязи, а сгустившийся туман не позволял смотреть дальше собственных рук.       В ближайших кустах послышался шорох, и я остановилась. Когда звук повторился я вытащила кол и застыла в ожидании. Кто-то вылез из кустов и сделал три шага по направлению ко мне.       — Не приближайся, — рыкнула я и заняла боевую позицию.       — Джул? — спросил очень знакомый голос, который я узнала секундою спустя.       — Марика? — удивлённо спросила я.       Когда я ещё жила в южной академии, помимо меня, Селены и Зика с нами была ещё одна девочка, Марика. Она была на год нас младше, поэтому её не отправили с нами в восточную академию. Черноволосая, с серыми глазами, маленькая сорвиголова постоянно обеспечивала нас проблемами, но пока с ней было весело, никто не возражал.       — Я думала, что ты меня не помнишь, — ответил тот же голос, звучащий как-то неправильно.       — Конечно, я тебя помню. Что ты здесь делаешь? — я убрала кол за пояс и выпрямилась.       — А ты? — переадресовали мне вопрос.       — Я первая спросила, — рыкнула я, замечая, что рост у неё намного меньше моего. — Ты совсем что ли, не выросла?       — Можно и так сказать, — туманно ответила она, а я начала понимать чем мне не нравился её голос.       Он был спокойный, лишённый каких-либо эмоций, как будто неживой. Я медленно протянулась за колом нервно сглатывая.       «Не может быть!» — крутилось в моей голове.       Она резко прыгнула на меня и повалила на землю, выбив кол из-за пояса.       — Ты хотела знать, что я здесь делаю? Охочусь на тех, кто здесь сегодня тестируется. — промурлыкала она. — Стражи хорошо вас охраняют, и на главной дороге к вам не подойти. Как я рада, что ты отделилась от остальных.       С ужасом я взглянула в её красные, безжизненные глаза.       — Как тебя обратили? — еле выдавила из себя я, понимая, что, хоть она и меньше, но намного сильнее.       — Это случилось через три года после вашего отъезда. Наша группа также проходила тест. Нам встретились стригои, и они сбежали. Бросили меня умирать! Вот только просчитались. Меня обратили, а потом я убила их всех, — она рассмеялась, а мой ужас достиг предела.       — Ты больше не Марика. Она бы ни за что…       Резкий удар по щеке заставил меня замолчать.       — Они тоже так говорили, — зловеще прошептала она. — Знаешь, проводить вечность в одиночестве я не хочу, поэтому ты составишь мне компанию.       Как только до меня дошёл смысл фразы, я начала вырываться что есть сил, больно царапая руки и ноги о камни на земле.       Она наклонилась ближе и укусила меня. Мой страх ушёл вместе с болью после укуса. Казалось, что все мои клеточки трепещут от наслаждения. Весь мир сузился до неё и её клыков на моей шее. Чуть позже пришло головокружение, и в глазах начали появляться чёрные точки.       Потом всё неожиданно оборвалось. Я чуть не заплакала от досады. Попытавшись посмотреть, что произошло, я, увы, не смогла сдвинуться с места. Кто-то поднял меня на руки.       — Быстрее. Она потеряла много крови, — воскликнул кто-то у меня под ухом.       На меня навалилась усталость, и я закрыла глаза, позволяя тьме окутать меня.       Проснулась я от ослепляющего света. Я попыталась прикрыть рукой глаза, но конечность не захотела меня слушаться.       Вздохнув, я постаралась открыть глаза. В первый раз вышло больно, и они тут же закрылись против моей воли, но через три попытки я смогла рассмотреть комнату, в которой находилась. Комната с большими окнами, в которой в ряд стояли кровати, или просто лазарет.       — Доброе утро, спящая красавица, — сказал кто-то на соседней кровати.       Я с трудом повернула голову и увидела Зика. Он тоже был весь перевязан с синяками и ссадинами, но в целом выглядел неплохо.       — Что произошло? — спросила я, с трудом признавая свой охрипший голос.       — Когда тебя долго не было команда забеспокоилась и спустилась вниз. Кстати, падение, наверное, было очень эпичным. После того, как тебя нашли ты уже потеряла много крови. Спасло тебя то, что вы уже почти пришли к цели и тебе быстро оказали первую помощь. По рассказу там был всего один стригой и не очень сильный. Почему ты проиграла? — недоуменно спросил он, глядя на меня.       — В тумане я плохо рассмотрела кто стоит рядом, а по голосу… это была Марика, — сказала я, глядя как на его лице появляется то же выражение лживости произошедшего.       — Понятно, — только и ответил Зик.       — Как насчёт тебя? — спросила я, пытаясь сесть, но попытка с треском провалилась, и я вновь оказалась на подушках.       — Лучше лежи. Обычное нападение стригоев. Взяли нас числом и перебили всю мою команду. — Я вздрогнула, когда он договорил и вовсе не от информации, а оттого, каким упавшим голосом он это сказал.       — Ты не виноват, — произнесла я.       — Я забыл о своей команде, а когда вспомнил, они все уже были перебиты, а выжил так, вообще, посредством чуда, — буркнул он, совершенно недовольный собой.       — Я, по-твоему, поступила лучше? Не узнала стригоя и почти позволила ей себя обратить. Чувствую себя слепой идиоткой! — надрывала я осипшее горло.       — Помнишь, когда мы проходили практику при дворе, один из стражей рассказал нам об орлином глазе? — спросил у меня Зик, резко меняясь в лице, и это его выражение означало, что он всё для себя решил.       Конечно, я помнила. Мы тогда не поверили тому стражу. Этот орлиный глаз позволял видеть всё в радиусе двадцати метров вокруг себя даже с закрытыми глазами. Он бы сильно пригодился нам в том тумане.       — Я согласна, — без колебаний ответила я, зная, что он предлагает этому научиться.       Зик заколебался, что на моей практике было впервые.       — Что? — не выдержала я.       — Мне слишком уж понравился укус смерти, — сказал он покраснев.       — Должна признать, мне тоже, — ответила я, почувствовав странное для меня ощущение стыда.       — Тогда нужно с этим что-то делать, — туманно выразился он, хотя я знала, что у него уже была идея.       — И что ты предлагаешь? — выуживала я информацию.       — Это, — он вытащил из-под кровати бутылку с пивом.       — Алкоголь? Ты шутишь, — воскликнула я, глядя на бутылку.       — Вовсе нет. Я долго думал, что может заменить укус стригоя, но нечего похожего, кроме алкоголя, не нашёл. Если мы научимся сохранять рассудок с ним, то вполне можем попробовать вогнать кол в грудь тому, кто попробует нас укусить, — произнёс он, глядя на меня серьёзным и сосредоточенным взглядом.       Его идея не была лишена смысла. Я знала, что одним укусом на нашей практике не ограничиться, и если в этот раз нас спасло чудо, то во второй это будет смертельно.       — Знаешь, мы и вправду близнецы. У нас сходятся не только мысли и проблемы, но и решения относительно всего остального, — уверенно заявила я.       Он ухмыльнулся, а я была просто рада, что у меня есть моя созвучная душа.