One more chance

Юный дождик поблескивал на фоне панорамы башен и крыш, в своей свежести понятия не имеющий о том переполненном, кишащем злобными живыми существами мире, куда он ронял свои капли. Дождь поудачливее моросил на горные луга с овечками, мягко перешёптывался над лесами или топотал, подобно букашкам, по поверхности моря. Однако дождю, выпадающему на Анк-Морпорк, грозили серьёзные неприятности. С водой в Анк-Морпорке творили жуткие вещи. Во-первых, её пили. Но это меньшее из зол. (Терри Пратчетт “Стража! Стража!”) «В конце концов, всё не так уж плохо», - подумал Теон и перевернулся на другой бок. В Анк-Морпорке только начиналось утро, и самые неудачливые солнечные лучи били в то, что лишь условно можно было назвать окном, через которое он вынужден будет взирать на гнетущую реальность. «Всё не так уж плохо, - мысленно повторил себе Теон. – Ведь всё могло быть намного, НАМНОГО хуже». Солнечный свет вдруг померк. Что-то загородило солнце. Теон открыл глаза. «О нет. Он». Перед его постелью стоял, сдвинув брови и сложив руки, последний выживший потомок рода Таргариенов мужского пола, именуемый Визерисом. Теон устало вздохнул. Оказывается, жизнь со Старками была ещё цветочками. Ягодки – вот они. Ещё те. - Что?! – спросил он резко. Визерис молча сделал ещё пару раздражённых вдохов-выдохов, надменно глядя на Теона сверху вниз, затем в его мозгу мелькнула мысль: вот есть Теон. И есть он, Визерис. И эта странная штуковина с ногами. И больше никого. Теон – не Дени. Вряд ли получится им командовать. Так что, если они не найдут общий язык, он останется один. Или один со штуковиной с ногами. И он пока не знал, что хуже. - Нам типа надо вставать уже. Скоро нам нужно идти на встречу с Давосом, - сказал он уже спокойнее. – Нам надо что-нибудь прихавать и… - тут он поморщился. - …как-то… - он пожал плечами, - …помыться. – Он сам удивился, что назвал времяпрепровождение в комнате метр на метр со странной штукой из потолка, из которой течёт вода, мытьём. Даже будни с лошадниками в этом плане были более комфортными. Они косились на него и чуть ли не плевались, бубнили что-то на своём дурацком языке, но всё-таки вынуждены были обслуживать его. Первое время. А потом… - Я подумал, - начал Визерис тем тоном, которым он обычно что-то требует, но в голове вновь вспыхнула линейка: он один - больше никого - Теон – не Дени, - может, ты что-нибудь приготовишь… - он опустил голову даже почти стыдливо – он не любил просить, хорошо, что волосы упали ему на лицо, и он был как будто в домике. Вдобавок он ещё стал застенчиво ковырять носком пол, не без удивления обнаружив, что пол неплохо можно ковырять в буквальном смысле слова. Теон сел на постели. Протёр глаза. Вспомнил, как служанки в Винтерфелле утром приносили ему воду, чтобы умыться. Иногда в воде плавали лепестки роз или цветы лаванды. И вот до чего он докатился теперь. В сущности, он был более избалован комфортом, чем Визерис, но иногда еда и комфорт – это не единственное, что нужно людям. - Я не умею… - Ладно, тогда поедим по дороге. Я первый в душ. Выйдя на то, что здесь принято именовать улицей, Визерис и Теон остановились. Визерис достал путеводитель, данный Давосом – «Добро пожаловаться в Анк-Морпорк», и стал читать: «…ла-ла-ла, это нам не надо. Ага, вот. Йида. Чебурахи, шаверна, Ляля-кирдык, Шлыки, Фрухтоватые клёцки*, голяшечный хотдог. Если вы вдрук зохотели почуствовать настаящий вкус Анк-Морпорка, отведайте Голяшечный Хотдог. • Не путать с шотландскими фруктовыми клёцками, которые являются своего рода жирным пудингом с фруктами. Анк-морпоркский вариант ложится на язык нежнейшей меренгой и падает в желудок железобетонным шаром для боулинга»*. Закралось очередное молчание, прерываемое только топотанием Сундука. - Это штука везде будет нас сопровождать? – спросил Визерис, не глядя ни на штуку, ни на