Ловушка для Малфоя

Подходя к двери в комнату Драко, Гермиона подумала, что Линда ни за что не постучала бы. Мысленно она считала себя хозяйкой мэнора, женой единственного наследника, а значит, вела бы себя соответственно. Поэтому лжеМорган уверенно потянула ручку, ступила на порог и немного осмотрелась. Атмосфера не уступала поместью в целом. Гермиона отметила широкое кресло с резными подлокотниками, массивный декорированный шкаф, большую кровать с балдахином и тяжёлую люстру-канделябр. Не очень уютно, дорого и как-то мрачно, несмотря на редкие серебристо-зелёные оттенки, то и дело привлекающие взгляд. Малфой стоял у окна и рассматривал собственные владения, казалось, не видя их. — Драко, — прикрыв дверь, осипло позвала Гермиона. В ответ — тишина. Перехватывающая горло. Гермиона подошла к Малфою ближе и осторожно положила ладонь ему на плечо, не понимая, почему он не просто не отвечает, а даже не оборачивается. Филия его оглушила? Или что-то похуже?.. Но тут Драко повернулся. Почти безупречным. Определённо, в лечащих чарах Морган не было равных: ни отёков, ни шрамов, ни синяков. Растеряв даже часть магии, эти эмпаты не лишились основ. Если Рон и перестарался, то от ушибов не осталось следа: ни вздох, ни движение не выдавали подобие мук. У Беллинды по Зельям наверняка Превосходно. Или по способности их доставать. ЛжеЛинда чуть отступила. При свете свечей Драко несколько мгновений смотрел на неё с любовью и нежностью. Точно как в последнюю ночь. И Гермиона, забыв о роковом сходстве, наивно решила, что миссис Баркли ошиблась. Что Морган не напала на него. Что он сбежал в отчий дом не ради обряда — непонятного чего. Но Малфой разрушил иллюзию, когда заговорил неприветливо: — Ты что здесь делаешь, Грейнджер? С ума сошла?! Что ж... неожиданно. Даже в какой-то мере приятно: он узнал её — Гермиону, и теперь похищать его придётся собой. Она нервно скрестила руки: — Я записалась в авроры*, — неважная шутка, растягивая в улыбке губы. Гермиона бездумно свела лацканы пиджака, пряча нескромный вырез. — А что с голосом? — спросил Драко, игнорируя вызывающий вид, так не похожий на настоящую Грейнджер. — Сорвала, — по инерции солгала она, не представляя, с чего начать. — Когда строила своих тараканов? — Малфой, похоже, не растерял язвительности. — Ты меня удивляешь... Зачем ты так вырядилась? Пыталась выдать себя за Беллинду? — искренне не понимал он. — Перед кем? — Перед Малфоями, — еле слышно доложила Гермиона и виновато приподняла плечи. Но Драко, очевидно, не Люциус. — Грейнджер, иногда ты дура-дурой... Даже нетрезвым я не спутаю тебя с Линдой, — и её аромат — лишь вершина айсберга. — Личность, и правда, не только внешность. Вы, как ни странно, похожи, но мимика разная. Не знаю, что ты задумала, только уходи. Живо! — Нам надо поговорить, — Гермиона с удовольствием распустила волосы, уничтожая неприятное сходство. — Ты не вышел на работу. — И потому ты решила проникнуть в мой дом? — Малфой видел, как та утвердительно кивает головой. — А ничего, что твой дружок меня чуть не убил?! — ткнул он, наслаждаясь тем, что лекарство от Грейнджер сработало. — Что между вами произошло? — вновь забеспокоилась Гермиона, уже жалея, что избегала подробностей. — Как ты? — она хотела приблизиться, но Драко отступил. — Дышу, — горделиво заявил он. — И не собираюсь оправдываться. А ты... — Драко ощупал свой сросшийся нос. — Ты ищи себе нового стажёра. Который не лезет к тебе в трусы!.. — сорвался он, поддавшись необъяснимой обиде. — Но мне нужен ты! — смело заявила Гермиона, понимая, что кости — не чувства. Срастить их сложнее. — А что, ты разучилась читать? Или я пишу неразборчиво? Тогда так: я увольняюсь. — Но почему? — негодовала Гермиона. — Потому, — отбрил он. — О Мерлин, Грейнджер... Если мой отец увидит тебя, — Драко заметил, как Гермиона вздрогнула при упоминании о Люциусе, — ему будет плевать, кто ты для всего волшебного мира. Это частные владения, и без письменного указания из министерства тебе влетит. — С каких пор ты обо мне заботишься? — поинтересовалась Гермиона, совсем не собираясь исполнять его требования. Не за этим она потратила столько сил! — Я что, неясно выражаюсь? — Нет, ясно, — она достала из кармана зелёный самолётик и бросила тот к его ногам: — Только я не принимаю твоё увольнение! — Грейнджер, споры с тобой не входили в мои планы, — увиливать от выяснения отношений он плохо умел. — Какие планы? — негодовала она. — Отказаться от дела и сбежать? — Я не хочу неприятностей, — резко и твёрдо. — Рон больше и пальцем тебя не тронет! — вспылила Гермиона, сделав свои выводы о его «неприятностях». — Уверена, он и сам жалеет... — Ты не врубаешься? Мне