* * *
Гермиона ничуть не удивилась той роскоши, что предстала перед глазами. Морган и Малфой оказались схожи своим желанием производить на людей впечатление, ориентируясь на богатство и броский вид. Но это лишь оболочка, которой нормального человека не обманешь. Даже если хозяйка дома надела шикарное белое платье, безупречно облегающее фигуру, а густые вьющиеся локоны украсила диадемой и спрятала лицемерие за манерами. Именно сейчас внешнее сходство с Грейнджер очень контрастировало с выбранным нарядом, никак не совпадающим с внутренним содержанием. Несомненно, Малфой был прав: Морган высокомерия не занимать, и это чувствовалось почти физически. Гермиона беглым взглядом окинула гостей и некоторых без труда узнала. Своей слабостью к людям, обладающим властью и влиянием, Беллинда почему-то напомнила Горация Слизнорта. И у Морган явно намечалась своя коллекция. Только неизвестно, станет ли Малфой частью её. Одно было бесспорно: не сама наследница, так тайна её рода притягивала к себе основательно. И вероятных жертв — тоже. Гермиона, вышагивая по залу, подумала, что министр, наверно и очевидно, поддался влиянию Дамблдора, поэтому бросил Малфоя в самое пекло. А её — рядом — как спасательный круг. Морган расчётно-очаровательно улыбнулась и впервые откровенно враждебно посмотрела на Грейнджер. Затем немного доброжелательнее — на Драко. — Вы уже здесь, мистер Малфой... Какая честь! — голос Беллинды лился томно и вкрадчиво. — Я, конечно, надеялась увидеть вашу спутницу, — (притворство на Превосходно), — но всё же ждала сюрприза. Она по-хозяйски вытянула руку для поцелуя. — Такие ожидания делают вам честь, — Драко отточено принял приглашение, непринуждённо склонился, на дюйм не дойдя до цели, и выпрямился. — Простите за предсказуемость, мисс Морган, обычно не в моих правилах разочаровывать леди. Этот скользкий обмен любезностями почти сразу начал раздражать Гермиону. — Мисс Грейнджер, — обратилась к ней Линда, хладнокровно принимая букет из рук Малфоя, — я бесконечно рада, что героиня войны посетила мой дом, — что-что, а пыль в глаза Морган пускать умела. — Вы меня извините, но я навела о вас справки: блестящие знания, так рано обрушившаяся слава… Думаю, родители гордятся вашими успехами. Последняя фраза прозвучала со странным ударением на слове «родители». — Ответ вам уже известен, мисс Морган. Наши чувства взаимны. Гермиона заметила, как перекинулись многозначительными взглядами Драко и Линда. Вне всякого сомнения, магловское происхождение Грейнджер раздражало их обоих, поэтому она ничего лучшего не придумала, как сдержанно добавить: — Извините меня. Гермиона подошла к официанту, взяла с подноса бокал шампанского и тут же увидела вышедшего из камина Перси Уизли. Малфой, щеголяя перед Морган, отшатнулся от него, как от чумного, а младший заместитель министра робко приблизился к хозяйке этого вечера. Тогда она наспех всучила букет «приманке», подалась вперёд, огладила руку нерешительного гостя, что-то шепнула ему на ухо и потащила брата того самого «увальня» к одной из картин. Такой откровенный безвкусный флирт взбесил проштрафившегося кавалера, и к гадалке не ходи: Желваки задвигались, кулаки сжались, губы — тоже. Чем же он оттолкнул Морган? Привёл с собой Грейнджер? Ну не букетом же!.. Малфой дёрнулся, нервно пристроил олеандр в ближайший напольный кувшин, потянулся к карману и, похоже, наколдовал сопернику икоту. Чем вынудил его, смущаясь, прикрыть рот и поспешить за прислугой. Перси чуть не сбил несчастного официанта, подхватив с подноса фужер с вейловским, и невоспитанно опрокинул содержимое залпом. «Ну прям-таки цирк!» Гермиона отвела взгляд и очень удивилась, заметив в углу Гарри Поттера. — Ты что здесь делаешь? — прошептала она, пока тот увлечённо рассматривал портрет кого-то из предков Беллинды. — Пришёл