Теона, который тоже читал через его плечо. Теон оглянулся и посмотрел на Сундук. - Думаю, да. Визерис сердито выдохнул. - И какой нам от него прок? Что вообще у него внутри? Он подошёл к нему и хотел открыть крышку, но Сундук отклонился с угодливым достоинством слуги, который знает своё место, но имеет также и собственную гордость. - Давос сказал, что он будет слушаться только нас, - подал голос Теон. - Откройся! – сказал тогда Визерис. Сундук послушно открыл крышку. - Пусто, - заметил Таргариен. – Так и думал. Бесполезно. Визерис зашагал… куда-то. Он не был уверен, в правильную сторону ли он идёт, но не собирался это показывать. Теон последовал за ним. Сундук тоже. - Я так понимаю, ты уже всё решил, - подлетел Теон к Визерису, который шёл быстрым шагом и не собирался останавливаться. – Ты думаешь, ты у нас тут самый главный, да? «А он быстро схватывает», - подумал Визерис. Просто ему так было привычнее. Так было с Дени. Они шли, куда он скажет, и она не задавала вопросов. - Нет, так не пойдёт, - Теон остановился. Визерис прошёл примерно с десять шагов по разломанной городской брусчатке, пока не понял, что никто за ним не идёт. Он обернулся. - Ну что такое? – развёл он руками. Теон стоял, сложив руки, посреди улицы. Сундук скитался по промежутку между ними, смотря то на одного, то на другого. Как он может смотреть без глаз, они так и не смогли понять. - Послушай, - Теон медленно двинулся в сторону Визериса. Сундук затопал вслед за ним и сел между ним и Визерисом. – Если уж мы вместе, то нам нужно как-то кооперироваться и согласовывать наши действия. Так всегда было у Старков. Так всегда было с Роббом. Несколько секунд они смотрели друг на друга, глаза в глаза, оценивающе, никто из них не собирался уступать, и, несмотря на то, что очевидной симпатии между ними пока не было, никто из них не хотел оставаться один. Или с Сундуком. Что бы это ни значило. - Хорошо, - сказал наконец Визерис, не отводя от него глаз. Теон кивнул и обратился к Сундуку. - Отведи нас куда-нибудь, где можно поесть. «Да, он точно не Дени», - отметил про себя Визерис. Сундук вскочил на ножки, чуть не перевернувшись от счастья – наконец-то он сможет доказать им свою полезность. Он повернулся и целеноправленно зашагал по улице, уводя двух несбывшихся принцев за собою. - Что это? - Какая-то гномья закусочная. - Гномья? - Посмотри вокруг, - сказал Теон. Почти все, сидевшие внутри, были гномами. - Это ка… - Теон быстро зажал Визерису рот. Если они услышали бы… - Это не карлики, - шепнул он ему на ухо. - Откуда ты знаешь, кто это? – так же шёпотом спросил Визерис. - Тебе что, Давос ничего не рассказывал? Рассказывал… Но Визерис слушал, пропуская всё мимо ушей, считая, что он выше этого. Они прошли к единственному свободному столику рядом с барной стойкой, за которой они с удивлением увидели обезьяну. Что это такое – ни Теон, ни Визерис, не знали. Хотя Давос им что-то говорил. На столике в пыли кто-то написал грубое слово. - Так, посмотрим, что тут у них можно поесть, - сказал Визерис и открыл «миню». За соседним столиком кто-то поперхнулся, услышав слово «поесть». - Фу, что это за гадость? – спросил Визерис после одного глотка подозрительного напитка. - Это кофе, - сказал хозяин заведения Харга. - Как вы его варили? Харга протирал стаканы, равномерно распределяя по ним грязь. - Долго, - сказал он. - Как долго? - А какое сегодня число? Пока они «ели», Теон успел рассказать Визерису всё то, что ему самому рассказывал Давос, вводя его в курс дела. Еда, которую с натяжкой можно было так назвать, представляла собой смесь из крахмала, сахара, жира и каких-то подгоревших кусочков, которые, казалось, смотрели на тебя с желанием тобой закусить. Печень была серого цвета и состояла, в основном, из сплошных прожилок. Желтки в яичнице были твёрдыми, тогда как белок – незажаренным и расплывшимся, а