на него плевать! — перебил Драко, откровенно злясь. — Можем снова подраться ради твоего удовольствия! Как только я извещу об этом его почти что жену, — кусался он, исходя желчью. Ведь Уизел возомнил себя... Лордом. Когда влез в его жизнь. Выходка Линды, конечно, ужасна, но зато действенна. И горе-записка открыла некую истину: Уизли до сих пор любит Грейнджер. По-своему. А Драко любит Линду. Любой. Ревнивой, злой, задетой за живое. Боль и без этого — подлый советчик, а её так оказался подлее многих... Но Драко нашёл в себе силы простить. Как?.. Да вот так. Он невольно коснулся паха, ведомый каким-то дурным дежавю. Уизел отбил ему яйца, как и мозги, и потому в башке мутные тени? — Тогда кого ты защишаешь? М... морган?! — Гермиона похолодела. Разговор явно не клеился, вёл не туда, а новый Драко стал неприступным. Он не захочет поцеловать Гермиону — таким. И как подтверждение: — Она любит меня. Точно ножом в грудь. — Она лишь выходила тебя! — внушала Гермиона, сознавая, что Филия диктует свои законы. Путает. Застит глаза. — Может, поговорим в другом месте? Пожалуйста… Сердцем она взывала к его сердцу. — Нет, — Драко сбился дыханием. — Это пустая затея, — он отрицательно качал головой. — Уйди, Гермиона. Прошу... И в её имени — тихая боль. — Без тебя я с места не сдвинусь! — на эмоциях громко выпалила она. — Поверь, это важно... А что может быть важнее жизни? Ведь внутри отрава, способная его погубить. Драко опустил взгляд. Зелёные глаза Грейнджер его раздражали. Необъяснимо. Глупо. Как и представление, устроенное ей ради обмена нелепыми фразами. Ему с трудом давались слова: — Ты разве не слышала? Я помолвлен. — И поэтому я здесь, — не стала скрывать Гермиона. — Я не отдам тебя Морган! — она удержала горькие мысли: «Даже если навек потеряю». — Мы расстались, — напомнил он, изучая не её лицо, а внезапно отвратные туфли. — И я не хочу говорить о прошлом. Тебе будет тяжело, а мне неловко. Всё, что случилось... просто безумие, но бередить раны — безумие не меньшее. Ты и сама это знаешь, — он будто ответил на негласный вопрос. Жёстко. Бескомпромиссно. Чётко. — Что знаю? — Гермиону шатнуло. Филия уничтожала надежды практически безупречно. — Что я наконец свободен, — он судорожно сглотнул, — от тебя. Я выздоровел. Но я помню… — Малфой поднял взгляд. — ...всё. И только поэтому ты здесь задержалась так долго. И только поэтому я помогу тебе уйти без последствий. Но не более, — Драко уже подошёл к двери. — Выздоровел?.. Возможно, — Гермиона рассыпалась на части, но не сдавалась: — Ты всё равно выслушаешь меня! — И снова узнаю героиню! Долбаное упрямство, возведённое в правило. Твоя любовь будит во мне чувство вины. И ничего больше! Вспомни, что ты — Грейнджер, — отчеканил Драко и взялся за ручку двери, — и гордо уйди. Но та качала головой. — А с Морган всё иначе? — Гермиона будто намеренно мучила себя, наказывая за ошибку. За Филию. За неспособность сохранить гордость. Она сунула руку в карман в поисках палочки. — Всё к этому шло, разве нет? — он ненадолго зажмурился, стирая с глаз странную пелену. — Мы с Морган похожи. Мы оба богаты. Мы чистокровны, — он словно бил побольней. — И я женюсь, потому что сердцем я верю ей! Собираешься меня отговаривать? Так это, твою мать, тебя не касается! — Ошибаешься... — с поруганными чувствами выдавила она. Но каждое его слово — как приговор по умирающей слабой надежде: — Предлагаешь остаться друзьями? Бред! Мы и раньше ими не были. Любовниками? Уволь! Что, будем встречаться, как старые коллеги, и за чашкой любимого кофе обсуждать твою стремительную карьеру? Давай я оставлю это блестящему до слепоты Поттеру! Проваливай!.. — Я не люблю кофе, — задумчиво поправила Гермиона, понимая, что уже исчезали детали. Это Филия утверждалась в сердце недобрым тираном. — Мне всё равно! — Или ты идёшь со мной по своей воле, или… — решительно заявила она, наставила на Драко палочку и еле слышно взмолилась: — Останься со мной... Борись. — Нет, ты вообще обнаглела! — он хохотнул, не расслышав мольбы. — Ты угрожаешь мне в собственном доме? — чернота, блеснувшая в серых глазах, не испугала Гермиону. — Значит, я выпровожу тебя. Сам! — Драко уже сделал шаг навстречу, как: — Петрификус Тоталус! Выстрел был точным — Малфой рухнул на чинный пол, как подкошенный. Она приблизилась, присела и приложила ладонь к любимой груди. Попробовала трансгрессировать... Бесполезно. Она сглупила. Мэнор — всё тот же замок. — Эбби, — спохватилась Гермиона. — Помоги мне! Она наставила палочку на зачарованную монету. Гарри не как аврор, а как друг должен знать, что всё прошло по сценарию. Ожидаемо... ...удачно. Только само утверждение смотрелось спорным.

