Портал

      Следующая неделя прошла в хлопотах, потому что Осирис принял сигнал от «Странника» — корабля жены Ра, на котором улетела она и ещё некоторые сановники и горожане. Кефер в это время уже поговорил с Правящим советом относительно Тёмного воинства и получил одобрение. В городе готовились принять царицу, поэтому царило некое смятение. Правящий совет углубился в какие-то свои особые хлопоты, и Ра переложил часть обязанностей на Кефера, который завёл целый список различных пунктов и приписок.       Итак, «Странник», улетевший очень далеко и очень давно по особым делам, которые никто уж и не вспомнит, должен был влететь в Золотой город через три дня.       Гиксос столкнулся с Кефером так, что оба они чуть не упали.       — Прости, фараон, не успел остановиться, — извинился изобретатель.       — Я тоже хорош, — ответил Кефер, держась за голову. — И давай уж без этих «фараон», друзья же. Ты чего такой сердитый? — спросил Кефер, посмотрев на друга и сворачивая свиток.       — Мне интересна реакция мамы, когда она узнает, что случилось. Отец и брат об этом не думают.       — Слушай, я завтра лечу к Эксатону на переговоры. Мне нужны попутчики. Больше шансов вернуть их, если полетит больше народу. Но, я думаю, твой отец тоже переживает. Поговори с ними, — Кефер кивнул и пошёл своей дорогой.       Разговор с родными у Гиксоса не клеился с самого начала ужина. Отец был резковат, а брат уставший. Наконец старший брат заметил, что Гиксос сидит насупившись и не ест.       — Ты чего это, Гиксос? — удивился он.       — Я думаю о реакции мамы, — ответил Гиксос, хмуро осмотрев родных.       — На войну?       — На то, что мы потеряли Сехмет.       — Сколько ещё раз ты будешь возвращается к этой теме? — недовольно спросил брат.       — Сколько нужно! — вспылил Гиксос. — Тебе всё равно, ты с ней постоянно ссорился, из-за мелочей ссорился! Ты не думаешь, что это повлияло на её выбор?!       — Она присоединилась к Эксатону добровольно!       — Тебе откуда знать? Да ты и рад наверняка её уходу, спорить-то больше не с кем! Тебе дела до неё не было!       — Гиксос! Прекрати, — повысил голос отец.       — Да пусть уж выговорится, отец, Гиксос ведь живёт прошлым, — съязвил брат, начиная распаляться.       — Рамзес! — прикрикнул отец.       — Да потому что я всё ещё люблю её! Может, вам она безразлична, но мне нет! Кефер увидел в ней доброту. Ра ведь говорил тебе, отец, так почему вы не хотите поверить?       — Это может быть обман! — не выдержал Рамзес и стукнул кулаком по столу, так что кубки звякнули.       — Она не станет врать!       — Да почему же?       — Да потому что я знаю сестру! — Гиксос вскочил с места, опрокинув свой кубок, из которого пролился сок. Он всегда немножечко сходил с ума, когда сильно нервничал.       — Прекратите оба! — прикрикнул отец. — Мне так же горько потерять дочь, но я надеюсь спокойно, а не поднимаю криков.       — На что надеяться? — чуть не крикнул Рамзес, испытывая и злость, и горечь. — Сехмет уже давно служит Эксатону, наша сестра давно против нас! Чего вы ждёте?!       — Рамзес, хватит, — устало оборвал его отец. Повышенная нервозность всем троим детям досталась от матери.       У Гиксоса сдали нервы, что привело его к состоянию аффекта. Он кинул свой кубок на пол, свалил стул с оглушительным грохотом и крикнул, срываясь на визг через слог:       — Мне всё равно, что ты думаешь! Она не такая!       Он пнул валяющийся стул и ушёл быстрым шагом, громко топая. Рамзес с отцом долго сидели молча, успокаивая собственные нервы. Дневная усталость дала о себе знать.       — Теперь он ляжет голодным, — вздохнул Рамзес. Он любил младшего брата и старался заботиться о нём. — Зачем я только стал спорить?       — Довели мальчика, — грустно сказал отец. Он знал, что Гиксосу опасно нервничать.       Наверху что-то грохнуло, и послышался злой крик. Это было в спальне Гиксоса.       — Если он не разрыдается, это будет чудо, — тяжело вздохнул отец.       — Разрыдается? Отец, он взрослый, — удивился Рамзес.       — А ты не удивляйся. При нервном срыве разрыдаться ничего не стоит, а у него один уже был. Ты помнишь? Нервы у твоего брата слабые. Уже.       Они разом вздохнули. Единственным человеком, который мог бы помочь в этой ситуации, была мать Гиксоса, но Хатор была ещё далеко.