тебя подстраховать, — получасовой поиск платья на пару с Джинни сам за себя говорил. — Ты же явилась сюда не из праздного любопытства. — С каких пор ты ходишь на приёмы, Гарри? — глаза Гермионы светились радостью от его присутствия. — Почему ты один? Она безотчётно осмотрелась. — Потому что я на работе, а не на приёме, — негромко произнёс он и вежливо предложил подруге руку. — Хотя могу и уйти, но тогда ты весь вечер проведёшь в мерзкой компании Малфоя. Я не идиот, поэтому его маска «Я-изменился» доверия мне не внушает. Зачем ты вообще на это согласилась? Малфой остался бы в группе Аннулирования случайного волшебства, и — нет проблем! Ещё годик-другой повращаться в компании маглов пошло бы ему на пользу. — Ещё скажи, что министр и тебе его предлагал!.. — Гермиона отпила шампанского. — На поруки. Гарри замялся: — Нет, Бруствер не рискнул и правильно сделал! — он почесал кончик носа. — К тому же Малфою с его прошлым в авроры не светит. Он сильно тебя достаёт? Как в воду смотрел. Но Гермиона отмахнулась: — Не больше, чем комар. Я справлюсь, не переживай. К тому же Малфой не так бесполезен, как ты думаешь. Он себе на уме, хотя в целом не... — Не обижайся, но давай сменим тему, — Гарри подхватил с подноса бокал с вином, и только Гермиона знала: это, скорее, прикрытие, чем потребность. — Конечно, ты не станешь посвящать меня во все подробности дела, но я готов помочь, ты же знаешь. — Спасибо, Гарри. Только единственная помощь, которая мне сейчас нужна: пережить приём и присмотреться к Морган. И хотя я не доверяю слухам, их недобрая слава не кажется мне оговором. Интуитивно. — К ней уже присматривается Малфой, не так ли? Стервятником вокруг Морган кружит. А Перси краснеет, как рак, когда она ему улыбается. Вообще-то я никогда не видел его таким... потерянным. — Если Малфой исчезнет из поля зрения, ты дашь мне знать, Гарри? — Так мы за ним следим или за хозяйкой дома? — он явно недоумевал. — За обоими. Просто с Малфоем надо держать ухо востро! Он со своим нездоровым планом может мне всё испортить. Потому как «роман» с охотницей на мужчин — план хуже некуда. — Тогда прогуляемся по первому этажу, Морган мне разрешила. Она ведь из древнего рода, о чём раза три ухитрилась сообщить. — Я уже в курсе, — Грейнджер аккуратно потянула друга подальше от приближающихся гостей. — Из древнего и загадочного. — Да, мистер Уизли мне кое-что рассказал. Морганы — подозрительно очаровательное семейство, — в должности аврора Гарри умело подбирал слова. — Гермиона, ты меня извини, но тебе не кажется, что между вами поразительное сходство? — заметил он, в очередной раз бросив взгляд в сторону хозяйки. — Гарри! И ты туда же… Не начинай! — Что не начинай? Прости, но сходство неоспоримо. Только ты... лучше, — он смутился и прибавил: — Умнее как минимум. А от этой Беллинды веет ледяным холодом и опасностью. И ещё чем-то странным… — Стервозельем, чем же ещё, — проворчала Гермиона и поприветствовала кивком головы редактора «Ежедневного пророка». — А что, есть такое? — спросил Гарри не без интереса. — Я уже начинаю думать, что оно существует. Не знаю, как много ты слышал от мистера Уизли, но странно, что эта «охотница за головами» переключилась с тебя на Малфоя. Снова. — Ничего странного, — Гарри хмыкнул. — Хороший охотник не стреляет вслепую, он присматривается и выжидает. А этот — весь в белом — явно предпочитает иметь выбор. — Но ведь глупо растрачивать силы направо и налево, — усомнилась Гермиона. Гарри покачал головой: — Не зна-аю, — протянул он, — будь Морганы глупы, их давно бы поймали. Так что поосторожней давай! — и указал на подпорченный портрет Касии Баркли. — Только чем опасна Беллинда, я не представляю... Слизнорт всегда говорил, что любовь не вызовешь силой. Чем же они всех берут? Шантажом? — Возможно, — Гермиона