Кармическая плата высока.

…Про то мне ворожка гадала в лесу. Пророчит она: мне полюбится тот, Кто матери сердце мне в дар принесет. Не надо цехинов, не надо рублей, Дай сердце мне матери старой твоей. Я пепел его настою на хмелю, Настоя напьюсь — и тебя полюблю!.. «Сердце». Д. Кедрин, 1935

«Вот же мерзавец передо мной, бесчеловечный ублюдок!» — лениво размышлял тем временем маг. Парень попросил ни много ни мало — уничтожить вражественный клан.       Нет, эти отсталые, недоразвитые жители других вселенных ему конкретно доставляли. В прошлый раз подобная история произошла... когда же? Года два прошло с тех пор. Тогда он уже многому научился, но это были цветочки по сравнению с тем вызовом.       Тогда была середина сентября. Погода стояла чудесная. В перерыве между очередным переписыванием половины учебника маг, бывший параллельно рядовым студентом, встал, накинул олимпийку, натянул кроссовки и отправился в ближайший торговый центр.       Вызов застал его прямо посреди торгового зала. Он прекрасно это запомнил. Вот в его руках — бутылка сока, подложка с рыбой, вот он, уже собираясь выходить, замечает стеллаж с молоком. Пакет молока, ах, надо купить кетчуп, вот чёрт, тележку не взял! Руки забиты. Шаг навстречу ярко-красным дой-пакам с соблазнительными овощами на этикетках, очередной мозговой штурм при выборе между «Calve», «Heinz», «Махеев», вот соблазнительный «Кухмастер» с его потрясающе натуральным составом… Дорогой, зараза. Остановиться на «Красной цене»? Сиреневая вспышка, биты в наушниках, ещё шаг к заветным полкам — и вот он уже в другом мире, ловит на себе, мягко говоря, удивлённые взгляды каких-то одетых в средневековые одежды рож.       И, как всегда, Трэвелор, который сильно удивился его одеянию, но старался не подавать виду, решив, кажется, поговорить об этом позднее, провозгласил: — Ваше Величество! Этот юный чародей прибыл, дабы благословить Ваше Величество и своими силами даровать ему исцеление!       Его Величество осмотрел прибывшего с таким кривым выражением лица, словно у него болели зубы. — Угу, — хмыкнул маг, и, внезапно даже для самого себя, положив бутылки прямо на каменный пол рядом с собой, перекладывая рыбу в левую руку и чертя очень быстро метку, — я ща, пять сек, — ещё одна руна, маг подхватывает бутылки и быстро исчезает через портал, параллельно подумывая уточнить про чародея, матерясь о незнании медицины и чувствуя подступающий голод.       Вернувшись, маг, наплевав на соус, быстро рванул к кассе и, подождав, когда тётенька-кассир всё пробьёт, расплатился, забыв даже о дисконтной карте, и, исчезая из поля зрения предполагаемых камер, вернулся обратно, на ходу придавая дыханию спокойный темп, а лицу — напускную невозмутимость.       Сидевшая рядом с Его Величеством мамзель, обмотанная, казалось, в рулон тёмно-зелёного тюля, что добавлял ей лет десять, вела себя чересчур истерично. — На колени! — заорала, помнится, она.       Естественно, задница почти двухметрового мага немедленно оказалась на коленях у этой пигалицы. — Чё орёшь, — рявкнул он, впрочем, ту же слезая с колен и отходя на почтительное расстояние. Всё же стыдно такому ведмедю рассиживать на коленях барышни.       Все притихли. Трэвелор, было, начал, мол, ты что, как собака голодная, лаешься? — Потому что и правда есть хочу!       Теперь все снова посмотрели на мага и покачали головой. Студент явно жил на одну стипендию — могли бы подумать они, если бы студентам в их времена платилась стипендия. Зато мамзеля пришла в себя и, не мешкая более, приказала принести «уважаемому магу» еды. Тому даже стало немного стыдно. Нет, он и раньше бывал на собеседованиях, где заботливые тётеньки из кадровой службы предлагали выбрать между чаем и кофе. Но тут немного другая ситуация, и, сразу сбавив обороты, маг тихо поинтересовался, зачем, собственно, его вызвали.       Его Величество продолжал наблюдать за перебранкой с кислой миной на лице. У Его Величества, как оказалось, действительно болели зубы.       Дальше началась катавасия. Маг потребовал ложку. Ему немедленно её принесли, оказалось, что она была деревянной. Маг потребовал металлическую, а заодно приказал вскипятить воды в посуде с закрытой крышкой и послал за лекарем. Трэвелор, внезапно решив, что новенький и так справится, под шумок смылся — впервые с тех пор, как маг начал выполнять такого рода поручения.       