хлеб… Это были гномьи пироги и ими можно было забивать гвозди. Визерис с негодованием покосился на Сундук, который молча сидел в сторонке. - Я думаю, он хотел как лучше, - заступился за него Теон. - Мы все хотим как лучше… - философски заметил Визерис. Трудно было с этим не согласиться. Они оба хотели как лучше – и посмотрите, где они теперь. У Теона от изумления даже приоткрылся рот, который он закрыл только после того, как Визерис незаметно пихнул его локтем в бок. - И не называйте его обезьяной. Он – орангутан. А если кто-то называет его обезьяной, то он… ужасно злится. Да. Назовём это так. Давос представил двум принцам и несостоявшимся королям их новое – и первое – место работы, а также непосредственного начальника - которого они до этого уже видели в баре - в лице (или морде) библиотекаря, кой являлся следствием неудачного влияния магии. Раньше он был человеком, но что-то пошло не так, и он превратился в орангутана. Впрочем, он никогда не жаловался. Прямо сейчас он закатал верхнюю губу, обнажив зубы. Должно быть, на орангутанском языке мимики и жестов это означало приветствие. - У-ук, - дополнил он. И вот здесь им придётся работать. Хотелось бы сказать, что работа не пыльная, но… Как раз пыли здесь было очень много. Пыль была привычным обитателем любой магической библиотеки. Сейчас Теон и Визерис переставляли книги в алфавитном порядке. Сложность была в том, что алфавит в Анк-Морпорке был вещью весьма условной. - Это же бесполезная работа, - говорил Визерис. - Давос называет это трудотерапией. - Трудо…? Да что он понимает! Теон лишь пожал плечами и поставил на полку следующую книгу – «Загадачные вирвольфы под луной». - Слушай, может, пойдём на перерыв? У нас должен быть обеденный перерыв. Ты сам так сказал. Мы на него имеем право. «А ещё я имею право на корону. Она моя по праву», - вздохнул Визерис. - На кофе? - Только не кофе. - Мы пойдём выйдем, - сказал Визерис библиотекарю. - У-ук! – казалось, орангутан сказал это протестующе. - Что он от нас хочет? – Визерис оглянулся на Теона, а затем снова повернулся к библиотекарю. – У нас есть права. И обед в них входит, - гордо сказал Визерис. Он был готов защищать это своё право. Он всегда был готов защищать свои права (но не обязанности). - И-ик, - это можно было принять как за улыбку, так и за оскал. Библиотекарь пытался что-то показывать. - Я не думаю, что он не пускает нас, - сказал Теон. – Он вроде хочет что-то показать. - У-ук, ук! – закивал Библиотекарь. Он сделал своей длинной лапой-рукой жест, который можно было трактовать, как «следуйте за мной». Это, конечно, была не столовая. Это была подсобка самого Библиотекаря. Но так было даже уютней. Давос дал ему кое-какие указания насчёт Визериса и Теона и их обеденных часов, так что здесь они могли разжиться харчами куда более приятными, чем в тех забегаловках, что разбросаны по Анк-Морпорку. - Это похоже на чай, - сказал Визерис после хорошего глотка довольно приятного напитка. Быть похожим на чай – для напитка, сделанного в Анке, это уже достижение. - Так расскажи, - обратился Визерис теперь к Теону, закусывая бутербродом с настоящей телятиной – да-да, телятиной, не крысой, а самой настоящей телятиной из настоящего телёнка, который пасся когда-то себе на лужайке, а потом… В общем, подобные изыски не для вегетарианцев. Если бы Визерис был более тактичным, то он бы задал себе вопрос: "А не оскорбляет ли такой бутерброд библиотекаря?", но он таким не был. И библиотекарь сам его предложил, в конце концов. - ...