***

      Кефер проснулся на удивление бодрым. Утро прошло хорошо, Ра был спокоен и весел, и Кефер отправился собирать попутчиков. Он обязательно хотел взять с собой Гиксоса, потому что с ним шанс на возвращение Сехмет в Золотой город увеличивался.       Он нашёл изобретателя в его лаборатории и сразу понял, что вчера что-то пошло не так: Гиксос был бледен и вял, нервно вздыхал, а его руки дрожали. Изобретатель хрипло по приветствовал фараона, внезапно пискнув га слоге «фа», и сел на пуфик.       — Ты должен полететь со мной, — Кефер решил перейти сразу к делу и не углубляться во вчерашний день.       — От меня сейчас будет мало толка.       — Речь идёт конкретно о твоей сестре, на жалость которой ты сможешь воздействовать своим состоянием, — Кефер старался говорить строго, хоть и хотел как-то успокоить друга.       Гиксос отвёл глаза. Вчерашний спор сильно подорвал его нервы и здоровье, и он знал, что при ещё одной психологической атаке перестанет вести себя адекватно. Он боялся этого.       — Если ты о воинских качествах, — сказал Кефер, — то полетим все вместе.       — Если полетит Рамзес, я не полечу, — пробурчал Гиксос.       — Да брось! Ссора со старшим братом — ещё не конец света.       — А если ссорятся и братья, и отец?       — Всё так серьёзно? — насупился фараон.       — Я не выдержал. У меня в комнате погром, Кефер.       — Может, тебе сходить к Осирису? — после молчания предложил Кефер и и внимательно посмотрел на друга. Ему показалось, что Гиксос сейчас потеряет сознание, но изобретатель спокойно сидел на пуфике, только руки его задрожали сильнее.       — Гиксос, — сказал он настойчивее, — сходи к Осирису.       Двери открылись, и в лабораторию вошли Гор и Апис.       — Вот вы где, — сказал Гор. — Ну что, идём? — он посмотрел на них. — Гиксос, что с тобой?       — Ничего, — тихо ответил тот и поднялся. Изобретатель пытался унять дрожь в руках и сжимал их.       — Тебе бы... — начал было Апис.       — Вот только не говори, что я должен сходить к Осирису, — прервал его Гиксос и вспылил: — Почему все носятся со мной, как с ребёнком?! Даже Лео вы не указываете на самочувствие. Что с того, что я младше вас? — он поджал губы и стал сверлить присутствующих гневным взглядом.       — Успокойся, Гиксос, никто не считает тебя ребёнком, — спокойно сказал Апис. — Это просто дружеское волнение.       Изобретатель боролся с собой. С одной стороны ему хотелось высказаться, а с другой — на это не было сил. Он помнил, что после ухода Сехмет (к тому времени их мать уже улетела на «Страннике») у него случился нервный срыв, результатом которого стали шесть месяцев, проведённых у Осириса в лечении... Если есть шанс вернуть сестру, нужно попытаться.