пожала плечами. — Только что же надо было нарыть на Гарольда Баркли, чтобы лишить его не только личного счастья, а ещё и уймы денег! Видел бы ты список имущества... — Если честно, мистер Уизли считает, что это какое-то зелье. Он шепнул, что Морганы не самые блестящие волшебники, но прекрасные зельевары. Их сыворотка правды, говорят, безупречна: нароешь сполна... — Очередные слухи? — Гермиона вздохнула. — С сывороткой правды нет никаких гарантий, и с ней справлялись. Это — раз. И два: я предпочитаю относиться к делу разумно. Пусть Морган — охотник, но мы — тоже... — Что ты хочешь сказать? Малфой — подсадная утка? — Гарри не то, чтобы удивился, однако: — По-вашему, Морган постарается влезть ему в голову? Но Малфой с окклюменцией дружит, я сам это видел, — с учётом сего и легилименция объяснима. — Думаешь, Линда опустится до шантажа? А сработает? С его-то прошлым как на ладони?! — Может быть. У всех свои скелеты в шкафу. — И скелеты Малфоя, — он кивнул в сторону чистокровной «приманки», — не особо выигрывают. По-моему, Морган переключилась на Нотта, он недавно возглавил Международное бюро магического законодательства. Знаешь, мне одно время казалось, он тебе нравится... — Нисколько. Он карьерист. А как там Джинни? — уклонилась от щекотливой темы Гермиона. — Что-то она жаловалась на боли... Травма, наверно, серьёзнее, чем кажется. В Мунго что говорят? — Они уверены, что к игре оклемается, — отмахнулся Гарри. — Пара компрессов — и завтра будет, как новенькая. Кстати, Джинни передавала тебе привет и удачи! С таким подопечным она точно понадобится. Гермиона и Гарри постарались сосредоточиться на изучении фамильных реликвий и поведении Морган. Они оба не любили приёмы и бесконечные вежливые беседы с малознакомыми людьми, но в какой-то момент старые друзья забыли и о Беллинде, и о Драко, погрузившись в болтовню о школьных временах. Несколько часов пролетели как один миг, и вдруг Гермиона услышала шёпот Гарри: — Малфой пошёл на второй этаж. Один. Лестница слева, в углу. — И зачем? — вопрос был, скорее, риторическим. — Ты на часы смотрел? Гости уже начинают расходиться. Согласно этикету, как только Морган появится с волшебной палочкой в руке, всем приглашённым пора откланяться. Ты видишь, где можно спрятать палочку в столь откровенном наряде? Я — нет. Так что логично предположить, что она в одной из комнат. — Ты это не мне скажи! Не мой, а твой подопечный решил рискнуть. Нет, ну не дурак?! — Прикрой меня, — прошептала Гермиона и медленно повела Гарри в направлении лестницы. — Прикрой?! — Я иду за Малфоем. И не спорь. — Никуда ты не пойдёшь. Дело Морган — не проходное задание, иначе министр не поручил бы его тебе. Попадёшься — и перспективка не ах! Не давай Беллинде повод сменить тебя на того же Флинта. Оставайся здесь, а я притащу идиота-Малфоя на раз-два! — Даже не думай! — Гермиона клещами вцепилась в его руку. — Ещё драки мне не хватало. Я уверена, что аппарация в доме запрещена, поэтому в случае чего задержи Морган. Теперь это, определённо, твоя забота. — И как ты себе это представляешь? — Гарри округлил глаза. — Я помолвлен! И я не всесилен. — Так придумай что-нибудь! — она достала палочку и сунула Гарри клатч. — Мне ей предложить нечего. Мисс Высокомерие меня не выносит. Гермиона взлетела по ступенькам и прошмыгнула на второй этаж. Без труда определив, в какой из комнат скрывается Малфой, вошла внутрь и аккуратно прикрыла за собой дверь. Оглядевшись, новоявленная шпионка поняла, что попала в спальню. — Это ты так очаровываешь Морган? — зашипела Гермиона. — Не сработали цветочки, перешёл к обыску? Внутренне закипая, она заметила, что тот, не обращая на неё внимания, с палочкой наголо открывает ящик за ящиком: — Убирайся отсюда! Поймают — и скажи прощай своей карьере. — Не найдём что-нибудь, скажи