что там с тобой стряслось? - Я не очень хочу об этом говорить… - ответил Теон, понурившись. - У-ук, - библиотекарь подвинул к нему блюдце с арахисом. - Может, лучше будет об этом забыть. - У-ук… Библиотекарь подвинул блюдце с арахисом просто под руку Теону. Тогда он его заметил, взял одну штучку и стал задумчиво жевать. - И-иик! – Библиотекарь так выразил своё негодование по поводу того, что его с этими двоими разделяет какая-то жалкая кучка хромосом, при этом они не замечают ничего, пока это не подсунешь им просто под нос. Тоже мне «человек разумный». - Я просто подумал, что нам действительно нужно как-то сблизиться, что ли. Теон молча жевал арахис. - Хорошо, начну с себя. Потому что, думаю, вряд ли с тобой могло произойти что-то худшее, чем со мной. Теон не ответил, и Визерис начал рассказывать. - Всё дело в моей сестре. Она тупая овца. Теон хмыкнул. Едва ли он был намного лучшего мнения о своей собственной сестре. Слова потоком лились из него, он рассказывал, почти не останавливаясь, разве что для того, чтобы сделать ещё один глоток уже остывшего чая, он не сокрушался, не жаловался, он даже как будто гордился, как будто каждая подлость его сестры делала самого его лучшим человеком, но с каждым событием рассказ его становился всё мрачнее, а сам он всё угрюмее, и голос его делался всё тише. «…меня чуть не придушили… у меня кровь пошла… а могли бы шею сломать… она приказала увести мою лошадь… унизила меня… там были собаки, огромные, они тащились за кхаласаром, они не тронули меня только потому, что у меня был меч, но почти всю дорогу я шёл спиной – боялся упустить их из виду, при мне они съели одного дотракийского старика, наверное, поэтому они больше не интересовались мной, и я дошёл благополучно». «Потом она мне чуть глаз не выбила, а я только взял её за руку. Она хотела, чтобы я оделся, как дотракиец! И это после того, что они сделали со мной! Что она сделала… даже не извинилась… Я узнал, что они давали мне прозвища – называли меня тележным королём – как будто мне мало того прозвища, которое у меня было». Теон не стал переспрашивать. Он знал, как его называли во всём Вестеросе – Король-Попрошайка. А как называли его? Теон переметчивый? Перебежчик? Предатель? Он не был предателем. Он просто выбрал свою семью. Свою тупую, дряную семью. «… и – ха! – «не-мужчиной». Это у них типа так называют людей, которые без коня. Я узнал – Давос рассказал мне, что потом стало с Дрого. Он и сам остался без коня. Он упал с коня, и все мигом отвернулись от него. Что это за народ? Ты бы хотел править людьми, которые не считают тебя королём, потому что ты упал?» Теон замотал головой. - Что с тобой? – спросил Визерис. – Тебе плохо? Не переживай, я же здесь… Всё обошлось. Расскажи мне, что должно было случиться с тобой? - Да я… Давай лучше вернёмся к работе. - Ну ладно, - Визерис пожал плечами и слез со стола. Всё-таки они решили продолжить в «Залатанном барабане» после работы. - Давай, Теон, расскажи, тебе станет легче. Эй, официант! Повтори. Им всем – всем троим (Сундуку не наливали) – подали ещё того пойла, от которого волосы дыбом вставали даже там, где их нет. - Давай, Теон, что в этом такого? Я же тебе всё рассказал. Смотри: меня чуть не удушили, у меня увели лошадь, меня называли не-мужчиной, давали мне клички, меня хотели посадить на пиру на место «для самых низких", а вишенкой на торте стало предательство моей сеструхи. Сестрицы, которую я на горбу таскал с десяти лет. Дрянь мелкая. Хотел бы я, чтобы её жизнь закончилась так же, как она хотела закончить мою: чтобы её смерть пришла от самого близкого человека. Визерис сжал руки в кулаки. - У-ук, - сказал Библиотекарь и протянул ему банан. - Спасибо, я не голоден, - сказал Визерис. - Ээйй… - к ним подошёл какой-то пьяный мужик грязного и помятого вида. – Ты что, девица? – обратился он к Визерису. – Разговариваешь, как пацан, а выглядишь, как девица. Такой хорошенький, - он потянулся к его волосам рукой. Визерис дёрнулся и схватился за меч. Проклятие, он не умел владеть им, как следует. Он посмотрел на Теона – к нему тоже подошёл какой-то немытого вида мужик. - Что это у тебя на рубашке? Асьминог? Я такого в закусочной на обед ел. Теон