* * *

Морган лисьей походкой расхаживала по своей «царской» гостиной в ожидании известий от Поттера. Хотя Линда и дала ему три часа, подозревала, что столько герой не продержится. Сломается. На радость врагу. А Поттер — завидная добыча... Весьма завидная! В любом случае, Беллинда ничего не теряла. Судя по тому, каким Драко ушёл от неё на рассвете, до свадебных клятв осталось немного. Кнат ей цена, как эмпату, если до утра с любовью к Грейнджер не будет покончено. А, возможно, и раньше... В полночь узнает. От зелья в кармане Драко уснёт, ведь «старания» рыжего не прошли даром. Он отбил ему черепушку, а такое чарами за день не поправишь — лишь сном. Беллинда не особо удивилась, завидев вышагивающего из камина Люциуса Малфоя. Он её впечатлял: всё ещё статная осанка, несмотря на годы опалы. Красивый высокомерный взгляд. Тёмное прошлое. И что бы ни привело сюда главу рода, его похотливая злость в глазах многого стоила. Малфой на пределе. Наверняка не поздравить пришёл... Но у Морган свои козыри на руках. Однако она не ожидала, что услышит от Люциуса прямой приказ: — Раздевайся, немедля! Тебя давно пора наказать. И поверь, прошлые крики покажутся тебе цветочками. — Обещаешь? — растянуто поинтересовалась Беллинда, улавливая в остром лице не столько злость, сколько возбуждение. Даже не просто улавливала — чувствовала. А вот это уже заводило! Тем, отчего Морган так пристрастилась к Драко, его отец обладал в превосходной степени: уверенный, властный, расчётливый. Одна загвоздка — немолодой... Пусть и богатый. Хорошо, хоть у члена нет возраста. А у неё... ...есть браслет, что сняла с полудохлой тётки. Взгляд Люциуса жадно блуждал по телу, по платью на тонких лямках, которое Беллинда надела специально для Гарри, и не допускал возражений: — Я не привык повторять дважды. Малфой стоял так близко, что его отрывистое дыхание ласкало кожу. Он схватил Морган за плечи и грубо поцеловал, прикусывая полуоткрытые губы. С удовлетворением оторвался: — Виски?.. И это ещё один пунктик в списке провинностей. За полчаса я мысленно отымел тебя не один раз. Чем ты взяла моего сына? Чем, кроме раскованной красоты?! — Так грозного мистера Малфоя возбуждает чужая невеста? — полушипя, спросила Беллинда и сбросила лямки с плеч. Соблазнительный наряд, струясь по изгибам, упал к её длинным ногам. Люциус даже дыхание задержал. — У меня там и свадебное платье припасено. Это я так, к слову... — Заткнись, девка! — Малфой уже расстёгивал штаны. — Давай, на колени, — он надавил на обнажённые плечи, чтобы Морган поняла, чего он от неё ждёт. Люциус, едва не рыча, ощутил, как послушные губы обхватили член. — И будь плохой. Очень плохой. Дай мне повод. Уж это она умела... не только ртом. — Благословите меня и Драко, — Линда издевательски улыбнулась, — тогда вы получите свой браслет, как символ искренних чувств. К вам... Она прошлась языком от основания до чуткой вершины. И показала своё рвение, вкусно её поглотив. Эх, для Нарциссы такое — сверх воспитания... Как-то спрашивать не тянуло. — А если я ему расскажу? — только глава рода не знал, кому лгал, поражаясь адской распущенности. — Вы не сможете, — Линда упивалась своим даром и властью над Малфоем. Ниже пояса — тоже. С неохотой, но она отрывалась: — Отдайте мне сына, и я верну вам семью. — Это твоя новая цена? — он вытащил из брюк свой ремень, цепенея от животного возбуждения. — Думаете, я лгу? Клянусь памятью тётушки, — Беллинда качнула головой в сторону одной из картин, изъеденной Мёртвым зельем, потому как взгляд раздражал. — Сделка есть сделка, верный вы мой... И если вы любите жену — вы меня услышите. Но сначала... — она слегка сжала рукой нечто более ценное, висящее между ног, —...докажите, что у вас что-то есть! Он, скалясь, сжал пальцами дьявольское лицо Линды и притянул её голое тело к себе: — Предупреждаю, игры со мной опасны. Об этом тётка тебе не сказала?.. Малфой алчно, с наслаждением, наблюдал, как у Морган от испуга округлись глаза, когда он сложил ремень вдвое. А её палочка была так далеко…