прощай её сейфу! Я заглушил комнату, так что не стесняйся, ори сколько хочешь... И учти на будущее: если хочешь узнать что-то особенное о девушке, загляни в спальню. Просто сумочка её мне пока на глаза не попадалась. Вот в твоей, например, полбиблиотеки Хогвартса! Драко приоткрыл ящик с нижним бельём. — Нашёл что-нибудь для себя? — не выдержав, улыбаясь, вставила Гермиона. — Очень смешно, — Драко язвил. — Странно, если у Линды есть лифчик, почему она уже второй раз без него? — Это всё, что ты о ней понял? Чёрт, да она стерва! Повторяю, если нас здесь застукают, скандала не избежать, — разозлившись, но не собираясь нападать первой, Гермиона наставила на Драко волшебную палочку: — Шевели ногами! — Тебе лучше исчезнуть, а я как-нибудь выкручусь. Уж поверь... Он уловил фальшь и среагировал невербально: «Экспеллиармус!» Брошенное заклинание попало в цель: палочка отлетела и закатилась под кровать. — Прекрасно. Доставай! — Грейнджер невольно оглянулась на дверь. В спину будто что-то дышало. — Ты ослепла? Я занят. Лучше осмотрись. Гермиона стала бегло изучать прикроватный столик, трюмо и полки, когда услышала голос в коридоре: — Мистер Поттер, благодарю вас, но я очень устала. Если хотите поиграть в рыцаря, это без меня! Вам не терпится найти владелицу сумочки? Так откройте её! А если это повод, чтобы проводить меня до дверей спальни, то, увы, не сегодня... Гости, как и угощения, хороши в меру. Гермиона отчаянно заметалась по комнате. — Малфой, — цедила она, пока тот закрывал ящики. — Набрось на меня чары невидимости. Живо! — И не подумаю. Нечего было за мной следить! Выкручивайся сама, ты ж вроде самая умная. Ты же помнишь, что подшофе эти чары весьма нестабильны? — Ты обнаглел?! Мы влипли по твоей вине. Ну, ты у меня ещё получишь!.. Он громко усмехнулся, когда Гермиона в чёрном вечернем платье метнулась под кровать. — Прячься, идиот! — раздался её сердитый окрик. — Зачем? Я отвлеку Беллинду, а ты выбирайся из комнаты. Почти тут же дверь распахнулась, и перед глазами удивлённой Морган предстал абсолютно флегматичный и уверенный в себе нарушитель спокойствия. — Линда... — приглушённо начал он. — Что вы делаете в моей спальне, мистер Малфой? — возмутилась хозяйка дома. Вкрадчивый тон действия не возымел. Только отступать у постели — не в характере некоторых: — Мистер Малфой? — он осторожно убрал палочку. — Забудь... Для избранных я — Драко. — Что ты делаешь в моей спальне, Драко? Неприятностей ищешь? — зелёные глаза Беллинды светились откровенной угрозой. Но если кто-то падок на власть, то он эту власть и получает: — Зачем спрашивать столь очевидные вещи? Не в прятки играть пришёл, — себе подобных он чуял за милю. — Раздевайся и оставь манеры за дверью. Улыбочки Нотту и прочим пора отработать! И если бы только улыбочки... Драко понимал, что чревато испытывать судьбу, когда на руках нет козырей, но если он что и вынес из её пошлых мыслей, так это не любовь к разговорам о погоде. Он присел на кровать, демонстрируя свои нескромные намерения. — Мне откусить твой наглый язык? — ощетинилась Морган. — Ты мне угрожаешь? — он старался вложил в свои слова вызов: — Мне — сотруднику министерства? Мне — представителю древнего рода? Мне — любителю трахаться? — удар в лоб. Но он знал, что делал. Гермиона едва не поперхнулась, а с Морган как спал фальшивый налёт: — Определённо, Драко, я убивала мужчин и за меньшие грехи. Он ухмыльнулся: — Ты лжёшь. Но для меня... — Малфой задрал левый рукав и немного обнажил метку, — ...