Ложку нашли. Маг попросил Его Величество открыть рот. Тот со вздохом подчинился. Над троном было темно; несколько факелов горело рядом, но их свет уступал мощным светодиодам, которые освещали комнатку студента с тех пор, как их недавно установили милостью администрации общежития. Несмотря на это, маг, лишь пользующийся медициной вообще и не имеющий познаний в стоматологии, в частности, видел: несколько зубов уже выдернуты. Под зубом, который уже начал основательно разрушаться, образовался флюс, щека медленно распухала.       А маг-студент внезапно вспомнил совет куратора из колледжа. Далеко не такой древний, как Трэвелор, но удивительно мудрый Виталий Георгиевич говаривал, что, если ты не можешь сделать что-то сам, полезно это делегировать. Особенно, если тебя назначили руководителем.       Действительно, тут полезно обратиться к знающему человеку. Унять боль — не проблема, но у этого парня явно водятся денежки, так что почему бы не заняться этим как следует? Но — придётся обратиться за помощью к людям, потому что без специальных знаний он, вероятно, даже десну не сумеет правильно разрезать. К тому же, викриловые нити стоят, как две стипендии, и продаются большой упаковкой. Зачем ему столько? И одной бы тут хватило!       Таким образом к делу был привлечён Радик, тоже студент, но уже медицинского вуза. Он согласился за символическую плату — путешествие во времени и тренировка в очень запущенных условиях.       Маг снова напустил на себя важный вид, хотя в душе лишь качал головой. Если бы у него была необходимость учиться на шестом курсе, вряд ли бы он согласился работать на таких условиях. К тому же, если подумать, где будет работать Радик спустя несколько лет и насколько у него будет отличаться зарплата… Нужно что-то предпринимать.       Впрочем, изначально, когда дренаж всё же был установлен и они пообещали вернуться через пару дней, на них посмотрели косо, когда положили мышьяк (в мышьяке местные, на удивление, разбирались) — стали в открытую возмущаться, но всё изменилось, когда боль прошла, опухоль спала, а зуб был окончательно запломбирован. У мага началась сытая, относительно спокойная жизнь; всё, что от него требовалось теперь — поддерживать генераторы в исправном состоянии, чтобы машина дантиста, освещение и остальные приборы работали исправно, и контроль за ними был доверен магии. Затем ему нужно было провести обмен валюты.       С этим было сложнее, поскольку оплата больше походила на музейные ценности, чем на обычные безделушки. Приходилось выкручиваться. Поскольку их расходы не ограничивали, маг договорился с казначеем, стараясь выбирать самые неказистые объекты, без печатей, без тонкой ювелирной работы — чтобы не привлекать внимания правоохранительных органов в своём родном мире.       Однако вскоре магическое сообщество в лице опять-таки Трэвелора потребовало возместить на Землю объекты по крайней мере той же массы.       Маг уже начинал материться. Учёба сходила на нет, о работе не было и речи. Приходилось закупать товары лёгкой промышленности. Зато уже с их реализацией не возникало проблем, поскольку современный покупатель был падок на современное. В итоге маг набрал команду из двенадцати человек, в которую вошли студенты с факультетов дизайна, права и иже с ними, которые помогали ему поддерживать связи с внешним миром. Подсчитывая, сколько они потратили на необходимое оборудование (счёт, разумеется, выражался в сотнях тысяч), маг и его товарищи без всяких задних мыслей восхваляли щедрость Его Величества. Его Величество, в свою очередь, был осведомлён о проделках мага, но воевать с ним не торопился. К тому же, идеи ВВП начинали медленно проникать в его голову.       Трэвелор появлялся раз в месяц, и, услышав, что маг ещё не справился с задачей, неодобрительно качал головой и цокал языком. Хоть нареканий и не поступало, однажды настал день, когда из этого мира поступил ещё один запрос. Разъярённый Трэвелор сначала прикинулся очень любезным и предложил магическому сообществу разобраться самостоятельно, а затем вызвал нашего героя и от души на него наорал, упрекая в некомпетентности. И выдвинул ультиматум: или разбираешься со всем этим дерьмом, или разбираешься с сотней злых магов.       Маг, озадаченный свалившимися на его голову обвинениями, отправился разбираться.

