Колибри

Глава 2.

      Я сидела в самолете, отвернувшись к окну и все еще сжимая в руке бумажку с координатами. Щеки мои пылали, сердце сбоило; я облизывала пересыхающие губы и пыталась вникнуть в то, что говорила мне Соня.       — Майка, отвисни, в конце-то концов, и ответь! — заливалась она колокольчиком.       — А? Ты о чём?       — Кто это был? Этот, с которым ты разговаривала, пока я контроль проходила? У вас был такой загадочный вид.       — Загадочный? — уточнила я.       — Вы стояли и разговаривали так, словно вокруг вас никого не было. Словно вы были тет-а-тет.       — Ничего такого, тебе показалось. Мы вообще говорили о кроссовках. У него easytone, стоимостью превышающие валовый доход небольшого африканского государства, такие же хочу. В аэропорту кофе вместе выпили, не фантазируй, — отмахнулась я с улыбкой.       — Он не похож на мажора.       — Я не знаю, на кого он похож, знаю только, что зовут его Влад и летел он в Бейрут, вроде, по работе.       — А сколько ему лет? Он выглядел старше тебя.       — И это мне неизвестно, не было повода спросить. На сколько старше?       — Ну, лет на десять, может, восемь.       — Правда? Ты знаешь, я не обратила внимания. — Значит, ему что-то около тридцати, плюс-минус. Что ж, неплохо.       — Думаешь, он свободный?       — Не знаю, да и какая разница.       — Ну не скажи, разница есть, и большая.       — Ну, если оценивать его как потенциального самца, то да, — подколола я Соню.       — А мы его так не оцениваем?       — Фу-фу, Софи, какой моветон, — я смеялась, глядя на нее, а та принялась меня щипать, в отместку за шутку. Я была рада, что она улыбается. Обычно я откровенна с подругой, но здесь не готова была делиться. Соня, словив волну, сжала мои пальцы, положила русую голову мне на плечо и вздохнула:       — Без них лучше, правда?       — В нашем случае — правда. — Я опустила плечо чуть ниже, чтобы ей было удобнее. — Поспи, нам долго лететь.       Мне не хотелось больше болтать, я хотела подумать, осмыслить все, что произошло сегодня, посидеть в тишине и полумраке. Сонька сопела на моем плече, а я перебирала в памяти наш разговор, щупала его, воскрешала в памяти слова, взгляды, жесты, улыбки, не понимая, что так зацепило меня в этом человеке. Развернула бумажку с его записями, подчерк был ровный, с легким наклоном, без особого нажима, буква к букве, цифра к цифре, без всяких изысков, простой и понятный. Коснулась подушечками строчек, погладила их. Вспомнилось, как он вздрогнул, коснувшись моей руки. Ничего подобного я прежде не испытывала, это были очень необычные ощущения, я словно плыла в какой-то сладкой неге, смаковала послевкусие и мне все, абсолютно все нравилось!       Устроились мы хорошо, январь не самый лучший месяц для отдыха в Тунисе, туристов было не так много, поэтому нас холили и лелеяли. Номер в гостинице был просторным и удобным, обслуживание радовало, погода не огорчала, кормили сытно и вкусно. Мы редко покидали расположение отеля, было всего пару экскурсий, но мы и не стремились к активному отдыху, мы приехали отвлечься и расслабиться. Соня все реже хмурилась, было видно, что отдых идет ей на пользу.       — Скоро станем, как морские котики, — круглые и ленивые, — сказала я Соньке, лежа у бассейна под навесом.       — Ну и что? — отозвалась она лениво.       — Ничего, я к тому, что, пора научится бить ластами себе в грудь, выпрашивая корм.       Сонька тихонько засмеялась, видимо, представив эту картину.       — Давай хоть в инете новости глянем, а то совсем отстанем от жизни, — потянулась я к телефону.       — Мне лень, — проворковала она.       — Сонь, а что с твоими ногами? — спросила я удивленно.       — А что с ними? — Она обернулась, согнула ноги в коленях и стала рассматривать свои розовые пятки.       — Они срастаются, скоро превратятся в хвост, присмотрись, — пугала я ее.       — Ну и пусть, — махнула она рукой, снова уткнулась в подушку и закрыла глаза.       Сразу по приезде мы договорились, что будем отключать телефоны, чтобы нам не досаждали звонками; бывший сонькин в этом плане был ненадежный товарищ. Я подключилась к гостиничному wi-fi, и сразу посыпалось несколько отчетов: пару звонков, сообщения от брата в вайбере, по сотке сообщений из групп в ватсапе, подтверждение запроса в телеграм. Ну наконец-то! В первый же день отдыха я сохранила и добавила все контакты Владика в свой телефон, но никакой ответной реакции не было до сегодняшнего дня. Я спешно закрыла все отчеты и зашла в приложение, выскочило уведомление:       — Тук-тук, это ты? — И сразу же еще одно: — Почему Kицуне? Ты знаешь, что означает этот ник?       