Книга огня (Азер и Караджа)

Караджа отложила книгу и выключила лампу. Эта ночь - последняя в этой постели, последняя без Азера. Завтра он её разденет и, как сам сказал, она узнает его всего, без остатка. Сигаретный дым проникал с террасы в комнату Караджи и окутывал её, уже дремавшую, мыслями об Азере. Он вошёл в её жизнь через дверь и сам открыл её. Она вспомнила о Джеласуне. О своих попытках прорваться к нему в сердце, о его холоде, отвращении к ней. Вспомнила, как он год спустя смотрел на неё на кухне и, наконец, как его пальцы скользили по её руке. Она прокрутила в голове свой негласный отказ ему. Чувство к Джеласуну, когда-то наполнявшее всё её тело, сжалось до размеров зёрнышка и спряталось глубоко в сердце. Почему она влюбилась в Азера с первого взгляда? Если бы до встречи с ним она попыталась описать, какого мужчину ждёт, то получился бы он. Это его глазами она смотрела на себя в зеркало, стоя раздетой после душа. Это о его руках мечтала, на него хотела опереться спиной и смотреть на море. Мужчины в её семье тоже были вне закона, убивали людей и боролись за власть, в том числе друг с другом. Может быть, он не похож на них, оттого что не местный? Может быть, при встрече с ним в ней отозвалось дыхание Юрегира? В прошлом, когда менялся ветер, она встречала рассвет на балконе. Ложная февральская весна приносила тепло. Где-то в южных краях мужчина с огнём в груди вдыхал местный воздух и выпускал его вместе с дымом из лёгких. Вот откуда та необъяснимая тоска - от этого дыхания на её лице. В такие минуты ей становилось не по себе и с её губ слетала молитва. ... - К добру. Если будет угодно Всевышнему, - тихо сказал Азер и затушил сигарету. - Сделай эту женщину благом для меня, - он повторял слова молитвы для брачной ночи, которые выучил очень давно. Он не знал, кому их прочтёт, но знал, что поймёт это при первой же встрече. Она появилась, и её образ оживил все слышанные им песни, все заученные стихи. Азер зажёг новую сигарету, чтобы ещё ненадолго задержаться на террасе. За стеклянной дверью спит его невеста, о которой он ещё не сказал семье. Здесь нельзя вмешивать даже мать. Найти друг друга - такая удача. Не спугнуть, захватить её сердце, получить согласие - так и вовсе волшебство. … Заспанная Караджа уже не хотела закрывать глаза, когда увидела перед собой Азера. - Завтрак в постель, серьёзно? - Не принимай на свой счёт, кухня занята, мы вообще-то женимся через час. Скоро придёт имам. - Я проспала последние часы девичества. - Ну и прекрасно. Не забудь, что надо сделать омовение. Часы показывали 11:10. Когда ноль превратился в единицу, Караджа сказала: - 11:11 - крылья ангела. Никогда не поджидаю это время. Если увидела случайно, значит мне пришёл привет от сестры. - Караджа, оставь эти мысли. Мёртвые не говорят с нами. В тебе слишком много жизни. А теперь я ещё и свою тебе отдаю. Не расстраивайся в такой день. - Знаешь, я будто выдохнула за той дверью изолятора, а вдохнула свежий воздух, уже глядя в твои глаза. И правда, как будто вступила в новую жизнь. Азер вложил ей в руку автомобильный ключ. - Я вернул твоему дяде его машину. Это твой махр: такая же, только новая. - Кочовалы не выпендриваются. - Ты больше не Кочовалы. - Можно я повезу тебя на регистрацию? - А потом? - Проведём день в Стамбуле, как счастливые туристы. - Европа или Азия? С какой части начнём? - Давай бросим монетку. ... Держа в руках свидетельства о браке, Азер с улыбкой заявил Карадже: - Всё, теперь ты моя ещё и по закону. - Во-первых, это ты теперь мой, а во-вторых, даже твоё дыхание противозаконно. - В Адане говорят: "У нас нелегальные гены". У тебя, кстати, тоже, мафиозная девочка. - Чего у вас только не говорят, а девушек называют "манита". - Откуда ты знаешь? - Слышала разговор охранников. Не называй меня так, ладно? - Это же не всегда обидное слово. Вроде говорят, что это "мать" по-гречески. - Слышать такое от покорителя Византии - ещё хуже! Я за всю жизнь не привыкну. - А к Карадже Куртулуш? - Уже привыкаю, бросай монетку … - А обязательно выбирать между двумя морями? - Караджа снова смотрела на пролив, согреваясь в руках Азера. - Прочитал где-то. И правда, незачем. - Ты так много читал... - Не так много. Если честно, я неуч. - Я