***

      Всё оказалось гораздо проще. Помимо основной армии, которая, несмотря на многочисленность, состояла из простых солдат, которые приходили на несколько лет на службу и за это время постигали лишь азы воинского ремесла, Его Величество прибегал и к помощи наёмников. Те жили особыми поселениями, и маг не особо разбирался в их образе жизни; ему было понятно лишь, что те, во-первых, выполняли приказы не только Его Величества, но и вообще любые, не зная понятия «грязная работа» — сегодня отправляют человека полоть грядки, завтра — рубить человеческие головы, а во-вторых, были неплохо квалифицированы и составляли конкуренцию, в первую очередь, друг другу.       И вот, один из мелких засранцев вызвал мага — чисто потому, что ему больно нравилась девица из вражеского клана. Та проявляла к юному ухажёру интерес, свойственный пятнадцатилетним девицам — этакая взрослая Джульетта их времени, однако из клана уходить не спешила.       Соответственно, нужно было помирить враждующие семьи.       Маг и тогда не сплоховал. Воспользовавшись ситуацией, положением при дворе и гормональным всплеском заказчика, сначала приказал собрать информацию о всех самых сильных кланах. Заказчик был к этому готов, однако удивился, когда маг заинтересовался такими незначительными деталями, как культура, одежда и даже — еда.       После этого он обратился к Его Величеству, и, превознося того на все лады, напросился на дополнительную работу — но потребовал увеличить оплату. Работа, естественно, спихнулась на мелких ребятишек из тех самых кланов, которым строго-настрого было запрещено открывать свои имена и вообще контактировать друг с другом.       Первое ребята выполнили беспрекословно, потому как были научены не столько старшим поколением, сколько собственным опытом — некоторые уже успели побывать на поле боя, кто-то потерял брата, сестру, а то и родителей во время стычек. А вот на второе, естественно, начхали.       Сам маг, найдя товарищей, на этот раз — социолога и историка, месяц торчал над книгами, параллельно расписывая будущие взаимодействия тех ребятишек, и делал всё, чтобы наиболее схожие по характеру и интересам ребята выполняли работу вместе, ухитряясь при этом выкраивать время для своей курсовой.       Спустя месяц ребята основательно сдружились друг с другом, но маг не спешил ставить старших в известность, а заодно усвоил хороший урок — всему своя цена.       Несмотря на все старания, нашему герою грозило отчисление — он не справлялся по полной программе. Однако, поскольку почти все дисциплины были закрыты (если были закрыты вообще) на «хорошо» как минимум, он отправился в академический отпуск, где, уже понимая, во что на самом деле ввязался, разбирался с параллельным миром, строил электролинию, встречался с наёмниками, проводил вечера с Их Величествами в статусе между советником и шутом, навёрстывал упущенное и старался освоить программу следующего года.       Но год прошёл, как сон. Пустым он не был — когда становишься лидером, каждая минута начинает быть насыщенной. Было восстановление. Ребята, прожившие год под одной крышей, привыкли друг к другу окончательно. Стали строиться новые союзы. Наёмники, сначала довольные, что пристроили своих сорванцов в сытое, тёплое и относительно (как им казалось) безопасное место, теперь в отчаянии разводили руками: новое поколение отказывалось воевать наотрез.       