Сообщения были отправлены сегодня, пару часов назад.       — Конечно же знаю, иначе чего бы мне брать такой ник? — ответила я и добавила: — Привет.       Сообщения ушли и через пару секунд я увидела, что он их прочел…       О-ох, он онлайн! Задержав дыхание, я смотрела, как он набирает мне ответ, я ждала его, волнуясь и закусывая губу. Где-то на периферии пронеслась мысль, что я могу разочароваться, если он не умеет общаться в сети, но я отмахнулась от нее: я еще помнила, как интересно было с ним болтать.       — Так-так-так, значит, лисица-оборотень с тысячью лиц. Ты не перестаешь меня удивлять. Как отдыхается?       — Чем еще я тебя удивила? — И добавила: — Нормально отдыхается, комфортно.       Ответ пришел сразу же.       — Хотя бы тем, что разбираешься в спортивной обуви. — И сразу еще, еще и еще: — Тем, что у тебя цепкий взгляд, ты умеешь быстро анализировать информацию. Тем, как легко перешла на «ты».       Я сидела пунцовая и довольная, улыбаясь во весь рот. Наверное, со стороны это выглядело совершенно по-идиотски, но мне сейчас было все равно.       — Тебя правда зовут Майя? — вдруг спросил он.       Это меня удивило, откуда взялось недоверие?       — Почему ты спросил об этом?       — Просто создается пленительный образ. А я не склонен верить в чудеса.       — Меня действительно зовут Майя, — ответила я.       Меня это немного покоробило, я тоже не особо доверчивый человек, но подозревать в каждом интересном собеседнике вруна мне не приходило в голову.       — Хорошо, Майя, я рад.       Я оставила его сообщение без ответа. Просто не знала, что ему ответить! Какой дурак! Я хотела уже свернуть телеграм, но, увидев, что он снова набирает сообщение, решила подождать. Он писал долго, чем дольше он писал, тем сильнее я напрягалась, после вопроса про имя я могла ожидать от него чего угодно, но пришло единственное:       — Стёр. — А потом: — Майя, извини меня за бестактность.       Я жутко волновалась, прижав ладони к щекам, и чувствовала, как частит мой пульс. Мне казалось, что я, на расстоянии тысячи километров, почувствовала его растерянность. Что это? Неужели? Именно в этот момент я ощутила, что он нуждается в общении со мной и ждет его не меньше моего. Я набрала и отправила:       — Все хорошо.       Он тут же начал набирать новое сообщение:       — Тысяча лиц — это так много. Я тут с одним едва справляюсь. Как думаешь, Майя, тебе по силам составить мой психологический портрет?       Я не совсем понимала, к чему он ведет.       — Думаю, по силам, если ты будешь правдиво рассказывать о себе.       Это был странный разговор.       — Мне понравилось удивляться, Кицуне, — написал он через мгновенье и добавил: — Мне пора.       Я попрощалась одним словом:       — Пока.       И получила в ответ:       — Пока, до связи.       Сказать, что я была удивлена, — это не сказать ничего, более того, я была растеряна. Впечатление от разговора осталось двоякое. Никогда прежде у меня не было особых проблем с пониманием сути человека и мотивации его поступков. Наша беседа была похожа на игру в пинг-понг: крученные подачи, броски на грани аута — он словно испытывал меня на прочность. Играл со мной, как кот с мышкой. Я попыталась абстрагироваться и взглянуть на происходящее со стороны. Единственное, что я понимала, — это то, что он был заинтересован в общении, и то, что он не доверял мне. Прежде он казался мне простым и понятным, доброжелательным, немного ушедшим в себя, но читаемым. Теперь этот образ был разрушен. Я словно пообщалась с совершенно другим человеком: замкнутым, грустным, уязвленным. Сколько его настоящего было в том Владе, в аэропорту, я не знала… Сколько в сегодняшнем — тем более. А эта просьба составить его портрет? Он словно бросал мне вызов: «Ну-ка, покажи класс, детка, рассмотри меня настоящего, расскажи, как много ты можешь увидеть, взглянув на человека всего пару раз?». Да он провоцировал меня, он точно играл со мной!       Посмотрим, кто из нас наблюдает внимательнее. Я не привыкла сдаваться. Успокоившись, я внутренне себя встряхнула, подобралась, убрала эмоции. Снова бегло пробежала глазами наш диалог и сделала себе пометку никогда более не позволять разговаривать со мной в столь снисходительном тоне. Что ж, он хочет шоу, он его получит!