тоже неуч. - До того как вступить в банду, я работал у одного ремесленника. Он говорил, что есть несколько книг, в которых заключена вся мудрость человечества. Одну из них я украл в книжном магазине. - Украл? - с восторгом вскрикнула Караджа. - Конечно, я все деньги маме отдавал. Только в книге оказались одни стихи. - Ты самый романтичный вор на свете. - Да, я понял, что это мне тоже пригодится, и выучил наизусть несколько. С тех пор у меня перед глазами девушка в чёрной фате. Когда тебя увидел, понял, что нашёл её. - А фата тут при чём? - Волосы тёмные и ты плакала: слёзы будто завеса стояли в глазах. - Азер, становится холодно... - Помнишь, где припарковалась? ... Тени ложились на потолок, озарённый мягким светом свечей. Караджа впервые перешла порог спальни Азера. Комната была простой и аскетичной, и это говорило о нём больше, чем любые вещи. Заботливые руки Азера подхватили её и перенесли на постель. В его глазах отражалось пламя свечей, её глаза отзывались тем же. Отвечая на его поцелуи, Караджа забыла, как шевелиться, забыла где она: она таяла, она отдавалась. Она наконец-то узнала, что значит отдаться, позволить мужчине слиться с собой и самой слиться с ним. Пока не телом, но уже - душой. Азер начал освобождать её от одежды. - Где твой шрам от пули? - Это давно в прошлом, - она положила его руку себе на живот. Азер провёл пальцами по шраму и коснулся его губами. Опираясь на локоть, он завёл свободную руку ей за спину, покрыл поцелуями её живот и спустился ниже. - Что ты делаешь? - Это ведь у тебя впервые? - Да. - Я хочу, чтобы ты была полностью готова. ... Караджа начала приходить в себя и потягиваться в объятиях Азера. - Теперь я тебя знаю, - прошептал он ей на ухо. Она чувствовала себя глиной в его руках. Он накрыл её своим телом и коснулся лба горячими губами. - Я не буду спешить. Готова? - Да, - она обвила его руками и закрыла глаза. - Теперь ты знаешь меня. Карадже нечего было ответить: она и себя уже не знала. … Караджа допила стакан воды, когда Азер вошёл в спальню с террасы, впустив за собой ещё не рассеявшийся сигаретный дым. - Я всё-таки разбудил тебя. - Я, наверное, проснулась оттого, что мне не терпелось тебя увидеть. - А мне как не терпелось. - Азер, не надо сейчас. - Не уворачивайся, я просто тебя целую. Я же обещал не причинять тебе боль. Он положил голову на колени Караджи и прикрыл глаза. Она смотрела на его спокойное лицо в утреннем свете. Несмотря на отросшую щетину и морщинки вокруг ещё сонных глаз, он казался моложе на несколько лет без этой суровой маски властного наркобарона. Она провела пальцами по его скулам и вискам и сказала: - Я не знаю, как выразить словами всё, что чувствую сейчас. - Вырази поцелуями... ... - Я сам порежу лук. Нельзя жене плакать после первой брачной ночи. - Ещё выше можно было яйца задвинуть? - Караджа пыталась дотянуться до верхней полки холодильника. - Это наш Мустафа продукты разложил. - Этот тот здоровый начальник твоей охраны? Так у него имя есть! - Да, и через час он нас кое-куда отвезёт. ... - Селим, я не знаю, как вы поговорили, но у них всё серьёзно. - Они нашли друг друга, да? Он втянет её в замес а она радостно поддержит. - Я тоже переживаю, но что поделать? - Акын может отреагировать как на угрозу. - Азер очень силён, а Акын не будет рисковать. Он умнее всех. - "Умнее Ямача, отбитее Джумали", - с ухмылкой процитировал сына Селим, - этот Азер, вот здесь сидя, сказал мне, что семья не хочет моего возвращения. - Нет, джаным, - Айше замялась, - мы за вас обоих переживаем. Пусть всё немного успокоится. - Не успокоится. Ты же понимаешь, что есть три пути: тюрьма, дурдом или могила. - Два, Селим. Из дурдома он либо сбежит... - Либо его затравят препаратами. - Я выбираю живого сына. - А я буду честен с тобой: в таком случае мне лучше остаться за решёткой. - Ты всегда был со мной честен. Айше вышла из изолятора и назвала таксисту адрес, который прочла в сообщении. Она купила отдельный телефон для связи с недавним гостем. Она ехала, улыбаясь, как идиотка, и ловила на себе взгляды таксиста в зеркале заднего вида. За эти два дня она ожила и непозволительно похорошела. … - Собери сумку, нам пора в аэропорт. - Азер, нам не до свадебных путешествий. - Только