быстро встал и ударил первым, но ответный удар последовал незамедлительно, и Теон отлетел к соседней стенке (к слову, помещение в «Барабане» было небольшим, так что летел он недолго). Сундук, который и так уже кипел от злости и негодования, наконец вспыхнул. Он опрометью бросился в атаку на обидчика. Тем временем, Визерис тоже пытался защитить своё достоинство и честь и тоже получил за это – мужичара заломил ему руки и схватил за волосы. - А это кто с вами? Обезьяна? Это было фатальной ошибкой. Свою первую драку они решили отметить славной попойкой у Теона и Виза (так Теон стал его называть) на хате. Теперь-то они поняли, какого помощничка им назначил Давос. «Ни фига…» - воскликнул тогда Визерис в «Барабане». От того мужика, который ударил Теона, теперь осталась только торчащая из-под крышки Сундука нога. Через пару секунд исчезла и она. Выпивка неожиданно закончилась. Сундук вдруг напыжился, как будто он собирается открыть крышку. - Только не надо срыгивать нам того мужика, - сказал уже поддатый Визерис. Сундук на секунду замер, но в следующую из-под крышки выпрыгнула бутылка лучшего клатчского вина, которую ловко словил Библиотекарь. Визерис оставил этих двоих квасить дальше, а Теона взял за шкирки и увёл в другую комнату (которая была условно ограждена ширмой). - Теон… - начал он. – Ты меня уважаешь? Вопрос был сложным, но Теон кивнул. Уважал ли он его? Он пока не знал. Сочувствовал? Скорее, да. И не в плохом смысле слова. - Тогда ты должен рассказать мне, что с тобой было, почему ты здесь. Давай. Он усадил его на продавленный диван, который тут же заскрипел под ним. - Эй, Сундук! – крикнул он. – Ещё вина нам сюда! - Не надо, я в порядке, - сказал Теон. Он помолчал, собираясь с мыслями. Ему не хотелось вспоминать это всё. - Это… Мне не очень хочется... Может, лучше забыть? - Теон, я же вижу, что это мучает тебя. Давай покончим с этим раз и навсегда. Это будет как очищение. Тогда Теон закрыл глаза. Он собрался с духом и кивнул ещё раз. - Хорошо. Визерис сел рядом. После того, что рассказал ему Теон, он почувствовал себя… Неловко? Да, Визерису было знакомо это чувство, ему даже знакомо было чувство стыда, вопреки ожиданиям окружающих, но теперь он почувствовал себя… Это сложно было описать словами. Он почувствовал себя более сильным и вместе с тем более жалким. Жалким оттого, что то, что пришлось пережить ему – даже те скитания с Дени без куска хлеба, питаясь одними пустыми надеждами, всё это меркло по сравнению с тем, что рассказал ему Теон. Сильным – потому что он почувствовал, что он что-то может ему дать. С Дени ему было легко. Он добывал им пропитание, он попрошайничал, унижался ради них, и она была у него в долгу, он знал это, он чувствовал это, забота о ком-то, кроме себя, внушала ему чувство уверенности, с Теоном же он растерялся – он был равным ему. Но теперь он почувствовал, что он вновь может стать нужным. Теона била крупная дрожь, на лбу выступил холодный пот. - Теон… - тихо начал Визерис. – Ничего этого не было. И не будет. А то, что с тобой было… Это всё уже прошло. Он не знал, что сказать, чтобы успокоить его. Тогда он просто обнял его. Если бы можно было дать приз за самое неловкое объятие, то именно это его бы получило. Но это было началом. - А моя сестра хотела расплавить мне мозги, если тебе от этого станет легче. Теон всхлипнул у него на плече. И Визерис почувствовал, что он обнял его крепче. - У-ук, - раздалось снизу. Библиотекарь держал два банана в своих длинных руках. Рядом стоял верный Сундук. Визерис улыбнулся и взял бананы из лап Библиотекаря. - Сундук, наколдуй-ка нам ещё бутылочку клатчского, и спать. Завтра ведь на работу. - У-у-ук! И-ии-к! – Библиотекарь размахивал руками-лапами. Он пытался сказать, что завтра на работу он разрешает опоздать, но Визерис понял это по-своему. - И банановый ликер Библиотекарю.