* * *

— Грейнджер, ты с катушек слетела?! Ты напала на безоружного! Малфой, чуть согнувшись, поднялся на ноги, прижав руку к корпусу, и невольно зацепил локтем столб от кровати. Он поморщился. А едва сросшееся ребро напомнило о себе рваным вдохом. — Я не виновата, что ты не успел достать палочку, — смело заявила Гермиона, изучая его напряжённое лицо — уже собственным взглядом. От аппарации в компании с Эбби линзы слетели. Драко излучал возмущение пополам с ехидством: — У меня её нет, идиотка! Что, Уизли ещё не похвастался? Он сломал мою палочку, злобный баран! Пока мы вальсировали. Драко, звучно выдохнув, выпрямился, стараясь припомнить тот самый момент. Только выходило... хреново. Видно, от побоев он кое-что растерял: Неприятные нюансы. Драко нащупал в кармане горькое зелье. Но он не рвался принимать его перед Грейнджер. И не по тому, что от зелья потянет спать... Самолюбие — оно как-то важнее. — Но... но... — залепетала она, — он не стал бы... Наверно, это вышло случайно. — Да плевать!.. — отмахнулся Драко. — И чего ты добилась? — он отставил руку: его квартира. — Притащила меня в мою же спальню?! Это чтоб я в суд не подал? — он опять хохотнул. — Дома и стены помогают, — Гермиона вздохнула. Эти стены помнили их вдвоём. — И Уизел сюда заявится? — насторожился Драко, пристально изучая свои кулаки: отживели. — Так мне вас что, поженить? — отдалённо ревнуя, поиздевался он. — А на это Эбби не подписалась? Исчезла, малявка!.. Когда он очнулся. — Перестань нести чушь, — вставила Гермиона. — Нам просто надо поговорить, Драко. А ты не оставил мне выбора! — Малфой, — поправил он. — Для Драко всё кончено. Повторяю: разговор — пустая затея. Гермиона была в замешательстве. Она хотела достучаться до прошлого, до его чувств, но сейчас… всё теряло смысл. Малфой помнил о них. Он знал. И несмотря на это, не хотел её видеть. А значит, все «люблю» бесполезны. Ничего, кроме жалости, Гермиона не дождётся, а этого она точно не желала! Оставался один выход — посеять сомнение. Потому что усомниться — наполовину утратить силу. — Я здесь не для того, чтобы уговорить тебя вернуться, — не колеблясь, заявила Гермиона. — Я всего лишь пытаюсь спасти тебя. — Опять героические замашки? А разве я об этом просил? Что-то не припомню, когда я сказал: «Если я соберусь жениться — останови меня. Ведь это значит, что я рехнулся!» Но язвительность в голосе её не смущала: — Ты же не дурак… — О!.. Пошли комплименты, — перебил Малфой. — Значит, жди советов. Или моралей. — Дай мне сказать! — прикрикнула Гермиона так громко, что Драко даже застыл. А её голос, что радовало, стал прежним. — Хорошо, — уже тише продолжила она, — давай поговорим разумно, как взрослые люди. Ты любишь Линду? — Я не собираюсь это с тобой обсуждать, — Драко глубоко вдохнул: — Я не такой гад. — То есть ты влюблён? Малфой влюблён в Морган. Сочетание слов нисколечко не смущает? — Ты и в чувствах хочешь найти логику? — Драко приподнял брови. — Нет, просто вспомни, что мы говорили о Морган. — Она не убийца, — непримиримо заключил Малфой. — Я верю ей. А совпадения не повод для Азкабана. Как и клевета, Грейнджер! Гермиона порядком разволновалась: Филия побеждала. Драко защищал Линду от обвинений, как мог. Он даже от присутствия Гермионы её защищал, потому и уволился. Свобода от Грейнджер — свобода во всём. — Я знаю, ты в это веришь, — она пустила в ход правду: — Но благодаря тебе я заставила Касию мне помочь. Одно плохо, Драко, я опоздала. Беллинда уже вскрыла тайник. У меня нет времени всё объяснять. А много говорить и много сказать — не одно и то же. Главное, Морган заколдовала тебя! — Ты несёшь ерунду, — не соглашался он. — Такое я бы запомнил! — А Деклан Фоули помнил? Ты видел обрывки, включи голову! Вспышка — лишь часть колдовства, но тоже улика, — Гермиона надеялась, что и малое зерно прорастёт, хотя для Визенгамота это ничто. — Тогда хорошо, что все мои вспышки — это кулаки рыжего, — упирался Драко, замечая, как Грейнджер бледнеет. — Я