Пролог
«Но высшая мудрость состоит в том чтобы знать, что ты узнаешь все на свете слишком поздно. Все становится понятно тогда, когда нечего понимать». Умберто Эко «Маятник Фуко».
Часть первая. Глава 1.
— Опять на три часа? Да они офигели! — воскликнула я. — Второй раз отложили рейс, так мы все каникулы тут профукаем. — Рано или поздно улетим, — ответила Соня. — Не только наш отложили? — спросила я ее. Она смотрела на дисплей вылетов, я же сидела к нему спиной и поворачиваться было лень. — Не-а, все ближневосточные рейсы. Видимо, что-то действительно серьезное. — Это ни есть хорошо. — Я, я, — подхватила подруга. Я захлопнула книжку, которую читала до этого, и бросила ее в рюкзак. Еще три часа ожидания… Мы с Соней с самого утра в Шарике, улетаем в Тунис на отдых, не самое лучшее время для этой страны, но выбирать не приходилось. Сонька — моя лучшая подруга, однокурсница и единомышленник. Девушка несколько дней назад рассталась со своим парнем. Расставание было жестким, болезненным и было принято решение — вместо того чтобы тухнуть на зимних каникулах в Минске, лечить сердечные раны на море и солнышке. Сказано — сделано. Мы купили первый попавшийся горящий тур и вылетели в Москву, на этом наше путешествие пока закончилось: Тунис не спешил раскрывать нам свои объятья, уже во второй раз наш рейс откладывался. Все ближневосточное побережье захватил циклон. Нам ничего не оставалось делать, как ждать. — Оох, — вздохнула я, — скукота! Не представляю, чем заниматься все это время! — Лично я планирую вздремнуть, — пробурчала Соня. Она села, вытянув ноги в проход, и затихла. Ее дурное настроение можно было понять, все это нелегко ей давалось. Я села поудобнее и стала рассматривать соседей, меня хлебом не корми, дай понаблюдать. Внимание мое привлекла фигура справа, нас отделяло расстояние в несколько рядов. Это был молодой мужчина и кое-что в нем мне показалось весьма любопытным. Я любила смотреть и угадывать, давно так развлекалась, игру я называла Эмпики. Не помню, откуда точно привязалось это название, кажется, из детства. Я играла тогда во что-то подобное, перебирала горку разноцветных камешков, выбирая нужные, и расставляла их по своим местам в формы. Так и здесь. Я пыталась угадать все: рост, возраст, цвет глаз, тембр голоса, мимику, пластику, семейное положение, доход, развлечения, комплексы, привычки… Это было моим хобби и скажу без стеснения, что ошибалась я довольно редко. Рост прикинуть было совсем несложно: судя по размеру стопы и длине бедра, он был высоким. Руки были скрещены на груди, на лице лежала раскрытая книга в мягкой обложке. Что он читал, я, к сожалению, не могла увидеть с такого расстояния. Автоматически подметила его хорошую спортивную форму; шея и часть лица, что выглядывали из-под книги, были загорелыми. Ничего такого особенного. Кроме… фирменных еasytone, красовавшихся на его ногах, основной причине моего интереса. Давно и безрезультатно я мечтала о таких. Весь его образ и цена за пару такой обуви диссонировали. Я прикидывала возможные варианты, как они могли у него оказаться, один невероятнее другого, но ответ я так и не нашла. Налюбовавшись ими вдоволь, решила пройтись. Прогулялась по залу, вышла на улицу. Где-то бушевал циклон, а в Москве был январский солнечный день. Мне всегда не хватает солнца зимой, поэтому такие моменты — на вес золота. Я грелась, как кошка, на солнышке у входа в аэропорт. Даже мороз не особо беспокоил. Засунув наушники в уши, выбрала любимый трек, натянула капюшон куртки и подставила лицо солнцу. Смотрела на него сквозь веки, плевать, что потом вылезут веснушки. Я уже смирилась с тем, что каждую весну они рассыпались по моему лицу, как крошки от пирога, совершенно не учитывая моего мнения по этому поводу, словно это было не мое лицо и вовсе не я была его хозяйкой. Было тепло, оранжево под веками, и я улыбалась. Рядом кто-то курил. Запах табака не был неприятным, он отдавал вишней и абрикосовой косточкой. Мне стало интересно, кто может курить подобные сигареты. Приоткрыв один глаз, увидела стоявшего мужчину в паре метров от себя. Много из такого положения увидеть я не могла, лишь то, что он высокий, точно выше ста восьмидесяти сантиметров, с темной вихрастой головой, высоким лбом, темными, кажется, глазами, прямым носом, тонкими длинными пальцами — красивый и некрасивый одновременно. Он курил, глубоко затягиваясь, и беззастенчиво меня рассматривал. Глядел как на часть интерьера, будто я нечто неодушевленное. Мазнул по всей