это звучит очень соблазнительно. — Так ты Пожиратель смерти, — чему Морган не удивилась. — И что? Твоя змея не менее соблазнительна. Может, я лгу... А может, и нет... Как проверишь? Драко встал, подошёл к Беллинде и обнял её за талию: — В тебе, — нагло заявил он. От их игрищ Гермионе хотелось испариться. Она, почти не дыша, тянулась за палочкой. — Да ну? — Линда обнажила безупречные зубы. — После того, как ты притащил эту Грейнджер в мой дом?! Если бы я тогда знала... Что тебя с ней связывает? — тоже удар в лоб. — Ну, кроме того, что она — твой начальник? — съехидничала Морган, испепеляя Малфоя, без малейшего намёка на то, что ему будет позволено сделать ещё один шаг. Скорее, наоборот. — Взаимная неприязнь, и не более. И что бы там ни наплёл Уизел, я сам себе начальник! А она — выскочка. И подружка Поттера. Она — никто. Гермионе икнулось. — Тогда откуда сейчас столько ненависти и возбуждения? Не слишком ли много чести для какой-то там гря... — Тсс… Линда, — Малфой мельком приложил пальцы к её губам. — Закон запрещает. Его лицо выражало сожаление и понимание. — Будь проклят новый закон! — окрысилась Морган. — Вот видишь, ты тоже таких ненавидишь! — заключил Драко. — И Грейнджер не исключение. — Я-то да, — протянула Линда, — а вот ты мечтаешь ей заса... — Мне откусить твой гадкий язык? — зверея, перебил Малфой. — Или заткнуть рот чем-то банальным? Ведь если девушка равнодушна к цветам, она неравнодушна к членам. Пока Драко бесстыдно злил её, уже невидимая Гермиона ждала у двери, выискивая подходящий момент и молилась, чтобы хрупкие чары выдержали немного шампанского. — Легилимент? — насторожилась Линда, выдыхая приступы бешенства. — Всего лишь мечтатель, — солгал он. — Ну и мерзавец же ты!.. — не сдержалась Морган. И Драко вновь пожалел, что за это не приплачивают. — Я же в порошок тебя сотру! Если захочу... — Не захочешь. Ты очень красива, оттого милосердна... — Малфой откровенно льстил Морган. — А в постели ещё и опасна. — Но. Не. Глупа, — отчеканила та. — Поэтому убирайся из моей комнаты! Иначе придушу, как хорька, голыми руками. И Азкабана я не боюсь. Кусалась, овца. Не то, чтобы Драко поверил, но, подчинившись, предусмотрительно отступил: — Азкабан не страшнее моих желаний. Угрожай не угрожай, это развратное платье ты надела специально для меня, — он потянулся к ремню. — Что ты ещё для меня приготовила? Грязные мысли? Морган резко повернулась, схватила с полки волшебную палочку и направила на Малфоя: — Пошёл вон, стажёр! И тот завёлся: — Определённо, Линда, я трахал сучек и за меньшие грехи... И я жду твоих извинений у себя дома. Малфой написал палочкой адрес прямо на зеркале. Он открыл дверь: — Через час, — и задержался, дав Гермионе прошмыгнуть. Дверь с треском захлопнулась, и Драко едва не получил ею по мягкому месту. Он заспешил по коридору, когда само собой вырвалось: — Как твои уши, Грейнджер? — он усмехнулся. — Здоровее, чем твои мозги! — отмахнулась Гермиона, а Невидимые чары, затрещав, спали. Да, Малфой их чуть не подставил. И, конечно, вёл себя как урод. Но как иначе было уйти оттуда? Через... постель? Да и Морган показала себя во всей красе. Гермиона поморщилась. Вернувшись в зал, они дождались Беллинду: этого требовал этикет. Но что ещё важней — осторожность. Ведь любое бегство само по себе подозрительно. И не Грейнджер вот так исчезать! Гарри как раз буркнул: «Думай своей головой, Перси!», когда она и Малфой ушли по отдельности, молча и не прощаясь друг с другом, потому что такие условности не входили в список запланированных подвигов.* * *