знаю, что чувствую! Когда думаю о Линде. Когда она входит в комнату. Когда смотрит на меня. Когда шепчет, что любит. Ты что, мазохистка слушать об этом?! — Но Морганы не способны любить, — поделилась Гермиона, припоминая его же слова. — Как и Малфои, да? — съехидничал он. — О Мерлин, это смешно! — Драко, наверно, ни в чём не был так уверен. — Ты перегибаешь. Или тебя смущает «Малфой и Морган», или ранит — реши уже! По твоей теории, если Беллинда напала на меня, значит я был влюблён. И в кого? Этим вопросом он поставил Гермиону в тупик. Нельзя же сказать ему, что в неё… — Ты ведь приманка, вспомни, — давила она, подходя ближе и ближе. — Ты, твоё богатство, твоё имя! Задумайся, прошу тебя... Если бы Морган любила тебя, то изменяла бы с Перси? Драко отступал, сохраняя дистанцию, и даже не отреагировал на упоминание о Перси. Значит, он знал. Глупо. Мелко. И некрасиво. Дура! — Так ты тоже в курсе? Значит, наш мелкий карьерист покаялся. И что из этого следует? Ничего. Никто не совершенен. Я, например, спал с тобой, — он усмехнулся. И помрачнел: — Иногда, лишь теряя, мы знаем, что важно. Я бросил Линду, и ей было больно, — а в дамских обидках логики — ноль. Зато мести куда больше. — Мы худо-бедно простили друг друга, и не тебе в это лезть! — Почему ты даже не допускаешь мысли, что нападение возможно? Это же Морганы!.. Беллинда использовала Перси, чтобы добраться до тайника. Ради него она и убила Касию, — настойчиво объясняла Гермиона. — Драко, ты болен ненастоящей любовью. Абсолютно чужой. Ты одержим Линдой, но это не то... Просто жалкая копия! Что ты теряешь, если проверишь? Что?! — Хочешь сказать, — Драко недоверчиво покружил пальцами у виска, — есть способ доказать мне, что я — болван? И что я не различаю, когда заколдован, а когда нет? — Можно и так сказать. Гермиона кивнула, чем вызвала новый приступ негодования. Но всё же Малфой ненадолго задумался и, сунув руки в карманы, спросил: — Тогда ты от меня отстанешь? — Обещаю, — совсем тихо. Но радоваться пока рано. — И-и-и?.. — протяжно произнёс Драко, едва склоняясь в её сторону. — Я гадать не собираюсь. Гермиона перевела дыхание: — Поцелуй меня. — Малфой оторопел. Проморгался. — Ты в своём уме? Я, конечно, мерзавец, но не до такой степени! Уж ты, Грейнджер, должна понимать, что теперь всё иначе. Чёрт, я скоро женюсь! — Один раз, — шёпотом. — Ни полраза! Откуда ты взяла этот бред? — Касия… — полушёпотом. — Ах, да!.. Это же честнейшая женщина! — он засмеялся. — Что-то я не помню счастливого возвращения жениха. — Здесь всё сложно, — Гермиона едва дрожала. — У нас мало времени. Если оно вообще есть. Малфой вытащил руки: — Так это гонка? Ещё лучше! — он покачал головой. — Считай, что время истекло. Я ухожу. — Драко, — взмолилась Гермиона. — Ради того, что было... Она могла поклясться, что тот колебался. Мучился. Сопротивлялся. Но всё равно не уступал ей: — Гермиона, нет, уж прости… Я не могу так с Линдой. Малфой словно накликал беду — цокот каблуков, и Морган нарисовалась в дверном проёме, поправляя полусколотые волосы. — Я знала, вы зде-есь, — её натянутый ожесточённый тон говорил Гермионе о многом: сейчас будет жарко. — Вы, наконец, обзавелись вкусом? — Линда указала на костюм, сдерживая тошноту от маленькой гонки, и подтянула упавшую лямку. — Только вы в нём убоги. Снимайте! Или я помогу... Гермиона наставила палочку на Беллинду, пытаясь сообразить, с какой пришла та. Естественно, с настоящей, потому как гоняться за целью с обманкой — театр абсурда. — Не вздумай, — услышала Гермиона голос Драко, обращённый именно к ней. — С меня довольно твоих выходок! Это моя квартира, и я в ней хозяин. Не забывайся. И Гермиона послушала его. Интуитивно. Воевать дальше — не выход. Линда вновь оправила волосы, растрёпанные чьей-то властной рукой: — Так-так-так, мисс Грейнджер... Вы, как я погляжу, мастер интриг! Надо отдать вам должное. Эта задумка с Поттером почти отвлекла меня, но почти… — она ненавязчиво расправила платье по фигуре. — Кое с чем вы всё-таки