фигуре, снова вернулся к лицу. У него был тяжелый, непроницаемый взгляд, ни одной эмоции не читалось на его лице, брови его на секунду сошлись на переносице и вернулись на место. Что, интересно, заставило его нахмуриться? Под его взглядом мне было неуютно. Я сомкнула веки, шея начинала затекать, а оранжевого стало слишком много. Пора было уходить. Не желая встретиться с ним глазами, я натянула капюшон поглубже, отвернулась и поспешила вернуться в здание. Соне удалось уснуть, она спала, обмякнув в кресле, наконец-то расслабленная за последние несколько дней. Я не стала ее беспокоить, поискала глазами соседа, хотела еще раз полюбоваться на кроссовки, но сиденье было пустым. Аккуратно сняв куртку, примостила ее на сиденье рядом с нашими чемоданами и отправилась в поисках кафе. Кофе — это то, что мне сейчас было нужно. Я села за единственный свободный столик, отпила глоток горячего напитка и занялась своим любимым занятием. Люди устали от ожидания, недовольных лиц было много, много больше, чем тех, кто радовался предстоящему отдыху. Я скользила от лица к лицу, пыталась представить, о чем они говорят, их быт, их интересы. Это была самая вкусная часть игры, можно было придумывать целые сценки, истории, жизни. От созерцания меня отвлек низкий мужской голос: — Вы позволите? У моего столика стоял тот самый незнакомец с улицы, что так беззастенчиво меня рассматривал. — Пожалуйста, — кивнула я, досадуя, что есть свободное место. Он молчал, присев напротив, и помешивал свой кофе. Я сидела, уткнувшись в свою чашку, минуту, другую. Снова чувствовала себя неуютно, лоб холодило, щеки горели, торопилась допить кофе и уйти. Продолжать рассматривать при нем не было никакой возможности. Повисла гнетущая, осязаемая пауза, она была нарочитой, некомфортной. Оторвав глаза от чашки, глянула на него. Незнакомец сидел чуть откинувшись на стуле и продолжал рассматривать меня, совершенно этого не скрывая. Я снова словила себя на ощущении, что чувствую себя неодушевленным предметом, меня начинало злить его непроницаемое лицо. С этим нужно было что-то делать, я не привыкла сдаваться. — У меня что, грязь на лице? — спросила я, уставившись в ответ. — Нет, — ответил он и больше не добавил ни звука, продолжая меня рассматривать. — Вам никогда не говорили, что неприлично так пялиться на незнакомого человека? — Нет. А я пялюсь? — спросил он, по-прежнему не отводя взгляд, потом протянул руку ко мне, ладонью вверх, и представился: — Влад. Теперь прилично? — улыбнулся он одними губами. — Я не знакомлюсь в общественных местах — принцип, — процедила я, проигнорировав его попытку познакомиться и снова уткнувшись в чашку. Он бесил меня, реально бесил. — Зря, — сказал он. — По-моему, такие принципы — глупость. — Он убрал руку, потер пальцем переносицу и добавил: — А вам, значит, прилично глазеть на всех этих незнакомых людей? Я посмотрела на него внимательнее. — А я глазею? — Воспитанные люди не отвечают вопросом на вопрос, — усмехнулся он. Этот гад вернул мне мой же «комплимент»! Было совершенно очевидным, что он находит этот разговор забавным. Он добавил: — И да, вы глазели. Я вспыхнула, застигнутая врасплох. Видимо, он наблюдал за мной до того, как спросил позволения присесть за мой столик. — Я просто люблю наблюдать, ничего такого. — Я тоже. — Что интересного вы увидели на моем лице? — Например, могу предположить, что вы не очень хорошая лгунья, потому что не умеете скрывать эмоции. Они все написаны на вашем лице, это забавное зрелище. — Зато вы, видимо, первоклассный лгун: я не заметила ни одной на вашем. — Вы наблюдали за мной? — улыбнулся он. Че-е-ерт! Он снова меня смутил. — Нет, мне хватило и пары взглядов, — начала оправдываться я. Он широко улыбнулся, и я оторопела, увидев, как изменилось его лицо, каким органичным оно стало, каким живым… Вот уж действительно кому идет улыбка. — Это еще один принцип? Судить о человеке, опираясь всего на пару взглядов. Это очень поверхностно, — продолжил он. — Иногда этого достаточно, — ответила я. — Хм, хорошо, тогда тест. Что вы можете сказать вон о том молодом человеке в синей байке? И ограничьтесь парой взглядов. Я повернулась и посмотрела на парня, о котором он заговорил. Обычный, ничего особенного, и стала озвучивать выводы. Мой собеседник внимательно меня слушал, кивал на мои слова, я видела, что ему нравится то, что я рассказываю. Его лицо не казалось мне больше неприятным, я рассматривала его с удовольствием. Небрежные пряди на лбу; умные, проницательные глаза, в