один день на моей земле. - Нам хватит дня, чтобы познакомиться с твоей семьёй? - Не буду тебя шокировать. Пока только маме покажу. - Ты же не заставишь меня есть ширдан? - Первым делом! ... Солнце ещё согревало Адану. Здесь было теплее, чем в Стамбуле, и даже голос Азера звучал иначе: - Ты ступила на мостовые улиц, где прошла моя юность. Ты увидела город, вырастивший Азера. Теперь пора в деревню, туда уже едет моя мама. Сухой осенний день в юрегирской деревне заканчивался, уступая место вечерней прохладе, и Караджа переодевалась в принесённую Азером одежду. Ноги, согретые колючим теплом шерстяных носков, она сунула в резиновые сапоги, но примерив платок, осталась недовольна. Она выбрала простую мужскую шапку и нацепила на себя. Её распирало от смеха и впечатлений. Виды и запахи нового города, золотые пейзажи деревни, лицо и руки матери Азера. Теперь она - часть этой жизни. Всё ещё чужой, но уже любимой. ... Азер внимательно слушал мать, не отрывая взгляда от её лица. - Когда ты её встретил? - За несколько часов до твоего приезда в Стамбул. - Поэтому напился, как собака? Не смейся, не смешно. - Тебе она не понравилась? - Дело не в том, что вижу в ней я. А в том, как ты на неё смотришь. - Как? - Себя забывая. ... - Имение в нашем распоряжении, а я – в твоём, - Азер спрятал выбившиеся пряди под новую шапку Караджи. - Мама уехала? - Да. - Не стала прощаться. Я ей не понравилась? - Она немного ревнует и мечтала о шумной свадьбе на родине. - Ясно. Покажи мне свои земли, пока не стемнело. Они встретили закат на просторе убранного виноградника и Азер привёл Караджу в небольшой фермерский домик. - Здесь кто-то живёт? - Жили те, кто следил за виноградником, но сейчас не сезон. Азер снял с Караджи шапку и рассыпал локоны по плечам. У неё кружилась голова от треска живого огня, близости Азера и новизны всего увиденного за день. Азер протянул Карадже бокал вина. - Собственного производства. - Молодое? - Нет, оно не созрело, это прошлогоднее. - Жаль, я не попала на сбор урожая. - У нас всё ещё впереди. … - Не наливай много, я и так захмелела от воздуха. - Ещё от чего ты хмелеешь? Караджа знала, какого ответа ждёт Азер и нарочно сказала: - Оттого, что небо тёмное. - Я под этими звёздами рос с мечтой о городе. Когда пришлось уехать в Адану на заработки, не мог привыкнуть к фиолетовому небу. - А в Стамбуле ещё светлее, да? - Слишком много света, слишком много смога. Азер приблизился к Карадже и коснулся её волос. - Смог закрывает звёзды, не даёт небу встретиться с улицами. Задерживает и отражает искусственный, фальшивый свет. Он уложил её на кровать и продолжал говорить, раздевая её: - Смог не позволяет ночи овладеть городом. Будто в нём и так слишком много тьмы... Рука Азера легла на её колено. - В этой тьме два десятка миллионов человеческих душ. Азер сжимал бедро Караджи и шептал, прерываясь на поцелуи: - И все эти люди чего-то хотят. Сильные - идут за своими желаниями... Дыхание Караджи учащалось. - Слабые прячут свои мечты глубоко-глубоко. Азер стянул с неё бельё. - Стамбул - кипящий котёл из грехов и желаний. - Азер, сильно сжимаешь, - откликнулась Караджа. Он убрал руку с её груди, положил на живот и повёл ниже. - Пока слабые скрывали свои мечты в потайных местах... Караджа начинала стонать. - Кричи, нас никто не услышит, - голос Азера стал громче: - Пока сильные тратили жизнь на мелкие битвы, Азер Куртулуш пришёл и победил всех. Ты слышишь? Караджа хватала ртом воздух. - Если бы ты не ждала меня, я вырвал бы тебя из любых лап, освободил бы от любых оков. Потому, что нет спасения от Азера Куртулуша. Рука Азера управляла дыханием и сердцебиением Караджи. - Я хотел больше. Я всегда хочу больше. Поэтому на самом дне ямы этого города я нашёл самое ценное сокровище. И оно досталось мне. Ты ждала меня. Ты моя. Вижу, что моя. Азер поцеловал Караджу в раздутые ноздри и поймал губами её последний частый выдох. Он подождал, пока успокоится стук её сердца и убрал спутанные пряди с её лица. Посмотрев ей в глаза, он спросил: - Отдохнула? Зацелованные губы растянулись в улыбке. Он приблизился к ней вплотную и сказал: - Я остановлюсь, если ты попросишь. Ты только скажи. Караджа сцепила руки на его затылке и ответила: - Не останавливайся.