просчитались. Гермиона заметила, что Морган чуть передёрнуло. Её закулисные шашни выплыли не самым приятным способом, и она, определённо, была взвинчена, полусобрана и не настроена никого возвращать. Ещё бы ей такою не быть! От ударов ремнём ягодицы несладко пылали: Малфой-старший оказался сильнее. И если бы не жёсткий, отвязный, роскошный секс... на весь дом... Беллинда врезала бы ему не меньше. За скромные пять минут кайфа — тем более. Возможно, она бы и не раскусила Грейнджер, но Люциус, застёгивая штаны, выдал её: «Не смей больше показываться в моём доме до свадьбы! А если не вернёшь тот браслет... — он оскалился, обнажив зубы, — ...я заставлю!» Конечно же, не вернёт. Она же не дура. Морган очень быстро поняла, что Грейнджер что-то задумала. А там, где она, там и Драко. Хорошо, что все влюблённые предсказуемы, и найти новоиспечённого жениха не стоило долгих трудов. Интуиция сама вела её в «храм прежних чувств», и что тоже хорошо: на свою квартирку у всезнайки мозгов не хватило. — Так это я просчиталась? — издевательски поинтересовалась Гермиона. — А что, если я расскажу Драко? — О чём? — Линда коварно ухмыльнулась. — Наговаривать не ваш метод, — стараясь отдышаться, продолжила она, и лишь Грейнджер улавливала подтекст. ЛжеМорган блефовала весьма неумело, потому что прекрасно знала, что не сможет открыть Драко правду, она скажется на его отношениях с отцом. Не Гермиона должна стать той, кто сообщит сыну про внебрачные игры. — Эй, ничего, что я здесь? — спросил Малфой, переводя взгляд с одной девушки на другую. — Что-то случилось, Линда? — Случилось, — раздражённо ответила Морган, подкалывая съехавшую заколку-стилет. — Кое-кто приютил в доме крысу! Я сама поставила здесь Следящие чары, — схитрила она, — и теперь хочу знать, — она резко повысила голос, — какого чёрта ты видишься с этой… у меня за спиной?! — Так ты, значит, за мной следишь? — нахмурился Драко. — Представь, мне не нравится находить тебя чуть живым! — выкручивалась она филигранно. — Думал, я обрадуюсь тайным свиданиям с бывшей любовницей? — У нас не свидание. Мы просто обсудили моё увольнение, — это маленькая ложь во спасение, точно по правилам Малфоя. — Я уже закончил. И прошу тебя, давай без нелепых сцен. Он отвёл прядь её небрежных волос и склонился к уху Линды, чтобы шепнуть «мне нужна только ты», как вдруг замер. Его глаза, казалось, налились кровью. Губы чуть задрожали. Гермиона уже видела его таким: сломленным, бешеным, переполненным гневом. Даже эмпатом Морган не ожидала, что Малфой изменится за миг: он выбил из её рук палочку и сильно прижал к стене. Схватил за тонкую шею. Его голос горел, а рот едва слушался: — Кто он? Отвечай, мать твою!.. Ну!.. — Я не... — хрипло выдавила Линда, упираясь в стену затылком и от нажима прикрывая глаза. Из ревности совершается не меньше преступлений, чем из корысти и честолюбия, Гермиона не выдержала: — Малфой, успокойся... Ты её задушишь! — Не вмешивайся, Грейнджер! — однако хватку ослабил. — Кто. Он? — жёстко повторил Драко, смаргивая неверие. — О ч... чём ты? — Линда играла в непонимание, но осознание происходящего затапливало её. — Так значит, воздержание — часть обряда? — желчно цедил он. — Целоваться? Ты что?! А то потянет на большее! Традиции неспроста... Мне нельзя, а другим значит можно?! — Отпусти меня, — Морган отчаянно пихалась. — Всё не так… — Замолчи! Имей смелость не лгать мне. Я и без того готов тебя придушить, — он горбился под тяжестью мук. — Я не оставляю отметин на шее. Никогда! — Это с... старый, — в отчаянии Линда шептала первое, что приходило в голову. «Люциус — хищная скотина!» Он подставил её. Ненамеренно? — Я не идиот, — ощерился Драко. — У тебя все признаки собаки за исключением верности! Ты трахалась с другим! Мне проверить, шлюха?! Губы Драко сжались. Он почти трясся, не в силах молчать: — Чего стоят твои поцелуи, если ты целуешь не меня, Линда? — Драко, пожалуйста, — Гермиона осторожно коснулась его плеча. — Она не стоит того... — Ты не понимаешь… — он