***

      Эксатон сидел в мрачном настроении в тронном зале, когда ему доложили о прилёте брата с намерением поговорить. Тёмный фараон призвал своих ближайших слуг и велел впустить брата.       Золотые воины вошли с серьёзными лицами и прочли на лицах своих врагов тоску и презрение. Братья встретились взглядами с сестрой. На Рамзеса Сехмет отреагировала спокойно, но состояние Гиксоса повергло её в шок. Она посмотрела на Кефера, он перевёл взгляд с неё на Эксатона.       Старший брат спокойно выслушал предложение Кефера присоединиться к Ра, покончив со враждой навсегда. В добавок, в Золотом городе отведут дома для тёмных воинов, и...возвращаются родители многих.       — Наша мать, Эксатон, — в упор посмотрел на брата Золотой воин. — Разве ты не хочешь её увидеть?       — И отец готов простить эту войну? — усомнился Эксатон.       — Особенно ради матери, — кивнул Кефер.       Старший брат задумался на пару минут, а потом расхохотался, громко и дико, словно злорадствовал. Он смеялся долго и жутко, так что Кефер усомнился в адекватности своего брата. Наконец Эксатон замолчал и обвёл присутствующих насмешливым взглядом.       — Мы останемся здесь, — изрёк он. — На «Страннике» не будет тех, кто образуется нам.       В Тёмной пирамиде повисла тишина. Шанс увидеть мать ускользал от Сехмет, как и шанс вернуться в семью. Она оглядела собравшихся. Хатанор, Накт, Карнак и Тот были спокойны, Анубис насупился, Эксатон и Кефер сверлили друг друга глазами, Гор, Ка и Нейт сосредоточенно следили за мумиями и Эксатоном, Апис стоял с таким видом, словно ничего другого не ожидал, Рамзес нахмурился, а Гиксос смотрел в пол, разбитый и отчаявшийся. Сехмет сжала кулаки и сказала мягко:       — Повелитель, может, нам стоит хотя бы просто встретить их?       Эксатон посмотрел на неё, стоящую к нему близко. Он понял, что она против его решения. Она не смогла скрыть жёсткость своего взгляда, и Тёмный фараон осознал, что она настроена против него. Обида и ярость вскипели в его сердце. Он вскочил и ударил её так, что она отлетела в стену.       — Убирайся! — взревел он, размахивая руками.       Такого поворота событий никто не ожидал, и все стояли, разинув рты.       — Тебе важнее прошлое, чем настоящее! — кричал Эксатон. — Твоя семья не примет тебя обратно, а теперь не приму и я! Изменница, — сказал он внезапно спокойно и сел на трон.       — Хватит, Эксатон, — властно и серьёзно сказал Кефер, обеспокоенный судьбой львицы. — Мы специально пришли сюда пригласить вас.       Брат махнул рукой, и Тот и Накт подняли девушку с пола, крепко держа за руки.       — Заступаешься за неё, а ведь она пыталась убить тебя много раз, — спокойно заметил Эксатон.       — И кто живёт прошлым? — усмехнулся Кефер.       В тронном зале снова повисла тишина, нагнетая обстановку. Внезапно Эксатон сорвался с места и кинул чем-то в брата, а затем достал свой хопеш и замахнулся на него. Кефер среагировал быстро и отбил атаку, молниеносно выхватив свой хопеш, а затем откинул брата обратно к трону. Он был готов нанести удар, но внезапно почувствовал, что его держат за руку.       — Не нужно, — попросила Сехмет, успевшая освободиться от Накта и Тота.       Кефер убрал хопеш и выпрямился, презрительно смерив брата взглядом.       — Если кто-то из вас вздумает прийти на встречу «Странника», — сказал Золотой фараон, — знайте, что у вас заберут оружие и браслеты, — он снова посмотрел в глаза Эксатону и взял Сехмет за плечо, сказав с нарастающей громкостью: — А её я забираю, — после чего развернулся и направился к выходу.       Сехмет бросила на своего бывшего господина презрительный взгляд и ушла следом. За ними вышло и Золотое воинство. По пути львица свернула в свою лабораторию и забрала важные проекты и устройства, положив их в особую коробку, потом забежала в спальню и забрала все свои вещи (которых, к слову, было немного), после чего поднялась на корабль.       Она окинула взглядом Тёмную пирамиду, стоя у борта набирающего высоту корабля. Стены, ставшие за долгое время родными, потеряли смысл, Тёмная пирамида превратилась в ненавистную постройку, а её жители стали неприятны и очень противны. Однако она ещё не могла осознать, что будет жить в Золотом городе, и просто смотрела туда, где прожила столько лет.       — Не жалеешь о своём решении? — тихо спросил голос у самого её уха.       — Нет, — тихо ответила она. — Но черту помог перейти ты. И «Странник». Иначе я ещё долго бы колебалась.       — Лучше сходи к братьям и подруге, а то непонятно что получается, — она услышала смешок.       — А они примут меня? — Сехмет первый раз посмотрела Кеферу прямо в глаза.       Она не помнила такого тёплого взгляда, не знала такого приветливого выражения лица, такой нежной улыбки. Она не понимала, почему вздохнула, но она знала, что нашла поддержку, нашла того, кто её действительно защитит.