уголках их притаились складочки; аккуратный прямой нос; гладко выбритые щеки, тронутые загаром; крупный рот и плотная, мускулистая шея. Его фигура и одежда казались мне смутно знакомыми, я скосила глаза под стол. О бинго! Увидела свою мечту, черно-коричневые easytone от Reebok. Это был тот самый сосед. «Что ж, тогда мы квиты», — улыбнулась я про себя. Видимо, он увидел что-то в моих глазах, потому что вопросительно приподнял одну бровь? Я промолчала. — Для пары взглядов очень достойно, — прокомментировал он мой рассказ. — Это профессия или хобби? — уточнил он. — И то, и другое, — ответила я. — Как вас зовут? — Майя. — Красивое и редкое имя, я что-то такое и предполагал. — Отчего же? — удивилась я. — Вам пошло бы именно такое. На этот раз улыбнулась я и стало очень легко. Мы продолжили болтать о каких-то банальных вещах, обо всем и ни о чем, дважды заказывали кофе, выяснилось, что оба обожаем путешествия, стали с удовольствием делиться впечатлениями. Как-то между делом он рассказал, что летит на работу в Бейрут, я тоже что-то рассказала. Мне казалось удивительным, что можно чувствовать себя так комфортно рядом с человеком, о котором ты практически ничего не знаешь, только его имя и город, куда он улетает. Мы не задавали друг другу никаких личных вопросов — это было лишнее, достаточно было просто сидеть напротив и касаться друг друга взглядами. Я почувствовала сожаление, что через короткое время все это закончится, закончится и не повторится. Мне нравилось сидеть вот так, болтать ни о чем, слушать то, что он рассказывает, представлять то, о чем он говорит. Я словно находилась в теплом, уютном, защищенном коконе, мне не хотелось его покидать. Я уже забыла, что еще совсем недавно он казался мне наглым и заносчивым. Вокруг засуетились люди. Оказывается, заболтавшись, мы пропустили момент, когда начали объявлять посадки. «Как? Уже? Так быстро!». Вскочили, начали прощаться, желать друг другу всего самого лучшего, произносили какие-то общие фразы. Мы даже пожали друг другу руки, я запомнила, как вздрогнула его при моем прикосновении и все… Все, разошлись в разные стороны. Соня уже не спала, она пыталась подключиться к wi-fi, чтобы узнать где я, и сказать, что на наш рейс объявили посадку. Мы стали собираться, говорить было некогда, я лишь сказала, что ходила пить кофе и ни слова не проронила о знакомстве. Даже не знаю почему, мне просто не хотелось этим делиться. Я подняла голову и поискала взглядом Влада, он был дальше, чем я предполагала, уже уходил. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся, глазами нашел меня, пару секунд мы стояли и смотрели друг на друга, он нахмурился и снова показался мне неприступным и холодным. «Да и черт с тобой!» — подумала я с досадой и отвернулась, руки дрожали и глазам было горячо. Я чувствовала себя обманутой, словно мне посулили что-то весьма привлекательное, то, чего я возжелала всей душой, а потом взяли и не дали обещанного. Бросила еще один взгляд в его сторону, прощальный. Он стоял и писал что-то в записной книжке. Соня окликнула меня, сказала «пора», мы взялись за чемоданы и отправились к своему терминалу. Я уже немного успокоилась, твердя себе: «Значит, так надо!» Мелькнула мысль, что нужно было самой дать номер телефона, но я отмахнулась от нее, попутно чувствуя: здесь так не нужно было делать. Оставалось всего пару человек до контроля, когда моего плеча коснулась рука. Я резко обернулась и встретилась глазами с Владом, он стоял совсем рядом. Мое сердце оборвалось и забилось так часто и так громко, что я будто оглохла и не услышала ни одного слова из того, что он говорил мне. — Что? — переспросила вдруг осипшим голосом. — Я подумал… Возможно, это не слишком уместно… И все же… Вот мои контакты: здесь почта, аккаунт в телеграм и телефон. Вдруг захочется поделится впечатлением об отдыхе, — повторил он, протягивая исписанный листок. — Да, спасибо, — пролепетала я, еще не до конца веря, что все это происходит со мной на самом деле. — Хорошего отдыха, Майя, — пожелал он. — И тебе, ой… Вам, Влад, — я совсем растерялась от того, что вела себя, как малолетняя идиотка, глупая и неопытная. Это было так не похоже на меня. Он широко улыбнулся и кивнул: — Окей, тебе. Он кивнул мне еще раз и уже отошел немного, когда я, подавшись порыву, окликнула его: — Влад! — М? — обернулся он, глядя вопросительно. Этот вопрос не давал мне покоя все это время. — Откуда у тебя эти easytone? — спросила я, улыбаясь. — Я их выиграл, — рассмеялся он, уходя.