отшатнулся. Очнулся. — Мне больно! — прокричал он. Линда, откашливаясь, старалась вернуть себе самообладание. Как и способность нормально дышать, и Драко ужаснулся своему гневу. — Я ведь тебя... — сглатывая любовь, он высился перед Линдой, вдруг брезгуя коснуться её, даже вскользь. Драко видел и не видел зелёные глаза Морган, полные страха. Именно — страха, а не капли раскаяния. — Он ничего не значит для меня. Ничего! — убеждала она, не рискуя приблизиться. — Так ему и скажи! — скривился Драко, пиная ногой обломок доски. — Меня это не интересует. Я не могу тебя видеть! — Прости меня, — спохватилась Линда. И вот теперь Гермиона услышала, как говорят это Морганы. Натужно. Сквозь зубы. Скрипя на каждой согласной букве. — Я не идеальна, но… — Заткнись! — грубо осадил Драко. — Ты… ты… не способна... Ты не умеешь!.. Убирайся из моей квартиры! Из жизни. Дрянь! Он махнул на Морган рукой, но та и не собиралась уходить. Драко поймал карие обеспокоенные глаза и встретил в них... сочувствие. Сострадание. Даже любовь. И проронил: — Грейнджер, а где ты берёшь силы? Она пожала плечами: нигде. Ей тоже плохо. Ей тоже больно. Ей страшно, в конце концов! Но ситуация стала патовой. Даже фатальной. Гермиона не могла утверждать, что творится у Малфоя в голове, но чего там точно не было — любви. К ней. Она искала слова прощания, когда тот делал свой шаг навстречу. И уж точно Гермиона не ожидала, что Драко... ...поцелует её. Тихо. Целомудренно. Нежно. Совсем осторожно. На короткий миг оторвётся от её губ... ...чтоб повторить вновь. Гермиона едва не плакала, притягивая его к себе. Её не волновало, что Линда смотрит. Что его душа, целуя, дрожит. Что он поддался сомнениям и услышал её. У них одна боль на двоих. Губы Гермионы вдруг приоткрылись, позволив ворваться глубже. И почувствовать влажный жар его языка. Трепет и страх. Опять и опять. Её стон потерялся в до боли прижатых губах, а любимое дыхание, казалось, обволокло горло. Горячим вихрем рвануло вниз и... обожгло. Жёстко. Страшно. Безбожно. Боль в груди практически подкосила. Заставила вспомнить видение в омуте памяти. И тогда Гермиона отдалённо поняла, что слабеет. Падает. «Что происходит?» — пронеслась в глубине мысль. У обоих. Драко подхватил Гермиону, но предотвратить падение не смог и рухнул вслед за ней на постель из обломков. Морган, столбенея, не понимала, какого хрена мелькнула вспышка... и какого... хрена... Филия послушалась Грейнджер?! Потому что прокралась в неё. В эту гадкую никчёмную грязнокровку! Она же не Морган. Одна рожа не одна кровь. Если Грейнджер — эмпат, то Морган — Салазар Слизерин! Так не должно быть. Любовью болезнь не приманишь. Поцелуем не исцелишь. Никогда и нигде это не работало. Что за бред?! Только этот бред освободил Драко, лишив прежних оков. Ясность мышления уже вернулась к нему, память, вероятно, подчистилась, но одно приятно, что любовь... ...пострадала. Приятно чудовищно. От неё остались лишь крохи. Лёгкая пыль. Филия его чувство почти сожрала, но именно из-за этого «почти», прорасти не успела. Не заразила его сердце, душу, нервы. Не пригубила кровь. А значит, никак не успела, повзрослев, убить Драко. Конечно, Морган не желала ему смерти, но ей нравилась способность его наказать — не руками Уизли — своими. — Вытащи эту мерзость, Линда! — взвыл он, стоя на коленях и оглаживая поблёкшее лицо Гермионы. — Ты можешь, я знаю! Он сам не понимал, откуда ему это известно, но абсолютно. Точно. Знал. Морган в состоянии управлять той мегахерней, чью гадкую, прожорливую сущность он прочувствовал на себе. — Что, женишок, — язвительно начала Беллинда, — теперь ты меня не гонишь? Я тебе нужна, да? — она усмехнулась. — Печально... — Слушай, не вынуждай меня... — Что такое? — не церемонилась она. — Заставишь меня? Только Империо для меня как конфетка. Нет уж, доставай сам! А то я ручки боюсь обжечь, — глумилась Морган, перебирая в воздухе тонкими пальцами. — Вытащи!.. Или я убью тебя своими ручками! — пригрозил он, но Линда рассмеялась. — Ты