Пришлось заключать перемирие на несколько месяцев и в срочном порядке забирать чад домой — на перевоспитание. Тем временем выяснилось, что союзы укрепляют кланы — как экономически, так и в плане безопасности. Иногда перемирие срывалось между двумя старыми врагами. Тогда комитет, включающий в себя различные кланы, проводил детальное следствие, в рамках которого внезапно выяснялось, что вражда была подстроена кем-то третьим.       На просьбу поискать этого третьего маг сначала отправил всех на все четыре стороны, мол, вы на меня, во-первых, наехали, когда я вам предложил объединиться, а во-вторых, вы и без того сильны — разбирайтесь сами! Но расследование украдкой всё же провёл и понял, что за всей грызнёй стоят несколько приближенных феодалов. Пришлось спешно придумывать выход.       Временами маг начинал понимать, что всё меньше времени проводит дома. Один раз даже посетовал на свои заключения на собрании магов. — А как ты думал, — заметил всё тот же неугомонный Виталис, — но разве это не весело? — Ты бы занимался магией более усердно! — И правда! Вместо того, чтобы заниматься магией, ты зубришь всякие мирские штуки! Нет, конечно, мы поняли: они тебе полезны, ты их успешно применяешь! Но не занимают ли они у тебя слишком много времени? — Посуди сам — ты там уважаемый человек, богатый и могущественный. Тут у тебя будет всё, что ты можешь пожелать… — Да, но ведь я так и думал изначально… — в мгновение ока!       Спорить было бесполезно. Нужно было восстанавливаться. Оставались два года.       Отказываться от диплома было глупо. Так маг, изредка пересекаясь с Радиком и возвращаясь в свой мир, чтобы посещать свои обычные, но ставшие такими родными в связи со случившимися событиями тусовки, читал статьи и всё решал, решал задачи. Новое поколение, к счастью, было типичным послереволюционным обществом: с жадностью впитывало новые знания, стремилось развиваться. Учить таких было удовольствием, несмотря на то, что у них не было соответствующей подготовки, да и работали многие к тому же серьёзно.       Старина Трэвелор с удовольствием говорил, что гордится своим учеником и верит в его силы и серьёзное будущее. На самом деле, он неплохо проводил время и без учеников, особенно без таких, что появляются пару раз в вечность — и в остальное время делают странные немагические дела, одним словом, если бы Трэвелор знал слово «прокрастинировать» — обязательно бы не раз его употребил.

***

      Маг сидел и думал обо всём этом. Смотрел на паренька перед собой и думал, что ему это надоело. Что работа слишком лёгкая, но у малыша явно не будет денег, чтобы заплатить, даже если он продаст всё своё нехитрое имущество. Что по законам своей страны это малолетний даже не имеет права заключать такие сделки. Что сделка, в общем-то, вне закона, притом с лицами любого возраста и по закону ну очень многих стран. Что ему уже приходилось решать такую задачу, и что ему лень повторять то же самое, и что у него даже нет права на реализацию. Такова цена его могущества!       Хотелось ухватить за копну чёрных волос и хорошенечко приложить парня к валуну. Вконец раздражённый, маг просто придал своему лицу спокойный, даже умиротворённый вид, который был очень хорошо знаком его подчинённым — и произнёс ледяным тоном заветную цитату колдунов, которая была столь часто воспета в культуре самых разных народов: — Чтобы получить заветное, принеси мне сердце того, кого любишь больше всего на свете.