После рискового приключения сон Гермионе не шёл. Почти час она шаталась по комнате, а сердце колотилось и колотилось, пока рассудок твердил, что она что-то упускает. Чутьё подсказывало: вряд ли Морган так взбеленилась из-за грубости Малфоя — сама не подарок... Или из-за визита Грейнджер — она же никто... И даже вторжение в спальню, увы, не оскорбило б её невинность... Дело в другом! Очевидно, её не порадовала способность покопаться в мозгах, но что ещё очевиднее: в комнате было то, что не предназначалось для чужих глаз. Но что? Флакон с зельем? Ну не бельё ж!.. И вдруг в памяти всплыла колдография: что-то на ней мелькнуло, прежде чем Гермиону отвлёк голос Беллинды. «Ваза?.. На ней была дешёвая стеклянная ваза!» И красивая девушка — это точно. «Молодая миссис Баркли?» Бегло брошенный взгляд не дал возможности уловить сходство с её некрологом, а значит, пора навести справки о вдове министра. Может, это важно, а может, и нет. Всё-таки она тоже Морган... По крови. «Надо бы рассмотреть колдографию...» И зачем наследнице снимок — в спальне? Из родственных чувств? Не фото отца, матери, тайного ухажёра, а... тётки? Для чего? Ближе к кровати держат то, что дорого. Но почему это?.. Потому что сейф? Вопросы одолевали. А открытые угрозы Морган наводили на одну мысль: её род хранит тайну усерднее гоблинов. Оберегая свой страшный секрет, они готовы за него если не убить, то как минимум покалечить. И подбирать к сейфу заклятие-ключик, наверно, бессмысленно. Тайник может защищать не какая-то банальная магия, а... броня. Не тёмная, но жестокая по своей сути. «Например... Капкан?» — заклятье, способное оторвать руки-ноги. Слава Мерлину, что не голову. Гермионе не терпелось поделиться соображениями — хоть как-то, хоть с Малфоем — и она, отправив ему записку через камин, стала ждать ответа. «Вдруг не спит?» Яркий всполох в виде надписи: «Поговори с отражением, я перечитываю кодекс» не принёс должного облегчения. А странное ощущение, что отгадка близка, превратилось в наваждение. Похоже, отвратная натура Морган вытащила из Гермионы её демонов. Сменив тесный «футляр» на лёгкое платье, она подхватила вазу и решила действовать на свой страх и риск. Но — вот проблема! — руки-ноги Грейнджер ещё нужны. А значит, одной палочки никак недостаточно. Полная бурных мыслей и необъяснимого предчувствия Гермиона вошла в камин и назвала адрес, замеченный на зеркале в доме Морган. Открывшийся перед глазами вид, мягко выражаясь, удивил. «Или Малфой сам разнёс свою квартиру... или на него напали!» — первое, что мелькнуло в голове при виде перевёрнутых стульев, разбитого зеркала и покорёженной люстры. Спешно пристроив вазу на каминную полку, Гермиона достала волшебную палочку. Прижимаясь к стене, бросилась в сторону комнаты, в которой, похоже, до сих пор шла борьба. Всего пару секунд — и появилась в дверном проёме. «О, ч-ч-чёрт...» Её почти пригвоздило. Малфой, распластанный на полу... без пиджака... в брюках и разорванной рубашке... на беду лежал беспомощной жертвой. А сверху на нём сидела Беллинда — всё в том же длинном белом платье, задранном до колен. Её длинные цепкие пальцы обхватили Драко за горло: скалясь, она душила его. И, о дьявол, Гермионе не показалось?.. Один миг — и заклинание отбросило оглушённую Морган к стене. И тут... Дикий вопль пронзил комнату, и Гермиона уловила разъярённый взгляд Малфоя. Шок сковал её тело на несколько секунд, пока несчастный, прижав руку к паху, пытался подняться, неся проклятия. Подхватив палочку, он выстрелил в Грейнджер Остолбеней, но... промахнулся. И она бросилась к камину. В какой-то момент даже рискнула трансгрессировать, поздно поняв, что это невозможно. А Драко, воспользовавшись её замешательством, запечатал камин. Растерянная, она смотрела на Малфоя со стыдом и смущением. Шепча извинения. Но тот от злобы не видел-не слышал ничего... Кроме той, кто только что напал на него. «Экспеллиармус!» — Драко не церемонился, и её палочка отлетела. Его и Гермиону разделял большой стол в гостиной, но Малфой с лёгкостью перемахнул через него, даже не заметив, что на камине стоит стеклянная ваза. Он следил за плебейкой с бешеным рыком: — Грейнджер, сука, я что, тебя приглашал?! Какого чёрта ты припёрлась ко мне?! В нерабочее время ты можешь делать это только с моего согласия! — Я хочу уйти. Открой камин. Это не по правилам! — А мне плевать! — подальше