забываешь, с кем разговариваешь, дружок... И самое смешное, что опять в это веришь, — подтрунивала она. — Ты — слабак! Не то, что твой отец. Морган огладила шею, за ухом: как раз там, где, похоже, красовался засос. Драко сжался. Прикрыл рукою глаза. Выругался. И возненавидел эту шлюху до слёз. Драко поцеловал Гермиону. Снова. Надеясь, что заставит безымянную хрень вернуться. Но — ни фига! Ноль. Он тряхнул Грейнджер за плечи, роняя: «Очнись». И опять — ничего. Драко зверел. Он швырнул в Морган слетевшей с Гермионы туфлей: — Я засажу тебя в Азкабан! — он уставился на неё злобным судьёй. — Вытащи своё дерьмо, или следующий засос тебе поставит дементор! — Ты такая душка!.. — упивалась угрозами Линда. И неподдельным кайфом его приструнить: — Беги, сообщи Визенгамоту, аврорам, своему папочке! Только о чём? Действительно, о чём? Гермиона так многого не успела: ни объяснить, ни сказать. Что за магию использовала Беллинда? Драко не представлял, а когда-то даже Касия не смогла это вытащить. — Сколько ты будешь доказывать им, что ты не верблюд? — не унималась Морган, совсем расслабившись. — День? Два? Неделю?.. Думаешь, она столько продержится? Филия её съест. Не подавится. Только он упирался, не растеряв и свой дар: — Это ты виновата, — он потянулся к палочке Морган, — и твоя Филия. Но Поттер тебя прижмёт! — не сомневался он. — Когда я его вызову... — Значит, всё же легилимент! — воскликнула Беллинда, открыто злясь. — Да ты настоящий засранец!.. Только ты, дурачок, одного не учёл, — Линда постучала указательным пальцем по носу. — Никто не слышал ни о какой Филии, а как только эта самая умная ведьма очнётся, она будет защищать меня. Априори — меня. Пока сука-любовь не разобьёт её сердце! Морган театрально ахнула и добила его: — Посади меня — и твоя грязнокровка умрёт. Жёлтый листок материализовался из воздуха, осенним листком опустился к ногам Линды, и она наступила на него в ожидании верных решений. — Ты врёшь! — вспыхнул Драко, вскочив на ноги. — Да ты эмпат!.. — съехидничала Морган. — Приближение смерти я чувствую так же хорошо, как любовь, — от её слов Малфоя передёрнуло. Жестокая тварь! — Хочешь рискнуть? Она расставила руки, ничего не боясь. — Чего ты хочешь? — пораженчески спросил он. — Меня? Так забирай! — Я всё равно получу тебя, когда эта дрянь станет моей лучшей подругой, — елейно издевалась Беллинда. — Не врагом, а союзником, — она явно наслаждалась ситуацией, запугивая несведущих идиотов. — А во второй раз моё сердце выдержит? — поддел он, сознавая, что ответ: Нет. — Я рискну, — равнодушно буркнула Линда. — Ты неплохо держался. И Драко замер: — Так ты решила меня убить? Или женить на себе? — вариантов немного. — Прочти сам, легилимент хренов... Он будто испачкался в её мыслях, но: — Ты не хочешь её спасать, — Драко оглянулся на Гермиону. — И тебе плевать, если Филия умрёт вместе с ней. — Конечно, дружок, — Линда сияла, нарезая по спальне почётный круг. — И ни один Поттер меня не заставит! Как, впрочем, и ты... Но Драко видел немало смертей. Вполне достаточно, чтобы перестать желать смерти тем, кто её не заслуживает. Он что, не может спасти хотя бы одного человека? Спасти не грязнокровку Грейнджер, а... ...Гермиону. Ту, что полюбила его, несмотря ни на что. Ту, что боролась за него до конца. Ту, что сознательно принесла себя в жертву. — Не спеши, — осадил Драко. — Как насчёт моих денег? Моего молчания? Как насчёт Филии, которую не нужно терять? — он зацепил Морган. — Как насчёт более ценного, Линда? Моей свободы... Если не жизни. Эмпату не надо доказывать: он не врёт. — Ты о чём? — Линда самодовольно застыла. — Непреложный обет… В обмен на жизнь Грейнджер, — Драко протянул Беллинде её палочку и свою руку. — И как говорят маглы, пока смерть не разлучит нас. Морган расслабленно приоткрыла рот и... улыбнулась. Она победно сцепила их руки. Пожалуй, заполучить мужа вот так будет куда интереснее. ______________________________________________________________ * По канону авроры носят алые мантии.