от греха он отшвырнул и свою палочку. — В первый раз, что ли, их нарушать?! Положение стало угрожающим. Гермиона никогда не видела Драко таким злым. Она и представить себе не могла, что в следующую секунду тот отбросит её к стене — справа от камина — и прижмёт рукой шею, навалившись всем телом. — Я же готов прибить тебя на хрен!.. Ты мне чуть член не сломала! Если бы ты хоть ненадолго включила мозги, то поняла: когда член внутри, твоё заклятие ударит и по мне. Грёбаные магловские автокатастрофы — достаточная аналогия для тебя, дура?! — Я думала, Морган тебя душит, — она же грозилась. — Жизнь важнее. Грейнджер с трудом сглотнула. Малфой — его свирепость и жар — были так близко, что она улавливала тонкий терпкий парфюм, смешанный с чем-то неуловимым. Отчего волоски на её теле приподнялись, волнительной рябью пробегая по коже. — Я лишь позволяю ей делать то, что она любит, — цедил Драко. — Изживи уже в себе героиню, и не лезь туда, где ни хрена не соображаешь! Сжать шею — ещё не задушить. Чувствуешь разницу? — Я не подумала… — хрипло выдавила Гермиона. — Вот это уже ближе к цели, идиотка! Это ты трахалась со своим Уизли в пижамке и в темноте. Как можно было ждать от такой зануды, как ты, хоть малейшего понимания происходящего?! — Не смей меня оскорблять! — её голос звучал негромко, но рьяно. — Ты мелкий парши... — Заткнись! — Драко чувствовал, как Грейнджер не оставляет попыток вырваться: реже и обреченнее. — Слабеешь? Что ж, ожидаемо... Доложишь министру? Не думаю… Стыд не позволит, — его полупьяное дыхание обволакивало её бунтующее лицо. — Знаешь, почему ты так меня бесишь? Сталкиваясь по работе с маглами, я понял, что они меня не слишком волнуют, а вот выскочки, вроде тебя, строящие из себя не просто волшебниц, а ещё и самых умных — да! Думаешь, ты лучше меня и всех вместе взятых? Думаешь, грязнокровки вызывают у меня лишь брезгливость? И поэтому тебе ничего не грозит? — он осклабился. — Так вот... хрень! В комнату влетел жёлтый самолётик, и раздался писклявый голос, извещающий, что Малфой оштрафован на тысячу галеонов за нарушение закона в отношении маглорожденных. Он отвлёкся, и Гермиона потянулась к треклятой вазе. Сейчас было уже всё равно, лишь бы попытаться спастись — ударив его по башке. Но Драко почти сразу вырвал стекляшку и запустил в противное письмо: «Достали своими штрафами!» Он вновь припечатал Гермиону к стене и прошипел: — Любопытно, насколько вы с Линдой похожи… Бросая вызов карим глазам, скользя рукой между прижатыми телами, он устремился вниз — по ногам Грейнджер. Она отчаянно сопротивлялась, когда, задирая подол не слишком длинного платья, Драко нагло прошёлся по внутренней стороне бедра — теперь вверх. Он застыл в миллиметрах от паха, вжимаясь пальцами в тёплую кожу, и она казалась необыкновенно гладкой... Почти хмельной. С Беллиндой всё было иначе. Малфой перешёл на шёпот, но каждое слово звучало громче в сто крат: — Думала, я не смогу прикоснуться к тебе от того, что твои родители — жалкие маглы? Так я тебя удивлю, Грейнджер: я спал с одной из вас. Интересная была штучка... Подпортила она, конечно, моё воспитание, но меня это устраивает. Не то что скованные волшебной моралью недотроги! Не все, слава Мерлину, но всё-таки… Его пальцы вольно-невольно коснулись края белья, заставив Грейнджер взбрыкнуть. Он угрожающе шикнул: — А ты... Ты — нечто среднего рода. Но какова на вкус? Жёстко вжимаясь бёдрами, Драко грубо поцеловал её. И было нечто особенное в этом прикосновении; в аромате, застилающем сознание; в хрупком теле, выгибающимся под натиском — во всём. То, от чего даже мысли поплыли. Ведомый злостью, он ощущал её нежные губы и законное желание... ...продраться в упрямый рот. Это — её наказание. Драко старался разомкнуть его. Как дурной. Он, не мешкая, оттянул трусы Гермионы, понимая, что заставит ту вскрикнуть... И не ошибся. В тот же момент его язык скользнул внутрь, поймал первое касание, её выдох, ослабший, но гордый рот, а по сердцу полоснуло... «Невозможно». Драко не ожидал такого: на один жестокий миг он почти потерял контроль, желая растянуть эти мгновения. Слишком сладко. Слишком возбуждающе. И этого он не мог ей позволить. Только не ей! Драко, тяжело вдохнув, остановился. Он сбежал от близости так быстро, как смог: за один взмах её длинных ресниц. Он отпустил Грейнджер. Отодрал от неё наглые руки. Подол платья упал, а она, сбиваясь дыханием, отпихнула Малфоя, полная стыда и гнева. — Ничего особенного, — рвано констатировал он. — Посредственность, как и ты сама. А теперь убирайся! И не смей вваливаться ко мне в дом без разрешения! Гермиона горела. Да как он посмел?! «Наглое чудовище!» И что с ней? Не должно быть так… волнительно… обжигающе. Не должно! Почти сразу, сделав шаг вперёд, она попыталась ударить его... Но Драко был готов и перехватил руку: Одну за другой. — Я больше не позволю себя ударить, — прорычал он, крепко сжимая запястья. — Если только верхом на мне, хотя ты даже не в состоянии понять, о чём я говорю. Он пренебрежительно ухмыльнулся и отпустил Гермиону. — Негодяй! Сволочь! Баран. Да как ты посмел?! Я тебе этого с рук не спущу! — Уже спустила! Где твои хвалёные правила? Любопытство кошку сгубило. Нужно было подождать до завтра, но нет!.. Устав не для тебя писан. — Я просто принесла вазу, чтобы кое-что сделать. Вдвоём, — неожиданно для себя начала оправдываться Гермиона. — А ты только что запустил имуществом Морган в стену! — Что? — взволнованно спросил Драко. — Зачем ты притащила сюда вазу? Здесь же Линда! — он предусмотрительно оглянулся. — Она же точно поймёт... Что они догадались. — А сказать не мог? Мне и в голову не пришло, что вы сразу броситесь... — она замялась, подыскивая слова поприличнее, — ...друг другу в объятия. Но теперь если на вазе хоть трещина, нам светит судебное слушание! — Ты меня за дурака держишь? Тайник должен быть защищён от случайностей. Подумаешь, трещина!.. Опись имущества можно и подделать. Только копию в архиве придётся стащить. Аврорам память немного подправить. Плюс рот Линды — нафиг! — заткнуть... Но Гермиона учитывала все варианты: — А если нет, ты повредил тайник! — если не уничтожил. — Тогда нам его не открыть. И поверь, Морган этого так не оставит! — А министр не простит, — уколол Драко. — Боишься, что ли? И вообще, нет тайника — нет проблем. Линде ведь тоже ничего не достанется. Факт. — Уверен? — не унималась Гермиона. — Не зная, что там? За это незнание мы её не посадим! Бесспорный факт. И провал. Малфой бросил нервный взгляд в сторону: осколков не было. Отошёл, поднял вазу с пола и внимательно осмотрел. Никаких трещин — это успокаивало. — Ничего тут нет, истеричка. — Слава богу, цел, — сбивая Драко с мыслей, выдохнула она. — Да, но... — он напрягся. — Узор изменился: здесь надпись на древних рунах. Гермиона метнулась и, поражённая, выхватила вазу. Он продолжал: — Вот кому придёт в голову запустить тайником в стену, не будучи уверенным, что он не пострадает? — ведь Репаро «сейфы» не чинит. Наоборот — усиливает повреждения. Малфой подцепил палочку и взмахнул ей в сторону камина. — Уматывай! А я позабочусь о Морган. И надеюсь, придумаю тебе оправдание. Гермиона, подняв свою палочку и сбегая от чувств, исчезла в зелёном пламени, обжигаясь гневом и неожиданным возбуждением. Ощущая на своих губах мягкие требовательные губы. И руки... Очень горячие для такого холодного и расчётливого мерзавца, как Малфой. Гермиона даже не представляла, что приведя в чувства Беллинду, Драко занимался с ней любовью, распустив её длинные тяжёлые волосы. И, жарко прижав к стене, с наслаждением разрывал белоснежное платье.